Н а ч и т а в ш и с ь     к л а с с и к о в

 

Я бы мог, наверно, жить иначе.

Будто лёд, кремнистый путь блестит.

Не жалею, не зову, не плачу –

И звезда с звездою говорит.

 (Лев Котюков)

 

Выхожу один я на дорогу,

Пишется неплохо при луне.

Допишусь до книги понемногу.

Дай же, Джим, на счастье лапу мне!

 

Вроде бы зима, – а дождь и слякоть,

Прячу шею в тёплое кашне.

Ох, февраль! Достать чернил и плакать,

Вспомнив Гюльчатай и Шаганэ.

 

Молния ударила, сверкая,

Но её в стихах не восхвалю.

Я люблю грозу в начале мая,

А зимой, поверьте, не люблю.

 

А ещё, друзья, люблю культуру,

Только книг приличных не достать.

То-то и печатают халтуру,

Что умом Россию не понять.

 

 

П р о ш у     з а м е т и т ь

 

Я шла по улице ногами,

И ветер платье раздувал,

Всё остальное шло стихами,

Держа, как волны, интервал.

 (Юнна Мориц)

 

Смотрела я на всё глазами

И носом нюхала цветок,

Горюя, плакала слезами,

Потом рукой брала платок.

 

Прошу заметить, что зубами

Я грызла яблоко, притом

Соседку слушала ушами,

Ногами шла и ела ртом.

 

Марая пёрышком страницы,

Я даже думала порой, –

Но тем, что ниже поясницы,

Совсем отнюдь не головой.

 

 

Г а с т р о н о м и ч е с к а я    г е о г р а ф и я

 

Я бы в Томске томился,

В Туруханске струхнул,

На окно бы косился,

Опустившись на стул.

 (Александр Кушнер)

 

Города изучаю

И жую беляши.

Я в Сахаре бы чаю

Насластил от души.

 

Съем я в Тете тетерю,

Выпью в Були бульон,

Я по атласу сверю

Свой дневной рацион.

 

В Гусь-Хрустальном румяный

Будет ждать меня гусь,

Я на стул, словно пьяный,

Тяжело опущусь.

 

Съев в Салайне салаку,

По стихам загрущу,

А пока Титикаку

Я на карте ищу.

 

 

П р е в о с х о д с т в о

 

Когда, раздвинув остриём поленья,

Наружу выйдет лезвие огня,

И наваждение стихосложенья

Издалека накатит на меня…

Я вспоминаю лепет Пастернака.

 (Сергей Гандлевский)

 

Когда свой томик трепетно беру

И с ним ложусь в тенёк под куст малины,

То вспоминаю всякую муру –

Сюсюканье Цветаевой Марины.

 

Когда автограф с важностью даю

И еду на побывку в Комарово,

То вспоминаю, как галиматью,

Сухое бормотанье Льва Толстого.

 

Когда на свадьбе через тёмный сад

До ветру будем бегать мы, слабея,

То мы поймём, что пили суррогат,

И вспомним стих Гандлевского Сергея.

 

 

Д а й     б о г

 

Дай бог не вляпаться во власть

И не геройствовать подложно,

И быть богатым, – но не красть,

Конечно, если так возможно.

 (Евгений Евтушенко)

 

Дай бог не обижать жену,

Прощенья всем, кого обидел,

И если что-то умыкну,

Дай бог, чтоб кто-то не увидел.

 

Дай бог судье на лапу дать

И верить: всё в суде уладят,

И дальше книги издавать,

Конечно, если не посадят.

 

Дай бог, чтоб срок был небольшой

И впрок тюремная котлета,

Чтоб быть поэтом, – но с душой,

Достойной звания поэта.

 

 

В д о х н о в л ё н н ы й     в е с н о й

 

Расцеловал бы первого встречного!

В рожу бы плюнул! а всё зачем?

Чтобы припомнить лицо, а нечего,

Что-то такое на букву «м».

 (Олег Чухонцев)

 

Вот и весна, соловьи за стенкою,

Не усидеть за столом уже.

Этого встречного – да коленкою

Пнуть бы под что-то на букву «ж»!

 

Я ароматом сражён и красками,

Эта брюнетка, как дама треф.

Врезать бы ей, засветить под глазками

Что-то такое на букву «ф»!

 

Долы родные, речушка узкая,

Радостно мне по земле идти.

Сила ты, силушка, удаль русская!

Кто попадётся мне на пути?

 

Плюнуть бы нынче в любого встречного!

Дальше, в словесной кружа пурге,

Зарифмовать бы чего, а нечего,

Что-то такое на букву «г».

 

 

Д о с т а л а

 

Я не дам себя в обиду.

Грозная, большая с виду,

Я ему отвечу так:

– Ненавижу! Сам дурак.

 

А не то уеду в Питер,

Руки в брюки, красный свитер

Под распахнутым пальто,

Ветер с Мойки! А не то…

 (Татьяна Бек)

 

В несумятице скандала

Всё пугала, угрожала:

«Невниманья не прощу,

Пальцы в рот – и засвищу!

 

Вот возьму махну на Кушку,

В жёлтых брюках – да в психушку,

Мол, за тридевять земель,

Можно даже на панель!»

 

Грозная, большая с виду,

Не дала себя в обиду:

«А не то, увидишь сам,

Я стихи свои издам!»

 

Что тут делать, вот досада!

Но беречь потомков надо,

Ведь такой поднимут хай!

«Всё, женюсь! Не доставай».