«А весна умылась в лужице…»

Сон

 

Опять табун — сквозь лед ночей разбитых

Осколками из памяти… Луна

Полна. Огромна. Пламенем размыта.

И степь — на растерзанье — под копыта

В молчании летящем табуна!

Ни шороха, ни хрипа… Заплутали,

В безумии сбивают вожака…

Их гривы мне до крови исхлестали

Больную душу… Словно в облаках

Они летят к пугающему диску,

Не в силах страх животный обуздать.

Зрачки, оскалы, вены — всё так близко…

Упасть на землю высеченной искрой,

Угаснуть, не дышать, не осязать…

 

И, сжав виски ладонями-тисками,

В который раз пытаюсь превозмочь

Немой табун,

Луну за облаками,

Молчание листа

И эту ночь…

 

Ноябрь

 

He досталось ноябрю красок —

Всё истратила художница-осень:

Голубила сентябрю глазки,

Золотила октябрю космы.

 

И стоит ноябрь, ветвями нагими

Подпирает погрузневшее небо,

Замерзает под ветрами глухими,

Ожидая, как спасения, снега…

 

И не стыдно ноябрю плакать,

На семи ветрах забыт, позаброшен…

Всё бы ладно — да тоскливая слякоть,

И тебя со мною нет, мой хороший!

 

Мне уехать бы в страну чужую,

Меж высоких заблудиться сосен…

Только как ее оставишь — нагую

И продрогшую насквозь — осень?

 

* * *

Пришла пора возвращаться

На пепелище тоски.

Где прежние домочадцы

На помине легки:

Услужливая бессонница,

Разбившаяся мечта…

И где тут от них схоронишься —

Когда кругом — пустота,

Позорище да пожарище

Да пепельно-белый снег?

И кто здесь на жизнь позарится?

 

…А ты говорил: «Навек…»

 

* * *

Постичь смирение креста:

Найти в твоих ладонях счастье,

Где четких линий теплота

Сквозит покорностью причастья

 

Моей любви. И жизнь свою

Смутив безжалостным разбоем,

Приговоренная стою

К несовпадению с тобою.

 

На параллельности пространств

Луна с отчаяньем и скорбью

Глядит на разделенных нас,

Тоской прижавшись к изголовью…

 

А весна умылась в лужице

 

Побирушкою убогою приплелась зима ко мне.

Дождь с навязчивою строгостью помогал с утра весне.

Источил сугробы грязные, небо в лужах полоскал.

Призывал ветра развязные в отражение зеркал,

 

Где зима просила милости у любви живой моей

За мою тоску постылую в неприкаянности дней.

Мол, разлука — во спасение; а зима мне — словно мать,

И, не выспросив прощения, тяжело ей умирать.

 

А весна умылась в лужице, рассмеялась невпопад.

Да чего там! Пусть он кружится — этот снежный звездопад.

Заиграет солнце ясное, засияют купола,

Ты придешь и скажешь ласково: «Дождались и мы тепла!»