ВСЁ ТОЧНО ТАК И БЫЛО…
Услуга
Карасиков садоводом или, как он шутил, садистом, стал не по своей воле. Жена взяла участок в шесть соток – вычитала, что физический труд на свежем воздухе полезен для здоровья. Карасиков сразу понял, кому придется там «поправлять здоровье»: на земле работать – не на кухне кастрюльками греметь. Так оно и вышло. Теперь всё свободное время он проводил на «поляне», да так, что порой в глазах темнело – работать спустя рукава не привык. Трудился не зря. Домик построил, и урожай намечался отменный. Только рано радовался. В конце августа «помогли» убрать капусту, а по осени – морковь и свёклу. На следующий год повторилась та же история. Кому-то очень понравились его овощи. Удивляла уверенность и наглость воров. Не верилось, что это случайные люди. Хоть на кого думай. Сосед справа здоровается, а у самого глаза так и бегают. Но не пойман – не вор. Карасиков сначала мечтал отловить шустриков, несколько раз оставался на ночь караулить. Потом одумался: поймает, убивать что ли? Всё остальное только прибавит забот, а результат вилами по воде писан.
От бессилия и пришла ему в голову эта мысль. В деревне, где жили родственники, колдун проживал. Он встречался с ним раз, мимоходом. Почти старик, коротконогий, длиннорукий, лицо морщинистое, точно изжёванное. Глаза – две пропасти, взглянул – морозом повеяло. Слухи о способностях деревенского мага ходили разные. Многие его побаивались.
Колдун удивился визиту. Внимательно выслушав просьбу, хрипло поинтересовался: «Хорошо подумал?» Карасиков кивнул: мол, сил больше нет терпеть.
Приехали они на участок. «Гость» молча прошёлся, потом что-то забормотал. Сразу налетел холодный ветер, испуганно загалдели птицы, зашумели деревья. На вопрос Карасикова: «Поможет?» – колдун ответил, точно выплюнул: «Увидишь!»
Ночью приснился Карасикову страшный сон. Он мечется в холодном, мокром подземелье – пытается найти выход. Вдруг стена с лязгом раздвигается, и появляется знакомый деревенский маг. Усмехаясь, он говорит: «Что же ты? Пора платить за услуги!» Карасиков долго не мог успокоиться – в голову лезли тревожные мысли. Этот сон изводил его несколько ночей. «Чёрт меня дёрнул связаться с колдуном!» – ругал себя Карасиков. Пришла весна. В заботах дурной сон забылся. На урожай никто не покушался. Вроде как помогло. А соседи справа участок совсем запустили, сорняками зарос. Хозяина ни разу не видел, а хозяйка появлялась набегами. Спрашивать неудобно: кто знает, какие у них проблемы? Ладно бы отношения были хорошие, а то так себе, вернее – никаких. Здравствуйте – прощайте, вот и всё общение. Но однажды подвернулся случай, и Карасиков поинтересовался: где хозяин? Соседка в ответ:
«Парализовало его, с января лежит…»
От такой новости Карасикову стало не по себе, но что-то изменить было уже не в его силах. Оставалось лишь убеждать себя, что это нелепое совпадение.
Мёртвый город
Душная темнота окутывала город. Из-за мрачной тучи выкатилась луна, и её болезненно-бледный свет проник через неплотно закрытую штору в комнату, где спала девушка. Казалось, что ночная странница залюбовалась её красотой.
Заструившийся в открытую форточку дымок был почти не заметен. Но вскоре, сгустившись, он превратился в зловещее фиолетовое облако, которое, пульсируя и тускло вспыхивая, медленно поплыло по комнате. Над кроватью оно застыло, задрожало и стало превращаться в нечто змееподобное. Фиолетовая змея закружила над жертвой, а потом молнией метнулась к её шее… Словно испугавшись увиденного, луна скрылась за тучи, комната погрузилась в непроглядную тьму, которую тут же разорвала яркая молния. Я проснулся…
* * *
Это была обычная командировка в тьмутаракань, на завод-смежник. Почти двое суток на поезде, потом ещё часа три на пригородном. За время работы в отделе снабжения, где только мне не пришлось побывать, но сюда я ехал впервые. В остальном было всё, как всегда. Только свою остановку чуть было не проспал.
А с пригородным поездом повезло: не пришлось долго ждать. Купе это выбрал по одной причине: полки не были забиты баулами, для моего чемодана места хватало. На меня обратила внимание только единственная представительница прекрасного пола. Она взглянула настороженно: мол, ещё одного «старпера» не хватало, к тому же небритого. Вообще-то девушка была хороша, несомненно, студентка, а может, и спортсменка. Напротив неё, у окна, сидел солидный мужчина в костюме, при галстуке, в очках. На сто процентов – преподаватель какого-нибудь ВУЗа. Я окрестил его профессором. Рядом с девушкой расположился дедок солидного возраста, но ещё весьма энергичный. Между мной и профессором кемарил мрачный мужчина лет сорока. Ни профессии его, ни образования определить я не смог даже приблизительно. Попутчики были настолько разными, что общих тем для разговора не находилось.
Под перестук колес поезда я стал засыпать. Только подумал: «Не хватает лишь захрапеть», – как в купе ворвалось море света. В голове заметались тревожные вопросы. Но, посмотрев в окно, успокоился: из-за горизонта выползло солнце. Тут я увидел что-то странное. Вроде, город. Но… Дома с пустыми глазищами окон, ржавые столбы с обрывками проводов, мостовые, заросшие травой и деревьями. Ни машин, ни людей, даже собак не было видно. Заметив моё удивление, профессор посчитал своим долгом «просветить».
- Это мёртвый город. В нём давно никто не живёт. Довольно крупный был, население больше ста тысяч. Город располагался вокруг высокого холма. На нём – церковь и кладбище. После революции церковь разрушили, кладбище закрыли. Оно пришло в запустение и однажды попало на глаза высокопоставленному гостю из Москвы. Пришлось местным властям думать, что делать. Утруждать себя они не стали. Через год построили здесь парк отдыха. Даже колесо обозрения установили – с высоты открывался на окрестности красивый вид. Но не зря говорят: горе тому, кто пренебрегает мудростью предков. Кладбище – место печали и скорби. Здесь даже разговаривать стараются вполголоса, чтобы не нарушить покой усопших и тех сил, неведомых и грозных, которые заставляют людей уходить в мир иной.
Много ходило слухов. Одни говорили, что все неприятности от завода – он был связан с изготовлением бактериологического оружия. Но большинство считало, что все несчастья начались после постройки парка отдыха. Люди умирали, а причину установить не могли. А может, не хотели. К тому же участились убийства, жестокие, бессмысленные, явно не дело рук человеческих…
- Там девушку задушили ночью, – торопливо перебила профессора студентка. – Родители ничего не видели, не слышали, хотя спали в соседней комнате. Только форточка была открыта…
По всему было видно, что рассказ очень взволновал её. Но, поняв свою бестактность, красавица засмущалась, извинилась и замолчала.
- Непонятного там было предостаточно, – уверенно, по-профессорски, продолжил «лектор». – Приезжали разные комиссии, специалисты, но аномальные явления не прекращались. Жители стали уезжать. Предприятия закрывались одно за другим – не хватало рабочих рук. Даже поддерживать в работоспособном состоянии жизненно важные коммуникации стало трудно. Со снабжением тоже начались перебои – охотников испытывать судьбу становилось всё меньше. В конце концов, приняли решение о переселении оставшихся жителей.
Профессор замолчал, а разговор неожиданно продолжил дедок.
Да, что только не говорили тогда про мёртвый город! Где правда, где вымысел – не разберёшь. Но, видно, произошло что-то серьёзное, коли людей выселили. Я в деревне жил, совсем недалеко оттуда. Вперёд никого не пускали, колючая проволока, солдаты… Но народец-то у нас известно какой! Его так и тянет, куда нельзя. Кто из-за жадности наведывался – при выселении немало добра пооставляли, а кто – так, нервы пощекотать, если неспокойный характер имели. Одним и разу хватало туда сходить, а кто-то регулярно хаживал. Сколько там народу сгинуло – никто не скажет. Особенно, когда сиреневые кристаллы стали находить. Поначалу их из-за красоты брали, а потом прознали, что они от болезней излечивают. Приложишь к больному месту и – здоров, как в сказке. Но излечивали только раз, а потом тускнели – камень-камнем. Стоило кристалл поцарапать или ударить, он в пыль превращался. Ученые интересовались ими, но впустую – видно, с секретом были. Конечно, умные люди предупреждали, чтобы не лечились кристаллами. А толку-то!? Когда подопрёт, за соломинку хватаешься! Поговаривали, кто кристаллами лечился, менялся, как будто сам дьявол в него вселялся. Кто знает? Может, и правда: дыма без огня не бывает…
В деревне у нас мужик проживал, ушлый, везучий. Город как свои пять пальцев знал. Кристаллы там просто так не валялись. Другие ищут, ищут – ничего, а он редко пустым возвращался. Места, видно, знал. В город всегда ходил один, этим даже похвалялся. Денег через его руки много проходило, только они у него не задерживались, друзья, приятели были. Это в горе ты один, а успех всегда найдётся с кем отметить. Что говорить, любят у нас дармовщинку. Однажды он ушёл в город и пропал. Неделя прошла – нет! Думали: всё, с концами. Но вернулся. Худющий, чуть живой и ничего не принёс. Будто подменили мужика. Раньше ни в Бога, ни в чёрта не верил, а вернулся – в церковь, как на работу, стал ходить каждый день. Всем интересно, что с ним приключилось, а он не рассказывает. Его и так, и сяк уговаривали – молчит. Ну, нашим, если в башку втемяшится – разве отстанут. Сговорились, подпоили и под пьяную лавочку выведали. Пробрался он в город. Сначала – ничего, а потом подфартило – сразу шесть штук. Состояние целое! А тут смеркаться стало. Он хорошо знал, что шастать по городу ночью – дело гиблое. Решил заночевать в надёжном месте. Не впервой приходилось там коротать ночи. Сторожка кирпичная, дверь железная, на оконце – решётка. Перед тем, как лечь спать, вздумалось ему кристаллами полюбоваться. Сидит, перебирает их, прикидывает, сколько деньжат получит. Вдруг чувствует, кто-то на него смотрит! От страха его аж затрясло! Ему бы, дураку, не оглядываться, может, и пронесло бы, а он не удержался… А в оконце – жуть несусветная: морда бородавчатая, губы синие, трясутся, как холодец, глаза красные, злые, так и брызжут огнём. Как этот дьявол зыркнул – мужик на пол рухнул! Сколько пролежал, не помнит, только, когда очнулся, день уже был. Попытался встать – не тут-то было, парализовало. Сразу про Бога вспомнил. Слово дал: если живой уйдет, сюда больше ни ногой! И помогло, отпустило. Мужик – ходу. Про кристаллы даже не вспомнил. Многие поверили. Ходили, сторожку нашли, а кристаллы – нет. Только небесам ведомо, каких бесов из могил там подняли…
Мужчина, который сидел рядом со мной, неожиданно, без всяких эмоций, проинформировал:
- Я в мёртвом городе почти год жил…
Мы дружно вопросительно уставились на него.
Жил… Правда, кристаллы не находил, да и не искал… Чудовищ тоже не видел. Но одна встреча была… с инопланетянкой!
Заинтригованные таким сообщением, мы наперебой стали уговаривать его рассказать подробнее. Особенно старалась красавица. Отказать ей было невозможно.
Попутчик начал повествование без особого желания.
- В тот год от меня жена ушла. Я давно чувствовал: что-то происходит. Но, как страус, который, спрятав голову в песок, надеется избежать неприятностей, думал: уладится. Не уладилось! Всё разом рухнуло! Жить дальше смысла не видел. Застрелился бы, если б было из чего… А так решил уехать подальше. Потом подумал: «Зачем куда-то тащиться, если мёртвый город рядом?» Жуткие байки о нём не пугали – считал, что всё худшее, что могло со мной произойти, уже случилось. Думал, поживу, пока продуктов хватит. В подвале дома, который облюбовал, такие запасы обнаружил! Почти год без проблем жил. За это время обида приутихла. Только совсем одичал. Бриться, умываться, даже еду готовить стало лень.
Проснулся в то утро от чувства, что в комнате кто-то есть. Долго прислушивался – тихо. Открыл глаза – никого. Решил: показалось. За ночь в комнате выстудило, надо было печку протопить. С трудом заставил себя из-под одеяла вылезти. Набрал полешек, и обратно в свое логово. Сбросил дрова у печки, чувствую, смотрит на меня кто-то… Повернулся. Буквально в метрах трёх стоит молодая женщина в красивом длинном красном платье. Только лицо какое-то странное, не живое. Она улыбнулась и говорит:
- Нам хочется помочь тебе. Лишать себя будущего не разумно. Земляне часто делают глупости. К счастью, город сейчас не опасен…
Подумал: «Одно из двух – или я сошёл с ума, или она инопланетянка».
Она, будто прочитав мои мысли, подтвердила:
- Можно и так сказать… Мы давно наблюдаем за вашей планетой…
- Лучше бы помогли нам! – возмутился я.
Она вздохнула, попыталась объяснить:
- Мы не должны вмешиваться в процесс вашего развития. В противном случае вы только повторите наш путь, но мы не считаем его идеальным. Вы должны научиться жить сами…
Вдруг женщина как бы затрепетала и растворилась в воздухе. Только что была – и нет её. А может, никогда и не было. Но я недолго ломал голову, решил – пора уходить, а не то почище что-нибудь привидится…
В этот момент поезд прибыл в пункт назначения, все засуетились, заспешили к выходу. Мы расстались, так и не дослушав до конца историю флегматичного попутчика.
* * *
… За окнами гостиницы бушевала гроза. Я встал, открыл форточку. В душную комнату ворвался свежий влажный воздух. Вспоминая сон, усмехнувшись, подумал: «Хорошо, когда в форточку залетает только ветер…»
Рассказ однокашника
Трудно, конечно, поверить, но клянусь: ни грамма в тот вечер.
Мы друг без друга дня прожить не могли. Думали: счастливых дней впереди – не пересчитать, а на пороге уже стояла беда… Пьяный водитель в остановку заехал. Другим повезло: переломами, ушибами отделались, а Танюшу – насмерть. Она только-только прибежала, торопилась – автобус должен был подойти… Вот как бывает! Минутой бы раньше или минутой позже…
Время, конечно, не остановилось – что ему до моего несчастья! Год закончился. В общежитии, ясное дело, новый собрались встречать. А мне какое веселье?! Все – за стол, а я решил им настроение не портить, придумал отговорку и ушёл.
Погода стояла, что ни на есть, новогодняя, температура – градусов пять, снежок. Спешить некуда, хожу, любуюсь зимней красотой. Народу – толпы. А часам к одиннадцати улицы точно вымерли. Из окон разноцветные огни светят, музыка грохочет, веселье, а мне – хоть вой.
Вдруг вижу: навстречу… Аж дыхание перехватило! Танюша! Улыбается!.. Солнышко!
- Здравствуй, Саша, – говорит, – как я рада тебя видеть! Ты не удивляйся… Не будем об этом… Давай погуляем…
Взяла под руку… До утра ходили, разговаривали, вернее, вспоминали, как хорошо нам было вдвоём. Светать стало, она и простилась:
- Мне пора… За любовь спасибо. Ты не убивайся, не огорчай меня. Скоро встретишь другую, похожую. Будь счастлив!
Хотел поцеловать – не разрешила. Шагов на десять отошла – исчезла, будто не было.
Вернулся в общежитие. Приятели по полной программе отметили приход Нового года, глаз не открыли. Мне вроде спать не хотелось, прилёг так, от нечего делать, а проснулся почти через сутки!
Девушку, действительно, встретил… Жена моя, но Танюшу часто вспоминаю.
Проклятие
Ваня рос парнем крепким, никогда не болел. Пристрастился к рыбалке рано: деревня, где он жил, стояла на берегу реки. На лету схватывал советы бывалых, да и сам подмечал, как на клёв влияет погода, когда какую наживку надо использовать. Но это занятие в деревне считалось делом несерьёзным, уделом немощных стариков да малолеток. В крестьянском хозяйстве хватало дел и более важных. Пара рук, даже детских, никогда не были лишними. Ваня имел небольшое послабление – в семье он был самым младшим, да и рыба, приносимая им, была хорошей добавкой к довольно однообразному столу. Не одобрял его увлечение только глава семейства.
В тот день Ваня должен был помогать отцу. Но парню очень хотелось проверить свою догадку, что поднимается на нерест лещ. Проснулся пораньше – и на речку. Он рассчитывал вернуться к намеченному времени. Но и главе семейства не дали спать заботы. Поняв, что сын убежал на рыбалку, в гневе у отца вырвалось: «Да будь ты проклят, охламон, чтоб черти тебя взяли…»
Не прошло и десяти минут после этого, как прибежал Ваня. Бледный, весь в поту. С трудом из его сбивчивого рассказа удалось понять, что произошло.
Утро было тёплым, безветренным. Ваня угадал: клевал лещ. Успел поймать пять штук. Вдруг всё кругом потемнело, река взбурлила и огромными волнами потекла вспять; казалось, что по ней плывёт огромное неведомое чудовище! Дикий страх охватил рыбака. Он, забыв про снасти и улов, бросился бежать.
Вечером Ване стало совсем плохо, он метался в горячке, бредил, кричал. Не помогли ему ни местные знахарки с отварами трав и заговорами, ни фельдшер, привезённый отцом из райцентра. А батюшка, который его отпевал, сказал, что парнишку свело в могилу отцовское проклятие.
Жила-была принцесса…
В одном сказочно богатом государстве, в небольшом бедном городке (к сожалению, такое бывает) жила девочка, которая очень любила сказки о принцессах. Она росла смышлёной, слушалась родителей. Они в ней души не чаяли, свою единственную радость так и звали: «Наша принцесса…»
Девочка училась в школе на «хорошо» и «отлично» – поступить в институт ей не составило большого труда. О своей будущей профессии она мало что знала, но о ней было всё известно родителям. Они родной кровинушке разве плохое посоветуют?
К этому времени девочка стала настоящей раскрасавицей принцессой. От поклонников отбоя не было. Подружки ей все уши прожужжали, что такие женихи на дороге не валяются. Но она ждала своего принца, который обязательно должен был её найти.
Как известно, быстро только сказка сказывается, а чудо произошло, когда принцесса уже диплом защищала. Он встретился и влюбился в неё с первого взгляда. Вскоре попросил её руки, обещая сделать всё, чтобы она была самой счастливой на всём белом свете. Родители с радостью приняли выбор дочери – жених был не только хорош собой, но умён и воспитан. Вскоре свадебку сыграли. Родители принца сделали молодожёнам самый настоящий королевский подарок – бабушкину двухкомнатную квартиру. Зажили молодые счастливо и беспроблемно. Деньжата у них водились – принц в двух местах умудрялся работать.
Супруга в квартире уют и красоту наводила – принцессы на заводе не трудятся. В квартире евроремонт сделали, мебель заменили; чтобы облегчить домашний труд, купили самую-самую современную бытовую электрическую технику. Только детишек, к большому сожалению потенциальных дедушек и бабушек, они заводить не спешили. Принц, хотя и был двумя руками «за», но во всём поддерживал свою любимую, а она хотела немного пожить в своё удовольствие, да и опасалась, что фигура после родов изменится не в лучшую сторону. Но всем объясняли по-другому, мол, надо поднакопить мани-мани, чтобы их маленькие принцы и принцессы ни в чём не испытывали нужды.
К несчастью, однажды между принцессой и принцем пробежала чёрная кошка. Они-то не заметили, а близкие стали догадываться. Принцесса откровенно заскучала. Понятно: развлечений в городе мало, знаменитые театры и артисты приезжали редко. А где наряды и украшения демонстрировать? Но это было полбеды. Принцессе очень хотелось любви горячей, страстной. Принц сильно любил свою жену, но на двух работах так уставал, что с «горячей и страстной» у него получалось не очень. А желание принцессы разгоралось, как будто бес в неё вселился. Женщина – существо слабое, где ей с нечистой силой совладать. В старину подобных бесов изгоняли просто: кнут – очень действенное средство. Жестковато, конечно, но ведь для пользы самой женщины. Сейчас на такие меры редко осмеливаются – времена другие. Сначала принц отказывался верить слухам, которые в таких городках быстро распространяются, а когда супруга стала иногда не приходить ночевать, понял, что слухи небезосновательны. Только было уже поздно. Да и упрёков принцессы не любят. В общем, собрала она однажды вещи и ушла к другому. Родители её были недовольны, но принцесса уже жила своим умом, ей почище пареной репы надоели их нравоучения.
Этот «другой» был далеко не принц, но зато умел любить так, как ей хотелось. И человек он был весёлый, особенно когда выпьет. Принцессе такая жизнь понравилась, о муже даже не вспоминала.
Любовник, конечно, был в постели хорош, но на работе рвения не проявлял. Таких начальство не любит, поэтому в один прекрасный день его сократили. Он не огорчился, работу искать не спешил – у принцессы были сбережения. Но и не такие богатства быстро расходятся, если их не беречь и не приумножать. Страсть-то страстью, а кушать каждый день хочется. Друзья перестали давать в долг – возвращать «голубки» не спешили, а родители принцессы ушли в мир иной. Она бы и рада была вернуться к мужу, он бы простил, но несчастный уже упокоился на погосте – брошенные принцы долго не живут. Так бывшая принцесса узнала почём фунт лиха…
Марсианка
На днях встретил старого знакомого. Печально, но такие встречи уже редкость – уходит наше поколение. Выглядел он не очень бодро – поинтересовался его здоровьем. Погрустнев, он посетовал:
- Ну, какое здоровье в наши годы. Живы, и слава Богу. Пару дней назад выписался из больницы, с инфарктом лежал. Как говорится, первый звоночек…
Понимая, что инфаркт – это не какое-нибудь ОРЗ, я посочувствовал ему, посоветовав не волноваться по пустякам. Мой знакомый невесело усмехнулся:
- Понятно, только это не всегда удается. Инфаркт-то по собственной глупости заработал. Забавная, можно сказать, история, если бы не закончилась она так грустно. В тот день решил я по магазинам пройтись, «отраву» от колорадских жуков купить. Стою на остановке, «социальных», как всегда, кот наплакал. Особо не нервничал – погода стояла тёплая, других планов на этот день у меня не было. Смотрю: через дорогу к остановке девушка идёт. Неземной красоты, марсианка, одним словом. Высокая, стройная. Годков, пожалуй, так за двадцать – всё, что надо, в полном объёме имеется. Глаза, как звёзды, лицо умненькое, не то что у дебильных моделей из журналов. Одета по-современному: шортики в обтяжку, едва ягодицы прикрывают, такой длины юбчонку не наденешь – смысла нет, футболочка тоже, по-нынешнему, до пупа. Как говорится, вся красота напоказ, любуйся. Я, старый пень, и любуюсь. Ясное дело, как произведением искусства, – ускакало наше времечко. Красавица дошла до остановки, осмотрелась и – прямёхонько ко мне. Вежливо спрашивает: «Извините, который час?» Ответил. Она про погоду разговор завела. Болтает, как со знакомым! В толк не могу взять: то ли обозналась, то ли я что-то подзабыл. Хотя вряд ли, такую не забудешь. Разговаривали минут пять, вернее, говорила она, а я только поддакивал, чтобы совсем идиотом не выглядеть. Тут её автобус подошёл. Одарила она улыбкой, извинилась и среди пассажиров исчезла, как мираж. Вскоре мой «социальный» подкатил. Сел в него. Как дубиной по голове хватило – забыл, зачем поехал. Начисто! Разволновался – не случалось такого со мной. Сердечко тут и не выдержало… На автобусе меня доставили в больницу.
Выслушав его «исповедь», я сразу вспомнил журнальную статью, которую читал недавно. В ней был совет девушкам, которые стесняются подойти к понравившемуся парню, чтобы познакомиться. Скромным особам предлагалось потренироваться на мужчинах старшего возраста, которые гарантированно не нахамят, например, завести разговор о погоде.
Свою догадку я высказал «жертве тренинга». Он, горемычный, даже обрадовался:
- А я-то голову ломал! Понятно, новые времена, новые песни.
Бывает…
Последний школьный звонок прозвенел для меня в конце шестидесятых прошлого века. Нынешней молодежи то время кажется стародавним, а мне – будто всё произошло вчера.
В нашем классе училась красивая девчонка. Впрочем, все девчата у нас были как на подбор. Красавица была с характером, многие считали её высокомерной. То ли из-за этого, а может, по той причине, что в неё были влюблены почти все парни в школе, с одноклассницами у неё отношения складывались не очень. Многие преподаватели относились к ней въедливо – «четвёрок» она получала больше, чем «пятёрок». Но отличницы рядом с ней выглядели серыми «зубрилками». Училась она ещё в музыкальной школе, увлекалась бальными танцами.
В классической музыке я ничего не понимал, а вот её выступления в бальных танцах старался не пропускать. На её фигурку век бы любовался. Словом, влюблён был по уши. Но однажды всё же понял: мне «не светит». И таких, как я, было большинство.
Один наш одноклассник не отступал, кружился вокруг неё по дальней орбите – ближе не подпускала. Парень – умница, но тихоня. Все считали: впустую тратит время – добиваться своего ему придется до морковкина заговенья.
Я уже в институте учился. Приезжаю на каникулы и узнаю: они поженились. Думаю: «Молодец, добился всё же, но быть ему на всю жизнь подкаблучником, или разбегутся через год-два. Последнее – вернее». Ошибся! Живут душа в душу, дай Бог каждому.
Как-то встретился с ним, разговорились, вспомнили школьные годы. Конечно, поинтересовался, как умудрился достучаться до её сердца. Он, вроде, на полном серьёзе:
- Просто. Набрался смелости, подошёл и говорю: «Замуж за меня не пойдёшь – утоплюсь!»
- И вправду? – удивился я.
- Шучу. До признания дело не дошло. Много раз пытался расставить все точки над «i», но она, точно читала мои мысли, слова не давала сказать. Однажды провожал её, настроение – сам понимаешь, ничего ведь добиться не могу.
Она вдруг говорит: «Лучше меня тебе жены не найти. Возьмёшь – не пожалеешь…» Вроде, не похоже, что издевается, а поверить не могу. «Шутишь?» – говорю. Она: «Разве этим шутят?!» Вот так и женился.
Полюбопытствовал: «Характер у неё был – кремень. Тяжко приходится?» – «Как сказать… Вот слушай… Собрались мы как-то на рыбалку. Дело было в марте. Погода установилась тёплая, солнечная. Слухи поползли: отменно лещи клюют. С отделовскими собрались, насчет фургона договорились… А жена: не поедешь! Я давай уговаривать, она: нет! Пришлось согласиться с «собственным мнением». В понедельник узнаю: машина с рыбаками под лед провалилась…»
«Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», – мысленно продекламировал я известные строчки. Оказывается, умные жёны встречаются не только в сказках.
Мелодия спетой песни
Ночь. Костёр. Косматые языки пламени рвутся к беззвездному небу, с трудом разрывая непроглядную августовскую темень.
Нашу встречу можно отнести к разряду сверхслучайных. Приехали навестить город детства в одно и то же время. Мы дружили с малолетства, но по окончании школы жизнь разбросала по разным городам. Переписка тоже прервалась. Учёба, работа, заботы. Не виделись почти пятнадцать лет. Нам было что вспомнить, расспросить, рассказать. Как в старые добрые времена «рванули» на рыбалку.
Время перевалило за полночь. Поток взаимных вопросов иссяк. Володька не был женат, я из добрых побуждений предложил:
- Могу познакомить.
Он поворошил веткой костер – искры рванулись к небу, пламя веселее запрыгало по сучьям. В обычной манере профилософствовал:
- В жизни случаются такие зигзаги, что не успеваешь сориентироваться. Может, опыта не хватает, может, ума. Могу поведать глупейшую историю.
Конечно, мне было интересно узнать, что с ним приключилось.
Володька начал рассказ с напускной иронией:
- После третьего курса прохлаждался я в спортивном лагере. Вот где была жизнь! Кормили, как на убой. Ни забот, ни проблем. Здоровья было много, а ума поменьше. В любовь, конечно, не верил. Не скажу, что никто не нравился, но это так… Как говорится, с глаз долой – из сердца вон.
Денёк выдался жарким. Мы заканчивали тренировку, оставалось пробежать пару кругов. В лесу было терпимо, а на длинном песчаном подъёме приходилось попотеть. Топаем по нему на последнем издыхании, а тут праздношатающиеся заявились – посмотреть, как нас мучают. Пробегая мимо, глянул, кого чёрт принёс, чтоб потом высказать пару ласковых. И так сил нет, а тут перед ними надо выпендриваться. Девчонки были знакомые, кроме одной. Сказать, красивая – ничего не сказать. Глаза! Во! Ничего подобного в жизни не видел. Какая тут тренировка, мне бы на это чудо ещё разок взглянуть! Врубил на полную катушку. У тренера чуть челюсть не отпала, когда увидел меня в гордом одиночестве – не ожидал такого усердия. Подъём я, как стометровку промолотил, но напрасно – никого уже не было.
Проведя остаток дня в безуспешных поисках незнакомки, уж было решил: показалась от жары и усталости. Увидел её на вечернем построении. Она стояла почти рядом. От удивления вперился в неё и ничего сделать с собой не могу. Для полноты картины только рот открыть недоставало.
Спас меня стоявший рядом Лёха. Толкнув меня плечом, он прошипел: «Ну, как, хороша?» Попросил познакомить. А он:
- Да ну её! Пробовал, чёрт попутал. Смотрю, объект привлекательный, подошёл, как полагается, а мне сразу – от винта. Очаровательная чертовка, но лучше не заглядывайся – сгинешь во цвете лет. Таких раньше на кострах сжигали, чтобы нашего брата с ума не сводили…»
Совет явно запоздал. Марину, так звали незнакомку, теперь я встречал каждый день. Смелости хватало только на мимолётный взгляд, но потом полдня ходил идиотски счастливым, будто меня в сметану обмакнули.
В субботу вечером у нас в столовой проводились танцы. Я не любитель, но подумал, что там будет легче познакомиться. Напрасно так думал. Осмелился подойти к ней, когда последний танец объявили. Танцор из меня, как из медведя балерина, одна забота: на ноги бы партнёрше не наступить. Какое там заговорить, взглянуть на неё не решился. Танец закончился. План познакомиться накрывался медным тазом. От отчаяния пошёл ва-банк. «Разрешите, – говорю, – вас проводить?» А она: «Буду рада». Понятно, возликовал.
Володька продолжил рассказ. Но он оказался не таким весёлым, как показалось вначале.
* * *
В ночном небе удивлённо-радостно улыбалась луна, ободряюще подмигивали звёзды. В голове Володьки назойливыми осами вертелись глупые, избитые фразы, не давая начать разговор. Молчание прервала спутница.
- Володя, а ты неразговорчив…
Он хотел опровергнуть, но перед ним возникла сосна. Пришлось резко отвернуть, чтобы не «поцеловаться» с нею, и чуть было не столкнулся с провожаемой. Злополучное дерево стояло на развилке тропинок. Володька смущённо объяснил суматошный манёвр:
- Чуть сосну не своротил…
Спутница улыбнулась, Володька, осмелев, предложил:
- Марина, если пойти по этой тропинке, можно увидеть настоящую красоту.
- Что ж, если настоящую…
Она первой пошла по тропинке, ведущей к берегу реки.
Этот путь они преодолели молча. Освещённая ярким лунным светом, обрамлённая черной стеной леса, водная гладь казалась таинственной дорогой в неведомый мир. Редкие всплески на ней рассыпались серебром. Вдали разгоралось разноцветное зарево – плыл теплоход. Всё кругом казалось незнакомым, загадочным.
- Как в сказке! – её восторженный голосок расплескался в тишине, дополняя красоту окружающего пейзажа. – Часто ходишь любоваться этой красотой?
Володька понял намёк. Торопливо выдохнул:
- Первый раз.
- Понятно. Видела, как тренируетесь… Давно здесь?
- Почти месяц.
- Завидую белой завистью, а я вот завтра уезжаю.
- Завтра? – огорчился Володька.
- Пожалуй, уже сегодня, – взглянув на часы, уточнила Марина.
Разговаривая, они не заметили, как на небе одна за другой погасли звезды, как яркая луна, постепенно тускнея, превратилась в грязноватое пятно на голубеющем небе, как сосны приобрели привычные законченные очертания.
Первой заметила эти перемены Марина, и они повернули обратно.
После расставания Володька потерял всякий интерес ко всему – витал в облаках предстоящей встречи. Этот день наступил через месяц.
На свидание Володька пришёл с часовым запасом. Вечер выдался ненастным. По мрачному небу бесконечной чередой плыли похожие на диковинных зверей угрюмые синюшные тучи, сыпал мелкий холодный дождь. Ветер налетал с диким свистом, срывая с деревьев осеннюю красоту. В лужах смешно плющилось и раскачивалось отражение фонарей. Время тянулось невыносимо медленно. Володька несколько раз обошёл вокруг кинотеатра, наивнимательнейшим образом ознакомился с афишами, объявлениями. Порой ему казалось – часы остановились. О том, что она может не прийти, он старался не думать. Володька увидел её издалека. Темно-коричневый плащ с пояском подчеркивал стройную фигурку, белый воротник толстого свитера выгодно оттенял красивое лицо. Прохожие оглядывались на неё, кто с восхищением, а кто с нескрываемой завистью.
Марина, узрев его красный нос, поинтересовалась:
- Замерз?
Он молча замотал головой.
- Ты сегодня странный…
- Ослеплён твоей красотой.
- О! Спасибо! А какая программа сегодняшнего вечера?
Он растерялся – не думал об этом. Марина предложила:
- Век не была в кино. Сходим?
Володька не понял содержания двухсерийного фильма – думал только о спутнице.
Они вышли из кинотеатра. Погода испортилась окончательно. Все торопились покинуть неприветливые улицы, только они не спешили. Когда ветер швырял в их лица пригоршни дождя, беззаботно громко смеялись, заставляя прохожих замедлять бег, удивлённо оборачиваться. Володька ни на минуту не умолкал, рассказывая смешные истории из своей жизни. Время пролетело, как удивительный сон.
Они встречались только по субботам – это было условие Марины.
Прошла осень, за ней – зима, а в прекрасный майский день отмечал день рождения Володька. В комнате общежития, кроме виновника торжества, проживало ещё трое «братьев».
Валерий отслужил в армии, был старостой их учебной группы. Он мог говорить сколько угодно и о чём угодно, но понять – шутит или всерьёз – было трудно. Энергия в нём била ключом.
Леонид был любителем острых ощущений и авантюр. На жизнь смотрел просто и свято верил, что она прекрасна.
Сергей Маленький соответствовал своей фамилии. Но, как говорится, мал золотник да дорог. На лекциях он не только успевал всё аккуратно, подробно записывать, но умудрялся дополнять текст пояснительными рисунками, схемами. За его уникальными конспектами во время сессии охотился весь курс. К тому же он прилично играл на гитаре.
Друзья считали Володьку не из мира сего, им не понятно было его увлечение лыжными гонками, по их мнению, лошадиному виду спорта. Субботними вечерами они исчезали из общежития раньше его, а возвращались позже. Торжество было в самом разгаре, когда в дверь комнаты постучали. Валерий на правах старшего направился к двери и, открыв её, удивленно уставился на красивую незнакомку. От её слов: «Извините, мне нужен Володя Колобов», – староста поперхнулся куском колбасы, который до этого усердно пережёвывал. Надсадно кашляя, он замахал руками, приглашая незнакомку пройти в комнату. Увидев Марину, Володька растерялся, даже забыл поздороваться. Она не стала долго задерживаться.
Как только «прекрасное видение» вышло, на именинника обрушился шквал вопросов. Но ему было не до любопытства друзей.
Марина встретила Володьку вопросом:
- Я не вовремя?
- Наоборот, даже очень угадала.
- Да, теперь знаю, как вы проводите вечера.
- Это в честь особой даты.
- Вот и я пришла из-за этой даты… Поздравляю! Желаю всего самого лучшего. А это – на память.
Её фото было давней мечтой Володьки. Вместо дарственной надписи – только волнующая строчка из известной песни: «Тебе не забыть обо мне – я сниться умею во сне…»
- Нет слов.
- Понятно, где уж тут.
- Мы чисто символически.
- Ой ли?
- Серьёзно.
- Трудно поверить, но ладно.
- Марина, а как ты насчёт прогулки?
- Желание новорождённого…
- Любое?
- В пределах разумного, естественно.
- Сложно…
- В таком состоянии – всё сложно.
- Обижаешь.
- Ой, какой обиженный, – передразнила она, кивнув на окна общежития, где теснились лица «братьев», добавила:
- Пожалуй, нам действительно лучше уйти, а то твои друзья умрут от любопытства.
Они прошлись по улицам, зашли в парк. Отдыхающих почти не было. Вокруг буйствовала оживающая зелень, источая чудодейственный, неповторимый аромат жизни. Не верилось, что ещё недавно здесь лежал снег, было пустынно, уныло. Незаметно подкрались сумерки.
- Володя, а мы не загулялись?
- А ещё с полчасика? Это войдёт в предел разумного?
- С трудом. Похоже, ты задался целью меня заморозить.
Облюбованная ими скамейка была уютно укрыта кустами сирени, но прохладный ветерок забирался и сюда. Марина, передернула от холода плечами.
- Смотри – совсем ледышка.
Стоило ей прикоснуться к его руке, как земля выскользнула из-под Володькиных ног… К его удивлению, целовался, как будто не в первый раз. Но без «ложки дегтя» не обошлось. «Подлая» ладонь неожиданно скользнула на её грудь…
Она тут же убрала его руку и отодвинулась. Колобов хотел извиниться, но Марина оборвала его, вставая:
- Медведь сумасшедший…
Что-то незримо изменилось в их отношениях после этого вечера, прежняя доверительная легкость исчезла.
В тот субботний вечер в их комнате царила скука. Леонид, оседлав стул, с отрешённым видом смотрел в окно, за которым текли реки дождя и раскачивались мокрые ветки деревьев. Володька, забившись в свое жизненное пространство, определяемое размерами кровати, лениво перелистывал конспекты. Серёга тренькал на гитаре. Валерий завершал «творение века», малевал на стене комнаты картину. Она изображала чертей в аду, которые жарили на сковороде студента. Грешник внешностью был копией Леонида. Он и нарушил картину скуки. Повернувшись вместе со стулом, равнодушно скользнул взглядом по «шедевру» и наивно-заискивающе поинтересовался:
- Валерий Николаевич, как ты думаешь: есть любовь или нет?
Леонид рассчитывал «завести» старосту.
Тот «заглотил наживку» сходу:
- Любовь – это так, что-то вроде брачного танца этих самых, которые с хвостами… Как их там?.. Во, павлины! В наше время никто не ищет в любви самопожертвования. Сейчас все рождены для счастья. Вот, Володька. Девчонка, конечно, у него божественной красоты, но с головой всё в порядке. В этом и беда. Была бы она дурой, может, и любила только за его прекрасные ушки. Володька кем будет? Инженером. Вряд ли её устроит борьба за существование. Она быстро поймёт, что при своих достоинствах могла бы иметь значительно больше.
Валерий ещё долго распространялся о тонкостях женского характера, но именинник почти не слушал – действительно, беззаботной жизни не ожидалось.
Где-то неделю спустя после этого разговора, Володьку остановила однокурсница и, как бы между прочим, сообщила, что видела Марину в обществе симпатичного брюнета. Володька понял направленность информации, но именно она была той последней каплей, которая толкнула на глупый шаг.
При встрече Марина, увидев сосредоточенное лицо Володьки, шутливо поинтересовалась:
- Что ты хмур, как день ненастный?
- Марина, я хотел поговорить серьёзно.
- Даже так? – удивилась она. Но, поняв, что он не шутит, сказала:
- Я внимательно слушаю.
Он говорил долго, бестолково. Когда, окончательно запутавшись, подвел итог своим умозаключениям, Марина тихо спросила:
- Ты сказал всё?
Володька обречённо выдохнул:
- Всё.
Она заговорила непривычно медленно, точно взвешивая каждое слово:
- Ты меня очень обидел. Хочется просто уйти. Но скажу.
Во-первых, я не играла в любовь. Во-вторых, ты действительно доказал, что не очень высокого мнения обо мне. Не ожидала такое услышать…
Её красивые глаза, полыхавшие презрением, стали угасать от наплывающих слёз. Не желая их показывать, она отвернулась и медленно пошла по дорожке. Володька точно окаменел – не окликнул, не остановил.
В небе ярко светила луна, загадочно перемигивались звёзды. Вдруг черноту неба прочертил сверкающий след метеорита, даруя надежду исполнения желаемого. Но Володька его не увидел…