ХРАМ ВЕЧЕРНИЙ
* * *
Играет балалаечка.
Туман — российский смог.
Лежит собака-лаечка,
Свернувшись, подле ног.
За речкой — синей веною —
Храм рубленый стоит.
Лет сто ему, наверное,
Такой, как я, старик.
На гари — куст не вырастет.
Стою на рубеже.
То ль — ангелы на клиросе.
То ль — демоны в душе.
Храм вечерний
В ночь злую, когда буран рыщет,
Мгновенье — и стекла из рам,
Пытаюсь я на пепелище
Души одинокой, поникшей
Воздвигнуть сияющий храм.
Осмыслить пытаюсь былое,
В душе отыскать жар огня,
Ведь билось в груди молодое,
С надеждой, верой, любовью,
Сердечко в груди у меня!
Ведь были ж минуты прозренья.
Ужель безвозвратно прошли?
На клиросе светлое пенье
В прощеное то воскресенье
Звучало
И гасло вдали.
И эти минуты покоя
Лишь вспомню:
Чуть зрим, легкокрыл,
Безгрешною детскою душою,
Весь мир озаряя собою,
Под куполом голубь парил.
И спит под горою деревня,
И роща
Заснеженно спит.
Лишь храм,
Величавый и древний,
Как будто в минуты творенья,
Янтарной свечою горит.
Припадаю к истокам
Прячет солнце усталое
Луч прощальный в траву.
Моя родина славная,
Лишь тобою живу.
Припадая к истокам,
За ошибки винюсь.
В нашей жизни жестокой
На тебя лишь молюсь.
От рутинного быта
В дальний путь соберусь.
В деревеньке забытой
На постой попрошусь.
И с хозяйкой Иринушкой
Над веселым ручьем
Мы споем про рябинушку
И про Стеньку споем.
Боль моя и смятение,
Моя радость и грусть,
Ты ковчег мой спасения,
Васильковая Русь.
Как любимою женщиной,
Восхищаюсь тобой.
Быть с тобою завещано
До доски гробовой.
Поют слепые
Поют слепые в клубе сельском,
Держась за руки, встав рядком.
Как вспомню этот хор и песню,
И к горлу подступает ком.
Песнь раздвигает все пределы,
Взвивает жаворонком ввысь.
И всё, что в сердце наболело —
Восторг и стон — в одно слились.
Простор и ширь, Руси раздолье!
Прозрачна песня, как слеза.
Поют, как в чистом вьюжном поле
Ямщик усталый замерзал.
Поют.
Печаль свою не прячут.
Как слово Божие верша,
Поют.
И хоть глаза не зрячи,
Но ясновидяща душа.
Памяти деревни Покровка
Над Покровкою, бывшей деревней,
Облака сиротливо плывут
Да удмуртов седые поверья
Ветры скорбно, уныло поют.
Деревеньки той нет и в помине,
Лишь остался каменный пень.
Быстротечной стремниной времени
Смыло много таких деревень.
Жизни ход остановишь разве?
Тут хоть плачь, хоть воюй, хоть моли…
А подгнивший ветряк рухнул наземь,
Расплескав свои крылья в пыли…
* * *
Нине Бортниковой
В седую морось, в пору волглую,
В нелегкий час душевной стыни
Гонял чаи в деревне Волково
С поэтом Бортниковой Ниной.
Промозглый ветер неустанно
Гнал волны туч из дальних далей.
И пела про любовь Оксана,
И чаем потчевала Валя.
Журчал родник беседы тихой
Про жизнь, судьбу, про всё на свете.
Куда-то отступало лихо,
И чуть стихал, казалось, ветер.
И становилось чуть теплее
Душе, что многое познала.
И солнце, пламенем алея,
Клонилось к западу устало.
* * *
Истончился день, истек.
После тропок пройденных
Заварю себе чаек
Духмяной, смородинный.
И под трели соловья,
Звонкие, медовые,
Запоет душа моя,
Душенька бедовая:
«Что кручиниться, тужить?
Что печалью маяться?
Речка знай себе бежит,
Птаха заливается.
И высокий небосвод.
И веснушки-звезды.
Быть чему — произойдет,
А случилось — поздно
Горевать и слезы лить».
Как поет соловушка!
И парит седая нить
Над седой головушкой.
* * *
Солнце рыжее
За дальний холм садится,
Нежно паутинки нить парит.
Никуда не надо торопиться,
Ни о чем не надо говорить.
Потянуло холодком от речки,
Небеса окрасились в кармин.
Милая моя, затопим печку,
Деревенский, славный наш камин.
Много ли для счастья в жизни надо?
После всех дорог и всех разлук —
Любоваться заревом заката,
Слышать рядом сердца милой стук.
Вот уже на небе яркой скобкой
Рядышком с невестою-звездой,
Как она, такой же юный, робкий
Серебрится месяц молодой.
Застелю кровать я тишиною,
Притушу сияние звезды,
Милую туманами укрою,
Разукрашу радугами сны.
Пусть мгновенье это дольше длится
(Промелькнет — его не повторить).
Никуда не надо торопиться,
Ни о чем не надо говорить.