ПРОФЕССИЯ, КОТОРАЯ НЕ ИМЕЕТ ЦЕНЫ

Интервью с Вячеславом Ар-Серги, народным писателем Удмуртии

- Вячеслав Витальевич, во-первых, позвольте поздравить Вас с вручением премии имени Антона Дельвига, учрежденной «Литературной газетой» в честь её первого редактора. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой премии: кто имеет право номинировать на неё, какие есть номинации, состав жюри…

- В жюри премии заняты ведущие, известнейшие писатели нашей страны, а «Литературная газета» диктатом своего мнения не занимается, всецело доверяя жюри. До позапрошлого года премия Антона Дельвига имела символическое значение в поощрении писателей, но она стремительно расширяла свои горизонты, вобрав в себя практически всё географическое пространство современной российской литературы. Своё качественное, настоящим рывком, развитие премия обрела с приходом поддержки её от государства и «Роснефти».

В номинациях премии задействован весь спектр жанров литературы, исключая пока кино- и театральную драматургию. Стать лауреатом этой премии – весьма почётно и желанно для всех российских литераторов, даже для тех, кто на словах будто и института литературных премий не признаёт.

Я не вхожу в число этих так называемых критиков литературных премий. Они есть – и слава Богу. Важно отношение к премии самих лауреатов.

- И каково оно, Ваше отношение?

- Хорошее. Ведь я лауреатом премии Антона Дельвига стал неслучайно. Уже и в прошлом году моя книга вышла в финал конкурса, но сама премия пришла ко мне только сейчас. Я её, значит, ждал и встретил – она и пришла ко мне. Я имею в виду премию, ведь она – женского рода, как и наша Муза. Также, как и Евтерпа – богиня творчества. Значит, моя поэзия, проза и эссе оказались достойными её внимания. Соответственно и у моей книги «Вслушаться в себя…» сложилась неплохая биография.

- В ряду победителей Ваша фамилия соседствует с именами таких маститых авторов, как Александр Проханов, Андрей Дементьев, Лариса Васильева… Даже нам, Вашим землякам, приятно такое соседство. Даёт ли премия какие-либо преимущества в плане дальнейших изданий? Ведь не секрет, что сегодня большинство публикаций осуществляется на средства автора.

- Думаю, что какие-то особые привилегии перед литературой, читателями, издателями обладание этой премией вряд ли даст. Я помню, что за счёт бюджета моя книга выходила где-то в начале 1990-х годов. А после этого – всё, государственного кошта нет. Но мой рабочий ритм – это 1-2 книги в год, иногда и с перерывами до 3-х лет, остался таким же и поныне. Есть ведь и другие издательские пути… И самое трудное в нашем книжном деле – это, во-первых, написать текст, саму книгу, а издать её – это уже второй вопрос. Сделанная работа никогда не пропадёт, рано или поздно найдётся фактура инстанции, которая определит рукопись к изданию. Может, грантовая, может, спонсорская, а может, и божеская… Вариантов много. Я никогда не платил своих денег за издание книг, я их отрабатывал потом по принципу каких-то деловых обязательств. Госхалявы или просто халявы для меня нет. А диалог с читателем остаётся прежним – по уровню взаимного уважения; и коль хоть одна нота сфальшивит в этом диалоге, он сразу разрушится. Это – не смертельно, но больно. И чтобы этого не случилось, писатель должен держать свою творческую планку – как с лауреатством премии Дельвига или любой другой, так и без него. С лауреатством же – чуть понадежнее для себя, хоть и не так гарантированно… Но это уж – как посмотреть… Один видит в ночной реке звезды, другой – себя…

- Вашему перу принадлежат более четырех десятков книг, изданных на разных языках… Думаю, не ошибусь, назвав Вас одним из наиболее известных в России и за рубежом авторов из Удмуртии… А когда Вы захотели стать писателем? С чего начинался Ваш путь в литературу?

- Начинался, наверно, он с того, с чего начинались пути в литературу и у многих других авторов – с первых публикаций. А мои первые публикации состоялись ещё в годы моей учёбы в средней школе родной моей деревни Новая Казмаска, что в Завьяловском районе Удмуртии. Мне повезло с учителями литературы и языка, как удмуртского, так и русского. К тому же именно в те времена мои рассказы, опубликованные в республиканских газетах, приметил народный писатель нашей республики Семён Александрович Самсонов, маститый, можно сказать, тогда автор… Помню, с каким волнением я, тогда девятиклассник, ехал на автобусе в Ижевск, к нему на встречу. Его приглашение прозвучало тогда для меня, ни много ни мало, приглашением в Литературу. Впрочем, так оно и случилось позднее. Ставил ли я себе цель стать писателем? Скажу прямо – нет. Но я всегда жил и живу жизнью именно литературной и при этом никогда, с юных лет, не помышлял о какой-то другой профессии… Писательство – это ведь, скорее всего, и не профессия, а судьба, точка зрения на жизнь. Не самая сладкая, если к ней – по-честному. Хотя она внешне и благоволила мне, грех не благодарить. Хотя всё было и есть – ой! не просто…

- На конкурс «Лучшая удмуртская книга», организованный Национальной библиотекой Удмуртской Республики, пришло удивительно много эссе, посвящённых вашим произведениям, от подростков. Ребята очень трогательно писали, чем «зацепили» их Ваши книги… А кого Вы видите своим собеседником, работая над текстом?

- Текст – это итог жесточайшей моей беседы с самим собой. Это такой поединок, где обе стороны отлично знают друг друга, равны по жизненному опыту, силе, интеллекту, ощущению красоты и безобразия. Здесь остается уповать на канонические принципы порядочности диалога, лишь искренностью разговора могущего быть интересным и для немаловажной третьей стороны – читателя. Читатель – это своего рода мерило высоты уровня беседы писателя с самим собой. Если он есть – то, значит, всё нормально, живёт – по курсу, а если нет, то – писатель, помолчи, отойди в сторону и подумай. Хорошенько. Обо всём и о себе…

- Несмотря на предложения переехать в более благоприятные для литературной деятельности места, Вы живете в Ижевске. Видите ли Вы тенденции его развития от рабочего поселка к интеллектуальному, литературному, культурному центру? Как вы оцениваете перспективы Ижевска в этом отношении?

- Перспектив развития Ижевска к интеллектуальному, литературному, культурному и т. д. центру я не вижу. Их нет. Налицо – рутинная жизнь губернского городка со множеством его жителей – грустноватых, грубоватых. Всяких… А по литературе… В Ижевске, на самом деле, есть очень хорошие писатели; конечно, их очень мало, как и должно быть… но хороших читателей своей литературы, увы, нет… Нет и неофициального законодательства моды на чтение своих писателей и в городском руководстве. Впрочем, таковых законодателей среди отцов города и не было никогда… Значит, и традиции-то неоткуда взяться… Да, в своё время приглашали в российские столицы и за рубеж – на редакторскую и преподавательскую работу – многие ведь незаурядные ижевчане уехали и уезжают, – но для меня это неприемлемо. Я не могу без своей Родины, хотя она и может без меня… Поэтому я выбрал третий путь. Я уезжаю в литературные города и страны, обязательно возвращаясь домой, в Ижевск, в порт приписки моего писательского, так сказать, корабля… Заработать в Ижевске литературой хотя бы на скромную жизнь невозможно. Литературное слово у нас так дёшево, что и цены, наверно, не имеет, как и сама профессия писателя. Она не востребована. К тому же, большая литература не создается в провинции, провинция создает её авторов, уходящих из неё, кто навсегда, кто на время…

А у Ижевска, в его подобострастии ко всему столичному, у самого нет никакого чувства столичности, хотя бы даже как центра отдельного субъекта страны. Его идеология – губернская. Каковы перспективы его в плане литературного становления? Не знаю. Но одно видится воочию и это печалит – Ижевск не дружит со своими писателями, ему и в голову не приходит мысль позаботиться о них. Заподозрить его в заботе о своих писателях невозможно… Я сказал, наверно, грустную истину, которая от меня и не требовалась здесь, но так уж получилось. Но это – не по моей воле… И ещё… По Ижевску… Знаете… Мой отец частенько был неравнодушен к Бахусу – моряк, электрик, гармонист… И от этого моя мать всегда была строга в семье… Но ни родителей, ни памяти о них я ни на что не променяю. Как и моего Ижевска.

- На какой не заданный мною вопрос Вы хотели бы ответить?

- Мне кажется, вы хотели спросить, над чем я сейчас работаю.

Отвечаю – над самим собой. Так я готовлюсь к большой работе. Итогом её будет новая книга. Значит, жизнь продолжается. Значит, вино творчества такое же сладкое, а женщины такие же красивые… Ведь, как говорил один поэт Средневековья, «Поэт – это жрец в храме Любви, а бог его – женщина…» Пусть всегда будет так…