Возвращение Александра Вампилова

 

В репертуаре многих театров, как по мановению волшебной палочки, вновь появляются пьесы Александра Володина, Александра Вампилова, Аллы Соколовой. В этом «ретро» есть и плюсы, и минусы. Слишком много примет застойного советского времени они содержат. Что-то подлежит расшифровке, что-то легче выбросить, чем объяснить. Если же оставить всё, как есть, то сюжет будет понятен в лучшем случае зрителям старшего поколения. Однако к пьесам этим тянутся, как ни странно, прежде всего молодые люди.

На сцене Государственного национального театра УР в этом сезоне прошёл премьерный показ комедии «Провинциальные анекдоты» по пьесе Александра Вампилова в постановке начинающего режиссёра – молодого артиста театра Юрия Ерошкина.

Почему же, казалось бы, взор молодого режиссёра, далёкого от советской эпохи, упал именно на вампиловскую пьесу. Может быть, потому, что персонажи с «больной совестью» как воздух нужны сегодня и самому театру, и актёрам, и зрителям. А может из-за того, что его пьесы дышат нашим днём. И поэтому в XXI веке Вампилов воспринимается как современник, а его пьесы как синтез хрестоматийной российской классики и современной драматургии. Или может, вампиловские пьесы – это некий показатель того, что в сущности люди мало изменились, а отсюда необходимость прислушаться к нам, сегодняшним, – к себе и друг к другу: как живём, чем живём, что любим и ненавидим? Наверное, и то и другое. Не ошибся Виктор Розов, назвав сибирского классика драматургом на все времена. Драматургом, который писал об общечеловеческих ценностях и о советской жизни «с кукишем в кармане».

«Провинциальные анекдоты» состоят из двух одноактных пьес – «История с метранпажем» и «Двадцать минут с ангелом». Действие обеих комедий проходит в маленькой гостинице. Правда, по режиссерской задумке вторая история разворачивается в нашем XXI веке, об этом же свидетельствует название гостиницы «Hotel Taiga», висящей над сценой. Нехитрый антураж провинциальной гостиницы, ностальгические песенки, азартный голос спортивного комментатора, доносящийся из допотопного радиоприемника, ненавязчиво приглашают в ретро-атмосферу 60-х в первом акте, но совершенно обескураживают во втором. Атмосферы 21-го века не чувствуется, те же самые обшарпанные койки и стулья, графины и гранёные стаканы. Может, действительно с течением времени ничего не меняется?

Вампиловские «анекдоты» считаются одним из лучших образцов советской сатиры на бюрократию, гулким эхом откликающихся на темы, которые затрагивали ещё Чехов и Гоголь. Но Юрий Ерошкин серьёзность проблематики смягчил лёгким налётом романтики. Его герои не столько сатиричны, сколько комичны в своей простоте и заурядности. Он постарался взглянуть на своих персонажей со стороны, без сатиры, обычным человеческим взглядом, испытывая к ним где-то жалость, а где-то сострадание. Все герои этих историй всего лишь обычные люди со своими обычными недостатками, просчётами, ошибками, заблуждениями, а рядом – вечные проблемы не вполне обычной страны.

В первой «Истории с метранпажем» администратор провинциальной гостиницы Калошин (Кадим Галиханов) в пароксизме местечковой власти провоцирует конфликт с командировочным постояльцем Потаповым (Вячеслав Красноперов). А затем, на всякий случай, решает выяснить, кто есть обруганный и униженный им гость города. Оказывается – метранпаж… А кто же такой метранпаж? Газетчик, вор, донжуан, аферист? И чуть не сходит с ума от страха перед неизвестностью. Калошин-Галиханов шумит, раздаёт команды и крушит всё вокруг, имитируя внезапное сумасшествие. Под нарочито лёгкую музыку брюки летят в одну сторону, рубашка – в другую, на полу, на матрасе под белой простыней – смешно скрюченная фигура. Впрочем, прибывший эскулап Рукосуев (Валерий Мадзеков) не в силах сразу определить состояние своего «клиента». Рядышком завис «приятель» жены Калошина Камаев (Михаил Васильев), сама Калошина (Оксана Гаврилова), ковыляющая на высоких каблуках, кажется, готова разделить участь мужа (кстати, не сразу зритель признал в эффектно одетой и в рыжевато-красном парике любимую актрису). В общем, всё смешалось, а зритель хохочет. Стечение обстоятельств – и анекдот превращается в трагикомический катарсис. И попутно вытаскиваются на свет божий людские слабости, пошлость мыслей и ничтожность поступков. По-видимому, сам автор не собирался скрывать переклички этой комедии с гоголевским «Ревизором». И здесь хозяин гостиницы, подобно Городничему, «тлю, букашку» принял за важного человека. Эти нотки придают всей конструкции художественный вес.

Но «умирающий» Калошин-Галиханов внезапно перестаёт смешить, когда извлечённый из неведомых тайников памяти вдруг вырвется у него такой знакомый вопль: «Пропала жизнь!» В спектакле достаточной пронзительности в сказанных словах не хватило, лишь взгляд, устремлённый в зрительный зал, выдавал напряженность ситуации, в этот момент будто актёр и образ слились и стали единым, в эту минуту он проживал свою вырвавшуюся из души исповедь молча. Это производило впечатление, в глубину глаз исполнителя хотелось вглядеться. Может быть, это и есть та самая «больная совесть», нежданно-негаданно вызывающая забавно-серьёзные приступы, граничащие с болевым шоком? Роль Калошина – «злого» администратора – сложная и неоднозначная. Грубость и хамство умело прикрыты под маской чрезмерной любезности. Ушлый, грубый Калошин, всегда изображался карикатурно мерзким, здесь же вырос до фигуры драматичной, и даже вызывающей сочувствие. Почуяв приближение конца, Калошин вспоминает свою жизнь, растраченную на выслуживание перед вышестоящими, на доказательства служебного соответствия. Он, из породы «маленький начальник», всегда боялся, как он сам говорит, превысить и принизить себя. И теперь горько раскаивается в том, на что ушла жизнь. Его настигают истинные душевная боль и горе.

Занавес… Первая история закончилась, но режиссёр вовсе не спешит увести зрителей из этой «Тайги». «Провинциальные анекдоты» продолжают звучать в следующей истории. Зрителю нужно лишь приоткрыть дверь соседнего номера. А там – страдальчески мающиеся похмельем Анчугин (Сергей Пислегов) и Угаров (Алексей Ложкин), незадачливые командированные, оставшиеся без гроша в воскресный день. В данный момент всё для них сконцентрировалось в одном страстном желании опохмелиться. Они жаждут этого как манны небесной. Но денег нет, и только чудо может их спасти. Они и уповают на чудо, как утопающие готовы ухватиться за любую «соломинку»: обращаются в соседние номера, к тем людям, кого уже извели своими оргиями. Да разве они помогут?! Те сами мечтают о том, чтобы их кто-нибудь спас от этих соседей. Тогда один из «страждущих» то ли от отчаяния, то ли решив, что пропадать так пропадать, а на миру, как известно, и смерть красна, высовывается из окна и взывает о помощи, о спасении, в том смысле, как он его понимает. И сам, сознавая, что это тщетно, обмякает, ведь ситуация тупиковая.

И вдруг откуда ни возьмись – явление «ангела», с такой земной фамилией Хомутов (Александр Баймурзин). Подаренные «просто так» десять тысяч – и немедленный взрыв страстей человеческих по поводу этого «ангельского» поступка. Герои уверены, что чудес на свете не бывает, люди – не ангелы, и если человек что-то делает, то лишь преследуя собственный интерес. А если сумма денег значительная, то и интерес не шуточный. Явно какая-то невиданная подлость! В истерзанных похмельем головах командированных рождаются предположения, одно другого страшней: «Это – преступник! Вор! Мошенник!..» И следует вполне «естественная» реакция. Они набрасываются на своего «спасителя», требуют признаться во всех смертных грехах, даже порываются бить. Обыскивают. Но по документам он – агроном, простой труженик, такой же, как и они. Командированные уже не знают, что и думать. А он, как назло, твердит лишь одно: «Хотел помочь от чистого сердца!» Тогда готовые на всё Угаров-Ложкин и Анчугин-Пислегов связывают этого подозрительного субъекта. Они приглашают в номер своих соседей: молодоженов Ступаков (Вячеслав Осипов и Светлана Ложкина), скрипача Базильского (Петр Романов), а также уборщицу (Екатерина Яковлева), чтобы всем миром решить, что дальше делать. Уборщица иронизирует: «Да откуда ты такой красивый? Уж не ангел ли ты небесный, прости меня, Господи». И все соглашаются в одном: честный человек не может ни с того ни с сего дать незнакомцам крупную сумму денег! Это – или сумасшедший, или мошенник. Остается лишь выяснить, кто и тогда уже звонить в милицию либо в психбольницу. Впрочем, у одной из всей этой «компании» – у молодой женщины (в исполнении С.Ложкиной), возникает сомнение: «А может быть, он говорит правду? Должны же люди помогать друг другу». Но её тут же обвиняют в глупости. В этот момент, к всеобщей радости, подозреваемый соглашается рассказать всю «правду». У всех присутствующих буквально гора с плеч свалилась: «Ну, давно бы так!» Агроном Хомутов-Баймурзин оказывается не ангелом, а простым грешным человеком. Он захотел очистить свою душу, отдав эти деньги нуждающимся. Он вёз их матери, с которой, по своей вине, не встречался много лет. Но мать три дня назад умерла, и нерадивого сына гнетёт груз вины. Бесхитростность и какое-то покоряющее обаяние видны в характере обычного человека – агронома Хомутова (в исполнении артиста А. Баймурзина). Возникает огромное желание верить в его искренность, в попытке искупить свой грех. Но самое удивительное – люди, погрязшие в корысти, убожестве, услышав его исповедь, на несколько секунд объединяются в сострадании к нему. Но в прочтении режиссера Ю. Ерошкина, в отличие от вампиловской пьесы, спонтанный порыв Хомутова не становится катализатором драмы человеческих душ, который заставил бы каждого из персонажей вглядеться в себя. Даже восклицание скрипача Базильского-Романова «Мы одичали!» не ужасает героев, а служит лишним доказательством, что уровень человеческого одичания доведён до последней черты, а в нашем циничном, равнодушном, алчном времени доброта и милосердие превращаются в анахронизм, что является свидетельством духовного обнищания общества. Если в пьесе оставлена надежда на возрождение, то в спектакле финальное событие – «организация общего застолья» чётко определяет – места для доброты и милосердия – нет. Даже Базильский, тот самый Базильский, который ещё несколько минут назад кричал своим мучителям – соседям-пьяницам: «Вы в ба­лаган отправляйтесь, в кабак! Туда, туда – прямиком… А ко мне – нет! Ко мне – не надо! У меня не смешно! Не смешно! И никаких удовольствий! Лучше буду играть в пустом зале!» присоединяется к ним. Артист П. Романов подчёркивает в его образе, как носителя духовного, прекрасного, абсолютную пустоту. Ни его фрак, ни его белые перчатки, ни скрипка не скроют его непонимания тонкостей человеческой души.

Одноактные спектакли в постановке начинающего режиссёра получились весёлыми и одновременно пронзительно грустными. Сегодня в суете «трудовых будней» теряются человеческие черты и чувства. Конечно, комедийный спектакль ещё полон вполне закономерных актёрских перехлёстов; хотелось бы на сцене меньше криков, беготни, суеты. Зато здесь в избытке и режиссёрская изобретательность, и актёрский темперамент, и мысль, и чувство. Да и вампиловские глубины, как это ни парадоксально, способны открыться молодому зрителю именно через эти лёгкость и непосредственность. Впрочем, ценна пьеса не деталями, а общей идеей. Темы первого и второго действий пронизывают друг друга, соединяясь в некую единую смысловую нить. Это одна большая «человеческая комедия», где все персонажи пребывают в едином пространстве, поочередно вырываясь на первый план. Но не стоит строго судить видение молодого режиссёра, отошедшего от принципов драматурга, по крайней мере, это один из показателей мировоззрения и взглядов молодого поколения.