С ПОЗИЦИИ «ПРОКУРОРА»

В марте этого года увидел свет «Альманах современной удмуртской поэзии #1» (Ижевск, 2018). Казалось бы, уже поздно писать рецензии, но вышла же недавно, 1 июля, ВКонтакте хвалебная статья Ирины Кадочниковой «Ижевск, молодость, современность»! И сам альманах грозит продолжением. Значит, «эта музыка будет вечно», говоря словами Юрия Бутусова.
Посмотрим на внешний вид этой «музыки». Самое важное, судя по размерам, слово «альманах». Оно занимает собой всю обложку. Исполинские ярко-красные буквы на молочно-белом фоне, формируют облик книги. Уточняющая (можно подразумевать – основная) часть её названия ютится под буквой «М». Затем, следуя той же логике, важны два символа – #1 – намекающие на продолжение работы проекта ПоэтUp (заметим в скобках, насколько неблагозвучно звучит смесь русского слова с английским с явной аналогией новомодного словечишка «стартап» и звуковой близостью к лексеме «этап» в разговоре о поэзии). Само же название примерно на третьем месте.

Прочтем его внимательно. Нас хотят ознакомить с «современной удмуртской поэзией». «Современной» значит наиболее приближенной к нам ментально и хронологически. Что вполне соответствует содержанию. Второе важное определение – «удмуртской» – то есть, не английской, не сербской, не корейской, а именно той, в которой отразилась жизнь удмуртского народа его собственным языком. Прости, читатель! Писать очевидное не менее унизительно, чем читать. Однако из десяти авторов, чьи стихи спрятаны за обложкой, только двое без сомнения являются удмуртскими поэтами – Богдан Анфиногенов и Анастасия Шумилова. Стихотворение Катьки Растягаевой «Италмас» связано с родниковым краем чисто ботанически. Но разве мы считаем Николая Гумилева африканским поэтом из-за его стихотворения «Жираф»?
Позднее один из идеологов издания симптоматично уточнил, что стихи являются удмуртскими «по географическому признаку». Уточним и мы: зря он это сказал. И вообще не надо было называть опубликованный ВКонтакте текст «Какая разница» рецензией. Это манифест.

Теперь мы перейдем к последнему слову в названии: «поэзии». И отметим названную в самом начале статью Ирины Кадочниковой. Она как филолог и опытный рецензент является автором наиболее внятного отзыва на альманах. И, что интересно, начать ей пришлось с пояснений: так как во вступительном слове команда ПоэтUp’а явно допустила ошибку, приписывая себе «первый в своем роде сборник стихотворений ижевских поэтов», но на самом деле «первая серьезная попытка представить современную поэзию Удмуртии в формате книжного издания была предпринята в 2015-ом году». Рецензент указывает на антологию «“Никуда этот мир не исчезнет…”: поэзия Удмуртии. Избранное» (Ижевск, 2015). Но подобных изданий было множество. В качестве примера подходит книга, найденная в домашней библиотеке: «Собственный голос Ижевска. Альманах детской и юношеской поэзии. Книга вторая» (Ижевск, 2006).
Несмотря на указанные огрехи, сборник всеми принят доброжелательно. Во всяком случае, в публичном пространстве мы слышим одни похвалы от лица тех, чьи имена можно увидеть в альманахе (в том числе и И. Кадочниковой, представившей в нём свои стихи). Не мудрено! Поэтому необходима и другая позиция: «адвокатов» у книги в избытке, а «прокурора» ни одного – каков же тогда суд читателя?
В начале сборника манифестируется: «Речь делает человека удмуртом, ижевчанином, землянином». Обычно при подобном перечислении мысль движется от более узкого по смыслу понятия к более общему. Но в середине цепочки от удмуртов к землянам вдруг оказываются ижевчане. Кто же эти люди? И не ими ли являются восемь поэтом из десяти?
Сам того не ведая, альманах вскрывает старую проблему: постепенно развеивается по ветру уклад коренного населения, утрачивается связь с корнями. Так же, как её некогда теряли русские. Индивидуальные черты обоих народов настолько размыты, что назвать книгу исключительно русской в какой-то мере тоже глупо. Единственное, что сохраняется в нас ментально – это противопоставление городского быта и сельского, престижность первого и непрестижность последнего. Редколлегия лукавит, заявляя во вступительном слове: «Основной целью были и являются консолидация и популяризация поэзии в Ижевске и республике», так как альманах затрагивает только культурную жизнь столицы Удмуртии. Но если «Москва – не вся Россия», то и Ижевск – не вся республика. Но зато, может быть, «ижевские» (условно их так обозначим) поэты лучше удмуртских? Численно же их больше?
Нет! Все наоборот. Наиболее интересны своим творчеством именно Б. Анфиногенов и А. Шумилова. Они очень разные: поэтическая манера первого сумбурна, в стихах ворох копошащихся, как жуки в муравейнике, разноязыких слов; вторая же строго соблюдает классическую форму строф и отражает в ней тот удмуртский культурный колорит, об утрате которого трубит первый. Очень удачно расположение стихов этих авторов рядом. Также отметим чудесную работу А. Можгиной как переводчика.
Русские же поэты нашего края едва ли радуют. Их творчество слабо связано с малой родиной. При этом в рецензии И. Кадочникова нас уверяет: «Альманах – издание, прежде всего, региональное, то есть нацеленное на репрезентацию удмуртского локуса сквозь призму эстетической рефлексии». Видимо, удмуртский локус у Егора Завгороднего был обнаружен в строчках: «Здесь все так же – Кузебай, / Карлы Марксы и трамвай, / Ижик, крокодил, корты…» и «…озеро Коцит (зачеркнуто) / Ижевский пруд». Поспорить трудно, согласиться тем более. Впрочем, в словах «Сентябрь. Берег пруда. / Собачницы и утренняя гладь» из стихотворения Александра Митрякова «Ну, например…» сравнительно удачно показана набережная Ижевска. И всё произведение в целом хочется выделить.
Для Ю. Бражника и Е. Завгороднего свойственны стихи шутовские, построенные на игре слов и ярких высказываниях (ср. «Я приехал на Буммаш за бумажкой» Ю. Бражника и «Я вернулся в свой город, знакомый до слез / Вот такие иворъес» Е. Завгороднего). Единственное серьёзное содержание их лирики – это акцентологический кризис, начавшийся в девяностые, и, видимо, продолжающийся до сих пор.
На «прокурорский» взгляд самые лучшие строчки о городе на Иже: «И прочнее ижевской стали (Это значит, прочнее всего)» Анны Ахматовой из насильно ею написанного цикла «Слава миру». Они вводят продукцию alma mater столицы республики в богатейший культурный код через аллюзию к aere perennius. Прискорбно, что современные поэты Удмуртии, которых никто писать стихи в угоду режиму не заставляет, значительно уступают, что называется, на своем поле. Поэтому «увидеть Ижевск», что предлагают организаторы проекта, практически невозможно.
Говорить о стихах, авторской манере весьма затруднительно, так как можно отметить лишь удачные места, яркие фразы («троллейбус-олень выдувает медь», «Вчера мне сказали, что придумали новый танк, / завтра мне станет понятно, что это гроб», «Полкаравая, тетраэдр молока», «Земную жизнь пройдя до середины, я научился открывать сардины» и др.), мастерство во владении одним приемом у Анны Глуховой (её стихотворения «Гора», «Я астроном», «Liebe Martha», «Если где-то есть храм…», «Если бы о моей жизни снимали фильм…» и прочие построены в виде монолога-размышления с повторяющимися образами и синтаксическим параллелизмом) но они, исключая последнюю, не организуют тексты. Что касается Граты – под этим псевдонимом публикует свои стихи в Интернете А. Глухова, – то устаешь читать произведения, написанные одинаково. Точно так же устаешь от перечислений и рефренов в стихах Тани Репиной «Больше двухсот» и «В поэта, в школьника, в беременную женщину». Поэтесса не знает меры, и потому на сравнительно небольшом объеме ею более 20 раз использован предлог «в» аналогичным по сравнению с названием способом. Уместно напомнить, что одной из самых страшных пыток на свете является повторяемое через несколько секунд падение холодной капли на затылок. За сутки человек сходит с ума. Давайте согласимся, что не должно поэзию сравнивать с мукой. В этом смысле обрадовал цикл стихотворений Катьки Растягаевой «Из записных книжек учителя». Он весьма интересен.
Альманах приводит к следующим выводам: лица поэзии Удмуртии отражают не достижения, а проблемы местной литературы и культуры вообще в наше время. Или уже пора радоваться тому, что есть?
Впрочем, поэты в родниковом крае живут. Назовем хотя бы Марата Багаутдинова, местами интересна Евгения Игумнова, Катька Растягаева, у которой слаба подборка в альманахе, Данил Бектышев. Есть все основания полагать, что на наш спор откликнутся и другие, доселе скрытые от всех имена.
А потому «прокурор» мог бы просить в данном случае читателя только об одном: отсрочить свой суд или найти хороших авторов, возможно, показать миру своё творчество.