СОЛДАТСКИЙ РОДНИК

 

На лесной опушке, недалеко от небольшой деревни Лебедевка, раздаются голоса солдат. После десятикилометрового марш-броска они отдыхают: многие лежат на зелёной траве, некоторые курят, а Павел Алекса смачно рассказывает анекдоты. На его лице ни грамма усталости, будто он марш-бросок и не пробежал. Вокруг него молодые солдаты, сильно вспотевшие после бега, с интересом слушают рассказчика и дружно хохочут. А Павел улыбается, довольный тем, что его понимают, ловя каждое сказанное слово.

– Родник! – вдруг раздался вдали чей-то громкий голос.

– Родник? – многие встали с мест, в жару пить-то хочется. У небольшой ольхи действительно вода бьёт ключом.

– Вода очень приятная, ­– говорит удмуртский парень Владимир Иванов. Это он первым заметил родник. Солдаты захотели пить. А воду и не зачерпнуть, родник зарос травой.

– Давайте, парни, благоустроим это место, чтоб кружкой или небольшим ведром можно было взять воду, – предложил рядовой Иванов, сам сразу начал рвать траву. Ему стали помогать: кто-то сапёрной лопаткой делал углубление на том месте, где вода выходит из-под земли, другие прочищали русло родника.

– Чишме, настоящее чишме, – говорит башкир Ринат Гилязов. – Так башкиры называют родник. С таким названием у нас даже город есть. Благоустроим этот родник и назовём его Чишме.

– По-грузински родник – это цкар. Вы, наверное, слышали, какие родники бывают на Кавказе. Вода там кристально чистая, такая холодная, что даже можно остудить зубы. Цкар – интересно звучит? – Иура Шайнидзе посмотрел на сослуживцев, но одобрения не услышал.

– Ахбур – это по-нашему, – в разговор включился армянин Акоп Данелян. – Ахбур чист как голубое небо, его журчание – это трели соловья. Ахбур – прекрасное название.

– Слушайте, ребята, – к солдатам обратился русский парень Николай Ковалёв, – родник нашёл удмурт. Володя, как по-удмуртски родник?

– Ошмес… – ответил Иванов.

– Давайте родник назовём Ошмесом…

– Нет, – сразу возразил Владимир Иванов. – Вначале благоустроим родник, а о названии потом поговорим…

Не прошло и полчаса, родник зажурчал с новой силой. Вода быстро очистилась. Солдаты с наслаждением пили родниковую воду.

– Взвод, строиться! – раздался голос командира. Солдаты побежали вперёд, в свою родную казарму…

Жители деревни Лебедевка благоустроенный родник сразу заметили. Теперь за водой ходят именно туда. Его солдатским родником называют.

 

ФОТОАППАРАТ И «ПИСЬМО»

 

– Отец, чей этот фотоаппарат? В шкафу нашёл. «Этюд» называется. – Андрей показывает мне старую вещь, завёрнутую в целлофановый пакетик.

– А-а, это мой… Солдатский фотоаппарат.

– Солдатский? – удивился сын мой.

– Да, да. В армии мне генерал-майор, командир дивизии, вручил…

– За что?

– За «Письмо»… – улыбнулся я.

– Какое письмо? Ты мне ничего не рассказывал.

Я стал рыться в своём рабочем столе. Нашёл старый альбом, куда я в своё время приклеивал вырезки из газет со своими статьями, очерками…

– Вот прочитай, то самое письмо, – отдал Андрею старую вырезку. Он сел на диван и начал читать.

 

 «Здравствуй, Серёжка! Так и не договорили мы с тобой о жизни, о нашем будущем. Да и что можно было сказать в коротких солдатских письмах, которые писали мы друг другу! Несколько месяцев отделяло нас от встречи. Но в то холодное осеннее утро, когда туман белесыми клочьями стлался по реке, а мутно струящийся рассвет робко просачивался в гущу леса, ты навсегда остался на границе.

… Сколько раз ты встречал здесь зарю! И каждый раз сердце твоё переполняло чувство великой гордости за то, что Родина доверила тебе, Сергею Васильеву, свою тишину, свои мирные рассветы и закаты. С детства ты любил природу. Два года руководил школьным лесничеством. Оттуда и началась для тебя Родина. Помнишь, ты мне как-то написал слова из одной книги: «Граница проходит сначала через сердце пограничника, а потом по земле». Это ты говорил о себе, Серёжка.

Контрольно-следовая полоса – зеркало границы. Пронзительная тишина. Даже весело щебетавшие в кустах неделю назад птахи – и те молчат. Наверное, улетели в теплые края. Ты думал о том, как встретишь, возвратившись из наряда, спешившую повидаться с тобой сестрёнку, а может быть, вспоминал строки последнего моего письма… И вдруг вы с напарником заметили свежие следы на КСП. Алмаз твой забеспокоился, резко натянул поводок и, увлекая тебя за собой, устремился вглубь леса. Товарищ сообщил о нарушении на заставу.

Ты, Серёжка, хорошо бегал километровку. Твои Почетные грамоты за спортивные успехи до сих пор хранятся на заставе. Следы вели в тайгу, и бежать через валежник становилось всё труднее. Неожиданно Алмаз остановился, закружился на месте. В это время раздался выстрел, потом ещё и ещё. Ты успел укрыться за стволом старой ели. Рядом повизгивал раненый Алмаз. Сзади треснула ветка. Ты мгновенно обернулся и увидел второго нарушителя… Они прозвучали почти одновременно – выстрел врага и очередь твоего автомата. Жгучая боль вломилась в грудь твою, и ты уже не видел, как тяжело свалился нарушитель на землю в десяти метрах от тебя. Другой был задержан подоспевшей группой…

Теперь мне пишут твои товарищи с заставы. В спальном помещении казармы на самом видном, светлом месте стоит твоя кровать. Твой подвиг знает каждый пограничник. А призывники села перед отъездом к местам службы приходят на заставу к твоему обелиску и клянутся беречь тишину и покой Родины, как это делал ты.

…Ночь. Россыпь колючих звёзд вкраплена в темноту. Бывают минуты в армейской жизни, когда хочется упасть на землю и уснуть от усталости, забыв про всё на свете. Тогда я вижу, Сережка, комсомольский билет с шестью орденами Родины над твоей фамилией. Это твои ордена. И мне становится стыдно за минутную слабость.

Сейчас – на пост. Прости, что мало написал. Но ты не беспокойся, тебе ещё напишут девушки и парни, взрослые люди и юные хозяева страны – дети, которые тебя никогда не видели, но хорошо знают твоё имя. Напишут по адресу – Подвиг.

Рядовой С. Николаев».

 

Андрей, прочитав мой материал, задумался. Глаза не может оторвать от текста. А мне интересно, какова же будет его реакция на прочитанный рассказ.

– Отец, – Андрей посмотрел на меня, – письмо-то твоё написано не генерал-майору…

Я засмеялся. Не стал объяснять сыну-десятикласснику о литературном конкурсе, проведённом дивизионной газетой в честь юбилеев воинской части и комсомола, где я занял первое место. Подаренный фотоаппарат так и ни разу не использовал, в то время широкую плёнку на него невозможно было найти. Фотоаппарат хранил в себе память о моей службе в армии…