ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ

Время

(балладка)

 

Сегодняшний день —

так тягуч,

Уныло спускается

с утренних круч.

 

…Время застряло в обед

Без поражений и без побед.

 

…А пополудни — ветер с грозой —

Бегал по небу

Илья с булавой.

 

…В шесть же часов —

друг забежал,

Старый «фиат» свой

мне предлагал.

 

…В восемь вошел в Internet —

Добрых известий там нет.

 

…Радость моя опоздала на час —

Прическа на ней — хоть на пляс!

 

— Ах! время летит! — сетуем с ней,

Вдвоем нам вдвойне веселей.

 

К пери

 

Ты так далеко,

И шип твоей розы

Во мне — глубоко,

Вниманья уж нет на порезы —

Короткие письма твои

Лезвием бьют по рукам.

«…Печали мои утоли», —

Кассетник поет по ночам.

 

Ты, боль моя, стала теперь

Скрипучей и жесткой, как дверь,

Ведущая к райской усладе —

Счастливой и гулкой беде.

 

* * *

Владимиру Романову

 

Каждую травку-былинку

он знал в лицо,

как и свое письмо.

В свойствах растений

профессором был…

На мое ж изумленье

ответил разок

он так:

— В послевоенные годы,

голодные,

мальчишки наши отравлялись на лугах,

найдя свою смерть в цветах…

А я, вишь, живой

и при делах.

 

Воздушный змей

 

Раскинув руки, я лечу.

Над синею Землей.

 

Раскинув руки, я лечу

Над красною рекой.

Раскинув руки, я лечу

Над белой муравой.

 

Раскинув руки, я лечу

Над желтою горой.

 

Космический холод в ночи,

И Солнце остыло в печи.

 

…Летит воздушный змей,

«Парсеки» оставляет,

А пальцы нежные быстрей

Бечевку вытравляют.

 

* * *

Михаилу Федотову

 

Шестнадцать лет

Мы спорили о том,

Кто первым встретил

Солнца луч.

А кто — проспал…

Он или я…

И споры были острыми притом,

И с непременным хвастовством.

…Однажды лишь вздохнул мой друг:

— Я, Слава, ведь вообще не спал,

Но Солнце

Встало без меня.

Когда?

 

Безработный

(не смешно…)

 

Он ей хамил, грубил,

На полуслове обрывал.

Немодность в ней корил,

Себя несчастным называл.

 

И что?

А то…

 

Ни слова поперек ему

Она не говорила

И верность мужу своему,

Как свечечку, хранила.

 

И что?

А то…

 

Кто не знает

Любви —

Ввек

Ее не поймет.

Знала

Только она —

Как он тоже

Страдает.

 

Айги

 

В поле чувашском заснеженный

Цвел апельсин золотой.

 

Пах апельсин тот рябинами,

Скрытый от глаз в зверобой.

 

Бился от боли каликовой,

Плакал он книжной слезой.

 

В поле чувашском заснеженный

Сох апельсин золотой.

 

СОСНА

 

Человек я не винный —

Лучше уж водки попью.

В час такой полынный

Шишек на лбу понабью.

 

Из шишки родится сосна,

На ветке завьется Весна.

 

* * *

Прости меня за дождь,

Так нудно моросящий

За окном.

 

Прости меня за мощь,

Утраченную в костенеющем

«Потом…».

 

Я исчезаю, некому помочь

Мне в этот час, скользящий

Зазубренным клинком.

 

И потому — уж дай

С дождем хоть этим подружусь.

С небес течет свята вода,

В ее купель я окунусь…

 

* * *

В тополином молчанье,

В кастрате грачиного грая

Пустеет мое мирозданье,

В расчет суету не беря.

 

В уходе твоем ожиданном

Таилась мне райская муть.

В прощании бегло-остатнем

Блазнился мне трактовый путь.

 

А всё ж на колдобинах рóдных

Мне и не худо теперь

Печалиться в бедах вчерашних

И помнить закрытую дверь.