КРИЗИС ЗРЕЛОГО ВОЗРАСТА

 

Главное, чтобы костюмчик сидел

 

Вечером за ужином, я, как бы невзначай, спросил у жены:

- А где мой старый свитер?

- Какой свитер?

- Ну тот, непонятного цвета, что связала твоя мама и с аппетитом потискала моль.

- Так в тряпках, наверное, на антресолях.

- А брюки в полоску?

- Там же, не в шкаф же их вешать? А зачем тебе?

- Надо. Получил редакционное задание: побывать в среде безработных алкоголиков. Пообщаться, поговорить, послушать. Потом написать репортаж, с чего пьют, ну и так далее?

- А почему тебе поручили?

- Редактор сказала, что лицо у меня самое подходящее из всей редакции для такого дела.

Жена как-то странно посмотрела на меня, внимательно изучая мою физиономию, и сказала:

- Да, в чём-то редактор права.

Найдя на антресолях брюки и свитер, я остался вполне доволен их видом. В меру помятые, в меру пыльные. Там же отыскал и старомодные ботинки из кожзаменителя. Господи, неужели я когда-то их носил? Сходил к соседу-огороднику и спросил насчёт старой ненужной куртки. Сосед долго рылся на балконе и достал что-то непонятное.

- Вот, оставил, хотел пугало на огороде сделать, да как-то руки не дошли. Ты её слегка почисти и носи на здоровье, если ходить не в чем.

Дома я примерил наряд и показался жене:

- Ну как? Впечатляет? – спросил я.

Жена, оглядев меня с ног до головы, ответила:

- Если тебя увидят в таком виде родственники или знакомые, я с тобой разведусь.

 

 

Тактика и стратегия

 

Получил от проверенных людей информацию, что возле магазина знакомиться не стоит. Сейчас двое третьего не ищут. В рюмочной тоже шансов мало. Туда приходят или своей компанией, или в одиночку выпить свою норму одним махом. И посоветовали сходить в аптеку.

Там можно найти любой материал.

И я набросал на бумаге свой план.

План был такой.

Выбрать дальний район, найти аптеку, которая открывается пораньше, и постараться познакомиться с постоянным клиентом аптеки, просящим у прохожих добавить хоть рублик. А там, как повезёт. Или не повезёт.

Три дня я не брился, не мыл голову. По такому случаю мне жена постелила на диване, накинув на него какие-то старые тряпки. Ну что ж, придётся потерпеть.

В последнюю ночь я долго не спал, смотрел телевизор, чтобы утром глаза были красные, и потягивал пиво. Ну не пойдёшь же на такое ответственное задание с чистым дыханием.

Проснулся часов в шесть. Стараясь не шуметь, оделся, посмотрелся в зеркало (прости, мама), съел две дольки чеснока, а для профилактики активированный уголь.

На пороге стояла жена и глядела на меня с жалостью.

- Что, и пить будешь?

- По обстоятельствам, – ответил я и вздохнул. Пить всё равно придётся, но зачем жену расстраивать?

Хотел я жену перед выходом поцеловать, как обычно, да она отшатнулась.

Мне хотелось ей сказать фразу из «Бриллиантовой руки»: может, меня и наградят. Посмертно. Но подумал, что будет не к месту, и вышел из квартиры.

В кармане у меня было сто рублей: пятьдесят мятыми десятками, остальное мелочью от рубля до копейки. Ещё половина пачки «Примы», помятой и потёртой по бокам, и грязный носовой платок.

Вдохнув свежего утреннего воздуха, я отправился на задание.

 

 

Беречь от детей

 

Было без пяти минут восемь… Возле аптеки уже томятся мужики. Кто жадно глотал воздух, кто нервно курил. Некоторые переговаривались меж собой, как добрые приятели.

Да, с одеждой я немного переборщил. Возле аптеки стояли вполне прилично одетые мужчины. Я стал вглядываться в лица, выискивая подходящего собеседника. Пенсионеров отмёл сразу. Они пенсию заслужили. С молодёжью тоже решил не связываться. Остановился на мужичке лет сорока пяти-пятидесяти, попробуй тут определи.

Подошёл.

- Извините, огоньку не найдётся, – спросил, завязывая знакомство.

Мужичок заметно оживился:

- Конечно, конечно.

Достал коробок спичек и протянул мне.

- Два рублика не добавите, милый человек?

- А сколько у тебя? – сразу перешёл я на «ты». Не в филармонии же.

- Пять. Но скоро Степан подойдёт, нам хватит.

- А если не подойдёт?

- Ну постою ещё, может, кто и добавит.

- Подожди до открытия. Давай покурим пока.

Двери аптеки открылись. Мужики степенно без толкотни вошли.

- Тебя как зовут? – спросил я мужика.

- Николай.

- Тогда я – Алексей. Слушай, Николай, у меня полтинник имеется, есть где культурно посидеть?

- Конечно, – оживился мой новый знакомый. К Серёге пойдём. Он в этом доме живёт.

- А пустит в такую-то рань?

- Сам увидишь.

Я дал Николаю пятьдесят рублей. Он, что-то прикинув в голове, попросил ещё пять рублей.

- С моим пятаком на четыре пузырька хватит, и зашёл в аптеку.

Я остался ждать на улице. Мой новый знакомый никуда не денется, а мне было необходимо произвести некоторые расчёты.

Небольшая справка. Сейчас в аптеках в основном продаётся два вида спиртовых настоек: боярышника и перца стручкового. В одинаковых бутылочках, ёмкостью сто миллилитров. Бутылочки упакованы в картонные коробочки, что создаёт видимый эффект лекарственного препарата. Настойка боярышника понижает возбудимость, оказывает тонизирующее влияние на сердечную мышцу, устраняет тахикардию и аритмию. Но это, если заваривать боярышник в кипятке. И пить по полстакана три раза в день. Но чтобы заливать его семидесяти процентным спиртом и пить в таких же количествах, тут, извиняюсь, обратный эффект возможен. Настойка перца стручкового позлее будет. Там все девяносто градусов, и применяется она для наружного натирания больных суставов или ушибов. Натирание сопровождается сильным жжением, что создаёт целебный эффект. В действительности же, в будничной жизни, служит для внутреннего употребления.

Из аптеки выходили мужики. В основном выносили перцовую настойку. Всё-таки девяносто градусов, а всего на один рубль дороже. Но были и такие, кто бережно сжимал коробочку боярышника. Видимо, не хватало этого рубля.

Коробочки при выходе выкидывались в стоящую урну, самые нетерпеливые свинчивали пробку бутылочек.

За десять минут я насчитал сорок две брошенные упаковки и попытался подсчитать: сколько же в день продаёт одна аптека? А во всём городе, а по стране? И если это лекарство применять строго по назначению, то у меня со всеми понижающими коэффициентами и округлениями в меньшую сторону получилось, что, к примеру, перцовой настойкой нужно смазывать всё население страны, включая младенцев, через каждые пять минут. Может, где-то чуть и ошибся, в уме же считал, но всё равно количество продукта поражало. А раз производят такое большое количество такого лекарства, и оно никогда, в отличие от других, не заканчивается, напрашивается вопрос: куда же столько? Или кто-то большую выгоду имеет? А если есть решение продавать через аптеки дешёвые спиртосодержащие лекарства, так надо прямо об этом сказать. Что за секрет Полишинеля?

Наконец вышел Николай. Он нёс четыре коробочки с настойкой перца стручкового.

Коробочки он тут же выкинул в урну и подошёл ко мне.

- Дай, – говорю, – один флакон.

- Что, горит? Сейчас пойдём к Серёге. Три минуты ходу всего, потерпи.

- Да мне для другого.

Я взял пузырёк и прочитал на этикетке:

Противопоказания: гиперчувствительность.

Способ применения: наружно в виде растираний.

Побочные действия: сильное жжение, аллергические реакции.

Предупреждения: не допускать попадания в глаза, а в случае попадания немедленно смыть водой.

Спасибо за предостережение. Единственное, что порадовало, внизу этикетки была приписка: беречь от детей.

Ладно хоть о детях позаботились.

А прямо за углом аптеки мужики свинчивали пробки и пили содержимое мелкими глотками.

И никакого жжения и никакой аллергии.

 

 

На грани провала

 

Мы поднялись на второй этаж. Николай по-хозяйски открыл дверь, которая оказалась не запертой.

- Серёга, принимай гостей!

Я шагнул вслед за ним. В коридоре стоял запах, как бы помягче сказать, давно непроветриваемой конюшни. Я перестал дышать, но защипало глаза.

- Да ты проходи, не стесняйся, только обувь не снимай.

Я прошёл в комнату. По сравнению со спёртым воздухом в комнате, в коридоре я дышал озоном. Мне захотелось бросить всё к чёртовой матери и бежать на улицу, и дышать родными выхлопными газами от проходящего транспорта.

Сжав кулаки и скулы, я остановился в проёме. На диване лежал мужчина, накрытый грязным одеялом, под которым была видна только голова. Два затуманенных глаза посмотрели на меня.

- Ну, проходи, – сказала голова. – Сам-то откуда будешь?

Стараясь не дышать, я выдал легенду:

- Да вот, у товарища из соседнего дома вчера всю ночь просидели, хотели продолжить, да жена выгнала. А голова болит, поправиться хочу.

- У кого, говоришь, был? – спросила голова. – Я в том доме всех знаю.

«А вот это провал», – подумал Штирлиц, мелькнуло у меня в голове.

- Ты чего к человеку привязался? На его же деньги гуляем, – выручил Николай. – Я сейчас водой разведу, и начнём.

- Я помогу, только и смог вымолвить я.

Прости, гортань, прости, желудок, прости, печень, обойди стороной аллергия. Аминь.

 

 

Сергей

 

В начале девяностых Сергей был преуспевающим бизнесменом. Имел три торговые точки. Мотался по стране, выискивая дефицитный товар, и прибыльно его продавал. Быстро поднялся: машину купил, мебель поменял, даже за границу съездил. Деньги всегда имел хорошие, даже откладывать начал. Друзья часто заходили, жена была рада. Но в конце девяностых что-то не заладилось. Однажды ему не продлили договор аренды на одной точке, на двух других подняли арендную плату в несколько раз. Потом налоговая инспекция проверками замучила. А где проверки, там и штрафы, да не малые. К тому же нашли какую-то ошибку в бухгалтерии трёхлетней давности и вообще в суд на него подали. Пожарные приходили и тоже штрафовали. Одна продавщица с товаром скрылась в неизвестном направлении. Одним словом, как быстро Сергей поднялся, так быстро и скатился. Когда скатывался, два микроинфаркта заработал. Пока лечился, дела его совсем развалились. Попытался всё начать сначала, даже кредит взял. Да куда там? Всё уже занято, никуда не сунешься.

Как-то, выпив в одиночестве, Сергей задумался: к чему всё это? Мотаешься, мотаешься, поспать и поесть нормально некогда, а проку никакого. К тому же врачи предупредили, что при такой жизни ему долго не протянуть, не выдержит сердце.

Тогда Сергей продал машину, мебель, все свои ценные вещи, заплатил все долги, штрафы и кредиты и решил жить по-новому. Ничего не делать.

Жена, конечно, сразу же ушла, друзья как-то постепенно растаяли, и Николай запил по-чёрному. Пропив оставшиеся деньги, он сдал одну комнату какому-то мужику для временной прописки. С этих денег он и квартиру оплачивал и ещё на выпивку оставалось.

Вот уже как восемь лет Сергей не выходил из дома. А куда? А зачем? Раз в месяц приезжала сестра, делала небольшую уборку, варила суп в большой кастрюле и снова исчезала на месяц. Иногда заходили собутыльники, выпить в тепле. Приносили с собой или занимали у Сергея деньги и бежали в аптеку.

За восемь лет Сергей высчитал свою норму, лишнего не перебирал, но трезвым никогда не был. Иногда, правда, подташнивало по утрам, зато сердце уже не беспокоило, сон нормализовался, кошмары по ночам не снились, а беспокойства и переживания остались далеко позади. А чего человеку ещё надо? Опустился, правда. За собой не следил, а зачем? Кто его дома видит?

Илья Муромец вот тридцать три года из избы не выходил, а Серёга всего восемь. Пустяки.

Иногда после второй рюмки Сергей откровенничал: и чего столько здоровье гробил? Давно бы жить так: ни о чём не думать, ни о чём не переживать. Нормально…

 

 

Николай

 

- Нет, ты послушай, послушай, – настаивал Николай. – Мне пятьдесят два. В сорок шесть сократили с завода. А я ведь заводу двадцать лет отдал. Хорошо хоть сократили по-доброму. Деньги все выдали, потом на биржу труда встал. Вот и расслабился. Раньше два дня отдохнул, если в субботу не заставят работать, пятнадцать дней отпуска, если отгулов нет, и снова на работу. А после сокращения вставал, когда хотел, ложился тоже, не надо было к семи утра к станку спешить. Сам себе хозяин. Сначала пытался работу найти, да потом плюнул на это дело. Жить-то осталось, может быть, всего ничего. Скольких моих знакомых сверстников уже нет в живых? Я уж со счёта сбился. Всю жизнь у станка простоять – это, брат, подвиг, я тебе скажу. Вот я и подумал: детей вырастил – пусть сами о себе думают, многого мне не надо. Раз государство ко мне так относится, я-то почему должен к нему по-другому относиться? Я теперь человек свободный. Никто мной не командует, никому я не обязан. Вольная птица на вольных хлебах. Что я себе пропитание не найду? Жена сначала бубнила: иди на работу устраивайся, нечего у меня на шее сидеть. «Ладно, – сказал я, – ни крошки в доме не возьму, но от меня отстаньте. Одежда есть, диван есть и шапка на зиму, а больше мне ничего и не надо. Из квартиры всё равно не выгоните, она мне от родителей досталась».

А работать я больше не пойду. Не. Раньше почему за тунеядство сажали? Потому что боялись, что полстраны сможет без работы прожить, а потом и вовсе привыкнут. Вот я и привык. На настойку я деньги всегда найду, способов много. А насчёт еды: потолкался на рынке, тут две картофелины подобрал, там морковку. Продавщице ящики переставил, она тебе пару луковиц. Вот и суп на два дня. Не, с голоду в нашей стране не помрёшь.

И милиция меня не трогает. Ну иду выпивший, и что? Что с меня взять? А работяга после смены с получки зайдёт в рюмочную, выпьет свои сто грамм, губы не успеет обтереть, а его уже поджидают: пройдемте, мы вас подвезём.

Понимаешь, я как будто в другой стране жить стал. Никаких обязательств, никаких обязанностей. Ничего меня не волнует. Что там со страной – мне дела нет. Как и ей до меня. Мне от страны ничего не надо. Ни льгот, ни пенсий, ни красивой жизни. У меня своя страна, и я в ней президент. Отживу как-нибудь.

 

 

Уходя – уходи

 

Пора было уходить. Хозяин давно не показывался из своей комнаты, а Николай, опустив голову, мирно посапывал.

Я достал из кармана оставшуюся мелочь и высыпал на стол. «Всё равно ведь где-нибудь найдут. А я пешочком прогуляюсь, заодно и проветрюсь».

Слава богу, жены не было дома.

Я не поленился, собрал всю одежду в целлофановый пакет и выкинул в мусоропровод. Затем долго и тщательно мылся, прислушиваясь к биению своего сердца.

К приходу жены я уже сидел за компьютером и работал над текстом. Всё как обычно.

 

 

Заключение

 

Есть такой распространённый термин «Кризис среднего возраста». Но и другие возрасты подвержены кризисам. О них меньше говорят, может, не хотят, может, ещё не исследовали. А между тем, кому за сорок пять, сегодня действительно тяжело. Проблемы с трудоустройством, отсутствие перспектив, критический возраст – всё в одной куче.

Я потом опросил несколько врачей: прописывают ли они настойку боярышника и перца стручкового своим пациентам? «Никогда, – отвечали они. – Есть другие препараты. Когда же у нас спирт пили по ложке в день?»

Я поинтересовался в правоохранительных органах: известно ли им, что в аптеках продают дешёвые спиртосодержащие, якобы, лекарства?

«Известно, – ответили мне. – Но всё по закону. Есть лицензии, разрешения, приказы».

Я дозвонился до изготовителя и спросил: «Зачем выпускать такое количество настойки перца стручкового, что им можно натереть всё наше население, включая малолетних детей, каждый день и не по разу?»

В трубке ответили: «Пока есть спрос, мы выпускаем».

Вот так. Пока есть спрос. Пока.

 

 

Есть вопрос.

 

Круглосуточные магазины

 

Зачем нужны магазины с круглосуточным режимом работы? Я не понимаю.

Нет, ну то, что это сделано для удобства жителей прилегающих территорий, что эта затея задумана только для удовлетворения возросших потребностей, тут спорить бесполезно. Всё это так, конечно. Тут мы не в претензиях. Спасибо, конечно, за такое душевное неравнодушие.

А если же посмотреть с другой стороны? В направлении азимута целесообразности?

Объясните мне, какая жена, вспомнив, что дома нет хлеба, пошлёт мужа в магазин в три часа ночи для того, чтобы намазать утром на завтрак пару бутербродов? А какой нормальный мужик, разбуженный в неурочное время, извините за пропущенные матерные обороты, нарежет пятьсот метров до этого магазина за несвежим батоном в такой час?

А какой ребёнок побежит ночью, если ему вздумается потратить деньги на мороженое или жевательную резинку, когда папа с мамой спокойно спят? Я сейчас говорю про нормальных детей и про нормальные семьи. Ну, вы поняли.

Дедушка с бабушкой, приняв строгую порцию успокаивающих капель по льготному рецепту, вряд ли пошагают парочкой в ночной магазин за свежей простоквашкой, которую вечером забыли прикупить по причине наличия возрастной забывчивости.

Даже самый заядлый курильщик, чтобы сделать губительную затяжку, вряд ли попрётся за пачкой сигарет, рискуя нарваться на неприятность.

Но оживление возле круглосуточных магазинов в ночное время наблюдается. Не работают магазины впустую. Всю ночь покупатели наведываются – не вздремнуть охраннику, не расслабиться кассирше. А магазины, как водится, не на пустырях размещаются, они ближе к жилым домам прижимаются.

Ночные покупатели – люди восторженные и возбуждённые. Восторженные от количества выпитого и возбуждённые от нехватки этого количества. Шумные, одним словом. И по одному в магазин не ходят.

Ну если повод какой значительный имеется, то можно ещё понять ночные походы в магазины, но сейчас, видно, каждый день – или праздник, или выходной. Шумно компании идут в магазин. Ещё больше шума, когда возвращаются. Жильцы, проживающие в местах дислокации ночных магазинов, сильные неудобства ощущают в связи с этими обстоятельствами. Нервными просто становятся. К дневному городскому шуму уже как-то привыкли, а вот к ночному – не получается. Спать же охота. А какой тут сон, когда через каждые пять минут анекдот, в котором только имена приличные, а через десять – ржание во всю глубину лёгких.

Казалось бы, ну не хватило… Понятно, бывает. Так сходи тихо, не мешай людям отдыхать, не раздражай их своей праздной жизнью. Ан нет, не получается. Если громко не споёшь «Любимый город может спать спокойно», душа не получит удовлетворения, торжество скомкается. Вот и слышно в радиусе, не поддающемуся измерениям, то стон, который у нас песней зовётся, то анекдот, то хохот или просто: «Серега, гад, отдай червонец!»

Ну и как? Мне это надо? А вам? Так для кого же эти круглосуточные магазины? Конечно, бывают ситуации, когда прижимает по ночам. Приехал, например, из командировки, а в холодильнике только майонез на стенках банки и ведёрко снега в морозильнике. Или бессонница, и решил к кому-нибудь в гости напроситься. Тут уж без гостинцев не обойтись, так под это дело одного или двух магазинов хватит. Ну три, три, если уж на то пошло. А что до постоянных клиентов, которые по ночам в магазины как за авансом, так они своё возьмут. За них не стоит беспокоиться. Действительно, что такое для жаждущего человека лишние пять километров? Не крюк.