ГРЯДЁТ ВЕСНА, ОНА УЖ НЕДАЛЕЧЕ

 

Батюшка февраль

Прочь, досада и печаль! -
Гостя в дом намыла кошка.
Крёстный батюшка Февраль

Стукнул посохом в окошко.

Закружила у дверей
Вьюга в белом хороводе.
Снежень, Лютень, Бокогрей -
Кличут батюшку в народе.

Это верно – он суров,
Тяжела его походка,
Но не жаль ему даров

Для меня, для зимородка:

Хрусталя да серебра,
Да заветного ученья,
Чтоб душа была добра

Вплоть до самоотреченья.

Чтоб могла она парить,
Над метелью зимних буден

И тепло своё дарить,
Помогать озябшим людям.

За узорчатым окном
Я напев знакомый слышу.
Обихожен двор и дом.
Белый мех свисает с крыши.

Поскорей накину шаль

Да шубеечку на плечи:
“Здравствуй, батюшка Февраль,
Тороплюсь тебе навстречу!”

Мне вдогонку бьют часы,
Этот миг благословляя.
Под колючие усы

Обе щёки подставляю.
 
Сумерки года

Изморось приветствую зонтом.
У крыльца разлит кленовый суп.
Небо рыхлым серым животом

Трётся о персты фабричных труб.

Потерял красу рекламный щит.
Ветер, присмиревший и незлой,
Трогает прохожих за плащи,
Просится погреться под полой,

Не сдвигает шляпы набекрень,
Не взвивает листья выше крыш.
Бедный, бледный коротышка день

Смотрит, как заплаканный малыш.

Хлюпает и тянет на себя
Одеяло ранней темноты.
О нарядах отнятых скорбя,
Ропщут обнажённые кусты.

Строки утешенья всем даря,
Узенькой аллейкою бреду.
Траурное царство ноября

Самое печальное в году.

Августовское

Жадно, как вишнёвое варенье,
Облизали сумерки закат.
Вызрело светил столпотворенье,
Обещая щедрый звездопад.

В ночь порхну безумно молодою

И в копне соломой уколюсь.
С первой оборвавшейся звездою

Самым сокровенным поделюсь.

И второй звезде, и третьей тоже

Повторю заветное опять.
Звездосей. Соломенное ложе.
Будто годы повернули вспять.

И разлукой горькой, многолетней

Не терзала души нам беда,
И коварно выношенной сплетней
Нас не разлучали никогда.

Пусть мороз в причёсках партизанит,
И глаза давно в силках морщин,
Август не апрель – едва ль обманет.
Вот он рядом, лучший из мужчин.

Видно не спалили в одночасье
Мы, сердцами выстроенный мост,
И сегодня обретенье счастья

Утвердилось росчерками звёзд.

Млечный путь бахвалится удоем,
Помогая звёздной ворожбе.
Сердце, оборвавшейся звездою,
На ладошку просится к тебе.

Братья старшие

Задыхающиеся деревья,
Узники кварталов городских.
Вам бы за околицу деревни,
Где и ночь тиха и полдень тих.

Там прозрачны и целебны росы.
Ветку тронь и подставляй ладонь.
Не визжат безумные колёса,
Не плывёт бензиновая вонь.

Люди обрекают вас на муки,
Заточив у городских дорог.
По весне обрубят ваши руки,
Летом уготовят едкий смог.

Вот такая адская опека -
На культяшках чёрная листва.
Мученики атомного века,
Братья по планете – дерева.

Мудрые заложники терпенья,
Вы стоите в чаде и пыли
Молчаливой армией спасенья
Неразумных детушек земли.

 

В глубинке

Российским старикам, с болью сердечной….

Анюта, здравствуй! Вздумала прилечь?

Иль не вставала? Донимают боли?
Дровишек я принёс. Протопим печь.

Поведаю, что деется на воле:
Коварно припасённые тузы,

Истратила зима, и слава Богу.
Дожили до берёзовой слезы,

Теперь-то уж воспрянем понемногу.

Пошлёт весна спасателей отряд:

Крапиву, сныть, порадует хвощами.
И твой огромный терем, в аккурат,

Ты слышишь, Анна, весь пропахнет щами.
Прогонишь ты хворобу за порог,

Умоешься росою в поле чистом

Позиции сдавать не вышел срок.

С болезнью, Аня, надо, как с фашистом.

Я ж говорил: “Ко мне переходи!”.

В скворешнике моём куда теплее.
Степан бы нас не осудил, поди.

Там не ревнуют, Аня, там – жалеют.
Пей сок-то, пей. К берёзкам на поклон

Я снова прогуляюсь на опушку.
Не скоро доберётся почтальон

В заброшенную нашу деревушку:

Лошадушек в колхозе извели.

И сам колхоз давно хрипит на ладан.
Да что нам эти горькие рубли?

Ни магазина, ни аптеки рядом.
Одна отрада – лужи у ворот.

Теперь, подобно птичьей веренице,
Знакомый дачно-кочевой народ

Потянется к оттаявшей землице.

Воспрянет вновь деревня, на сезон,

Возрадуется, слышимо и зримо.
И ты держись, Анюта, не резон

Сдаваться, пережив такую зиму.
Не бормочи, что подошла пора!

Ишь, в одиночку собралась куда-то.
Ты – боевая наша медсестра.

И ты не смей, не смей бросать солдата!

Я дружбу фронтовую не забыл.

Она не тонет, Ань, и не сгорает.
Страна загнала нас в глубокий тыл,

Но до сих пор мы на переднем крае.
Покуда над округой тишина.

Лишь ручейков, да пташек волхованье.
И длится трижды клятая война.

Для нас двоих. Война – за выживание.

Грядёт весна!

Грядёт весна, она уж недалече.
И торжествует воробьиный альт,
И так отважно солнышку навстречу
Пробьёт былинка малая асфальт.

А мы, дружище, разве мы слабее?
Душа в заплатах, тяжелы грехи,
Но мы живём и всё преодолеем,
Ещё способно сердце на стихи!

Все испытанья, годы и невзгоды -
Они – предначертание Творца,
А сила жизни, данная природой,
Пройти наш путь поможет до конца.

В ней соль земли, в ней вечное Начало,
И как бы ни был этот мир жесток,
Ты просто помни путь былинки малой:
Асфальта пласт и тоненький росток.