ЗДЕСЬ, ТЕПЕРЬ, СЕГОДНЯ И ВСЕГДА

Ночной разговор

У ворона чёрные перья,
У ворона чёрная грудь –
В минуты тоски и доверья
Летит он ко мне отдохнуть.

Летит и садится напротив,
На гору прочитанных книг –
Я делаю отдых в работе
И слушаю вредный язык.

А ворон лишь клювом склонённым
Коснётся любого листа –
И голосом хриплым и сонным
Одно говорит: «Суета».

У ворона чёрные перья,
У ворона чёрная грудь.
Но есть ещё ветер за дверью
И есть неизведанный путь…

Ты слышишь ли, птица ночная, –
Не только там плачь или стон,
Там вечные силы без края!..
«Попробуй!» – ответствует он.

Нигде не засветит окошко

Кусты придорожной канавы,
В канаве мерцает вода,
И желтой головкой купавы
В воде отразилась звезда.

И близко, за полем отлогим,
Деревня стоит на холме.
Зачем к этим избам немногим
Иду я не днем, а во тьме?

Нигде не засветит окошко:
Деревня давно умерла.
Жила тут какая-то кошка
И тоже, наверно, ушла.

Мне ночью спокойнее как-то,
И можно себе представлять,
Что люди уснули до завтра –
Ведь завтра им рано вставать.

Знакомые вижу деревья,
А вон и родная ветла.
Из сказки ты вышла, деревня,
И в дивную сказку ушла.

Память

Тёплый ветер прогибает поле –
По цветам бежит и по пшенице.
Годы… годы… я уже без боли
Вспоминаю канувшие лица.

В мире зримом стёрты их морщины,
В мире зримом стёрты их улыбки.
То, что было жизнью и кручиной,
Стало где-то новым полем зыбким.

И в незримом мареве и свете
Что-то и цветет, и колосится.
Наша память – это теплый ветер,
По цветам бежит и по пшенице…

Попса

Добро в круговой обороне,
А пошлость опять на коне.
И снова ты, как посторонний,
В своей необъятной стране.

И снова герой погибает
От злобы текущего дня,
А пошлость доходы сгребает,
Толпу веселя и пьяня.

Такого ещё не бывало:
Бездарность и пошлость – рекой,
И сделали флаг покрывалом,
Скрывающим этот разбой.

* * *
Как пустынно без церкви кладбище,
Без деревни – пустынны поля.
Я теперь прохожу, будто нищий,
Там, где жизнь начиналась моя.

Зарастают деревни бурьяном.
Кто-то выглянет в редком окне.
Басовитые песни баянов
Только в памяти слышатся мне.

И теперь лишь на чудо надейся.
Что же стало с тобой, человек?
Люди русские, словно индейцы,
Доживают в бурьянах свой век.

В ночном саду

На небе звёзды, словно щёлки
В блаженный мир, где горний Свет…
А здесь друг другу люди – волки
И очень много всяких бед.

Метаний много и рыданий,
Здесь многим даже днём темно.
Земная жизнь – юдоль страданий,
Об этом сказано давно.

Но будем всё же справедливы
К тому, что видим наяву:
Растут здесь ивы, даже сливы
И яблоки летят в траву.

* * *
Со мною разговаривает рожь.
Колосья шепчут, что уходит лето,
Что скоро поле всё пойдёт под нож…
И вспомнилось из Нового Завета –

Что мы колосья тоже и придёт
Великий срок последней самой жатвы,
Снопы свезут на Божий Обмолот
И будет всё, о чём читали жадно.

И будет всё, о чём читали в прок,
Что страшно и таинственно, и дивно.
Но так должно быть. Милосерден Бог.
Мука и мука – это неразрывно.

Со мною разговаривает рожь.
Колосья шепчут, что уходит лето.
По сердцу зябко пробегает дрожь –
То дрожь любви из Нового Завета.

* * *
Я не могу как следует поститься
И каждую неделю в храм ходить –
И это мне, конечно, не простится,
Но всё-таки прошу меня простить.

Я знаю, что не отмолить стихами
Грехов, но всё тревожусь о стихах.
А надо просыпаться с петухами,
Читать каноны, думать о грехах…

И так, наверно, будет до могилы,
Хоть это мучает сознание моё.
Прости меня, Господь, и дай мне силы
Творить во имя светлое Твоё.

* * *
В этом мире хорошо и плохо,
В этом мире грустно и светло.
Но какая б ни была эпоха,
А зимой за окнами бело.

Снег идет так чисто, благодатно,
Делает пушистым все кругом,
Черные закрашивает пятна,
На стекло садится мотыльком.

Снежный воздух радостен для внучки!
Мы пойдем по снегу погулять.
«Дедушка, возьми меня на ручки».
Снег, Россия, внучка – благодать!

* * *
Я отдаю себе отчёт,
Что я не в счёт и ты не в счёт…
Что наши слезы и печали
Напрасно небу докучали.

Я отдаю себе отчёт,
Что избранных наперечёт
И мы не входим в их число.
И все-таки нам повезло.

Нам повезло, что мы с тобой
Живём как бы одной душой
И что у нас пока не ад,
А небольшой цветущий сад.

* * *
За окошком туман, желтизна
И осенняя слякоть.
Начинается день.
А потом начинается ночь.
…Дай мне силы, Господь,
Эту жизнь и воспеть, и оплакать.
Дай мне силы, Господь,
В этой жизни хоть ближним помочь.

Здесь…

Мужик измучился, устал,
Опух – как от водянки.
Крест вырезал и написал:
«Господь, спаси от пьянки».

Глядит на мужика Господь,
И жалко мужичонку:
Душа слаба, воняет плоть,
Болит печёнка…

Господь поможет и ему,
Убережёт от ада –
Пускай страдает на дому,
Здесь, на земле, так надо.

Он будет в муках умирать,
И будут, будут в боли
Грехи целительно сгорать…
Всё в Божьей воле.

* * *
Вот уже и вечер,
Вот уже и ночь…
И никто не может
Никому помочь.

Только сами, сами
Можем мы найти
То, что нам поможет
Всё-таки идти.

…Вот уже и утро,
Вот уже и свет.
И молитва в сердце
Как на всё ответ.

* * *
Дождь накапал полное корыто –
Мыться будем дождевой водой!
Радость эта здесь не позабыта,
Не забыт и ковшик расписной.

Здесь живёт затейливый крестьянин.
Оттого и мило на душе,
Что с любовью тут живёт хозяин,
Как живут немногие уже.

Он колодец выстроил, как терем,
Дом украсил тонкою резьбой…
У него не покосились двери,
Он доволен жизнью домовой.

А душа распахнута по русски.
Он не станет проклинать житьё.
И хозяйка выставит закуски
Явно в удовольствие своё!

* * *
Горлинка горлит с берёзы,
Горлинка песню поёт.
В мире печали и прозы
Сердце моё устаёт.

Тоже бы петь мне почаще,
Выразить душу весны,
Неба, берёзовой чащи,
Солнцем согретой сосны…

Петь бы красиво и ясно.
Радость из песен творить.
Было бы это прекрасно.
Есть кому песни дарить!

* * *
Родился я среди полей открытых,
Среди ромашек белых, среди льна.
В краю проселочных дорог набитых
Моя отчизна и моя страна.

Я так люблю открытую равнину –
С холмами, с перелесками, с рекой.
И это все я завещаю сыну,
Когда пойду на вечный на покой.

А может быть, ещё успею с внучкой
Там побродить под клики журавлей…
Пускай, пускай она помашет ручкой
Небесным стаям с дедовских полей.

* * *
Грешнику в раю невыносимо,
Грешник сам попросится туда,
Где жаровня, много–много дыма
И бурлит вонючая вода…

Ни цветов, ни ласточек там нету,
Там пустыня или царство льда…
О, как надо устремляться к свету
Здесь, теперь, сегодня и всегда!

* * *
Из пункта А – то бишь из ада,
До пункта Б – то бишь до Бога,
Проложена не автострада,
А вдрызг разбитая дорога.

Прошел по твёрдому – и снова
Скользишь и падаешь, хоть плачь.
Но нет у нас пути иного
И нет у нас других задач.