РАССКАЗЫ

 

РИФМА К СЛОВУ «ИНСТИТУТКА»

Жила-была девочка. Она училась в одиннадцатом классе, заплетала косы крендельками, носила кружевные платьица, обожала вышивать гладью, любила хорошие книги и писателя Достоевского.

Как-то раз одноклассник пригласил девочку к себе домой посмотреть фильм «Испанка». Девочка согласилась. Фильм ей понравился. Главной героиней была черноволосая красавица с красной розой в волосах. В конце фильма испанка целовалась со своим женихом-тореадором. Тореадор был красив – кудрявый и слегка горбоносый. Два красивых человека соединились губами, и это стало источником их жизненных сил.

– Хочешь так же? – спросил друг девочки.

Он обнял её и жадно поцеловал в губы. Сначала девочке стало немножко больно, но в то же время было и приятно, значит, она прикоснулась к волшебству «Испанки», значит, у них с одноклассником произошло то же самое, что и у испанки с тореадором. Когда девочка смотрела на мальчиков из своей школы, она постоянно вспоминала фильм «Испанка». Каждый мальчик казался ей чем-то похожим на тореадора: кто-то профилем, кто-то причёской, а самое главное – губами. И девочке хотелось повторить тот прекрасный поцелуй с каждым из них, чтобы как можно дольше пробыть в роли черноволосой красавицы.

Девочка стала целоваться с мальчиками. Домой она зачастую приходила поздно: пропадала с кем-нибудь из своих друзей на танцах. Она искала того незабываемого ощущения от чудесного фильма, но ни один из мальчиков не мог его подарить. Целуясь недели две с каким-нибудь из мальчиков, девочка понимала, что он – не то, что ей нужно, и начинала целоваться с другим.

Потом девочка поступила в институт. Надо сказать, что она теперь одевалась немного иначе. Она открыла для себя, что одежда не обязательно должна прятать плечи и ноги девушки, да и декольте можно носить такое, чтобы хорошо просматривалась грудь. Её тело молодое, розовое и гладкое, зачем же скрывать такую красоту? Девочка очаровала свой новый коллектив. Она сразу нашла себе друзей среди мальчиков; ходила с ними на вечеринки. Это была прежняя атмосфера счастья – танцы, поцелуи. Ей не нравилось только, что юноши пили спиртное – от пива до коньяка, у кого на что хватало денег. Она сразу уходила, как только видела алкоголь. Мальчики догоняли её и говорили: «Ну чего ты, не заводись, мы же ничего…» «Я – порядочная девушка, – отвечала она, – и не стану поддерживать отношения с алкоголиками!» Один из её мальчиков как-то предложил ей пива. Она отпила глоток из бокала – боже, это была такая гадость! Девочку потом даже тошнило.

Но со временем, после бурных танцев она сама стала пить холодное пиво – газированной воды в местах, куда ходила девочка, не продавали, а как-то охладиться было надо. Тем более, пиво только с первых двух бокалов казалось отвратительным, а потом девочка перестала различать его вкус.

Среди её мальчиков был один, который очень грубо целовался. Губы девочки потом горели целыми днями. Наконец она не выдержала и сказала ему об этом.

– Зато я хорошо умею кое-что другое, – сказал мальчик.

– Любопытно, что бы это могло быть? – съязвила девочка. – Ты же двоечник.

– Пойдём после занятий ко мне, – усмехнулся он, – там всё увидишь.

И девочка пошла домой к мальчику. Там он сделал ей ещё больнее, чем от поцелуя. Девочке казалось, что её рвут на части. Она не могла шевельнуться, а опозоренное тело пронзала адская боль. Девочка заплакала.

– Котёнок, ну ты же сама этого хотела, – утешал её парень. – В первый раз? – Девочка кивнула. – Ладно, не плачь, сейчас компенсируем твои страдания.

Он подарил ей золотой браслет. Позднее ей всегда дарили цветы, конфеты, браслеты, цепочки, кулоны, только кольца никто не подарил. Девочка иногда чувствовала себя несчастной. Никто не написал ей ни стихов, ни просто поговорил с ней на тему человеческой души. Почему-то очень хотелось перенестись из этого времени, с мальчиками и их подарками, в прошлое, с книгами Достоевского и вышивками. Девочке казалось, что она ходит по бесконечному лабиринту и не может найти выход, а если бы нашла, то попала бы в какое-то прекрасное пространство, где звучит музыка, светит солнышко, и никогда не бывает больно. Она пыталась поговорить об этом со своими дружками, но они никак не реагировали на её слова и ждали от неё быстроты действий.

Жизнь девочки расцветилась новыми красками, когда в коридоре института она встретила совершенно незнакомого мальчика. Он породил в её сердце трепет, робость и бесконечную нежность. Мальчик восхищал её, хотя ничуть не походил на тореадора из «Испанки». Его глаза напоминали девочке о чём-то красивом, только она не могла вспомнить, о чём. (А именно: его глаза были похожи на глаза девочки, когда она ещё не общалась с мальчиками.) Девочка очень легко знакомилась с мальчиками, но к этому она не могла даже приблизиться и только смотрела на него очарованно. Ей стало легче быть близкой с мальчиками – она закрывала глаза и представляла себе на их месте своего возлюбленного.

Девочка чуть не умерла от счастья, когда любимый первый решил познакомиться с ней. Он подошёл к ней и пригласил к себе домой. Девочка пошла с ним. Там был приготовлен шикарный ужин на двоих.

Это было впервые, когда девочке было хорошо с мальчиком!

Утром она находилась под впечатлением того, что с ней – её принц, её любимый. Ей хотелось остановить время.

– Ты знаешь, – сказала она возлюбленному, – если бы я могла, я остановила бы время, чтобы вечно была эта ночь, и кроме неё в нашей жизни не было бы ничего больше.

– Неслабые у тебя желания, институтка, – сказал возлюбленный. – Всё бы только секс.

Девочка медленно одевалась, разглядывая место, где к ней пришло счастье, мечтательными глазами.

– На, держи, – мальчик кинул ей зеленовато-голубую купюру.

– Что это? – не поняла девочка.

– Что есть – «что»? Гонорар.

– Как?!

Девочку охватило отвращение. Ей показалось, что она сейчас упадёт, – внутри неё как будто что-то разорвалось…

– Тебе что, обычно дают больше? – услышала она сквозь шум в ушах голос мальчика. – Вот попадос! О тебе все говорят, что у тебя профессия… рифма к слову «институтка»… А цену мне точно не сказали.

Девочка ушла, униженная большой любовью.

 

АЛЬБОМ С ОТКРЫТКАМИ

Пятнадцатилетняя Амалия обожала рассматривать альбом с открытками, изображающими шедевры мировой классики. Раньше он заменял ей укол, теперь – сериалы. Когда она раскрывала альбом, открытки оживали и вели с Амалией разговор, понятный только ей и им.

На самой первой открытке зеленела густая листва парка. Юноша с длинными локонами и девушка в пышной бежевой юбке раскачивали качели, на которых сидела другая девушка. Её золотистые волосы были перевязаны лентой, белое платье состояло из нескольких слоёв ткани: один плотнее, другой потоньше. Невдалеке стояла ещё одна пара – тоже юноша и девушка; она привязала конец своего розового блестящего пояса к его руке.

Таких открыток было несколько, и барышни на них изображались беззаботными и мечтательными. На одной из открыток барышня была совсем другой. На тёмно-бордовом фоне выделялись бледные руки и лицо. Модель была одета в чёрное платье, покрытое чёрным же кружевным полотном. Её глаза были не то чёрными, не то тёмно-карими и глядели на Амалию с грустью, болью и испугом. Амалия улыбнулась печальной красавице, но девушка смотрела по-прежнему испуганно. Может быть, её наполнял страх перед миром вообще, а не перед девочкой.

Следующая открытка была, пожалуй, самой пугающей, но отвести от неё глаза было невозможно. На первом плане пунцевели экзотические цветы в тонкой стрельчатой траве. Девушка в разорванной одежде с тонкими царапинами на теле обнимала золотисто-рыжего гепарда. Они лежали вдвоём возле фонтана. Амалия знала, что картина иллюстрирует легенду о нечистом духе, приходившем к девушке в виде леопарда, и она любила его, то есть, ей только казалось, что она его любила, а на самом деле её порабощала греховная страсть.

Далее следовала композиция из геометрических фигур. Амалии давно объяснили, что это – направление абстрактного искусства, называющееся кубизмом. Но она понимала только конкретные изображения. Ей были ближе барышни в кружевных платьях, поднявшие завитые головки от книг или вышивок. И в геометрических фигурах она тоже различала женщин и девушек. Эта держала в руках книгу, та поправляла причёску, а третья вскинула руку вверх. Но у них совершенно не было лиц, была только цветная ровная поверхность. «Говорят, глаза – зеркало души, а поскольку у них не было глаз, значит, не было и души», – думала Амалия. Эти женщины ничем не интересовались, ни о чём не думали, так как были всего лишь живой геометрией.

Больше других Амалии нравилась открытка с прекрасной девушкой, окружённой небесной голубизной. Она была одета в белое, причём, не в обычное платье, а задрапирована в белую ткань. Она шла босиком по дороге из песка, травы и мелких камушков. Девушка улыбалась. Её нежно желтевшие волосы развевал ветерок. Золотые пряди смешивались с золотыми лучами солнца, освещавшего девушку с неба.

 Вдруг Амалия заметила сходство этой девушки с барышней на качелях и возлюбленной гепарда. У них были одинаковые золотистые волосы и одинаковые улыбки. Поначалу Амалия не поверила самой себе, решив, что её обманули светлые волосы. Но потом пригляделась – нет, действительно, похожи. «Может быть, когда-то, в эпоху романтизма, это был идеал красивой модели?» – подумала Амалия, достала открытки из альбома и поискала даты создания картин. Дат не было. «А может быть, они с одной натурщицы нарисованы», – придумала Амалия новое объяснение. Как бы там ни было, но по открыткам Амалия представила себе историю белокурой красавицы. Возможно, сначала она любила невинные развлечения, качалась с друзьями на качелях, а потом её опорочил нечистый дух в образе гепарда, но девушка смогла вырваться из этого ужаса, и теперь ей открыты и земля, и небо.

Амалия перевернула страницу, мечтая найти ещё одну открытку с белокурой натурщицей. Но у девушки с другой открытки были русые локоны до плеч. Девушка была полуобнажена, розовое тело прикрывалось розовыми кружевами, но нечёткие контуры почти сливали воедино тело и кружева. Девушка сидела на кровати в золотистом пятне света. Лицом к ней и спиной к Амалии стоял чёрный человек. А возможно, это могли быть чёрные тени. Но скорее всего, чёрный человек отбрасывал чёрные тени, и они изменяли его фигуру.

«Какой страшный!» – Амалия пролистала весь альбом: вдруг найдётся и такая открытка, на которой русоволосая соблазнённая тоже освобождена? Но такой открытки не было. «Нарисую-ка я такой сюжет сама и вставлю его в альбом, – решила Амалия. Я ведь неплохо рисую».