МАРШ ПРЕОБРАЖЕНСКОГО ПОЛКА

 

Саня Войтов два раза чуть не убил человека. Нет, не в Чечне… про Чечню я не знаю.

Первый раз, когда он не отошел еще от войны и был дерганый. Тогда Серега Ершов, друг его, тоже из Грозного с миссией «примите, мама, вашего сыночка в полной комплектации и упакованного в цинк». Да еще и винил себя Серега за смерть этого солдата, недоглядел…

Войтова и Ершова после университета на два года забрали в армию офицерами. У нас многим с курса повестка приходила, мне тоже, но все как-то отмазались. Жеке Исаковскому пришлось даже в аспирантуру поступить. А эти двое всегда отморозками были. Вот и командовали взводами, и как раз попали под вторую кампанию.

Ершов только в полк приехал и через два месяца в Дагестане оказался. А там «господи святы»… «град» фи-гачит, «вертушки» заходят, кто-то в отдалении пригорок штурмует, раненых тащат на носилках. Позже и сами в атаку пошли — ужас, в общем… А потом еще ужасней — Грозный… Войтов хоть послужил с год до командировки, а Серега сразу встрял. Солдаты его так Серегой и называли. А чего с него взять после военной кафедры, где раз в неделю учебник по тактике переписывают в тетрадку.

Понятно, напились тогда пацаны не на шутку. Понятно, разговор вышел на бровях. И Серега полез с кулаками — за прошлые обиды взъелся. А Войтов за табурет. И по голове Серегу с размаху. Хорошо, вскользь пришелся удар. И второй раз замахнулся… добить… Инна, жена, остановила — спасла Серегу от смерти, а мужа от тюрьмы… Откуда Инка взялась только тогда? Спала ведь уже в другой комнате. А вот взялась.

Второй раз, не так давно, Войтов чуть не убил человека уже осознанно, не по пьяне. Так осознанно, что и поразился, и устрашился своей решимости.

Тот вечер выдался у него боевой. Нельзя сказать, что Саня был трезвый безусловно. Это он считал себя трезвым, потому что выпил одну бутылку вина с Танюхой в баре, а до этого пиво тянул. Но что такое вино полусладкое и пиво?.. Опьянение легкое — это Саня не принимает во внимание. Пьянка — это когда водка… это уже да!.. Тогда Саня и задирист, и ходок на приключения. Тогда он морды расколачивает запросто. Если человек, допустим, в компании новый оказался и его личность Сане не глянулась. Или девку может с табурета опрокинуть, что летит эта девка головой в мусорное ведро. Как Ленка Ноготкова… Или выгнать ее из дому ночью, если говорит много и о себе слишком высокого мнения. Саня же о слабом поле презрительного мнения, а когда выпьет — тем более.

Войтов уже не женат. Инку выгнал. Квартиру разменял и живет один с частичными удобствами на Фестивальном. Девушек он меняет нельзя сказать чтобы как перчатки, а так, аккуратно раз в полгода. И всё у него девчонки красивые, где он их берет только?.. Но больше шести месяцев с одной не выдерживает. Потом месяца два «холостякует». Это у него самое счастливое время. Он мало пьет, много читает умных и толстых книжек, ходит в тренажерный зал или в бассейн. Продуктивно расходует время. Зарекается: «Всё — никаких телок!» Доказывает свою любимую мысль: «Мужик в России гибнет по двум причинам — бабы и водка».

В эти дни он живет под «Марш Преображенского полка». Под этот марш он просыпается и ложится спать. По выходным оглушает квартал при каждом перекуре. Когда, случается, идешь к нему… это что-то!.. Нога сама рубит в такт, разбрызгивая грязь.

Очень Саня уважает марш Преображенского полка, но по окончании двух месяцев идиллии ведет под руку новую красотку, ходит с ней в гости, знакомит и представляет невестой… Вообще, он неплохой по-своему человек, и даже душевный. Любит душу раскрывать под пивко. И мы с ним не раз беседовали. Он не то чтобы нараспашку — нет… наедине самое сокровенное вынимает из себя… Иногда загрузит так своим самокопанием — не знаешь, куда деваться… Кому сейчас легко? У каждого проблемы — слушаешь и поддакиваешь из вежливости.

В тот вечер Саня после кафе с Танюхой поссорился. Он начинал с ней встречаться, еще не спал вроде даже, и поссорился в первый раз.

Татьяна красива той красотой, которую женщины называют «ничего особенного», а у мужиков слюнки текут от вожделения. Но не блядь в общем-то. Она хищница, в поиске — а это немножко разные вещи… Саня с ней все шесть месяцев ругался, расставался и вновь сходился. У них нашла коса на камень. Коса — это Саня… или наоборот.

Она мужиками-то разбалована… а тут ее за дверь выставляют, обкладывают трехэтажным и не слушают ее команд «подай пилочку!». Но тянуло ее к Сане, как кошку к валерьянке. Сила страсти — серьезная штуковина!

Саня называл ее Танюшкой. Это всё равно что тигренка называть котенком. Может, в целях «укрощения строптивой» это так и надо… не знаю… В отличие от него я избегаю «трудных вариантов», совсем меня стервы не радуют как-то.

От накала страсти они оба на стороне спасались. Саня ее подругу Ленку Ноготкову в постель уложил, ну а сауны с девочками само собой. У Татьяны постепенно старая связь оживилась с женатым мужиком. Догадывались оба… рвало обоих от ревности… И чем больше они друг друга терзали, тем это комом накатывало, пока Войтов наконец ее не ударил — тут уже гордость победила страсть, и Таня не вернулась… как он ее ни упрашивал.

В тот вечер они шли мимо цирка и договорились только до первого расставания. Войтов «как джентльмен» сопровождал Таню домой, чтобы преждевременно забыть о ее существовании. Конечно, он был не в духе, а она ехидничала и старалась его подковырнуть.

Идут по Рашпилевской, цирк справа высится, тыльной стороной, место неосвещенное, просторное, со ступенями. Раздается крик. Женский. И возня. Впечатление — насилуют девушку.

Сане нет дела до девушек всех вместе взятых, здесь и эта идет, передергивает и с крючка срывается, ни разу не дав… Но кураж у Сани разыгрался — взвинтила она его, да еще пары алкогольные какие-никакие.

— Стой тут! Пойду поговорю.

Танюха перетрухнула, стоит, глазами блымает, а Саня пошел. Смотрит, лежит девка, на ее голове солдат сидит, как показалось Сане, что-то достать пытается, вокруг малолетки, за ноги держат. И шумят все. Саня это потом уже в памяти разбирал, а тогда он без лишних мыслей сходу солдату ногой под челочку.

Теперь солдат больше всех орет и валяется на асфальте, парни расступились, девка вскочила. Сявки какие-то пропитые, несмотря на юность. И с опаской Сане объясняют, что он не того ударил. Девка плачет и тоже объясняет, что не того. А кого надо ударить — так и не ясно. Тут тетка откуда ни возьмись появляется, тоже алкогольного типа. Набрасывается на девчонку, кричит: «Ты зачем, сучка, моего мальчика!..» Девчонка в слезы. Саня орет:

— Так! С-валили все отсюда! — Он хотел покрепче слово ввернуть, лучше подходящее ситуации, но видит боковым зрением — Таня медленно подходит к месту происшествия.

Действительно, малолетки с теткой и девчонкой шарахнулись к цирку (солдатик поднялся уже). По ходу продолжают выяснять отношения. Тогда Саня берет Татьяну под руку и картинно, со словами «нам здесь больше делать нечего», спускается по ступеням. Только они отошли чуток, подлетает с визгом машина, выскакивают менты, бегут к толпе, стопорят ее и уже проверяют документы и выясняют, что им нужно выяснять. А Саня с Таней идут под руку. Короче, красиво получилось, как в кино.

И что, вы думаете, говорит ему Татьяна?.. Нет. Она не восхищается его героическим поведением… Выведав сначала, что там происходило между малолетками, она задает вопрос: «Зачем ты туда влез?». Саня не ожидал такого вопроса и не догадался соврать о женских слезах, вызывающих в нем чувство немедленно стать на защиту обиженных. Он сказал правду, что задор проснулся в нем боевой… «Да ты всегда такой! У тебя характер такой! А если бы у них был нож?» и т. д. В общем, Саня был осужден и обвинен в безрассудстве.

Вот так… оказывается — не лезь куда не следует… Саня бы и сам не влез, не всегда он и раньше влезал — ситуация уж так сложилась. Но то, что это так и нужно, мимо проходить побыстрей, он до этого случая не догадывался.

Тем не менее они тогда помирились. И, похоже, Татьяна вынуждена была его слегка зауважать. Сердцем. А так осуждала по любому поводу, критикуя за несдержанность и нервозность.

Несмотря на женскую инсинуацию, Саня собой остался доволен, Танюшке рот заткнул поцелуями, обнял, подтолкнул нежно в калитку и идет к себе домой. Дошел до остановки. А транспорт, конечно, кроме легкового, не ходит. В организме полет и парение. Решил Саня «тачку» не ловить, а идти пешком. Час всего, а быстрым шагом — сорок минут. Свернул по Северной влево. Прохожих мало. У бара молодежь высунулась, витрины горят, магазины не работают. И нет чтобы ему прямо идти по большой освещенной Северной, свернул на Аэродромную. Склонность у него к закоулкам, даже в кафе не любит, когда людно, и музыку официантов заставляет тише делать.

Идет Саня мимо старого кладбища, воротник кожанки поднял от ветра. Сворачивает с Аэродромной в переулок частного сектора. Навстречу два тела из темноты… «Закурить не найдется?» По тону ясно — совсем не закурить парни хотят. Два солдата. Откуда этих солдат столько в городе развелось?.. Один здоровый, длинный, в очках, второй маленький, типичный, навроде того, что Саня ботинком приласкал. «Нет», — отвечает Саня и мимо проходит. Длинный его за рукав и разворачивает к себе: «А может, найдется?» Саня пятится, оценивает ситуацию — дерьмо ситуация… Нога уже обкатана — ногой в длинного. Но увернулся солдатик, нога воздух прочертила. «Ты че конечки разбрасываешь?..» Пятится Саня. Солдаты на него надвигаются. Лысый череп очкарика поблескивает. И тут под забором видит Саня кусок кирпича… хороший кусок, в половину. Хватает. И такая у него решимость — влепить кирпичом в череп: «Слышишь! Щас у…бу!». Не успел опомниться… видит две спины, летящие от него со скоростью стометровки. Тишина, и нет никого. Повертел Саня кирпич в руке. Пошел своей дорогой. Не сразу кирпич бросил. «Да, денек…» — думает.

То, что солдаты на него напали, а не гражданские, это ему на руку сыграло. За два года офицерства он привык с бойцами обращаться, не боялся их и приучился бить.

Отметил тогда Саня свою готовность убить человека. Иначе бы кирпичом не вышло, и бойцы это мигом смекнули. Уже идет Войтов и разрабатывает свои действия в случае убийства: как бы он свалил быстренько, как бы кирпич спрятал, тачку бы поймал и ехал не прямо домой, а запутывая следы.

Тане он ничего не рассказал, знал уже, какая будет реакция. Тут ему и без этого масть покатила на мордобои.

В субботу собрались они у Жеки Исаковского пить пиво. Войтов с Танюхой, Ершов, и приперся без приглашения Вася Кириленко. Он с Жекой вместе в сельхозе преподавал и поддерживал отношения. Премерзкий тип, тоже наш однокурсник. Его никто не выносит за гонор. Кандидат наук. Умник… И стал, конечно, умничать. Не разобрался, в какую компанию попал, привык из интеллигенции кровь пить… И Саня не лыком шит, но не ему с Васей тягаться в умных темах. Забивает тот его бесцеремонно. А Саня злится. А тут еще Васе Таня приглянулась, глазки у него блестят блядовито — а как иначе?.. у всех на нее такая первая реакция.

Распускает Вася перья. Договорился уже до своих несредних сексуальных возможностей и позиций любви. Это в шутку так, на острие юмора. Юморист… Танюха, конечно, ему вовсю подыгрывает, чтобы Войтова позлить… Хоть и отметил Саня взглядом кобелиным — не понравился Кириленко Татьяне, — но занервничал. Прямо говорит Васе: «Во мне, Вася, вскипает агрессия», — поосторожней, мол, сбавляй обороты… А Вася разогнался, какое там… Тут у Сани мобильник заиграл, вышел он на кухню разговаривать, там еще покурил и подуспокоился. Что возьмешь с придурка? — решил себя в руках держать.

Заходит Саня в комнату. И видит… Вася уже на его месте сидит, прижимается к Тане ляжкой, фотографии они в альбоме рассматривают все вместе, и он над Таней и над альбомом очень близко склоняется, а в левой руке кружку с пивом держит… Как пелена зашла на Саню от этой картины… Хватает он Кириленко рывком и с дивана. А тот не теряет достоинства, только пиво у него в кружке трясется и выплескивается на ковер.

— Ты не прав! — говорит.

Вот если бы он тогда это «ты не прав» не вякнул, а помолчал, ничего бы не произошло. Уселся бы Саня возле своей законной девушки и сам бы начал фотографии рассматривать, на которых Исаковский в окружении девиц на пляже.

«Ах я еще и не прав!» — И нанес Саня свою знаменитую серию ударов… Так нанес, что от Васиного лица брызги полетели во все стороны: кровь, сопли и крошка зубная.

Самое интересное — Ершов и Жека бросились Кириленко от Войтова загораживать. Жека вопит: «Как ты мог человека ударить… у меня в доме?!» Благородство в нем открылось… а сам ведь Кириленко терпеть не может. Короче, выперли Саню… И Танюха с ним не ушла, а выясняла у Ершова: всегда так Войтов себя нехорошо ведет или не всегда?.. Исаковский Васе морду отмыл, вернулся и выдал Танюхе вместе с Ершовым про Войтова гадостей… Через два дня эта троица помирилась, и Ершов говорил Войтову: «Правильно, Санек, ты его отколбасил…», а Таня удивлялась особенностям их дружбы и впервые призадумалась о том, что кандидата в мужья надо другого потихоньку подыскивать…

Женю Исаковского зарезали в драке. Это случилось уже когда Войтов с Татьяной окончательно расстались. Саня в этой драке не участвовал, спустя месяц после похорон он пошел в военкомат и подписал контракт: «В гробу я видел эту гражданку! Меня здесь или пырнут, или сам прибью кого-то…»

Наплевал он на свой юридический диплом, работу в Сбербанке и воюет в Чечне. Приехал сейчас в отпуск. Все говорят: дурак. И я говорю… Но почему я завидую ему? Завидую… и ничего не могу с собой поделать.