ВЫСОТА

Военно-патриотическая тема в творчестве Владимира Высоцкого отображает весь накал борьбы Советского Союза за освобождение от фашистских полчищ. Люди всех национальностей СССР соединившись в перекрестье серпа и молота, нанесли сокрушительный удар по захватчикам, освободив не только свою Родину, но и другие народы Европы, очистив землю от фашисткой скверны.
Владимир Высоцкий родился 25 января 1938-го, в начале войны ему было всего-то три года. Но отец его прошел всю войну от начала до конца. В 1988 году он ушел на пенсию в звании полковника, заочно закончив Военную академию связи. Дядя тоже был военным. Кроме того у них было очень много друзей-фронтовиков, которые при встречах много говорили и размышляли о перипетиях Великой Отечественной войны. Их рассказы о различных случаях, конечно же, впитывала память Высоцкого. Более сорока его песен, так или иначе, касаются военной тематики. Сознательно или подсознательно он использовал то, что усвоил, усиливая это внутренним аккомпонементом своего отношения и понимания тех событий, которые кровоточили в сердцах фронтовиков, их сыновей, всего народа.
Его песни были настолько психологически верны и эмоциональны, настолько правдивы, что даже сами фронтовики, прослушав их, писали ему, спрашивая: «Не тот ли он человек, с которым они воевали, выходили из окружения?» То есть, принимали его за своего однополчанина.
Об этом он рассказывал на своих концертах.

Накануне годовщины великой Победы уместно вспомнить тексты военно-патриотических произведений поэта.

Переход немецких войск через границу СССР в начале войны у В. Высоцкого описывается в трагико-лирической песне «Аисты».

Небо этого дня ясное,
Но теперь в нём броня лязгает…
…Дым и пепел встают как кресты
Гнезд по крышам не вьют аисты.
…Колос – в цвет янтаря успели ли?
Нет, выходит, мы зря сеяли…
…Побрели все от бед на восток, –
И над крышами нет аистов…

Очень трагичная окраска в концовке этой песни придает ощущение драмы нашей Родины. Это конец мирной жизни и природа бессильна что-либо сделать. Хлебные поля сгорели или затоптаны наступающей немецкой техникой. Но если успевали в отступлении, то сами по приказу уничтожали огнем неубранные хлебные поля.

О начале войны и другая песня «Так случилось, мужчины ушли». Драма женщин, оставшихся дома, где на их плечи легли все тяготы этого времени. Но они помнили о своих мужчинах, страстно желая, чтобы после победы они вернулись живыми в любом состоянии – здоровыми, больными, без рук и ног, но только чтобы вернулись.

Мы вас встретим и пеших и конных
Утомленных, нецелых – любых.
Только б не пустота похоронных
Не предчувствие их!

Таков постскриптум войны, – похоронки, инвалиды, сломанные и исковерканные судьбы фронтовиков и тружеников тыла.

Песня «Высота»:

И крики «ура» застывали во рту
Когда мы пули глотали
Семь раз занимали мы ту высоту –
Семь раз мы её оставляли.

Эмоционально, трагично звучит эта песня, характеризуя, периоды отступления и наступления красной армии на территории нашей Родины.
А вот эти строки из кинофильма «Вертикаль» помнит, скорее всего, каждый:

Мерцал закат, как блеск клинка
Свою добычу смерть считала…

Высоцкий написал эту песню про то, как до войны немцы посылали своих альпинистов на Кавказ, и в одной связке русские и немцы осваивали горные маршруты.

А до войны вот этот склон
Немецкий парень брал с тобою,
Он падал вниз, но был спасен –
А вот сейчас, быть может, он
Свой автомат готовит к бою.

И тем не менее:

Ведь это наши горы
Они помогут нам.

Один из способов военной разведки – выявить перед наступлением огневые точки противника. Добровольцы шли почти на верную смерть, обычно ночью, малым числом, создавая видимость ночного наступления. В ответ противник открывал огонь и с нашей стороны корректировщики засекали огневые точки противника.

Проволоку грызли без опаски
Ночь – темно, и не видать ни зги…
…Дзот накрыт и рассекречен дот.
…На КП наверно в восторге
Но фуражки из-за нас
Правильно считают, двое в морге
Двое остаются про запас.

О Ленинградской блокаде Высоцкий писал от своего имени, объединив в себе различных людей, их судьбы, которые переплелись в разных личных ипостасях, характеризующих время проживания во время блокады и после неё.
Естественно, блокада уродовала психику людей, искажала, и это находило выход в их делах, поступках, намерениях и мыслях. Какой-то процент людей учились выживать и жить неправедным трудом.

Блокада затянулась, даже слишком
Но наш народ врагов своих разбил
И можно жить, как у Христа под мышкой,
Но только вот мешает бригадмил.

О приспособленцах во время войны, которые использовали связи, и свое положение в обществе есть у Высоцкого песня «Про Сережку Фомина», которую он поёт тоже от первого лица:

В военкомате мне сказали: «Старина,
Тебе броню даёт родной завод «Компрессор».
Я отказался – а Серёжку Фомина
Спасал от армии отец его профессор.

Броню давали мужчинам на особо важных и нужных оборонных заводах, а также классным специалистам. То есть, их не брали на фронт, но многие отказывались от брони и шли воевать. Однако финальное четверостишье горчит победным ритмом, где Высоцкий констатирует факты в гротескной форме.

Но наконец, закончилась война
С плеч сбросили мы словно тонны груза.
Встречаю я Серёжку Фомина,
А он Герой Советского Союза.

Там, где на особо тяжелых направлениях Красная армия не могла добиться успеха, посылали в атаку штрафные батальоны. Они формировались из числа военнослужащих, нарушивших присягу, устав, воинскую дисциплину, а также по ходатайству особых отделов армии, выполнявших сверху особые директивы и приказы. Если боец попадал в плен, раненым, контуженным и в силу других обстоятельств и, сумев, убежать из плена, не мог без свидетелей доказать свою безгрешность, то оказывался, как правило, в штрафном батальоне. Ну а после войны многие попадали в лагеря. В штрафные батальоны также направляли политзаключенных из лагерей, которые шли туда добровольно или принудительно, искупали вину или ранением, или смертью.

Считает враг: морально мы слабы -
За ним и лес, и города сожжены.
Вы лучше лес рубите на гробы -
В прорыв идут штрафные батальоны.

Трагизм и героизм звучит у Высоцкого в финальном четверостишье:

Вот шесть ноль-ноль, и вот сейчас обстрел,
Ну, бог войны, давай без передышки
Всего лишь час до самых главных дел
Кому до ордена, а большинству до вышки.

Дополнением к «Штрафным батальонам» явилась песня «Все ушли на фронт».

За грехи за наши нас простят -
Ведь у нас такой народ,
Если Родина в опасности –
Значит всем идти на фронт.

Эта песня об отправленных на фронт заключенных. К сожалению, законсервированные лагеря не сносили с лица земли.

И другие заключенные
Пусть читают у ворот
В нашу память застекленную -
Надпись: «Все ушли на фронт».

После войны лагеря снова открывались и переламывали тела и души фронтовиков. Туда могли попасть, как военнослужащие, побывавшие в плену, но и по доносу, по недоразумению, по многим причинам, да и гражданские люди тоже.
Но особенными были трагедии бойцов, которые по ранению попадали в госпитали, многие умирали, многие лишались рук, ног и даже обеих рук и ног. Гротеск проявлялся в чёрном юморе и в поведении умирающих или оставшихся в живых. Это было продолжением передовой линии фронта: не свихнуться, не озлобиться через телесную и душевную боль. И это тоже чувствовал Владимир Высоцкий.

Издевался: «Мол, не встанешь,
Не увидишь, мол, жены!»
Поглядел бы ты товарищ
На себя со стороны.

Если б был я не калека
И слезал с кровати вниз,
Я б тому, который слева
Просто глотку перегрыз!..

Песня «О моём старшине» про тщедушного студента из Москвы, который добился в военкомате отправки на фронт, где воевал в одном взводе с провинциальным старшиной из деревни, который никогда не бывал в Москве и не видел домов в пять этажей.

И вдруг спросил: «А что в Москве,
Неужто в правду есть дома в пять этажей?»
…Над нами – шквал, – он застонал
И в нем осколок остывал
И на вопрос его ответить я не смог
Он в землю лёг – на пять шагов
За пять ночей и за пять снов
Лицом на Запад и ногами на Восток.

В песне о летчике Высоцкий воспевал воздушный бой двух наших самолетов с восемью самолетами противника.

Сергей, ты, горишь! Уповай человече
Теперь на надежность строп!
Нет поздно – и мне вышел «мессер» на встречу
Прощай, я приму его в лоб!

Оба они погибли, и дальше фантазия Высоцкого рисует рай, в котором эти души будут летать неразлучно.

Мы крылья и стрелы попросим у Бога
Ведь нужен им ангел-ас,
А если у них истребителей много
Пусть пишут в хранители нас!

Вторая песня о воздушном бое поётся от имени самолета-истребителя. Психология самолета противопоставлена летчику, которого машина считает ведомым. Очевидно, Высоцкий олицетворил в самолете сознание, а в летчике подсознание героизма, мужества и долга перед своей Родиной.

Он рвёт на себя – нагрузки вдвойне
Эх, тоже – мне летчик-ас!..
…Терпенью машины приходит предел
И время его истекло –
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.

А вот ещё:

Почему всё не так? Вроде-все как всегда:
То же небо опять голубое,
Тот же воздух и та же вода,
Только он не вернулся из боя.

Песня-вопрос: отчего всё по-прежнему, всё на своих местах, а в душе пустота. Погиб товарищ, но на войне погибали многие, и сознание уже должно привыкнуть, даже очерстветь, и всё-таки необъяснимое горе. А надо воевать и побеждать, и преодолевать потери друзей.
Эта же мысль прослеживается в песне «О погибшем лётчике». Здесь та же психологическая драма: кто-то остался жив, а кто-то не дотянул до победы, погиб.

Он кричал напоследок, в самолете сгорая:
«Ты, живи! Ты, дотянешь!»
Доносилось сквозь гул…
…Но хотя мы живыми до конца долетели
Жжёт нас память и мучает совесть
У того, у кого она есть.

Бравурным маршем звучат слова немецких солдат группы «Центр», когда в начале войны они быстро и почти без потерь продвигались вглубь СССР.

А перед нами все цветет,
За нами все горит,
Не надо думать – с нами тот,
Кто все за нас решит.

Но припев этой песни звучит сарказмом траурных нот:

На «первый – второй» рассчитайсь!
Первый – второй,
Первый, шаг вперед! – и в рай.
…А каждый второй – тоже герой
В рай попадет вслед за тобой…

Ностальгия по довоенной поре отображена в лирической песне:

Бросьте скуку, как корку арбузную
Небо ясное, легкие сны
Парень лошадь имел и судьбу свою
Интересную до войны.
…Он лихо ездил на коне
В конце весны, в конце весны
Последней, довоенной.

Трагедия потерь звучит в стихотворении:

Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог
Кто считал, кто считал!
Сообщается в сводках информбюро
Лишь про то, сколько враг потерял.

Любая из воющих сторон снижает свои потери в сводках, а потери врага увеличивает для поднятия духа бойцов.

Не думай, что мы обошлись без потерь –
Просто так, просто так…

Выполнение приказа «Умирать, но в плен не сдаваться» было незыблемым:

В плен – приказ – не сдаваться, – они не сдаются,
Хоть им никогда не иметь орденов.
Только черные вороны стаею вьются
Над трупами наших бойцов.

В следующих четверостишьях этого стихотворения Высоцкий меняет черных воронов на белых птиц:

После смерти для всех свои птицы найдутся
Так и белые птицы для наших бойцов.
Ну, а вороны – словно над падалью вьются,
Над черной колонной врагов.

Лирический настрой преобладает в песне «Если где-то в глухой неспокойной ночи». Дума о раненом бойце звучит, как просьба, удержать свою кровь, не умереть – и тебя подберут после боя, а в бреду видишь природу, где живые ключи. Потерпи – и тебя обязательно найдут, только верь, санитары ползут по степи. Это о всех раненых, которых спасли, и о тех, кого не успели.

Если с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи,
Потерпи, я спешу – и усталости ноги не чуют!
Мы вернемся туда, где и воздух и травы врачуют –
Только ты не умри, только кровь удержи!

Подобно Гамлетовскому вопросу «Быть или не быть?» в песне Солодова из к/ф «Единственная дорога» Владимир Высоцкий выражает философию войны от лица пленного шофера, прикованного к баранке грузовика, везущего горючее немцам по горной дороге. У человека, попавшего в такие обстоятельства, есть один выбор: умереть сейчас, или после долгого плена, когда сочтут пособником врагу.

Нам предложили выход из войны,
Но вот такую заломили цену -
Мы к долгой жизни приговорены
Через вину, через позор, через измену!..
Но стоит ли и жизнь такой цены!?
Дорога не окончена – спокойно! –
И в стороне от той, большой войны
Ещё возможно умереть достойно.

И в финале как триумф:

…Мы не умрём мучительною жизнью
Мы лучше верной смертью оживём!

Верный присяге и воинскому долгу перед Родиной Солодов направляет в пропасть свой грузовик, а за ним следуют и остальные. Эта песня о тех, кто предпочёл смерть службе завоевателям нашей Родины.
Трагично звучит у В. Высоцкого «Песня о звездах»:

Мне этот бой не забыть нипочем
Смертью пропитан воздух,
А с небосклона бесшумным дождём
Падали звезды.
…Звезд этих в небе – как рыбы в прудах –
Хватит на всех с лихвою
Если б не насмерть, ходил бы тогда
Тоже – Героем.

В песне «Темнота» война олицетворяется темнотой, которая звучит и лирически, и мистически:

Там проверка на прочность – бои
И закаты, и ветры с прибоями, –
Сердце путает ритмы свои
И стучит с перебоями…
Там и звуки и краски – не те,
Только мне выбирать не приходится –
Видно нужен я там, в темноте –
Ничего – распогодится!

Будет после победы мир, будут другие солнечные, светлые краски, ритмы и песни, но для этого нужен Я и другие Я в лице народа.
В унисон «Темноте» звучит песня о «Земле»:

Все сгорело дотла
Больше в землю не бросите семя!
…Как разрезы, траншеи легли
И воронки, как раны зияют,
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают.

И жизнеутверждающе:

Нет! Звенит она, стоны глуша
Изо всех своих ран, из отдушин,
Ведь Земля – это наша душа, –
Сапогами не вытоптать душу!

Да, война это бедствие не только для людей, но и для природы, частью которой люди и являются.
И к этому нечего добавить, все сказано Высоцким ёмко, кратко, образно и не равнодушно.
Предчувствием послевоенного будущего в горьких воспоминаниях бойцов, где старое и новое время составляют единое целое, воспринимается песня «О новом времени».

И ещё будем долго огни принимать за пожары мы,
Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов.
О войне будут детские игры с названьями старыми,
И людей будем долго делить на своих и врагов.

Но потом, как-бы горько не ныли физические и душевные раны, не забывать и передать это грядущим поколениям.

А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица
Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!

В песне «Тот, который не стрелял» трагедия воина тесно переплелась с юмором, без которого на войне не выжить. Шутки, анекдоты, байки, весёлые песни давали веру и надежду выстоять в этой войне назло лихой судьбе.

Судьба моя лихая
Давно наперекос,
Однажды языка я
Добыл, да не донёс…
…И залп мне выдал пропуск
В ту сторону земли…

Но так как после расстрела боец остаётся жив, его вылечивают и отправляют в полк, где он довоевывал и в конце погиб, выполнив до конца свой воинский долг.

Немецкий снайпер застрелил меня,
Убив того, который не стрелял.

По этой песне можно снимать фильм.
Но наконец, наступил перелом в войне и после поражений, наши войска перешли в наступление.
Триумф наступления очень красочно, лирично, динамично, трагично Высоцкий заключил в песне «Мы вращаем землю».

Не пугайтесь, когда не на месте закат
Судный день – это сказки для старших –
Просто Землю вращают куда захотят
Наши сменные роты на «марше».
…Но на запад, на запад ползёт батальон,
Чтобы солнце взошло на востоке.

«О конце войны» рассказывает песня как о предчувствии победы в мае, но потери, на фронте в наступлении всегда велики.

Вот уже очищают от копоти свечек иконы.
А душа и уста – и молитвы творят, и стихи
Но с красным крестом все идут назад эшелоны,
А вроде по сводкам – потери не так велики.

Уже все решено – победа наша, но в госпиталях от ран умирают бойцы.

Но ротные все-таки выйти успеют в комбаты,
Которых всё ещё запросто могут убить.
…Уже зацветают повсюду сады
И землю прогрело и воду во рвах
И скоро награда за ратные труды –
Подушка из свежей травы в головах.

После таянья снегов, трупы солдат обнажились, тех, кто не был захоронен. Многие солдаты не носили именные медальоны, по которым их можно было опознать, так как это считалось на фронте плохой приметой – к смерти. И упокоиться им было суждено в братских могилах.
В «Балладе о детстве» Высоцкий отождествляет себя с жертвами сталинских репрессий.

Когда срока огромные
Брели в этапы длинные.

Послевоенная жизнь фронтовиков, их семей, их сыновей, многие из которых без отцов в силу различных обстоятельств пополнили ряды уголовников, встаёт перед нами почти документально.

Справа играли в «фантики»
В пристенок с крохоборами,
Но вот ушли романтики
Из подворотен ворами.

Кто не стал вором, осваивали рабочие специальности в ремесленных училищах, другие поступали в техникумы, институты и заканчивали их вместе со своими отцами, которые ушли на фронт из тех же техникумов и институтов. И кто вернулся, пройдя все круги ада на войне, доучивались, получали образование и специальности.
Все это воспел Высоцкий в «Балладе о детстве».
Понемногу мирная жизнь стала налаживаться. Но трагические ноты в судьбах людей остались. Об этом песня «Случай в ресторане». Высоцкий описал сцену случайной встречи двух разных по жизненному опыту людей – бывшего старшины, который стал капитаном, и не воевавшего, но уже повзрослевшего душой человека.

А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!
А ты водку тут хлещешь со мною!
Я сидел, как в окопе под Курской дугой
Там, где был капитан старшиною.

А финал этой встречи трагичный и досадный: захмелев от водки, так и не поняли они до конца друг друга, живя подсознательно в разных измерениях и событиях. Нет вины ни того, ни другого…
Всем, павшим на фронтах, посвящена песня «Братские могилы».

У братских могил нет заплаканных вдов
Сюда ходят люди покрепче
На братских могилах не ставят крестов,
Но разве от этого легче?!

Давно смолкли залпы орудий. Наступила мирная жизнь, но война всё ещё будоражит сердца людей и они измеряют жизнь по лекалам военного времени.

Покой только снится, я знаю, –
Готовься, держись и дерись! –
Есть мирная передовая,
Беда и опасность, и риск…
…Но все-таки слышим нередко
Сейчас, как тогда:
«Ты бы пошел с ним в разведку?
Нет или да?»

Не все устояли и устроились в мирной жизни. У Высоцкого есть песня, про снайпера, который через 15 лет после войны спился и сидит в ресторане.

Куда вам деться?
Мой выстрел – хлоп!
Девятка в сердце
Десятка – в лоб…
И черной точкой
На белый лист –
Легла та ночка
На мою жизнь.

Были и другие, полные отчаяния случаи, о которых Высоцкий спел в песне «Я полмира почти через злые бои». Вернулся солдат на родимый порог, а там чужой хозяин в его доме.

Там сидел за столом, да на месте моем
Неприветливый новый хозяин,
И фуфайка на нём, и хозяйка при нём
Потому я и псами облаян.

Фронтовик не стал устраивать разборки и, развернувшись, ушёл к другой своей новой жизни.

Зашатался некрашеный пол
Я хлопнул дверьми, как когда-то
Только окна раскрылись, когда я ушел
И взглянули мне вслед виновато.

А в окне смотрела вслед виновато его жена. Война развела их в разные стороны и кого обвинять, что так случилось и после войны они стали чужими.

Всего-то четыре десятка песен… Но вся война, как огромная картина или книга бытия, перед глазами. Целая эпоха во всех своих противоречиях и единстве. Как одна жизнь, вместившая в себя миллионы жизней.