УБИТЬ КАРЛСОНА
Даша сидела на подоконнике и смотрела на соседний дом. У неё сегодня был шестой день рожденья, а она, как назло, заболела ангиной. В пятиэтажной хрущёвке напротив не было ничего примечательного. Кроме чердака. Потому что на чердаке жил Карлсон. Он был любимым Дашиным сказочным героем. Она твердо верила в то, что он живёт на чердаке соседнего дома, и ещё ни разу не прилетел к ней лишь по какой-то нелепой случайности. Или потому, что она ещё маленькая.
Раздался звук поворачивающегося в двери ключа. Это пришли родители – с подарком! Даша просила на день рожденья щенка или котёнка. И что она увидела, было не совсем то, что она заказывала, но всё равно вполне подходящим. Это был волнистый попугайчик в клетке. Он забавно чирикал, и в целом был очень симпатичным на вид. Она назвала его Кешей.
Даша быстро к нему привязалась. Ей нравилось ухаживать за ним, менять ему воду в клетке, сыпать корм. Когда родители были на работе, она часто разговаривала с попугаем, рассказывала о своих секретах. Выпускала его из клетки, а потом ловила старым маминым платком.
Но через полгода попугай заболел. Неделю он практически неподвижно сидел в клетке, нахохлившись. А спустя ещё пару дней, Даша проснулась утром и увидела, что клетка пуста. Она сразу побежала к маме.
- Мама, где же Кеша?
Мама прятала глаза, но всеми силами пыталась «сохранить лицо».
- Детка, Кеша, он… улетел, – и показала рукой в сторону окна.
Даша посмотрела в окно, увидела крышу соседнего дома, чердак… И её осенила догадка.
- Он улетел к Карлсону, да мам? Мама едва сдержала вздох облегчения.
- Да, Дашенька. Кеша улетел к Карлсону.
- Но… Он вернётся?
- Конечно, детка. Правда, я не знаю, как скоро это произойдёт. Поэтому, пока мы уберём клетку в кладовку, хорошо? А когда вернётся, вытащим опять. Или мы можем подарить тебе другого попугая, а когда вернётся Кеша, они будут дружить. Даша совсем не хотела другого попугая.
- Нет ма, мне нужен только Кеша.
- Хорошо, милая. Тогда мы просто подождём Кешу.
…Прошло шесть месяцев, но попугай так и не вернулся. Даша сначала спрашивала маму, почему же его до сих пор нет, а потом ей надоели её однообразные утешительные отговорки.
«А что если Карлсон не отпускает Кешу? Что если он совсем не такой хороший, как написано в книжке?» – эти вопросы без ответов терзали Дашу ежедневно.
«Я должна пойти туда и освободить его» – это решение показалось ей единственно верным.
Отпросившись у мамы погулять около дома, Даша, не мешкая, пошла в соседний дом. На улице было тепло, но мама, всегда боявшаяся простуд, надела-таки на неё шапочку в виде кошачьей головы с двумя забавными помпонами по бокам в виде ушек. Даше было жарко, но снимать шапку она не стала.
Поднявшись на последний этаж, Даша увидела, что замок на чердачном входе не закрыт. Она обрадовалась и полезла по лестнице наверх.
На чердаке было темно и грязно. Пару раз, споткнувшись, девочка конкретно измазалась. «Мама заругает, – тоскливо подумала Даша. – Но, с другой стороны, если я вернусь с Кешей, она обрадуется и простит мне испачканную одежду». В углу кто-то лежал – поняла Даша, – когда глаза немного привыкли к отсутствию освещения, и она получила возможность осмотреться.
Даша подошла поближе.
-Эй!
Существо, лежащее в углу, одетое в зелёно-серые лохмотья, отозвалось смачньм храпом.
Девочка немного испугалась увиденного, поэтому, на всякий случай, подняла с пола первую попавшуюся палку.
-Эй! Карлсон! Я пришла за Кешей! – Даша постаралась сказать это как можно громче, в надежде, что её всё-таки услышат.
«Карлсон», которого вообще-то звали по давно потерянному паспорту Федей, а сейчас всё чаще величали просто Укурком, недовольно застонал и разлепил веки.
Увиденное повергло его в шок. Перед ним стояло маленькое чумазое нечто с рожками на голове и копьём в руках!
- Аааааа! – заголосил Укурок.
- Сгинь, сгинь, нечисть поганая!
Даша от поднятого крика, разумеется, испугалась. Но, впрочем, не настолько, чтобы тут же бежать без оглядки.
- Верни Кешу! – дрожащим голоском выкрикнула она. Укурку же послышалось «Вали на крышу». Он вскочил и быстро полез в указанном направлении.
Даша полезла за ним. Естественно, что она оказалась на крыше значительно позднее Укурка. И не знала, что тот, будучи по пьяни не вполне адекватным, поскользнулся на сырой от прошедшего дождя поверхности крыши и не сумел удержать равновесие…
Даша стояла на крыше, и по её щекам текли слёзы. «Он улетел, – думала она, – Карлсон улетел, и теперь я никогда больше не увижу Кешу».
Внизу кто-то закричал, а потом приехала «Скорая помощь». Дашу отпаивали лекарствами, плакала мама, сердился папа… А потом всё стало как прежде. Только книжку о Карлсоне ей никогда больше не читали.
СЛУЧАЙ ИЗ ЖИЗНИ МОРОЗОВА
Однажды Морозов сидел на крыше и ловил снежинки ртом. Было свежо и немного трагично – ведь первый снег означал конец осени, а он любил это время года. Не за «золото» листьев и «багряные уборы», а, скорее, наоборот: за серые дожди и клетчатые пледы, разноцветные зонтики и природное умирание. Даже во всеобщей промозглости он находил своё очарование – в состоянии, промежуточном между здоровьем и болезнью, когда кашель только начинает легонько царапать грудную клетку, а ноздрям лишь чуть-чуть больно втягивать воздух, у него получались очень неплохие картины. Да и на профессиональном дизайнерском поприще тоже всё шло как-то легче…
Итак, Морозов сидел на крыше. Развлекался тем, что набирал случайные номера на мобильном телефоне. Если отвечали женские голоса, он говорил первое, что приходило в голову, в основном это были когда-то услышанные в кинотеатрах, либо прочитанные цитаты в духе «Я старый солдат и не знаю слов любви». В ответ либо сразу отключались, либо смущённо хихикали, но ничего не отвечали.
А между тем, благоразумно прихваченная с собой бутылка красного вина уже заканчивалась. Он уже собрался было идти домой, набирая очередной номер, однако, неожиданно ему повезло. Женщина попалась отзывчивая и с чувством юмора.
- На посту что ли, солдат?
Морозов почувствовал, что с этой может и выгореть.
- А то! На крыше стою, охраняю покой мегаполиса. Только вот боеприпасы закончились. Поэтому срочно требуется помощь добровольца! А лучше – добровольки. Бутылку красного и сигарет очень нужно принести, чтобы солдат не отдал концы до утра.
- И где же ты стоишь-то? Что за важный объект?
- Строго засекреченная пятиэтажка по адресу Вертинского, двадцать пять.
- О-па. Повезло тебе, солдат. Я тоже на Вертинского живу. Знаю, где этот дом. Держись, солдат, подмога идёт!
И в трубке пошли гудки. Морозов обалдело посмотрел на свой мобильник, явно не до конца доверяя услышанному. Тем не менее, подняв воротник пальто, он решил подождать полчаса, потому что «а вдруг».
И она, как ни странно, пришла.
Он даже немного растерялся, когда увидел её.
- Я – Морозов. Это я звонил.
- Светлана.
Больше они не сказали друг другу ни слова. Молча спустились с крыши в его квартиру, и закружилось. У Светланы оказались очень сильные, но нежные руки, она такое ими вытворяла, что Морозов только диву давался… Потом пили вино и курили на кухне – только тут он её более-менее рассмотрел. Рыжие длинные волосы, голубые глаза, шрам на коленке, как будто монету вдавили… Утром Морозов проснулся с жуткой головной болью, совершенно обессиленным, а как выяснилось после измерения температуры, ещё и больным. Ночные события при свете дня казались абсолютно нереальными. Проведя первичные алкогольно-оздоровительные процедуры, Морозов решил всё-таки позвонить по последнему из набранных накануне номеров, чтобы либо подтвердить, либо опровергнуть накатившие сомнения.
Трубку взял мужчина. Морозов поборол желание сразу отключиться и вежливо прохрипел насчёт «доброго утра» и «можно Светлану».
- Её нет…
Морозов решил обнаглеть окончательно.
- А когда она будет?
- Этого я не знаю. А кто это, простите?
Тут Морозов слегка растерялся. Не скажешь же – любовник. Да и не тянет всего одна совместная ночь на это звание. Решил ответить как можно более уклончиво.
- Знакомый.
- Перезвоните через пару часов. Возможно, что и застанете. Она на сеансе, скорее всего.
- Сеансе?
- Ну да… Она же массаж делает. С выездом к клиентам на дом.
От этих слов Морозов почему-то передумал перезванивать. Ночное волшебное приключение на глазах превращалось во что-то обыденно- застиранное, пошловато-сальное и абсолютно ординарное. Нет уж, спасибо, этого мы уже накушались, да так, что до сих пор мутит – подумал Морозов и удалил номер из списка вызовов. Позвонил на работу, предупредил, что не придёт сегодня, выпил ещё немного и заснул. Снились ему пьяно кружащиеся звезды и красивые рыжеволосые русалки, почему-то плывущие прямо по ночному небу….
КРЫСА
Когда она стала крысой? Этого не знает никто. Может быть, она такой родилась. Может быть, её сделали такой обстоятельства. Первый раз желание украсть она испытала в пять лет. Тогда ребята её возраста, весной, часто ловили майских жуков. Они были большими, мохнатыми и очень забавно скреблись лапками в набитых кусочками листьев коробках из-под спичек. Именно жук и стал её первой добычей.
В детском саду, улучив подходящий момент, она незаметно вытащила у одного мальчишки заветную коробочку. Пареньку не повезло – утром, после завтрака, он неосторожно похвастался своим жуком перед другими детьми. Крыса приняла решение моментально. Дети часто баловались на прогулках забавой, условно называемой «показать Москву». Она имела две разновидности. Первая – когда более сильный товарищ прикладывал ладони к ушам ребёнка и так тянул его вверх, поднимая в воздух. Вторая использовалась при наличии группы из семи-девяти детей. Выбранную жертву сваливал на землю первый, на второго падал третий, и далее все остальные. Через несколько секунд конструкция распадалась, а у побывавшего в самом низу, смешливо интересовались, видел ли он Москву. Если он отвечал, что не видел, издевательство вскоре повторялось вновь. Именно во время такого мероприятия Крыса и стащила жука. Обнаружив пропажу, мальчик немедленно побежал жаловаться воспитательнице, размазывая по чумазым щекам слёзы обиды.
- У меня украли жука! Украли!
Воспитательница мальчику не поверила. Видимо, ей показалось, что жук не представлял собой никакой материальной ценности, а, следовательно, никто его не стал бы красть.
В конце-концов, дети играли на траве, и спичечный коробок сам мог случайно выпасть.
Крыса тогда впервые ощутила удовлетворение от превосходства и безнаказанности.
…В детстве она много времени проводила дома одна, поскольку отец часто уезжал в длительные служебные командировки, а мать была врачом- педиатром с сопутствующими этой благородной профессии ночными дежурствами. В такие дни любимейшим занятием было разглядывание добытых сокровищ, которые она хранила в старой картонной коробке из-под маминых зимних сапог.
Однажды мама вернулась неожиданно раньше обычного, и её тайна чуть было не раскрылась. Именно тогда её посетило то чувство, которое потом много раз повторялось. Это была смесь жуткого страха, колоссального нервного напряжения и огромного желания обладания тем, что есть у другого человека, и нет у неё. Поход в магазин и покупка точно такой же вещи не приносила с собой такой гаммы чувств и ощущений… Необходимо было именно украсть.
Когда она проходила с наворованными вещами мимо охранников в супермаркетах, её сердце сладко замирало. Она «вела охоту» везде: в общественном траспорте, в ночных клубах, в кафе, на пляжах. Там, где были другие люди. Она коллекционировала зажигалки, мобильные телефоны, карманные компьютеры, ключи с забавными брелоками, тёмные очки, запонки, кольца и прочие мелочи, которые люди часто носят с собой или на себе. Потом она стала красть не только вещи, но и, собственно, людей. Для Крысы это был высший пилотаж. Любовники и мужья её однокурсниц, коллег и даже соседок по дому неизменно пополняли собой её коллекцию. Поскольку людей нельзя было сложить в картонную коробку, она
оставляла себе от каждого по одной понравившейся ей вещи.
Но однажды случилось непредвиденное. Крыса влюбилась. Они встречались довольно часто, несколько раз в неделю. Она никак не могла выбрать. Она с наслаждением исследовала карманы его одежды, неведомым ей ранее. Тем не менее, никак не получалось остановиться на чём-то и утолить жажду. Пока однажды она не поняла простую вещь. Ей не нужны его вещи. Ей нужен он.
Она позвонила ему сама, чего никогда прежде не делала. Пригласила к себе домой, в своё логово. До того они встречались исключительно на его территории. Для Крысы это была высшая степень раскрытия себя перед другим человеком.
Когда он позвонил в дверь, а она открыла ему, он остолбенел. На него смотрела огромная, противная серая крысиная харя. От неожиданности он вскрикнул. На секунду зажмурив глаза, он открыл их вновь. Видение исчезло. Он виновато улыбнулся и провёл тыльной стороной ладони по её щеке.
- Прости, дорогая, мне просто показалось.
Она рассмеялась низким, бархатным смехом, обняла его и привычно запустила руку в карман пиджака…