КОРНЯМИ НЕ БЕЗДОМЕН Я

 

ОСЕННИЙ ЛИСТ

Светлой памяти деда Федота

 

Осенним днём, на грани тьмы и света,

Примолкший лес пронзителен и чист.

Все краски мая, все оттенки лета

Впитал в себя его лучистый лист.

В такую пору сумрачны желанья,

Они согреты меркнущим теплом…

Летят, кружатся листья, как посланья,

Как письма в нашу память о былом.

И этот вот листок спешит куда-то,

А может быть, он помнит свой исток –

Могилу неизвестного солдата –

Её огня прозрачный лепесток?

Кружит листва, таков закон природы,

Но он благую весть в себе таит:

Живому – жить… Проходят беды, годы –

Живому – жить. На том Земля стоит!

 

ЦВЕТЫ

Жене Людмиле

 

Когда цветы единственной дарю

И губы непослушные немеют,

Я вечных слов любви не говорю –

Цветы их сами скажут, как умеют…

Они ещё свежи, ещё чисты,

Хоть близится закат их доли кроткой,

Но я дарю единственной цветы

Без грустных слов о жизни их короткой.

Я счастлив, что цветы не только мне

К надежде путь-дорогу освещают,

И в нежном их медлительном огне

Я вечность вижу, сердцем ощущаю…

Когда дарю единственной цветы

И со словами светлыми не слажу –

Цветы помогут: их слова святы,

Цветы и молча всё, что надо, скажут!

 

ПЕРВОСНЕЖЬЕ

 

Пухлый снег танцует осторожно,

Спит земля в довольстве и тиши.

Искрятся снежинки… Невозможно,

До чего снежинки хороши!

Видно, их какой-то дивный мастер

Выточил в ночи из серебра,

Так полна и нежности, и счастья,

Так чиста их светлая игра!

Самый первый, лёгкий, как из пены,

Самый первый снег идёт, немой, –

И со смены строго и степенно,

Этот человек идёт домой…

Воздух свеж, приятен тихий роздых:

Создавай и созданным владей…

Небо в звездах, снег летучий в звёздах…

Все как надо: звёзды – для людей!

 

НАД ВЕЧНЫМ МОРЕМ БЫТИЯ

 

Где ивы, будто флаги реют

Над вечным морем бытия –

Стоит, душою не стареет

Селенье Старая Юмья.

Она мне исполу, не разом

В раскладку, надо понимать,

Дарила силу, ум и разум,

На путь наставила, как мать.

 

ОСЕННЯЯ ГРОЗА

Памяти Валерия Тихонова

 

Воробьи затихли под стрехою,

Затаились пчелы и шмели:

Поздняя гроза на мир нисходит,

Зреют вихри с ливнями вдали.

 

Тёмное последнее ненастье

Осень за собою привела –

Словно ворон беспросветной масти,

Туча с окоема приплыла.

 

Пляшут тучи плотные, играют

По лесам, на реках, по лугам –

И гремит, лады перебирает

Яростный небесный чипчирган.

 

Будто о седом, о прошлом грезя,

Заглушает плеск и рокот струй,

А за ним вступают звуки крезя –

Двадцать шесть певучих древних струн.

 

Как шырпи-мышонок средь водички,

Я промок до нитки, до нутра.

Мне б шырпу сейчас – коробку спичек:

Вздуть огонь, обсохнуть у костра.

 

ГЛАЗА ЛЮБИМОЙ

Людмиле

 

Не прячь, моя милая, взора, –

Глаза у тебя хороши,

Глаза твои словно озёра

Бесценной и чистой души.

 

Там памятка неба живая

И, если в неё заглянуть –

Твердыни свои забывая,

Там немудрено утонуть.

 

Забыться, забыть, затеряться,

Пропасть без покрышки и дна,

На всякое лихо собраться –

Всевластна очей синева.

 

Бессильна судьба одиночки,

Пуста, как сухая лоза…

Я б, может, не выдал ни строчки,

Когда бы не эти глаза.

 

УДМУРТ ЭЛЬКУН[1]

 

Удмурт Элькун, мой край родимый:

Угодья, пажити, леса, –

Родимый, непереводимый

На все иные голоса.

 

На все речения иные –

Удмурт Элькун, земля отцов…

Рассвета волосы льняные,

Зари румяное лицо…

 

Злачёные колонны сосен,

Златого солнца вышина,

И рыжая, как злато, осень,

И жита златорыжина.

 

И в свежести своей нетленны,

Прозрачны от веку веков –

Животрепещущие вены

Ключей, речушек, родников.

 

Отрадно, что в огромном мире

Корнями не бездомен я,

Что есть во всей красе и шири,

Удмурт Элькун, земля моя.

 

[1] Удмурт Элькун – Удмуртская Республика

 

Перевод с удмуртского А. Демьянова

 

 

ПУШИСТЫЙ СНЕГ

 

Кружится снег, танцует снег пушистый.

Зима. Земля уснула сладким сном.

Родной мой край в сиянии искристом

Предстал передо мною за окном.

Разглядываю снежные узоры,

Они прекрасны, как из серебра!

Кто их отлил, в теченье дней которых

Держалась лебединая пора?

Как в танец этих птиц вплелись снежинки,

И спрашивать не нужно никого. –

Любовь одушевляет без заминки

Весь мир теплом от сердца твоего.

С изяществом, почти неповторимым,

Кружат снежинки в танце в эту ночь.

Мне кажется, я снова стал любимым,

Готов я все обиды превозмочь.

Душа открыта к встрече с тихой песней

О волшебстве любви и красоты.

Что в этом мире может быть чудесней –

Не знаю я, как и не знаешь ты.

Вот человек идёт домой с работы.

Он звёздным снегопадом окрылён.

Мне кажется, вон там, за поворотом

Звездою яркой должен стать и он.

МОЙ КРЫЛАТЫЙ ДРУГ

Поэту-песеннику Гаю Сабитову

 

В дороге дальней трудно одному,

И жаворонок это понимает,

И в голубое небо он взлетает,

И радуется счастью своему.

А радость в том, что песней может он

Мне подарить предчувствие полёта.

Был прав отец: друзьями ты силён,

Будь настоящим другом для кого-то.

 

ПОДСОЛНУХ

Журналистке Елене Глебовой

 

Подсолнух на омгинской стороне

На солнце смотрит, улыбаясь мне.

Он хочет с солнцем быть наедине

Подсолнух на омгинской стороне.

За солнцем он внимательно следит,

А вдруг оно куда-то улетит?

Тогда взойдёт в небесной вышине

Подсолнух на омгинской стороне.

 

Перевод с удмуртского Г. Иванцова

 

 

ЗДЕСЬ ВСЕ ИЗ БЕРЕЗЫ

 

В березовой роще у речки Юмьи

Стоит деревенька вся белая, чистая.

Здесь всё из березы – колодцы, скамьи,

Все избы, заборы, как снег серебристые.

На каждом окошке – наличник резной,

И пахнут берёзой кадушки и доски.

Здесь люди чисты и открыты душой

И сами как будто из светлой берёзки.

 

Перевод с удмуртского Е. Ушаковой-Бабинцевой

 

ОПОЗДАЛ

 

Я всё думал-размышлял:

Посадить ли вишенку в саду?

Я всё думал-размышлял:

Полюбить ли девушку одну?

Всё-таки решился приукрасить сад,

Но задумался, распустятся ли листья?

И подумал: стоит лишь влюбиться,

И забот прибавится в сто крат.

Куст огнём зелёным запылал.

Я примчался объясниться с милой –

А она печально смотрит мимо,

Говорит: «Немножко опоздал…»

 

Перевод с удмуртского Т. Дмитриевой