Авторы/Корамыслов Александр

ЭТОТ СВЕТ — ЛИШЬ ОКРАИНА СВЕТА


 

* * *

Покажите мне палец — и я загрущу.

Потому что — но только не надо трепаться —

Я вас вижу насквозь. Потому и прощу —

За печаль внутри пальца.

 

Кистепёра, зубаста она и стара —

Старше радости русской.

Крокодиловой влаги родная сестра.

Оттого-то и грустно…

 

Потому-то и тянет невесте с утра

Платье мерить.

Глубоко затаилась родная сестра

Латимерий.

 

Потому-то и тянет бутылку проткнуть

И лакать безобразно,

И показывать палец — хотя бы окну —

Целакантообразно…

 

* * *

Мои гулливеры, я ваш лилипут.

Мы сами больны — и стихи больны…

И жалок наш гибельный чувственный путь

Идущему интеллигибельным.

 

Живя в бесконечности, верить в капут —

Самим себе только враги вольны…

И страшен наш гибельный чувственный путь —

Живущему интеллигибельным.

 

Забудь обольщенья, обиды забудь —

Они безутешной тоски полны…

Закрой себе гибельный чувственный путь,

Открой себе интеллигибельный.

 

Отбрось покрывала. Избавься от пут.

От нежной сансары сбеги, вильни…

Не бойся покинуть свой гибельный путь —

И двинуться в интеллигибельный!

 

Но соли с товарищем съеденный пуд

От мутной воды береги вельми!

Облегчит он гибельный чувственный путь —

И выведет в интеллигибельный…

 

…Но этот стишок — видно, слишком я туп —

Мне вывернул сердце, виски беля,

Опять направляя на гибельный путь

Бредущего интеллигибельным…

 

* * *

Пусть вам расскажет правду кто-нибудь поглупее.

Правда нужна для совести — но моей, а не вашей.

Что я успею? Разве — сделать творог успею,

Выцеженный из пошлой мировой простокваши.

 

Воздух пропитан ложью, ложью ацидофильной.

И на губах прокисает Истины молоко.

Это не я — но мудрый слышит отсюда филин:

Водят фальшивой мышью — близко и далеко…

 

* * *

…Такая боль уже не помещалась

ни в нервных окончаньях, ни в спокойных

анализа началах — только в строчках.

У боли было несколько имен.

 

Была пора — она звалась Алеша,

была пора — она звалась Владимир,

пришла пора — ее зовут Денис…

 

А сколько еще боли предстоит —

отчетливо себе я представляю —

и закрываю мокрый этот прах,

моим пока зовущийся лицом -

руками, состоящими из глины

кладбищенской. И тихо отпеваю

своих друзей и молодость свою…

 

* * *

Здравствуй, Дух! Огонек сигареты —

наш посредник. И в свете его —

этот свет — лишь окраина света

настоящего — Света Того.

 

Здравствуй, Дух! До свидания, Света!

Я, наверное, Света, того —

раз стою на окраине света

настоящего — Света Того.

 

Раз внимательно жду я привета

друга старшего своего —

Парамонова — лучика света

настоящего — Света Того.

 

Раз внимательно жду я привета

друга младшего своего —

Бесогонова — лучика света

настоящего — Света Того.

 

…В прозу смерти уходят поэты,

оставляя нам всё-ничего.

И молчат, пограничники Света

настоящего — Света Того.

 

И становится планкой багета

для картиночки мира сего —

маргинал на окраине света

настоящего — Света Того.