КОГДА ЗЕМЛЯ ОТ КРОВИ СТЫЛА

Дети войны – и веет холодом,
Дети войны – и пахнет голодом,
Дети войны – и дыбом волосы:
На чёлках детских седые волосы
Л.М. Голодяевская, «Дети войны»

Великая Отечественная война – одно из самых ужасных испытаний, выпавших на долю русского народа. Её тяжести и кровопролитие оставили огромный отпечаток в сознании людей и имели тяжелые последствия для жизни целого поколения. Дети и война – два несовместимых понятия. Война ломает и калечит судьбы детей.

Война и дети… Нет ничего страшнее, чем эти два слова, поставленные рядом. Потому что дети родятся для жизни, а не для смерти. А война эту жизнь отнимает…
Мальчишки. Девчонки. Их повзрослевшее детство было наполнено такими испытаниями, что придумай их даже очень талантливый писатель, в это трудно было бы поверить. Но это было.
Было в истории большой нашей страны, было в судьбах её маленьких ребят – обыкновенных мальчишек и девчонок.
Но только ли детям нашей страны выпала эта тяжелая доля? Неужели детей Германии эта война не затронула? Вот таким вопросом мы задались, читая очередной рассказ о войне, о её маленьких героях.

ВОСПОМИНАНИЯ ОДНОСЕЛЬЧАН

Я живу далеко от тех мест, где проходила линия фронта, но нашу деревушку Чёрный ключ война не оставила в стороне. Уходили на фронт мужчины, юноши, отцы, деды. Некоторые уже никогда не возвращались. Все тяготы трудового фронта, как и во всей стране, легли на плечи женщин и детей. Совсем немного осталось в живых очевидцев того страшного времени. Вот к ним я и обратилась с просьбой рассказать об их военном детстве.

Антонида Фёдоровна Перевозчикова родилась 15 мая 1932 года.
– Отец мой умер рано, ещё до войны. Мать воспитывала нас, восьмерых детей, одна, приходилось тяжело. Когда началась война, мне было 9 лет. В годы войны жили мы страшно, был сильный голод, для того, чтобы выжить сушили траву, мололи её на мельнице. У нас была своя корова, наша кормилица, на молоке вместе с травой варили кисель, благодаря этому и выжили. Нас, молодых, да что там, маленьких, гоняли на ферму работать. Денег не платили, работали на трудодни… К тому времени мои старшие сёстры Таисия, Агрепина и Матрёна уже были замужем, но их семейному счастью не суждено было продлиться. У всех трёх сестёр война мужей забрала. Ни один не вернулся с фронта. Также на фронт ушёл мой старший брат Михаил. В 1938 году ему исполнилось 18 лет, его призвали в армию. Миша прослужил три года, но вернуться домой не успел, началась война. Семь лет он не был дома. Помню, когда Михаил вместе со своим другом возвращался с фронта домой, пели они песню: «Я сяду на коня гнедого…» Вернулся он в звании сержанта.
Весь свой рассказ Антонида Фёдоровна повторяла слова: «Лишь бы не было войны…» и несколько раз молилась перед образом святых со словами: «Чтобы никогда люди не увидели такого страшного времени, которое видела я в своём детстве».

Мартел Михайлович Вахрушев родился в 1935 году.
– Мне было 6 лет, когда началась война. Я пошёл в первый класс, несмотря на войну, мы продолжали учиться. Учился я плохо. Диктанты писал я на «1» и «2», хотя все правила знал на «5». В годы войны голод был во всей стране. Мы пекли хлеб из сушеной лебеды. Муки тогда не было ни в одном хозяйстве. Несмотря на свой возраст, дети работали в колхозах. Мы получали норму на сбор льна, работали в поле наравне со взрослыми. Старший брат Михаил 1915 года рождения ушёл на фронт, как только началась война. Михаил вернулся с войны живой, но в одном лёгком был осколок от снаряда, с которым он прожил всю жизнь. Помню как сегодня: провожали мы на фронт нашего земляка. Ему было тогда 50 лет, простившись с семьёй, он, как предчувствуя, сказал: «Ухожу на фронт и больше в Черноключье не вернусь…» И правда, спустя некоторое время пришла на него похоронка. Тяжёлое было время, но надежды не теряли.

В ТЫЛУ

Когда земля от крови стыла,
Когда горел наш общий дом,
Победу труженики тыла
Ковали праведным трудом.
Когда фашизму рвали тело
Отцы, мужья и сыновья,
В тылу бурлило и кипело –
Трудилась Родина моя.
Б.Б.Поляков

«Все для фронта! Все для победы!» – этот лозунг военного времени требовал огромной работы, полной отдачи сил от каждого. Срочно перестраивали работу заводы, фабрики, колхозы, все учреждения. От мирных, привычных забот не осталось и следа. Уходили на фронт отцы, старшие братья. Тяжелой ношей легли на детские плечи заботы трудового фронта. По статистике большая часть тружеников тыла – женщины, старики и дети с 10-летнего возраста. Дети войны верили в победу и, как могли, приближали её.
Кто обувал, одевал, кормил и снабжал вооружением нашу армию для борьбы с врагом? Эта помощь оказывалась и юными рабочими – мальчиками и девочками, которые вместе со взрослыми работали слесарями, токарями, фрезеровщиками без выходных дней и отпусков. В 1941-1942 годы численность молодежи в оборонных предприятиях возросла. Если в 1940 году доля подростков на них составляла 6 процентов, то в 1942– 18, а в наркомате тяжелой промышленности 24-49,4. Многие из них в первые же дни войны выступили зачинателями патриотического движения: «Работать за себя и товарища, ушедшего на фронт, выполнять в дни войны две нормы».

Зачем ты, война, у мальчишек детство украла?
И синее небо, и запах простого цветка?
Пришли на заводы работать мальчишки Урала,
Подставили ящики, чтобы достать до станка.
В. Радкевич

В телогрейках и стёганых ватных брюках, в больших не по размеру ботинках на толстой деревянной подошве стояли они на рабочих местах, некоторые на специальных подставках.
Совсем юные работали, не отходя далеко от парты. Во многих школах была налажена починка шинелей и морских кителей, юные столяры изготовляли приклады и ложи для винтовок и автоматов, лыжные палки, слесари и токари – детали для мин. Подростков можно было видеть в поле и на животноводческой ферме, в обозе с хлебом и на заготовке кормов.

Вспомним, товарищ, как в годы военные
Ушли из деревни на фронт мужики.
Остались подростки да женщины бедные,
Старухи убогие и старики.
Б. Аксёнов

Более 20 миллионов ребят помогали взрослым и за годы войны выработали свыше 585 миллионов трудодней.
В каких только работах не участвовали сельские школьники! Они создавали посты по охране хлеба, проводили рейды проверок готовности в колхозах к полевым работам, собирали колосья, удобрения, срезали верхушки клубней картошки для посадки, ухаживали за молодняком на животноводческих фермах, за рабочими лошадьми, протравливали зерно, проверяли его на всхожесть, делали щиты для снегозадержания. Например, в 1942 году в 26 областях из собранных колосков было намолочено 8 млн. 683 тыс. пудов зерна. Когда же начинался обмолот зерновых и сдача хлеба государству, школьники принимали активное участие в «красных обозах». Так в ноябре-декабре 1941 года в Алтайском крае они участвовали в 6 тысячах обозов, в Ярославской области в 1943 году в 1314-ти обозах и в 2314-ти транспортных бригадах.
Большую помощь оказали школьники в сборе дикорастущих плодов и лекарственных растений. Только в 1941-1944 годах они собрали их 240 784 тонны.
Когда в стране развернулось движение по заготовке подарков для воинов-фронтовиков, пионеры и школьники в нём приняли самое активное участие. Например, в июле 1941 года около 100 тысяч различных подарков были отправлены воинам-фронтовикам от школьников Ленинграда. Руками пионеров и школьников было изготовлено более миллиона различных изделий, значительная часть которых была отправлено в качестве подарков в действующую армию. Нетрудно представить, какую радость они там доставляли.
Когда же развернулось движение за сбор теплых вещей, пионеры и школьники также активно приняли участие. Девочки вязали варежки, свитера, носки, подшлемники, мальчики организовывали в школах мастерские по ремонту обуви.
Как правило, каждая посылка с подарками школьников сопровождались письмом, которое не могло не задеть душу и сердце бойца или командира. Во многих из них были письма под заголовком «Мсти за папу!». Это означало, что мальчик или девочка, которые своими маленькими ручонками готовили данный подарок, уже остались сиротами. Их папы, защищая Родину и изгоняя фашистов с нашей земли, геройски погибли и никогда уже не вернутся к ним.

СЫНОВЬЯ ПОЛКОВ

Война – дело мужчин.
Но война в жестокой своей слепоте соединяет несоединимое: дети и кровь, дети и смерть.
В списках личного состава полков Красной Армии, кораблей Военно-Морского флота и партизанских отрядов были юные участники. Их первой наукой, первой профессией стала защита Родины. В частях их ещё называли по-своему: братишка, дочка, воспитанник. На фронте все они по возможности делали своё солдатское дело. Красноармейцы и командиры оберегали их, как могли. Хотя на переднем крае безопасных мест не было. И вражеские пули, осколки авиабомб, снарядов, гранат возрастом солдат не интересовались и убивали всех без разбору.
Всего было триста тысяч воспитанников военных частей и соединений – сынов полка, которые с оружием в руках рядом со взрослыми сражались против фашизма. До войны это были самые обыкновенные мальчишки и девчонки. Учились, помогали старшим, играли, бегали-прыгали, разбивали носы и коленки. Их имена знали только родные, одноклассники да друзья. Но пришел час, и они показали, каким огромным может стать маленькое детское сердце, когда разгорается в нём священная любовь к родине и ненависть к её врагам.
Благодарная память авторов замечательных книг об этих детях позволила нам, поколению, не знающему этой войны, вечно помнить их подвиг.
«Сын полка» В.П. Катаева – произведение знакомое многим и, наверное, любимое всеми, кто его прочёл. Повесть знакомит нас с судьбой простого крестьянского мальчишки Вани Солнцева, у которого война отняла все: родных и близких, дом и само детство. Новой семьёй Вани становятся замечательные люди – солдаты артиллерийского полка. Ваня Солнцев, совсем ещё мальчик, но он настоящий патриот, он видел много горя и уже очень умён и опытен, но в тоже время он ребенок, которому нужна любовь и забота.
«Иван» В. Богомолова – повесть о двенадцатилетнем мальчике. Его нередко называют Ванюшей, Ванюшкой. Взрослые сдержанны, ласковые слова малоуместны: нельзя же жалеть мальчонку, а потом отпускать, снаряжать туда, где не им, а ему предстоит рисковать жизнью. Ивана не вразумить, не спрятать от войны. Он видел столько страшного, что не может жить нормально, по-детски, пока это страшное не будет уничтожено. Он снова и снова уходит туда. Он должен туда уходить. Он надеется, что всегда будет туда уходить и возвращаться.
Нет, не приключения храбрых юных воинов описывают нам эти авторы, хотя могли бы… Они исходили из того, что детям на войне делать нечего, и если там нашлось для них дело, то это несчастье, беда. Прочитав эти произведения, осознаёшь, что война – это тяжёлое, суровое, жестокое время. Она ломает человеческие судьбы, не щадя никого – ни старых, ни малых.

ДЕТИ – ГЕРОИ

Во время Великой Отечественной войны против гитлеровских оккупантов действовала целая армия мальчишек и девчонок. Только в оккупированной Белоруссии не менее 74 500 мальчишек и девчонок, юношей и девушек воевали в партизанских отрядах. В Большой Советской Энциклопедии написано, что в годы Великой Отечественной войны более 35 тысяч пионеров – юных защитников Родины – было награждено боевыми орденами и медалями.
Это было поразительное «движение»! Мальчишки и девчонки не дожидались, пока их «призовут» взрослые, – начали действовать с первых дней оккупации. Рисковали смертельно!
Герои, пионеры и комсомольцы – все вливались в это движение против фашистской Германии. Все мы помним их имена. Зина Портнова, Леня Голиков, Марат Казей, Олег Кошевой.
С какой гордостью пишет Елена Кошевая в своей книге «Повесть о сыне» о молодых героях и их самоотверженной борьбе. И с какой болью мы читаем те строки, которые рассказывают нам о гибели этих молодых людей, навсегда оставшимися в сердцах матерей детьми.
«…Семнадцатого февраля в Краснодоне был траурный день, полный плача и причитаний осиротевших матерей.
Из шахты N 5, из тёмного шурфа в шестьдесят пять метров глубины, бадьёй поднимали тела замученных молодогвардейцев…
…Девятнадцатого марта мы снова пошли в лес. Только откопали первый труп, я без крика бросилась к нему. Я узнала Олега… Мой сын, которому не было и 17 лет, лежал передо мной седой…Немцы выкололи Олегу левый глаз, пулей разбили затылок и выжгли железом на груди номер комсомольского билета…»
Совсем юные герои, многие награждены медалями посмертно. Они удостоены самой высокой награды Родины – звания Героя советского Союза.
Юные герои, вставшие вровень со взрослыми. О них сложены песни, написаны книги, их именами названы улицы, корабли… Сколько им было от роду? Двенадцать, четырнадцать, семнадцать. Многие из этих ребят так и не стали взрослыми, их жизнь оборвалась на рассвете.

ДЕТИ КОНЦЛАГЕРЕЙ

Но самые обездоленные дети войны – малолетние узники фашистских концлагерей и гетто. У них отняли не только дом, хлеб, материнскую ласку – у них отняли Родину и свободу. В фашистских концлагерях содержалось более 20 миллионов человек из 30 стран мира. Среди них около 2 миллионов детей…
Дети попадали в лагерь вместе со своими матерями-узницами, но находились с ними недолго. Немцы выгоняли всех из бараков и отбирали детей. От горя одни женщины рвали на голове волосы, другие сходили с ума. Детей, начиная с грудного возраста, держали в отдельных бараках, делали им впрыскивание какой-то жидкости, и после этого дети погибали от поноса. Давали детям отравленную кашу и кофе. От этих экспериментов умирало до 150 детей в день.
В начале 1943 года, когда начали татуировать заключенных, дети, которые были рождены в лагере, были также татуированы. Номер был татуирован на ноге, так как ребенок очень мал и номер, состоявший из пяти цифр, не поместился бы на маленькой руке. Дети не имели отдельных номеров, у них были те же номера, которые имели взрослые, иначе говоря, порядковые номера.
Детей грудных и в возрасте до 6 лет помещали в отдельный барак, там они массами умирали и заболевали корью. Больных корью сразу уносили в так называемую больницу лагеря, где сразу купали в воде, чего нельзя делать при этой болезни. От этого дети через 2-3 дня умирали. Они синели, корь шла внутрь организма. Маленьких зачастую убивали просто палкой, чтобы зря не расходовать патроны. Тела были частью сожжены, а частью захоронены на кладбище. Подавляющее большинство из них подвергались выкачиванию крови.
Страшные кадры рисуются в голове при чтении книг о концлагерях. Но читать нужно, чтобы знать страшную историю страны. Знать и не забывать!
Холод. Боль. Унижение. Непонятные немецкие слова. Затекшие от усталости ноги. Затравленный взгляд. А вокруг километры, километры колючей проволоки. И через неё с надеждой смотрят сотни, тысячи глаз – то глаза чьих-то матерей и отцов, жён и мужей, дочерей и сыновей.

Напрасно, дети, год целый
в тоске домой её ждете,
не знали вы, как её тело
лежало три дня в болоте.
У блока с другими телами
на землю брошена прямо,
лежала она часами,
любимая ваша мама…
Кристина Живульская «Я пережила Освенцим»

Разломанный на части кусок хлеба, который надо оставить до завтра, но совсем нет сил. Такая желанная полусгнившая варёная брюква.
Сотни часов на холоде, по колено в грязи, продуваемые всеми ветрами. Полосатые халаты и бритые головы. Мысли о доме, о родных, о свободе.
Гниющие трупы, прямо под окнами, припорошенные известью, точно снегом. Тиф. Чесотка. Воспаление лёгких.
А если смертность слишком низкая – надо провести «дезинфекцию». Отобрать всю одежду и раскрыть настежь двери в бараках на целые сутки…
Слишком страшно. Слишком больно. Слишком реально.
«Однажды после открытия газовых камер мужчины из зондеркоманды услышали писк ребёнка. Они были свидетелями самых ужасных сцен, какие можно только вообразить, но на этот раз и они оцепенели от ужаса.
Оказывается, ребенок остался живым потому, что сосал грудь матери и газ не получил доступа в лёгкие. Дежурный эсэсовец Моль, разъярившись, бросил живого ребёнка в пылающую печь». (Кристина Живульская «Я пережила Освенцим»)
И в то же время здесь есть место любви, надежде, нежности. И безысходность…
«В транспорте из Венгрии прибыла пожилая еврейка. В лагере был её сын, он работал в зондеркоманде. Вступив на территорию крематория, мать вдруг увидела сына, он укладывал дрова. Обрадованная подбежала к нему. Сын, давно искавший свою мать среди удушенных газом, отступил в ужасе. Мать, ничего не понимая, спросила, что ждёт их здесь. Он ответил, что они тут отдохнут.
– Что это за странный запах?
– От сжигаемого тряпья…
– А зачем нас сюда привели?
– Чтобы вымыться после дороги.
Сын подал матери полотенце и мыло и вошёл с ней вместе внутрь. Вместе они исчезли в пасти печи». (Кристина Живульская «Я пережила Освенцим»)
Приказ вышестоящего начальства – убивать двадцать тысяч человек в день. Двадцать тысяч!!! И он неукоснительно исполнялся… Целые эшелоны везли людей на верную смерть.
С каждым годом становится всё меньше и меньше участников и свидетелей Великой Отечественной войны. Люди начинают забывать тех, кто спас нашу страну от фашистской Германии. Практически ничего мы не знаем о тех, кто побывал в фашистских концлагерях, многое забылось или просто замалчивалось. Огромное количество наших бабушек и дедушек было зверски убито за пределами нашей Родины, в германских концлагерях. Действительно, сами цифры уничтоженных мужчин, женщин и детей поражают многих до сих пор. Ведь счёт шёл ни на сотни, ни на тысячи, даже ни на десятки тысяч, а на миллионы. Единицы, кто смог выжить.
Многим жертвам плена, оставшимся в живых, Германия выплачивала компенсацию, но уже никто не сможет вернуть этим людям их детство, и уже никто не вернёт загубленные детские души. Быть практически одиноким и, несмотря на это, суметь выжить в тяжёлых условиях оккупационного режима, бороться с трудностями, наверное, смог бы не каждый ребёнок.

ДЕТИ ГЕРМАНИИ

Испытать тяжести войны, я думаю, пришлось не только детям нашей страны, но и Германии. Поэтому, чтобы подтвердить свои догадки, я обратилась к различным источникам: литературе, фильмам, сети интернет.

Кто-нибудь знает об этой судьбе?
Кто-нибудь знает о них в той войне?
Войне беспощадной, которую власть,
Чтоб насладиться местию всласть
Детям немецких семей объявила.
Александр Приб «Немецкие дети войны»

Вторую мировую войну они пережили, будучи детьми и подростками. Поколение тех, кто родился в Германии в годы «третьего рейха», молчало до недавнего времени о своих лишениях. Вспоминать о бомбежках, голоде, изгнании, погибшем на фронте отце и изнасилованной матери немцам было, мягко говоря, неуместно ввиду чудовищных страданий, причинённых гитлеровским режимом его жертвам по всей Европе. Молчали «дети войны» ещё и потому, что воспоминание о пережитом оставалось в подсознании. Лишь недавно ученые-медики обратили внимание на то, что представители этого поколения очень часто страдают от, казалось бы, беспричинных депрессий и нервных расстройств и выяснили, что вызывают эти расстройства воспоминания о событиях завершившейся 60 лет тому назад войны. Поколение «детей войны» насчитывает почти 15 миллионов немцев. Более трети относятся к категории беженцев или изгнанных. Девять из десяти пережили бомбёжки или уличные бои. Каждый шестой потерял брата или сестру, каждый четвёртый рос долгое время без отца. 2,5 миллиона потеряли отца или мать, 100 тысяч стали сиротами. После войны времени для самоанализа не было: надо было радоваться, что остался в живых, восстанавливать разрушенные города, творить экономическое чудо и зализывать раны родителей, упорно отказывавшихся обсуждать с повзрослевшими детьми свою молодость в «третьем рейхе» – вспоминают сегодня представители этого поколения. Немногочисленные исследования, проведённые в то время, главным образом, среди детей-беженцев, констатировали: война не повредила детскую психику, в долгосрочной перспективе негативных последствий не предвидится.
Лишь в последнее время, когда жизнь начала близиться к своему завершению, вступившие в пенсионный возраст «дети войны», наконец, заговорили о событиях 60-летней давности – в беседах с родственниками и терапевтами. Статистика по итогам новейших исследований показывает, что почти четверть рождённых в период с 1933 по 1945 годы детей в Германии получили во время войны психическую травму. Многие справились с ней и живут без проблем. Но тема получила небывалый резонанс в сегодняшнем германском обществе. Не только потому, что наконец-то целое поколение получило возможность выговориться, но и потому, что к каждому его слову прислушиваются.

Из воспоминаний Гейнца Гудериана, немецкого генерала:
– Поколению, к которому я принадлежу, пришлось волею судьбы принять участие в двух мировых войнах, закончившихся поражением моей страны. Это чрезвычайно жестокая участь, и мы, бывшие солдаты, особенно глубоко чувствуем боль и скорбь своего народа. Много лет молчали участники последней великой схватки: одни находились в плену, другие воздерживались от выступлений по иным мотивам. Между тем у наших бывших врагов, в странах-победительницах, уже появилось немало книг о второй мировой войне. Это либо воспоминания участников войны, либо ценные труды исторического характера. Нам кажется, что после того, как глубочайшие потрясения, вызванные нашей катастрофой, отошли в прошлое, наступила пора и для нас, немцев, переживших это величайшее поражение, выступить со своими воспоминаниями.

Свои мемуары Гудериан начинает с женщин и детей: «Миллионы женщин Германии отдали родине мужей и сыновей. Сотни тысяч немецких женщин, детей и стариков оказались жертвами бомбардировок авиации противника. Женщины и дети помогали строить оборонительные сооружения, работали на фабриках и заводах, в сельском хозяйстве, чтобы защитить своё отечество».
Из этих воспоминаний мы видим, что на долю женщин и детей Германии тоже выпала нелёгкая участь.

ГОРЕЧЬ ДЕТСКИХ ПОТЕРЬ

Многочисленными были потери на этой жестокой войне. Но ни с чем не сравнить горе детей, испытавших эти потери. Очень тяжело видеть убитого горем ребенка, потерявшего как родителей, так и близких друзей.
В книге австралийского писателя Маркуса Зузака «Книжный вор» вся жизнь Лизель пронизана событиями Второй мировой войны. В сюжете романа отражается всё: идея фашистов, гонения евреев, разделение немецкого народа на две половины – тех, кто вступил в НСДАП и тех, кто против идеологии Гитлера. Хуберманы показаны как обыкновенная немецкая семья, не разделяющая фашистские взгляды, но в то же время боящаяся сказать что-либо против, так как последствия могут быть необратимы. Лизель – жертва своего времени. Девочка, ненавидящая Адольфа Гитлера, который сгубил всю её семью (родную, а впоследствии и приёмную), не может сделать ровным счётом ничего. Она собственными глазами видит все унижения, которые приходится претерпевать людям, не принадлежащим к арийской расе, и всё это тяжким камнем ложится ей в душу. Книга заканчивается трагически – ночью на Химелль-Штрассе обрушиваются бомбы и в живых остаётся лишь одна Лизель, которая в ту ночь сидела в подвале, где заснула, когда записывала свою историю. Одновременно с родителями погибает и близкий друг Лизель – Руди.
«…- Руди?
Он лежал на земле: лимонные волосы, закрытые глаза – и книжная воришка бросилась к нему и упала. Выронив чёрную книжку.
Но мальчик не проснулся.
Не в силах поверить, Лизель зарылась головой ему в грудь. Она держала его обмякшее тело, не давая ему осесть, пока не пришлось вернуть его на искалеченную землю. Лизель опускала его осторожно…
Она не сказала ему «прощай». Не смогла…»

ГЕНОЦИД НЕМЕЦКИХ ДЕТЕЙ

Журналистка Марина Андреевна Бонч-Осмоловская в своей статье «Трагедия и фарс», напечатанной в журнале «Самиздат» (18/12/2007) подняла проблему немецких беженцев. Марина Андреевна пишет о детях, бежавших вместе с родителями в Данию. Она утверждает, что «…приблизительно десять тысяч немецких детей до пяти лет умерли в датских лагерях после освобождения».
В заключительные недели войны, между 11 февраля и 5 мая, приблизительно 250 тысяч немецких беженцев пересекли Балтийское море, спасаясь из «тонущего корабля» германского Рейха. В основном это были женщины, дети и старики из Восточной Пруссии, Померании и балтийских областей, бежавшие от Советской Армии. Треть беженцев были моложе 15 лет. Но когда они достигли берега и предполагаемой свободы, начались их новые страдания. Беженцы были интернированы в сотнях лагерей от Копенгагена до Ютландии, с оградой из колючей проволоки и хорошо вооруженной охраной. Самый крупный лагерь был расположен в местечке Оксбол, на западном побережье Ютландии, в нём содержалось 37 тысяч человек.
Именно их страдания описывает Бонч-Осмоловская, а также приводит данные исследований 64-летней Кирстен Лиллофф, датского врача и историка: «Пища была ужасна, медицинское обслуживание практически отсутствовало. Только за один 1945-ый год более 13 тысяч человек умерли, из них приблизительно 7 тысяч детей до пяти лет. Согласно исследованию Лиллофф, в датских лагерях умерло больше немецких беженцев, чем погибло датчан за всю войну. Лиллофф, врач с большим стажем и глава отделения иммунологии госпиталя местечка Хилерод около Копенгагена, изучила 6200 свидетельств о смерти и 6500 могильных плит. В результате и появилась диссертация под названием «Дети или враги?» и сокрушительный приговор представителям её собственной профессии: «Какими же монстрами, притворявшимися людьми, были те датские врачи в 1945 году!» – восклицает она. Лиллофф обнаружила, что в марте 1945 года датская Ассоциация врачей постановила, что немецкие беженцы не будут получать никакого медицинского обслуживания. В тот же месяц, согласно газете «Politiken», Красный Крест отказался предпринимать какие либо действия, потому что общественное мнение было «против немцев». Результат: 80 процентов маленьких детей, которые высадились на берегах Дании, не прожили нескольких месяцев. Они либо умирали от голода, либо из-за недоедания были неспособны бороться с инфекциями. Детальные медицинские записи отсутствуют, и всё, что осталось – бесконечные ряды серых печальных могильных плит».
Само исследование Лиллофф не отрицается, но в обществе разгорелись сильные споры о причинах такого обращения с беженцами. Было ли это результатом датской ненависти ко всему немецкому вследствие репрессий во время нацистской оккупации, как полагает Лиллофф? Или в действительности это была попытка стереть воспоминания?
Кроме того, по брошюрам 1945 года видно, как широко распространился страх перед «новой формой оккупации». «Как только немцы ушли, они, как всем показалось, вернулись снова, сотни тысяч, только с другим лицом», предлагает Лиллофф в качестве объяснения. Это дало начало «оргии ненависти против целого народа. И дети должны были заплатить за это». И заплатили…

«ДЕТИ ГИТЛЕРА»

Еще одна страшная страница из жизни немецких детей так называемое «молодежное движение» Гитлерюгенд. Детей из этого движения называли «Дети Гитлера». После войны немецкий писатель Гвидо Кнопп выпустил книгу, которую так и назвал «Дети Гитлера». В своей книге он ведёт речь об истории поколения, которое не имело выбора. Не оно проголосовало за Гитлера. Этот выбор сделали родители. Юноши и девушки, выросшие в тридцатые и первую половину сороковых годов, как ни одно другое поколение немцев до и после них, были востребованы государством. В 1938 году Гитлер в почти издевательском тоне провозгласил: «Этой молодежи нечему учиться, кроме как мыслить по-немецки, действовать по-немецки». «С десяти лет вы принадлежите Юнгфольку, с четырнадцати Гитлерюгенду, затем партии и государственной службе. А после службы в армии мы сразу возьмем вас в СС и СА, и так далее. В своей дальнейшей жизни вы уже никогда не будете предоставлены сами себе».
Год за годом, двадцатого апреля, в день рождения фюрера миллионы юных немцев – «дети Гитлера» присягали химере «отца нации». «Мне было десять лет. В то время в газетах писали, что немецкий народ подарил фюреру всех родившихся в течение одного года. Это нас подарили Гитлеру», – вспоминает писатель Эрих Лоест, 1926 года рождения, свой торжественный прием в Гитлерюгенд.
Всего лишь двенадцать лет длилось это наваждение, однако его последствия ощущаются и по сей день. И сегодня многие из тех, кто был тогда молод, испытывают душевную боль от понимания того, что преступный режим использовал их в своих целях. Актер Харди Крюгер, также состоявший в Гитлерюгенде в те времена, назвал эту боль «душевными рубцами и шрамами». Это поколение живо до сих пор. Оно может рассказать об эпохе, когда человек воспринимался не как индивидуум, а как расходный материал.
Юноши этого поколения прошли через мясорубку войны, девушки пережили страшные бомбардировки в тылу.
Поражение в 1945 году обрекло миллионы на изгнание с исторической родины. Те, кто пережили ужасы тотальной войны, потеряли самые лучшие годы своей жизни. Затем были трудности послевоенного периода. На плечи этого поколения легла вся тяжесть восстановления страны. В его памяти хранятся воспоминания о страхе, нужде, смерти, а также о временах, когда диктатура не только демонстрировала свое могущество, но могла прибегнуть и к обольщению.
Никогда прежде в немецкой истории молодежь не была так востребована и одновременно так преступно использована.
«Из нас регулярно вытравливали человечность и представления о гуманности», – вспоминает один из современников. Был востребован тип активного, дисциплинированного юноши, который восторженно воспринимал порядки режима, не задумываясь над их сутью. Воспитывалось послушное поколение – пушечное мясо для гитлеровской войны.
«Дети Гитлера» не сами выбрали себе «отца». Выбор сделали их родители. Это поколение было не лучше и не хуже предыдущих и последующих поколений. Обманутое, совращённое, преступно воспитанное и использованное поколение вспоминает сегодня, в конце уходящего века, непростые годы своей юности.

Война – это хаос и ад. Здесь нет места для детей. Однако во время Второй мировой войны дети, к сожалению, не только видели все её ужасы изнутри, но даже принимали в них непосредственное участие. Юные бедолаги, оставшиеся без дома и родителей, испуганные детские лица, не понимающие, чем они заслужили такой ужас…
Война – это самое страшное на свете. На войне страдали все, а особенно дети. Все дети. И русские, и немецкие.
«Дети и война – нет более ужасного сближения противоположных вещей на свете», – писал А. Твардовский. Мы ни в коем случае не оправдываем фашизм. Ему просто нет оправдания!!! Но взрослые, которые развязали ту войну, взрослые, которые сегодня развязывают бесчисленные так называемые малые войны, никогда не думают о детях. Им мешает непонятное прошлое, им мерещится великое будущее. И им кажется, что они понимают, во имя чего они посылают людей убивать. Самое страшное на войне – это гибель людей. А ещё страшнее этого – гибель детей. И неважно, чьи это дети, потому что это – дети! Любые дети. И «свои» и «чужие». На любой войне. Эти дети всегда смотрят нам в глаза. Смотрят – в душу.
Тем, у кого душа – есть.