ЧЕРНОМОРСКОЕ ЛЕТО
И всё-таки море останется морем,
И нам никогда не прожить без морей.
Там звёзды, как спелые яблоки,
В полуночном небе висят.
* * *
Вот и так: наконец-то мы съездили в Крым!
Вот и так – мы мечтали об этом до пота.
И надеялись, что – от солнца мы там не сгорим,
И уверены были, – что не умрём без работы.
Мы присели в Алуште, а после вообще прилегли,
Между гор, что уходят куда-то к Ай-Петри.
Где-то в море дельфины играли, и шли корабли,
Только море-то было не рядом, а в километре.
Расстояние это легко исчезало с утра.
На обратном пути вырастало и истязало,
Будто мы в этом море отыскали кувшин серебра,
И назавтра вернёмся, поскольку кувшина нам мало.
Но кому же похвастать, что были мы там не одни –
Рядом бегало будущее вприпрыжку,
То, которое – только щекою прильни –
И поймешь: вот оно, и не скифское, но золотишко.
Вот и так. Вот и съездили всё-таки в Крым…
Наши денежки вкривь, да и вкось, улетели…
Но чего их жалеть? Мы другое в себе сохраним,
Может быть и мечту, от которой ещё не вспотели.
* * *
И всё-таки он остров, этот Крым.
И всё-таки попасть сюда – награда…
Парит орёл над царствием своим,
Точь-в-точь как над Тавридой и Элладой.
Ему на высоте и невдомёк,
Какие тут разбушевались страсти,
И как за этот райский уголок
Противоборствуют земные власти.
И нам, по сути, тоже всё равно,
По крайней мере, в данную минуту,
Ведь беззаботных дней веретено
Не признаёт в умах большую смуту.
Для нас важнее частный антураж:
Морские волны, солнце, пляжный зонтик.
Ведь при любом раскладе остров наш,
И даже турок нет на горизонте.
Лежишь себе и смотришь в облака,
А с них – внизу совсем другие виды…
Спокойной чередой идут века
Через Тавриду и через Колхиду.
Но в море окунёшь ступни босые
И не поверишь строчкам вот таким,
О том, что «обрывается Россия
Над морем чёрным и глухим»
И что же делать с этими словами?
Поверить в них? Или проверить их?
А над полуночными головами,
На юге звёзды тяжелее слив.
* * *
По скучному Крыму мы едем на Керчь и Анапу,
По горному Крыму, минуя его перевалы,
По пыльной степи, по дороге совсем косолапой,
Где солнце метёт, и мы едем в порты, на вокзалы.
Мы едем и едем, и едем, и нет этой муке конца,
В маршрутном такси не осталось живого лица,
Измаялись дети, согрелась в бутылке вода,
Хоть будь она трижды, когда покупалась, со льда.
И чувства такие: зачем мы себя обрекли
На призрачный отдых, осевший в дорожной пыли,
На южные пытки с названием пошлым «балдёжь»…
А взбрындило что-то, что просто вот вынь да положь.
Чтоб детям своим экзотический мир показать,
Экзотики, правда, – на тонкую нить подвязать:
Другие деревья, ландшафты, но люди всё те же.
А море? Ну что же, как небо – пустое безбрежье…
Да чайки ещё – бестолковые белые птицы,
И к нам на Урал они тоже смогли заблудиться.
Помельче, но тоже – с орлиными злыми носами.
Но Крым – не Урал, под другими живёт небесами.
И в голову лезет уставшую всяческий вздор,
А к морю прибудешь, и всё поглощает простор,
И воздух солёный, который тебя поглощает,
Тебе обещает… Чего ж он тебе обещает?
Без хитростей всяких – огромное, с чайками, небо,
Тебе не прожить без него, как без чёрного хлеба.
А хлеб не испечь без тяжёлой и грубой работы,
И если мечтаешь на юг, то мечтай до солёного пота.
* * *
В Старых Гаграх нынче море неспокойно,
Кроме чаек, никаких не видно птиц,
Лишь цикады расшумелись непристойно,
И на горизонте нет границ.
В Старых Гаграх старый парк почти безлюден,
Но торгуют одинокие ларьки.
Праздный отпуск, не сказать, чтоб очень труден,
Но без дела жить и вовсе не с руки.
Внешний мир с ума меня не сводит,
Но Сандро, но Коба, но Чегем…
Тоже ведь души моей угодья,
Где границ, как в небе, нет совсем.
Я бы с внуком жить хотел в Абхазии –
Кушать персики и виноград…
Но несостоятельны фантазии:
Смердам нет пути в калашный ряд.
Наша участь – расхлебать Прикамье,
И шеломом Волги пригубить.
Мы свою судьбу латаем сами,
Пригвождённые её любить.
Ну а любим ли, иль проклинаем
В уголках безропотной души?
Ведь никто не знает, мы не знаем:
Просто существуем на гроши.
Наша родина – высокое проклятье,
Унижение, безверие, полёт…
Вот с абхазами, наверное, мы братья, –
Чёрт их тоже ни в какую не берёт.
* * *
Настанет день, и всё нам надоест –
И моря плеск, и чаек пегих стоны,
И облака, нависшие окрест
На всех вершинах, лесом обрамлённых.
Нам надоест купаться в море Чёрном,
Почти зелёном, даже голубом,
Солёном море, этом море вздорном,
Куда мы выбрались с таким трудом.
И в первый день, и во второй, и в третий
Мы были счастливы от новизны,
И от того, что с нами были дети –
Наивные говоруны.
Их не избаловал суровый климат
Российских обездоленных широт.
Но южных фруктов вкус неповторимый
Никто им не положит больше в рот.
Мы все вот-вот от пуза наедимся,
Надышимся, насмотримся вполне…
И может быть, кому-нибудь сгодимся,
Поздоровевшие в морской волне.
Но всё равно нам всё тут надоест –
Не наша доля южные красоты –
У каждого своя судьба, свой малый крест,
И родина дана нам для чего-то.
Но лишь отчалим с этих берегов,
То не захочется ль сюда нам вновь?
* * *
По чьим карманам шелестит прибой?
Кого ещё раздели донага?
Возможно, мы на юг бы ни ногой,
Когда бы не уральские снега.
Мы ими пропоясаны насквозь,
У нас в ушах живёт метелей звон,
Гораздо ближе к нам земная ось,
Гораздо ниже плоский небосклон.
Но льются свисты им прижатых птиц
В любом лесу и с дерева любого,
Как с некогда неизданных страниц
Летит освободившееся слово.
Оно вмещает больше, чем лохань,
Которую зовут морской пучиной,
Оно влечёт и к прозе, и к стихам,
Ему плевать на метео причины.
Но вот здоровье, только вот здоровье…
Вдруг обнаруживаешь, что не монолит.
Уже не море, молоко коровье,
Поскольку тут болит, и там болит.
Хватаешься за юг, как за соломину,
Поверив, будто лечит он калек.
И я не против – пусть набьёт оскомину,
Но лишь бы мир в остатках не поблек.
Глядеть в безбрежье, в пустоту огромную,
В себя глядеть и думать ни о чём…
Куриный бог сквозь дырочку неровную
Обманет, – и не станет калачом.
И оберег, и редкая штуковина –
Наш век не верит в эти чудеса,
Но если кляча жизни не подкована,
Не будет вам четыре колеса.
Хромайте на одном, но, чур, не хнычьте:
Вот море, вот прибой, вот чудный вид, –
Разденут донага они, и вычтут
Всё, что болит.
