Авторы/Маляшева Светлана

У ДОЩАТОГО ПРИЧАЛА

ЖЕНЩИНА В ТУМАНЕ

 

Река шуршала камышами,

Судачили перепела…

А за дубками-крепышами

ютилась утренняя мгла.

 

Седая наволочь скользила

по водной глади и плела

ажуры дырчатые… Мнилось:

в тумане женщина плыла.

 

И сквозь расплывчатые тени

не разглядеть было нельзя:

изгибы рук… волос плетенье…

и даже робкие глаза…

 

Купающаяся в тумане,

умеющая росы пить,

она скорей себя обманет,

но не сумеет разлюбить.

 

Естественны её движенья,

и грациозны, и просты…

И исчезают все сомненья…

и нет щемящей пустоты…

 

Осел туман, исчезли тучи,

и сразу отступила мгла…

А где же фея, что плыла?

В воде одни коряги, сучья…

 

Лишь у дощатого причала

на дальних заводях реки

протяжно девочка кричала…

И суетились рыбаки…

 

* * *

Зыбкий, розовый оттенок

пробудившегося дня…

Невесомый луч по стенам

пляшет, напрочь сон гоня.

 

Дымкой лёгкие печали

улетают в пустоту…

Чувствую, что за плечами

крылья медленно растут.

 

Хочется парить, как птица!

Пусть заносит в виражи,

пусть суровый ветер злится, –

лишь бы не бесцветно жить!

 

Есть и силы, и терпенье.

И от счастья в горле ком!

Под такое настроенье

всё решается легко!

 

И туманов пелену,

что ложится на страницы,

я не раз переверну…

Утро брезжит…

Мне не спится…

 

* * *

Гоняет ветер жухлый лист.

Как долго осень хороводит…

И белоснежьем на пороге

чудит зима… И вьюги свист

 

я с треволненьем жду и слышу

её холодные шаги…

О, резвый ветер, помоги,

наполнить новым счастьем душу.

 

Дай вырваться словам на волю,

чтоб зазвенели в небесах!..

Чтоб светлою щемящей болью

был полон стих!.. И каждый шаг

 

мой стал уверенней и твёрже…

От пустословья береги…

Со мной на зимнем бездорожье

свои наматывай круги.

 

И если встретишь на распутье

уставшую от бытия,

смени свой гнев и стань попутным,

ведь ты и я давно друзья…

 

То моросящие дожди,

то снегопадами заносит…

Как долго хороводит осень…

А ветер шепчет:

жди, жди, жди…

 

ВСТРЕЧА

 

Мой путь ни близок, ни далёк.

Но киселя хлебнуть немало

пришлось, и всякое бывало

в плену расхристанных дорог…

 

В распутицу осенних дней,

когда светило греет слабо,

на скользких глинистых ухабах

путь кажется ещё трудней.

 

Мгла пеленала перелески,

и птичий гомон приумолк…

Как вдруг матёрый чалый волк

рванул через дорогу резко…

 

И вмиг – такая тишина

сдавила уши…

Сжалось тело…

От страха я оцепенела…

Набатом в сердце: я – одна-а…

 

Закаркал ворон в вышине…

за что такие мне напасти?

…А волк пронёсся по стерне

с безжизненной добычей в пасти…

 

Проснулись ветер, мелкий дождь.

И ворон замолчал и кружит…

Захлюпав по прокисшим лужам,

бегу быстрей, забыв про дрожь…

 

Остановившись у берёз,

с гнезда спугнула перепёлку.

Подумала – еда для волка.

И усмехнулась – вот курьёз!

 

* * *

Просыпаюсь утром ранним, –

будоражат и дурманят

запах скошенных лугов

и, росой умыты, пряны,

земляничные поляны

из волшебных детских снов…

 

Я зажмурюсь на мгновенье,

и приметы снов весенних

проникают с ветром в дом.

Свежесть сосен, смолка ели,

изумрудный цвет пастели

колобродят за окном.

 

То ли душный дух сирени,

то ли прель листвы осенней

пролетают в тишине…

Эти сладкие мгновенья –

сердца нежного творенья

и твоей любви – во мне!

 

* * *

Разомлевши, в жаркий полдень возле Вятки

на траве густой, закрыв глаза, с улыбкой

я, как в детстве, жду: сейчас вот… сладко-сладко…

мне кузнечик запиликает на скрипке…

 

В голове уже поплыл туман белёсый,

и истомой упоительной накрыло…

Только взвизгнули вдруг жалобно колёса,

и моторка где-то бешено завыла.

 

Разъярённая, я подскочила быстро,

разобижена бестактно-человечьим,

пнула кем-то позабытую канистру,

а под ней в траве –

со скрипочкой кузнечик!..

 

РОДНЫЕ КАРТИНЫ

 

В незримых объятьях ночной темноты

есть тайна, слетающая под утро…

Вот снег за оконным стеклом так уютно

улёгся, искрясь, на поля и кусты.

 

Всё ближе рассвет. Потихоньку заря

рассеет минувшего зыбкие тени…

И в сенцах уже заскрипели ступени…

Не зря я вернулась, как видно… Не зря…

 

Рябина грустит, увязая в снегу,

рассыпала-порастеряла рубины.

А вечные стражи – стога-исполины –

исправно несут свой дозор на лугу.

 

Проснулись и шепчутся на берегу

под пуховиками кусты бирючины…

И сердцу любимые с детства картины

я в памяти трепетно берегу.

 

ПРЕДЗИМЬЕ

 

Уже ноябрь дождём стучит

и бьёт ветрами мглистыми…

И птицей раненой кричит

моя душа неистово.

А путь-дорога далека

к тебе, мой друг единственный.

И рваться ввысь под облака

давно уже бессмысленно.

 

Гнетёт осенняя тоска…

И туч – чересполосица…

И с губ слетевшая строка

на иней хрупкий просится.

И грубой ретушью картин

осеннего убожества,

как безнадежно мрачный сплин,

слова в ней колко ёжатся…

 

Унылы краски… День поблек…

Наверно, зря тревожусь я.

Укроет землю чистый снег,

и пазлы жизни сложатся.

Ещё ноябрь… И дождь не стих…

Штрих-кодами наносится

на тротуары дробный стих.

И сердце к сердцу просится…