В РАМКАХ ЖАНРОВЫХ РЕЙТИНГОВ
ОДНАЖДЫ В НАШЕМ ДЕПАРТАМЕНТЕ
Первый рассказ контрразведчика
Как-то раз, придя на обед в нашу ведомственную столовую, я встретил своего хорошего знакомого, работающего в оперативном отделе. Звали его Юлиус. Он подсел ко мне за стол и навалился на еду, как будто неделю не ел. Приятно смотреть на человека, у которого хороший аппетит. Даже зависть берет. Мне, рядовому экономисту, бумажному червю, проводящему большую часть времени за письменным столом, приходится осторожно подходить к приему пищи. Я всегда стараюсь не набрать лишних калорий, отказываю себе в мясе, сладком и сдобе. А тут такой ураган аппетита, сметающего все, что стоит на раздаче, невзирая на калории и холестерин.
Наконец мой знакомец насытился. Чисто подметя все с тарелок, отвалился от стола и стал поглядывать в сторону раздачи, ковыряясь в зубах зубочисткой и подумывая, а не взять ли еще чего-нибудь, пока жор не прошел? Но, видимо, желание-то было, да шевелиться было лень Юлиусу.
И тут я спросил его:
- А где это ты, приятель, пропадал так долго. Что-то я тебя давненько не видел в столовой, да и ешь ты, как будто прожил на необитаемом острове пару месяцев без нормальной еды.
- Да! Вот именно, без нормальной еды. Эх, Клаудио, женился я недавно на женщине своей мечты, а она готовит, как настоящий кулинар, да только все блюда экзотические. А я человек простой, мне бы шницель отбивной с картошкой, салат из помидоров с огурцами и супа густого, чтоб ложка в нем стояла.
- Постой, ты же был женат. Я и жену твою знаю, кажется, Сильвией зовут. Она же у нас работает.
- Точно. Но мы развелись, и я женился на той, которую люблю больше жизни.
- Ну, расскажи. Наверное, это очень интересная история. А я страсть как люблю разные истории, тем более про любовь.
И он начал свой рассказ.
- Ты же знаешь, я работаю начальником отдела в одном из оперативных подразделений нашего департамента. Все время приходится то за наркоторговцами гоняться, то террористов выслеживать, а то и с бандитами в перестрелку вступать. Работа интересная, но опасная. Приходится и форму поддерживать, и в тир все время ходить, ну и приемы всяческие отрабатывать. Надо сказать без ложной скромности, что я один из лучших оперативников в нашем департаменте, потому и назначили меня начальником, но сидеть и бумажки писать я себе секретаршу взял. Не могу я с бумагой работать – засыпаю на второй строчке. Вот на своей секретарше я и женился пару лет назад, но речь не об этом.
Как-то раз, это было полгода назад, наши аналитики, ну эти черви бумажные, вроде тебя, вычислили интересную вещь. Оказывается, что пасут наш департамент какие-то люди. Кто они, непонятно, но вот для чего – понятно вполне. Если кто-то будет знать всех оперативников в лицо, то ему проще будет заниматься своими черными делишками. В любой момент, заметив кого-то из нас в пределах своих владений, к примеру, наркоторговец может тут же улизнуть, да еще и всех своих подельников вывести из-под удара. Так вот, вычислили одного из наблюдателей совершенно случайно. Поступил к нам в департамент один паренек во внутреннюю охрану. Паренек как паренек, и даже очень симпатичный, старательный, дисциплинированный и очень общительный. Ты же знаешь, к нам так просто не попадешь на работу – проверят сто раз. Документы у него все в порядке, родители тоже, друзей-приятелей целый мешок. В общем, нормальный паренек. Но у нас в департаменте есть служба специальная, которая занимается надзором за персоналом, и там, в недрах этой самой службы внутреннего надзора, есть один очень неприятный тип, но аналитик от бога. Он и раскопал небольшой прокол в телодвижениях того паренька. Как уж он это сделал, я не знаю, но факт остается фактом. А нюанс заключается в том, что у паренька появился приятель в соседнем здании. Ну мало ли у кого какие приятели? Но вот не понравилось тому противному дядьке, что заходит паренек к своему приятелю после работы строго по определенным дням и в строго определенные часы.
А надо тебе сказать, что именно в том соседнем здании, куда бегал паренек, и работает моя возлюбленная Изабель. Это здание, вообще-то, ее головной офис. Она у меня бизнес-вумен. Ох и хороша же дамочка! Ты даже представить не можешь! Я как увидел ее в первый раз, так и впал в ступор! Ты представь: рыжая, не тощая, но и не толстая, а глаза, как небо, синие-синие! Я, как дурак, на нее таращился целую вечность, пока она не подошла и рот мне не закрыла своей нежной ручкой. Я потом все цветы в округе скупил и завалил ее ими, да только зря все было. Сердце у нее оказалось, как кремень! Три месяца осаждал я эту крепость, и все без толку!
Ну вот, значит. Пасет нас этот паренек, фотографирует, сведения о нас с вами собирает, а мы его, значит, пасем – сразу же брать нельзя, надо выяснить его связи. И тут вдруг докладывают мне, что, мол, к пареньку во дворе две девушки подошли и беседуют, смеются, якобы разговоры разговаривают. Во двор к нам, конечно, каждый может зайти, только в здание не пропускают. Я, значит, выглядываю в окно и вижу, хоть и смеются девушки, а не вооруженным глазом видно, что сильно нервничают. И кофточки на них слишком просторные. И тут же прикидываю: в здании почти никого не осталось, на посту только этот паренек, у меня под рукой человека четыре – должен справиться. Тут девушки направляются ко входу в здание! Я, не медля ни минуты, приказываю приготовиться к захвату паренька и его приятельниц!
Выходим мы, значит, в коридор и движемся по направлению к выходу, вроде, как бы домой потопали. А эти трое на ресепшине стоят и вроде как бы хихикают, но только мы подошли поближе, как одна из девушек что-то почувствовала. То ли кто-то из моих парней взглядом себя выдал, то ли знала она, кто мы на самом деле, то ли нервы у нее сдали. Только срывает она с себя ту самую кофточку и бросает ее прямо в помещение связистов. А там компьютерные стойки, коммутаторы, секретные линии связи! Все трое, конечно, во двор рванули – мы за ними. Правда, один мой сотрудник не побоялся, забежал к связистам и вынес кофточку из помещения. А та кофточка весила килограмма три! Пояс со взрывчаткой в нее зашит был. Как он сразу не взорвался – непонятно. Хотя самоделка она и есть самоделка.
Паренька мы сразу подранили слегка и взяли. Им занялся один мой сотрудник, а девицы рванули в то самое здание, куда регулярно ходил паренек и где начальствует моя красавица. Я и мои трое сотрудников за ними. Зачем они побежали в это здание, непонятно. Наверное, понадеялись на помощь связника, который работал там в отделе торговли. Только тот связник смышленей всех остальных оказался и при первых же выстрелах смылся. Мы его только недавно взяли.
Забегаем мы, значит, в здание, а там, внутри, банкет какой-то и руководит тем банкетом моя ненаглядная.
Ты только представь себе – все чин-чинарем, все в вечерних платьях с декольте до пупа, с бокалами в руках, разговоры разговаривают, музыка тихая, чтобы не мешать тем разговорам, на столах закуски всякие, вино в бокалах на отдельных столиках. И тут, как слоны в посудную лавку, вваливаемся мы! Сначала две девицы врываются и бегут со всех ног куда-то вглубь здания, затем мы с пистолетами. Надо отдать должное публике – никто не завизжал, не бросился в панике наутек. Все как стояли, так и остались стоять на своих местах. А мы, как ошалелые, носимся по зданию.
Девчонки эти затерялись в толпе, но я своим наметанным глазом сразу вычислил одну из них и пошел на захват. Я догнал ее и в совершенно невероятном прыжке достал и повалил на пол. Заломил ей руки, а коленом на шею наступил. У многих террористов в воротниках яд зашит. И чтобы она не смогла отравиться, я ее голову и прижал к полу коленом. Кто-то из близко стоящих джентльменов возмутился было, мол, не гоже так с дамами обращаться. А я его взял да и приставил стеречь ее. И сказал, что если он ослабит захват и она вырвется, то я его арестую, как пособника террористки.
Сдал, значит, я девушку этому джентльмену, а сам быстро стал оглядываться по сторонам и заметил вторую террористку. Она стояла метрах в двадцати на балконе и с ненавистью смотрела на меня. Если бы можно было убивать взглядом, то я бы уже к тому моменту остывал на мраморном полу. Я заметил, как она начала доставать оружие из-под короткой юбки, и почти не целясь выстрелил в нее, но и она успела выстрелить. Мне вырвало большой клок кожи между плечом и шеей, а ее от выстрела развернуло и ударило о стену. Но она, видать, уже задала программу на уничтожение меня и поэтому, не смотря на раненое плечо, снова развернулась ко мне и уже левой рукой выстрелила в меня, но промазала. Все-таки серьезно раненая была. А вот я не промазал и влепил ей в левое плечо. Отчего ее отбросило на стену и больше она не пыталась стрелять. Нечем было – обе руки висели плетьми. Тут мои орлы подскочили и обезоружили ее.
И сразу же после этого подлетает ко мне мое рыжее солнышко Изабель и смотрит на меня своими огромными глазищами цвета неба. А в них слезы величиной с горошину или, лучше сказать, с жемчужину. У меня рана хоть и пустяковая – пуля прошла навылет, но кровищи выбежало достаточно, аж на полу небольшая лужа образовалась. Хватает она меня за здоровую руку и тащит в свой кабинет. Там осторожно меня раздевает и начинает перевязывать. А у самой в глазах такое сострадание вперемежку с восхищением, что и передать невозможно. Перевязывает она меня, значит, а я ею любуюсь, глаз отвести не могу. Напялила она кое-как одежду на меня, а я не могу уже, чтобы она вот так вот взяла и ушла опять в свой непроницаемый панцирь. Я ведь вижу, что неравнодушна она ко мне! Взял да и прижал ее к себе и забылся в долгом, бесконечно долгом поцелуе.
Тут влетает в ее кабинет моя жена, она в здании департамента оставалась. Мы с ней обычно домой порознь ходим. Она первая со службы уходит, а я, как правило, задерживаюсь на работе. А в тот день у нее много работы накопилось, вот она и задержалась. Входит она в кабинет и говорит:
- Ничего себе, боевик получился! Погоня, драка, стрельба, а в конце – красотка награждает героя поцелуем. Прямо кино!
Изабель спрашивает меня:
- Кто это, Юлиус?
Я ей отвечаю:
- Знакомься, это жена моя Сильвия.
- Как, ты женат? – восклицает Изабель.
- Да, – говорю, – что тут такого особенного? Но это совсем не мешает мне любить тебя.
Изабель уже было собралась возмутиться и выгнать нас обоих из своего кабинета, но Сильвия ей все разъяснила сама.
- Успокойся, милая, у нас брак фиктивный. Мне этот брак нужен был для того, чтобы получить наследство и стать самостоятельной, а Юлиусу нянька нужна и домохозяйка. Он совершенно не умеет организовать свой быт. К тому же, у меня есть парень, которого я встретила недавно и влюбилась без памяти. Так что, голубки, можете продолжать, а я удаляюсь под занавес. Эта пьеса будет со счастливым концом.
Вот так я и сменил жену. И представь, ни капельки не жалею. Моя Изабель – это что-то!
Юлиус закончил свой рассказ, потянулся, как сытый кот, встал, потрепал меня по плечу и сказал:
- Вот ведь, как в жизни бывает, Клаудио, никакие писательские выдумки никогда не сравнятся с тем, что может нам выпасть в жизни.
И ушел по своим важным делам весь из себя сильный, стройный и красивый.
Я посидел еще какое-то время, потом кряхтя и постанывая, вылез из-за стола и пошел к себе, в свое скучное царство приказов и циркуляров.
Второй рассказ контрразведчика
Как-то раз в пятницу после работы по дороге домой я забрел в пивную, побаловать себя пивком. Я не часто пью пиво, так как моя печень иногда дает о себе знать. Да и от пива сильно живот растет. Но раз в неделю я балую себя кружечкой пива.
Взял я, значит, кружку пива, тарелку креветок и забрался в самый дальний угол пивной с намерением все это употребить не спеша. Только я отпил пару глотков, как вижу, приятель мой Юлиус пробирается по залу в поисках свободного столика. Ну я ему тут же отсигналил, чтобы он причаливал к моему столику, что он с удовольствием и сделал.
Надо сказать, что Юлиус один из лучших контрразведчиков в нашем департаменте, где я работаю начальником экономического отдела. Но мое дело бумажки писать, а его – по всему свету за шпионами гоняться.
Я не видал Юлиуса несколько месяцев. Ну, это и понятно, наши пути редко пересекаются в реальном пространстве. Мы даже работаем на разных этажах. В тот день он выглядел особенно довольным собой.
- Привет, Клаудио, как поживаешь, – обратился Юлиус ко мне.
- Да вроде бы все в порядке. Только вот сердечко пошаливает, печень прихватывает, да погода паршивая. А ты здорово загорел, как будто вчера с Гаваев вернулся.
- Ну, не то чтобы с Гаваев, а из тропиков точно. Было одно дельце в тех местах. Часами пришлось в засадах на солнцепеке валяться, вот и загорел чуток, – сообщил Юлиус улыбаясь и показывая два ряда ровных белоснежных зубов, выделяющихся на фоне его сильно загоревшего лица.
- Да, вот это жизнь! Засады, погони, драки. А у меня все одно и то же – бумаги, отчеты, заседания, комиссии – рутина, скукота. А ты, что ты на этот раз в тропиках делал? Опять за террористами гонялся?
- Да нет, на этот раз наркоторговца выслеживал, – сказал он, небрежно откинувшись на спинку стула.
- Может, расскажешь? Сам я, как видишь, тюфяк тюфяком, так хоть послушаю, как другие воюют.
- Не прибедняйся! Я слышал, ты на повышение пошел.
- А! – отмахнулся я, – что толку, на одно кресло выше пересел и только. Только проблем стало больше и они стали масштабнее, а все остальное без изменений, включая самочувствие, семью и мерзкую погоду.
- Ну, как говорится, каждому свое. Я вот ни за какие деньги не смог бы в бумагах копаться целый день. Лучше повеситься!
- Я слышал, и тебе звание повысили.
- Да, – сказал он самодовольно, – и именно за эту последнюю операцию повысили.
- Ну давай, рассказывай быстрее, жуть, как хочется услышать о твоих приключениях!
И он начал свой рассказ.
- Ну, в общем, дают мне задание выкрасть одного мелкого наркобарона из его логова, находящегося в труднопроходимых тропических лесах. Сам понимаешь, задача звучит легко, а выполнить ее не так-то просто. И зачем ему, то есть моему начальству, наркобарон понадобился живым, ума не приложу. Наркобароны, они ведь мертвые гораздо нужнее человечеству, чем живые. Но приказы не обсуждаются. Они либо выполняются, либо выполняются очень хорошо. Третьего не дано.
Как мы добирались до тех мест тропических, рассказывать не буду – неинтересно. Скажу только, что высадили нас в нужном квадрате и в заданное время. На всю операцию с подходом, захватом и отходом, неделя. Местность мы по картам и спутниковым снимкам изучили на зубок. Со спутников-то все видно. Они же и в инфракрасном излучении снимают. Все видно, где там у них посты охранения стоят, где фазенда того барончика, где дороги, по которым они туда-сюда шастают, где у них плантации находятся и где лаборатории по переработке этой гадости, что выращивают на тех плантациях. Три дня мы пробирались по джунглям, обходя посты и ловушки и, наконец, вышли к цели нашего путешествия. Залегли, лежим, вычисляем подходы, время смены часовых, считаем обитателей фазенды. Нормально все, вроде бы. Работа как работа.
И тут докладывают мне с места наблюдения за дорогой, что движется к фазенде караван из трех машин. Через десять минут – точно, въезжают на территорию этой усадьбы три джипа и выскакивают оттуда шесть вооруженных боевиков и двое гражданских, а среди гражданских девушка лет двадцати пяти-двадцати шести. Сопровождает девушку парень лет тридцати с кофрами всякой радио- и видеоаппаратуры. Понятно, что это прибыли корреспондент какой-то газеты и оператор. Ну, думаю, только этого мне и не хватало! Мало того, что в усадьбе восемь боевиков, так еще шесть подъехало, плюс эта барышня с оператором, а у меня на все про все пять человек, включая меня, и времени три дня на подготовку и вынос тела. Собрал я своих ребят на совет. Надо решить, как действовать дальше, какие соображения есть на этот счет. Операцию-то заранее разработали, по минутам и секундам расписали, а тут – нате вам … Но все-таки решили начать операцию на следующий день днем, если корреспонденты уедут, и вечером, если они даже и не уедут. А что делать? Барона-то мы на вертолете вывезем, а самим еще два дня, как минимум, из тех мест выбираться. Нас вертолет не возьмет, садиться ему тут негде.
Ну, раз все решили, выставили часового и, плотно поужинав, спать легли.
Наутро опять наблюдать начали.
С утра те корреспонденты по усадьбе бароньей нагулялись, наснимали, что хотели, и в путь засобирались. Мы сразу же по местам, вызываем вертолет для того, чтобы барона забрал. Как только все три машины за ворота выехали и за поворот отъехали, мои снайперы сняли четверых часовых на крыше и в саду, а мы втроем ворвались через закрывающиеся ворота, по пути нейтрализовали еще двух боевиков, и в дом. Искать барона долго не пришлось. Он в своем кабинете виски пил и разговоры разговаривал с остальными двумя боевиками. Ну, в общем, один барон в живых остался. Мы его аккуратно упаковали и приготовили к отправке. Мои ребята быстренько прибрались вокруг, в смысле – все трупы попрятали. Сидим, ждем вертолет. И тут опять все не слава богу!.. Возвращаются те три машины обратно. Забыли что-то, мать их так! А там еще шестеро боевиков! А бой принимать неохота не потому, что боимся, что убьют, а потому, что до этого все без шума и пыли сделали, оружие-то с глушителями. А тут, как пальба начнется, все же бандиты, которых вокруг как грибов, сбегутся, и тогда нам барона отправить сложно будет.
Я решаю впустить машины в усадьбу и перестрелять, кого успеем, а кого нет – ножами. А машины стоят, гудят за воротами. Ну, я быстренько распределил ребят по местам, они ворота открыли, а сам стою на крыльце, как будто тут и живу. Машины подъезжают к парадному крыльцу, выходят все шестеро боевиков и на меня смотрят, как на привидение, рты поразевали.
- Приветствую вас, джентльмены, – говорю я, и не спеша так, из-за спины достаю пистолет и двоих сразу же к их еще не остывшим друзьям отправляю.
Ребята мои тоже не замешкались и оставшихся четверых из-за укрытия расстреляли.
Тут дверь корреспондентской машины открывается и выходит та самая девушка. А красотка необыкновенная! В бинокль-то не разглядишь ладом. А лицом к лицу!
- Ну вы и даете! – говорит она. – Весь материал мне испортили! Я год этой встречи добивалась, а вы за пять минут все коту под хвост!
- Не за пять, а за двенадцать с половиной, – говорю я.
Она спрашивает:
- Что двенадцать с половиной?
Я говорю:
- За двенадцать с половиной минут мы устранили четырнадцать боевиков и взяли в плен наркобарона.
А она как закричит:
- Да какая разница! Что я сейчас делать буду? Столько денег заплачено, столько времени истрачено, и всё впустую! Кто вы такие вообще?
А я ей и говорю:
- А вот этого вам спрашивать не стоило, – говорю я очень серьезно.
Поняла она, что палку перегнула и прикусила язычок. А я ее вежливо так пригласил в дом и снял с нее допрос по всей форме. Ну, артачилась, конечно, поначалу, а потом все, как на духу, выложила. А куда денешься? Мы могли бы их под шумок тут же уложить рядком с этими бандитами, а потом бы пусть разбирались, как это они сюда попали. Да и разбираться бы никто не стал. Списали бы все на бандитские разборки.
Через полчаса прилетел вертолет, мы уложили барончика в сеть, которую спустили на веревке, и отправили его по назначению, а сами собрались уходить к месту эвакуации. И тут эта фифа заявляет, что на дороге большой селевой оползень, и они не могут попасть в город. Из-за этого, говорит, и вернулись.
Я-то понимаю, что в назначенный час к месту эвакуации с этими двумя я никак не успею. А бросать их здесь тоже нельзя. Бандиты их под горячую руку прибьют ненароком. Связываюсь с базой, обговариваю ситуацию, а мне кричат: «Бросай их на фиг и беги, пока не опоздал, время закончится, там, в джунглях, и останешься жить». А мне бросать-то не хочется, понравилась мне та девушка. Уж больно темпераментная. Я и говорю:
- Идете с нами, но если отстанете – ждать не будем.
Как мы шли, рассказ отдельный, только на тех корреспондентов, хоть они и шли без вещей, смотреть было больно. Но ничего, выдержали. А куда денешься – жить-то охота.
А две недели назад нашла она меня как-то. Уж не знаю, какими источниками информации она пользуется, но только это очень высокий уровень. Ты же сам понимаешь, в газетах о нас не пишут. Ну и отблагодарила за то, что я их вытащил из переделки.
- Как, – спрашиваю, – отблагодарила?
А Юлиус ничего не сказал, только загадочно улыбнулся и похлопал меня по плечу.
К концу рассказа мы с ним уже выпили по четыре кружки пива, съели по три тарелки креветок и по пять раз сбегали руки помыть.
- Ну давай, Клаудио, держись, – сказал Юлиус, подавая мне свою мощную руку, – и будь здоров.
Он встал легко, как будто и не выпил два литра пива, и пошел к выходу из пивной твердой походкой.
Я посидел еще немного, потом встал, держась за стенку, и пошел, пошатываясь, к выходу. Да, надо бы поменьше пива пить, а то совсем расклеюсь.
Третий рассказ контрразведчика
Как-то раз в пятницу после тяжелой трудовой недели я заскочил к своему знакомому, Петру, бывшему заместителю директора нашего департамента, место которого я, на тот момент, занимал. Не ожидая того, я угодил на небольшой междусобойчик коллег. Я частенько заглядываю к Петру за советом, так как он имеет большой опыт работы, и его советы всегда бывают для меня очень ценными.
Работа заместителя директора, по сути дела, более ответственная и более емкая, чем работа самого директора. Ведь работа директора – это, в основном, координация работы всех управлений и отделов и раздача пинков. А работа заместителя – это планирование работы отдела согласно ценным директивам директора, претворение этих планов в жизнь и получение пинков от директора за то, что плохо спланировал или плохо претворил.
Ну, в общем, пришел я к Петру с очередными своими проблемами, за советом и помощью.
В саду на террасе расположились несколько наших общих знакомых, и среди них я увидел Юлиуса, который уже носил звание майора и очень ценился за свой талант оперативника.
Переговорив с Петром о своих проблемах и, как всегда, получив от него очень ценные советы, я подошел к Юлиусу с бокалом вина, к которому я уже изрядно приложился.
- Ну как дела, приятель? – спросил я у него.
- Да вроде бы все в порядке – жизнь идет своим чередом и мы, грешные, рядом, параллельным курсом, охраняя общество от враждебных посягательств.
- Неплохо сказано! Я слышал, тебе дали очередное звание за какое-то крупное дело, только вот все некогда узнать подробности. Что ты там натворил?
В его черных, как смоль, волосах уже начала блестеть проседь, но крепкое тренированное тело впечатляло силой опытного волкодава. Роста мы с ним были одного, а вот весом, я, пожалуй, превосходил его килограммов этак на десять, а то и на пятнадцать. И если учесть, что его тело состоит из упругих мышц и служит вместилищем потенциальной силы, то мое состоит из рыхлого сала и служит вместилищем всяческих недугов.
- А что тебе известно об этом деле? – спросил он.
- Да почти ничего. Знаю только, что ты со своей командой обезвредил какую-то банду, которая торговала человеческими органами. И больше ничего. Может, расскажешь?
Вокруг нас собрались и другие участники вечеринки.
И он начал свой рассказ.
- На этот раз я получил такое задание, какого у меня не было еще никогда. И по сложности, и по ограничениям в действиях. Во-первых, операцию надо было провести в густонаселенном районе, во-вторых, надо было захватить живыми главарей, чтобы они вывели следствие на покупателей. В-третьих, надо было не допустить взрыва лаборатории и хранилища органов, которое бандиты, безусловно, заминировали. Не смотря на то, что нам выдали всю информацию об объекте и его обитателях, которую собирали по крупицам в течении нескольких месяцев, я решил провести недельную подготовку к операции. Руководство пошло мне навстречу. На своей базе мы смоделировали некоторые части здания, которое предстояло штурмовать, и начали тренироваться на скорость передвижения и разрабатывали неожиданные варианты, которые нас поджидают внутри. План помещений мы знали только по рассказам какого-то наркомана, который там побывал полгода назад, и поэтому не могли рассчитывать на его точность. У нас были планы строителей, но они уже давно не соответствовали действительности. Тренировки проходили по восемь-десять часов в день. В конце я дал один день на отдых перед операцией.
Перед штурмом мы рассадили четырех снайперов вокруг здания. Двое должны были снять часовых на крыше четырехэтажного здания и контролировать окна, и двое должны были снять часовых у входа.
Проникновение прошло, как по маслу. Мы дождались, когда один из банды (а бандитов мы знали всех в лицо) войдет в здание. Когда дверь открыли, снайперы сняли двоих часовых у входа и входившего бандита. Один из наших оперативников, кстати, женщина, стоял (стояла) очень близко ко входу. Она сразу ворвалась в здание и прикончила еще двоих охранников, находившихся у входа с другой стороны. В это время группа оперативников во главе со мной преодолела открытое пространство и тоже ворвалась в здание. За нами шла тяжелая пехота. Ребята из спец. войск ворвались в здание спустя минуту и начали зачистку.
Я со своими спустился в подвал, где и находились лаборатория и хранилище. Завязалась перестрелка. В кабинет главаря я ворвался, когда двое из моей команды уже были ранены.
Главарь сидел за столом и трясся от страха. Это был маленький, лысый очкарик, заведующий этой клиникой смерти. Пока он не опомнился, я взял его за шкирку и крикнул ему прямо в ухо:
- Где находится хранилище?
Вместо ответа он сходил под себя. Вонь была невыносимая. Я бросил его на пол и вышел из кабинета. Вряд ли он мог сейчас ответить хотя бы на какие-то вопросы. Рядом с кабинетом была еще дверь. Я вошел туда. И меня чуть не парализовало. Нет, я не испугался трех хирургических столов и расчлененных тел на них. Я много чего повидал в жизни. Я увидел очень красивую девушку, сидящую за стеклянной дверью в маленьком кабинетике и пьющую кофе. Она положила ногу на ногу, и эти стройные ножки складывались до самого их соединения в очень неплохую конструкцию. Вокруг шла стрельба, ее коллеги – хирурги и их ассистенты – легли на пол, чтобы не попасть под шальную пулю, а она сидит и пьет кофе!
Я подошел к ней и спросил:
- Извините, мадмуазель, что я вас отрываю от завтрака, но вы случайно не знаете, где находится хранилище органов-имплантантов?
Она внимательно посмотрела на меня своими очаровательными глазками и красивым, ухоженным, наманикюренным пальчиком показала на бронированную дверь за моей спиной. Я подошел, посмотрел на кодовый замок и вернулся к незнакомке.
- А вы случайно не знаете код замка?
- Знаю, но не случайно.
- А может, вы знаете, к тому же, где пульт управления взрывным устройством?
Мадмуазель элегантно встала, подошла к стене и приоткрыла стенной шкаф, в котором находилось какое-то электронное устройство. Я тут же позвал своего специалиста-подрывника, который констатировал, что, возможно, этим пультом можно управлять и на расстоянии. Нужно знать код, чтобы дезактивировать взрывное устройство.
Тогда я снова обратился к мадмуазель:
- Извините, что я снова прерываю вас, но вы случайно не знаете код этого взрывного устройства?
- Знаю, – сказала она, – и могу его обезвредить, если вы пообещаете мне, что меня вообще не привлекут за соучастие. Хотя я согласна проходить по делу свидетелем.
У меня не было другого выхода. Я был уполномочен давать такие обещания желающим сотрудничать со следствием.
- Хорошо! Я заключаю с вами сделку.
Эта безумно красивая девушка подошла к пульту и ввела нужный код для дезактивации.
Операция закончилась успешно. Нам повезло, что в здании не было начальника охраны, который бы, безусловно, активировал взрывное устройство и смылся бы по подземным коммуникациям. Мы потом нашли их заготовки для отхода.
Банда была почти вся уничтожена. Но и арестованы были многие во главе с главарем. Он не очень долго сопротивлялся. Раскололи его через пару часов интенсивного допроса.
- А что же стало с девушкой? – не выдержал я.
- А с ней все в порядке. Правда, ей запретили вести врачебную практику, как медику, дискредитировавшему себя. Сейчас она работает секретарем в каком-то учреждении. Такая красавица всегда найдет для себя непыльную работу.
Юлиус встал, расправил свои могучие плечи, слегка наклонил голову, прощаясь с нами, и пошел к выходу. Во всей его фигуре чувствовалась мощь и уверенность в себе.
Собравшиеся слушатели начали живо обсуждать этот экстраординарный случай, а я пошевелил своими затекшими членами, покряхтел и встал, поморщившись от боли в коленке.
Да, годы и малоподвижный образ жизни дают о себе знать.
Четвертый рассказ контрразведчика
Как-то раз ко мне на стол положили на подпись документы о награждении высшим знаком отличия моего старого приятеля и сослуживца Юлиуса. К тому времени я уже пять лет, как занимал должность директора департамента безопасности. В общих чертах я знал, за что его наградили, так как это дело было у меня на личном контроле. И, собственно говоря, я и принял решение о поручении этого сложного дела Юлиусу, потому что он был одним из лучших, или даже лучшим из оперативных работников нашего департамента. И он, как всегда, оправдал доверие. Я знал, как проходило расследование, как шла подготовка операции и как она завершилась. Но я не знал всех нюансов, произошедших в ходе проведения операции, ее эмоциональный окрас, психологический настрой тех, кто непосредственно участвовал в этом. А это следовало бы знать, так как речь шла о спасении национального достояния, и общественный резонанс был сильным, что добавило престижа моему департаменту. А кто мне мог рассказать во всех подробностях о ходе операции, как не сам исполнитель, то есть, Юлиус. Только он мог дать те сведения, которые я мог использовать в случае интервью или в разговоре с самим президентом.
Я пригласил Юлиуса в ресторан на ужин.
Он явился, как всегда, вовремя, в строгом черном костюме, белой рубашке и красном галстуке. Несмотря на свой уже солидный возраст, он был строен, подтянут и бодр. Его густая шевелюра, в отличие от моей лысины, была обрамлена благородной сединой и выдавала в нем человека бывалого, много в жизни испытавшего, каковым он на самом деле и являлся.
Я с трудом поднял свое обрюзгшее тело с кресла, приветствуя своего приятеля. Он крепко, но не до боли, пожал мне руку и сел напротив.
- Рад видеть тебя, Юлиус! – сказал я, завидуя его выправке и здоровью. – Приятно смотреть на человека, который всегда поддерживает прекрасную физическую форму.
- Я тоже рад тебя видеть, Клаудио. Жаль, что мы с тобой редко видимся, да еще и в официальной обстановке, а ведь нам есть о чем поговорить.
- Да, согласен. Но ты знаешь, у меня сейчас столько работы!.. Я ведь уже не принадлежу сам себе. Меня могут и посреди ночи разбудить и заставить заниматься делами. Что поделаешь – должность… Даже сейчас мне от тебя надо узнать все подробности той, последней операции, хотя мне очень нравится слушать твои рассказы о работе твоего отдела. Это даже и работой не назовешь, скорее всего приятным времяпровождением. Мне от природы не дано и половины твоих способностей, но когда я слушаю твои рассказы, я хоть на некоторое время представляю себя на твоем месте, а это придает мне новые силы для моей бумажной работы. Я как бы становлюсь сопричастным.
- Понимаю. А мне вот ничто не может придать сил для работы с бумагами, хоть тресни! Я ее ненавижу.
- Ну, это тебе и не к чему. Ты хорош и на своем месте. Такие люди, как ты, это достояние нашей республики, нисколько не дешевле тех, что ты спас недавно, без преувеличений.
- Ты слишком завышаешь мои скромные способности и заслуги. Хотя то, что мы спасли недавно, действительно важно для нашего государства и для престижа нашего департамента. И это дает мне право гордиться своим отделом и своими ребятами. Они у меня настоящие профессионалы.
- Ну, не томи же, расскажи мне, как все было на самом деле.
Юлиус оглядел сервированный стол, не спеша положил себе на тарелку салат и большой кусок буженины. Затем он отпил из бокала большой глоток вина и огляделся. Вокруг нас шла обычная ресторанная жизнь, на нас никто не обращал внимания.
И он начал свой рассказ.
- Я не буду тебе пересказывать, как шло следствие о краже тридцати двух картин из Национального музея изящных искусств, ты это и без меня знаешь. Ты ведь хочешь знать подробности о ходе операции по захвату банды грабителей. Так вот, самым сложным в проведении операции было то, что бандиты не были дилетантами в этом деле. Это были профессионалы высочайшего класса. И существовала угроза того, что они могли пойти на крайний шаг и повредить или уничтожить бесценные произведения, если почувствуют, что их накрыли. Поэтому вся подготовка шла в строгой секретности. К тому же у нас было мало времени. По какой-то причине покупатель задерживался, и это обстоятельство помогло нам хорошо подготовиться к операции.
Отдел расследований довольно быстро вышел на след грабителей и, обнаружив их логово, передал все данные нашему отделу. Окопались они в заброшенной деревушке в лесу, на берегу небольшой речки. Операцию по захвату мы готовили тщательно, но быстро. Ты же знаешь, как я скрупулезно отношусь к подготовке операций. Благодаря этому у меня не было ниодной проваленной операции за тридцать лет службы.
Мы обложили их логово со всех сторон, но ничем не обнаруживали своего присутствия. Всего за одни сутки мы просчитали их систему охраны и просчитали примерное расположение украденного. Мои орлы обучены работать не только в лесной местности, но и в горах, и в пустыне, и на море. А лесистая местность только добавляла нам шансов на успех.
Но и враг не дремал. Они имели шесть стационарных постов и обход со сменой караула каждый час. Кроме того, они все время поддерживали связь между собой. Они точно знали истинную стоимость украденного и были профессионально подготовлены не только к грабежу, но и к защите награбленного.
Украденное они распределили по нескольким строениям, которые подготовили к поджогу в случае нападения. И мне пришлось привлечь много людей к проведению операции, к тому, чтобы атака была повсеместной и молниеносной.
Операцию мы начали утром, в четыре часа, после смены караула, когда с речки поднялся густой туман. Как только мои ребята бесшумно сняли часовых, начался одновременный штурм всех строений, находящихся на территории деревни. Штурм здания, где находились главари банды, я взял на себя. Я отобрал самых лучших своих бойцов для этого опасного дела. Как только начался штурм, мы как вихрь ворвались в здание, но были встречены ураганным огнем противника. Если бы не бронежилет и бронешлем, меня бы всего изрешетили пулями. С первых секунд штурма я и несколько моих товарищей получили легкие ранения, но из боя не вышли. Мы поливали огнем все, что только шевелится в здании. Здание, которое мы штурмовали, было старинной постройки и имело толстые стены, надежно укрывавшие бандитов. Внезапный штурм имел успех везде, кроме того дома, который штурмовал я с моей группой. Применять гранаты, чтобы выкурить бандитов из их логова, я не мог, так как была вероятность того, что в помещениях находились украденные картины. Наш штурм прервался на полпути. Мы засели в коридоре и скрывались от пуль бандитов в дверных проемах, они же забаррикадировались в самой большой комнате и отстреливались. Бандиты ни на кого не надеялись и не пытались договориться с нами, так как знали, что им светит, самое лучшее, пожизненное заключение. Создалась патовая ситуация. И тогда я велел подсчитать количество спасенных картин. Их оказалось ровно тридцать две. В этом случае можно было уже не церемониться, и я дал команду забросать бандитов гранатами, чтобы больше не подвергать опасности своих сотрудников.
При выполнении операции были ранены десять моих сотрудников, в том числе и я. Но, слава богу, все легко. Бандиты были уничтожены почти все, за исключением троих, которым удалось скрыться во время штурма. Картины совершенно не пострадали.
Вот и все, что я могу рассказать тебе. Остальное ты знаешь из отчетов.
После рассказа Юлиус доел ужин, в конце которого мы с ним выпили за наш департамент. Потом мы еще посидели, болтая о том о сем, и стали прощаться.
- Спасибо, Клаудио, за ужин, – сказал Юлиус, – мне пора домой. Наверное, меня уже заждалась моя рыженькая.
Он удалялся от столика ровной пружинистой походкой спортсмена, его широкая спина внушала уважение к ее владельцу. Многие женщины, находящиеся в ресторане, проводили его заинтересованным взглядом.
Я, посидев немного и выпив пару рюмок коньяка, с большим трудом извлек свое грузное тело из удобного ресторанного кресла и направился к выходу. Проходя мимо огромного вестибюльного зеркала, я остановился и посмотрелся в него. В зеркале отражалось нечто округлое и бесформенное. Плечи узкие, живот перевешивается через ремень. Лысый тип в очках, в дорогом костюме, который сидит на нем мешком, был настолько не похож на Юлиуса, что ни одна женщина даже не заметила, что этот тип покинул ресторан. Мало ли кто там выходит и заходит?
«Эх, – подумал я, – кому что дано. Но в конце концов, у меня тоже есть семья, хорошая работа. И я, в общем-то, счастлив, не считая небольших неприятностей со здоровьем».
АННА СЕРГЕЕВНА
Анна Сергеевна и Михаил
Анна Сергеевна не была красивой женщиной, но и не красивой ее тоже нельзя было назвать. Она была обыкновенной сорокалетней замужней женщиной, обремененной семьей, работой и не очень любимым мужем. Это очень интересное явление в российской обыденности, когда женщина любит своего мужа, но не очень. Любит, потому что он человек порядочный, преданный. Потому что он любит их детей, потому что не пьет запойно, хотя и может себе позволить сто граммов с друзьями после работы или на рыбалке. Он прекрасный специалист и получает достаточно, чтобы содержать их семью. И, в общем-то, нет причин, за которые его можно было бы не любить или ненавидеть.
Анна Сергеевна представляла из себя тот тип русской женщины, когда в свои сорок не утрачен еще шарм, и при необходимости она могла преподнести себя так, что у любого мужчины в глазах загорелся бы похотливый огонек. Но она не имела желания заниматься этим, да и случая, если сказать честно, пока еще не предоставлялось. Да она и не искала его.
Она, как любая русская женщина, была с ранних лет полна необъяснимым, тлеющим в глубине ее существа, желанием быть любимой, единственной для того, кто это откроет в ней, кто зажжет в ее естестве ответный порыв, выпустив наружу это желание. И это желание таится до поры до времени в душе каждой славянки, когда она понимает – вот он, ради которого можно жить и умереть, если потребуется. Но часто бывает так, что желание это так и умирает невостребованным, затухает с течением времени, иссякая в повседневной суете, старясь вместе с телом, и исчезает раньше, чем его хозяйка.
За окном ее теплой квартиры беснуется непогода. Ветки липы задевают балконные перила, скребут по ним, стучат. Дождь бьет разнокалиберными каплями в стекла окон, барабанит по подоконникам, создавая впечатление, будто это крупные птицы бегают за окном, барабанят клювами в стекло, просятся, чтобы их пустили внутрь, в тепло и уют, защитили от непогоды.
Анна Сергеевна сидит на кухне у теплой батареи в своем мягком, удобном домашнем халатике, щелкает семечки и читает книгу. Книга настолько интересная, что увлекла ее с головой, и ей не хочется отрываться от действия, когда в квартиру вваливается Михаил, ее муж, весь мокрый от дождя, но, как всегда, веселый и довольный собой.
- Что за чертова непогодь – просто прелесть! Из машины выйти и до крыльца дойти невозможно! С соседнего дома листы железа сорвало и на проезжую часть бросило. Слава Богу, никого не прибило!
- Как дела на работе? – не отрываясь от книги, спрашивает Анна Сергеевна.
- Все пучком! – отвечает на риторический вопрос риторическим ответом Михаил, снимая с себя мокрую одежду и заходя в ванную.
Через некоторое время Михаил появляется из ванной комнаты переодетый в домашние штаны, тапочки и любимую фланелевую рубашку, которую, если бы не Анна Сергеевна, он носил бы круглосуточно, не снимая ни днем ни ночью. Только Анна Сергеевна способна была, снимая иногда с Михаила эту рубашку, и бросить ее в стирку.
- Привет, Анюта! – говорит Михаил, входя в кухню и целуя жену в щеку. – Я тебе сюрприз принес!
- Ага, – говорит Анна Сергеевна, не отрываясь от книги, – положи в стенку.
Михаил, постояв немного над женой и поняв, что она вне ситуации, повернулся к подоконнику, на котором стоит электрочайник, включил его и сел напротив Анны Сергеевны. Через некоторое время, когда Анна Сергеевна понимает, что вокруг нее искусственно создана обстановка чрезмерного внимания, с неохотой отрывается от книги и натыкается на пристальный взгляд мужа.
- Что? – спрашивает она.
- Вот! – поднимает палец вверх Михаил. – Вопрос достойный обсуждения. «Что?»! Просто и гениально!
- Издеваешься? Ну, зачиталась немного. Подумаешь!
- А ты расслышала, что я сказал?
- Ну, что все пучком там у тебя на работе.
- А после?
- Что после?
- Да-а-а… Надо тебя на курорт отправить.
- Зачем это? Что я тебе, мешаю?
- Ты рассеянная какая-то стала, отвечаешь не в тему. Может ты влюбилась?
- Да брось ты – зачиталась просто.
- Не-е-ет! Раньше ты что отвечала?
- А что я раньше отвечала?
- Ты отвечала: «Да, дорогой», или «да, любимый», а теперь: «Положи в стенку».
- Да ну тебя!
- Э, э, э! Я бы попросил оставить книгу на некоторое время – есть разговор.
Анна Сергеевна с видимой неохотой загибает уголок страницы и закрывает книгу. Затем она ставит оба локтя на нее и на соединенные кулачки кладет подбородок, изображая полное внимание и даже подобострастие на лице.
- Уже лучше, – удовлетворенно говорит Михаил, – итак, ты едешь на курорт.
- С чего это?!
- Ни с чего, а зачем. Ну и немного – с чего. Премию я получил. Для путевки за границу мало, на пропой много. Что получается? Правильно – подарок жене.
- И ты решил, что лучше, чем путевка в санаторий, не найти. Так?
- Так. Так как?
- Что, так, так как?
- А что – что, так, так как?
- Покажи.
Михаил, как фокусник, извлекает из нагрудного кармана рубашки лист бумаги, сложенный в три раза.
- У тебя отпуск в следующем месяце и ты хотела его употребить на благоустройство жилья и заготовку продуктов на зиму. Все отменяется. Такую жену, как ты, надо беречь и лелеять. Вот подремонтируешь свой организм и с новыми силами бросишься на хозяйство.
- Ах, во-о-о-от оно в чем дело?! Ты, оказывается, свои корыстные цели преследуешь, а не обо мне заботишься, – притворно возмутилась Анна Сергеевна, уперев кулачки в бока.
- Ну, не без этого, конечно. Я уже представляю, как ты вся помолодевшая, пышущая здоровьем и желанием, набросишься и изнасилуешь меня в первую же ночь по приезду.
- Маньяк!
- Почему сразу маньяк? Вполне естественное желание. Я же желаю, чтобы меня изнасиловала не посторонняя женщина, а собственная жена. Все законно, никакого криминала.
- Эх! Но там же, наверное, на процедуры каждый день надо будет ходить. И кормят, наверное, так, что все мои старания относительно поддержания фигуры будут похерены. Хотя сама идея отдохнуть от ваших надоевших физиономий, неплохая. Есть в этом что-то. Я подумаю.
Заезд
Через две недели Анна Сергеевна уже оформлялась в одноместный номер санатория Усть-Качка. Ей предоставили полностью благоустроенные апартаменты с широкой двухместной кроватью и с прекрасным видом из окна на Каму.
Вокруг корпуса росли высокие сосны, и запах от них был одурманивающий.
До приезда в санаторий Анна Сергеевна, как и положено, прошла полное амбулаторное обследование в своей поликлинике и оформила курортную карту. Согласно этой карте ей и назначили кучу всяческих процедур, за которые надо было платить отдельно. Михаил настоял на том, чтобы она не экономила на процедурах и загрузилась ими по максимуму. Так она и сделала.
Анна Сергеевна выпросила у врача-диетолога вегетарианскую диету. В столовой закрепили за ней определенный столик и место, где ее должен ждать готовый рацион четыре раза в день.
Придя в столовую и найдя свой столик, Анна Сергеевна обнаружила за ним двух полных женщин и молодого человека, лет тридцати пяти. Женщин звали Люба и Света, а молодой человек представился как Владислав.
- Можете звать меня Владом или Славиком, как вам будет удобней, – сказал он Анне Сергеевне, улыбаясь.
Анна и Влад ели, в основном, молча, перекидываясь незначительными фразами. Зато Люба и Света трещали почти без умолку, обсуждая свои курортные дела и пытаясь вовлечь в разговор Анну с Владом, но у них это плохо получалось.
После обеда Анна Сергеевна решила прогуляться по набережной, подышать воздухом. День был на редкость солнечный, по-осеннему слегка прохладный и удивительно ясный.
Выйдя из своего корпуса, Анна Сергеевна направилась прямо к набережной. Она решила оставшиеся два часа до начала процедур полностью посвятить прогулке. Надо немного уставать, иначе пища пойдет не впрок. Или наоборот, может отложиться впрок, где-нибудь в районе талии.
Прогулявшись туда-сюда пару раз по набережной, она решила посетить бар, находящийся неподалеку от берега реки и там выпить чаю. Зайдя с морозца и яркого солнца в бар, Анна Сергеевна подошла к стойке и заказала стакан чая и пирожок. Глаза ее постепенно привыкали к темноте зала. Получив заказ, она пошла в глубь зала и заметила за одним из столиков Влада. Он тоже ее заметил и помахал рукой в знак того, что был бы не против, если бы она присоединилась к нему. Анна Сергеевна присела за его столик.
- Погреться зашли? – задал риторический вопрос Влад.
- Ну, не то чтобы замерзла, а так, скорее всего познакомиться с заведением. А вы давно уже здесь отдыхаете? Я имею в виду, в санатории.
- Да нет, два дня всего. Но уже вою от скуки. Здесь как-то странно – ни друзей, ни врагов, люди все только и говорят о своих болезнях, процедурах, диетах и о погоде. Не с кем словом перемолвиться. Вы только вчера приехали, еще не успели прочувствовать всю прелесть здешнего жития.
- А чего вы ждали, собираясь на курорт? Здесь лечатся или профилактируются. Оргии здесь противопоказаны.
- Да мне не оргии нужны. Простое человеческое общение. А его-то и нет. Ну о чем я, к примеру, могу разговаривать с Любой и Светой? О моих проблемах со здоровьем? Да лучше в Каме утопиться.
- Неужели за два дня вы не смогли найти себе друга или подругу? Мне кажется здесь большой выбор. Даже гуляя по набережной, я заметила здесь парочку интересных субъектов вашего возраста. По-моему, вполне интеллигентные молодые люди.
Анна Сергеевна допила уже свой чай и съела пирожок. Она с любопытством разглядывала Влада, не понимая, что же ее привлекает в нем? Вроде бы, простой парень. Но было в нем нечто, что сразу располагало к общению.
- А пойдемте, погуляем по набережной вдвоем, и вы мне покажете их, а я вам скажу, почему они мне не нравятся.
- Ну ничего себе, вы же еще их не видели и уже они вам не понравились.
- Это просто шутка юмора. Пошли?
Они вышли на улицу и, щурясь от яркого солнца, направились к набережной. На набережной они были почти одни. Все отдыхающие куда-то исчезли. Наверное, на процедуры отправились. Анна Сергеевна еще не была в курсе расписания и особенностей здешней жизни и обычаев, да и Влад, похоже, такой же новичок.
Наталья Ивановна
Наталья Ивановна стояла на верхней палубе пассажирского теплохода «Федор Шаляпин», идущего вверх по течению Камы. Она уже возвращалась из небольшого круиза по Каме, который сама себе устроила в этот осенний погожий денек для того, чтобы отдохнуть от обыденности и привести свои мысли в порядок. Иногда надо устраивать себе такие разгрузочные дни. Здесь довольно неплохое обслуживание, хороший ресторан и прочие удобства.
Сейчас теплоход проплывал мимо курорта Усть-Качка. Наталья была здесь раньше, еще в детстве, когда ее, пятиклассницу, отправили в детский санаторий для лечения ревматизма. Впечатление от прожитых тогда двух месяцев было праздничным, светлым, и ей всегда хотелось побывать в Усть-Качке еще раз, но все как-то не срасталось. И вот теперь, глядя на курорт с борта теплохода, она твердо решила съездить туда. В конце концов, надо же когда-нибудь подлатать свое несовершенное здоровье.
На берегу, вернее на курортной набережной, Наталья Ивановна заметила одинокую пару. Они шли не спеша, о чем-то разговаривали, и было понятно, что они не очень близкие друг другу люди. Очевидно, познакомились здесь, на курорте. Курортный роман. А что в этом плохого? Когда встречаются два человека и им хочется пообщаться, значит, есть в них некая неудовлетворенность. Если общение им доставляет удовольствие, то это лучше всякого лечения. По крайней мере, оно не вредит, а наоборот, помогает человеку почувствовать себя лучше. Ведь любая болезнь, это на девяносто процентов наша иллюзия. Когда-нибудь человечество дойдет до того, что начнет лечить все болезни не терапевтическими, а психологическими методами, на тех же самых курортах.
Наталья Ивановна еще раз посмотрела на курортную парочку и вошла в салон ресторана. До прибытия в Пермь оставалось еще несколько часов, которые она решила посвятить еще одному актуальному вопросу современности – как стать счастливой при отсутствии любви. Задача не такая уж сложная. Все зависит от того, как ты сама относишься к сложившейся ситуации. Ведь взаимоотношения с мужчиной ведут не только к счастью. Скорее всего, наоборот, они ведут к кратковременному удовольствию и последующему чувству своей вины.
А если взглянуть на этот вопрос с другой стороны? Может встать в позицию самки-хищницы, которая просто пользуется своими знакомыми самцами, не задевая духовных аспектов? Только для здоровья, что во много раз ценнее, чем деньги. В конце концов, ей, одинокой сорокалетней женщине, самостоятельно вырастившей двоих детей, ничто не мешает быть в состоянии влюбленности в одного из своих любовников, которых она может иметь столько, сколько захочет. Она будет любить их каждый раз, в тот момент, когда они будут любить ее. А все остальное время лучше не помнить о них вовсе. Ничего, кроме муки, это не принесет. Усевшись за столик, она заказала себе легкий полдник и, поглощая его, не спеша приходила к выводу, что именно так и надо поступить. Ведь сколько ей осталось той бабьей доли? От силы лет десять. К чертям собачим душевные переживания! В молодости напереживалась, а сейчас настало время жить! Пусть это и будет чисто биологическое понятие, но она женщина, и она в состоянии из любой ситуации сделать конфетку! Если очень захочет.
Анна Сергеевна и Влад
Прогулка с Владом по набережной заставила Анну Сергеевну задуматься над тем, как ей себя вести с ним в дальнейшем. Ведь ясно же, что они интересны друг другу. И если уж быть совсем откровенной, то еще пара таких встреч приведет их в постель.
Думай, Анна!
А с другой стороны, что тут думать? Если им интересно вдвоем, то почему они должны скучать по-отдельности? Влад интересный собеседник, а пока ей больше ничего и не надо. И он прав – тут же с тоски удавиться можно без общения.
После прогулки с Владом она прошла все ей положенные процедуры и не пошла на полдник, так как перекусила в баре на набережной. После процедур она уединилась в своем номере и немного посмотрела телевизор, немного почитала и пошла на ужин.
Ужин был тоже диетический, легкий и вкусный.
За столом Люба и Света, как всегда, рассуждали о чем-то своем курортном, а Анна Сергеевна и Влад молчали, как заговорщики, изредка поглядывая друг на друга, уже понимая, что следующая их встреча не будет случайной.
После ужина Анна Сергеевна пошла к себе в номер, приняла душ и, немного почитав, уснула сладким сном без сновидений. На душе у нее было покойно.
Утром следующего дня, после завтрака, Влад пригласил Анну Сергеевну прогуляться с ним по лесу.
- Вы, наверное, еще не видели, тут такой чудесный лес! А осень на Урале, вы сами знаете, это просто сказка. Был бы я художником, целыми днями писал бы картины на натуре.
- Да, кстати, чем вы занимаетесь, Влад, в свободное от поездок на курорт время?
- Все очень просто. У меня небольшая фирма по торговле кабельной продукцией. Это не бог весть какие деньги, но жить можно. А вы, прекрасная незнакомка? Чем вы занимаетесь в свободное от поездок на курорт время?
- У меня еще проще – я бухгалтер в небольшой частной фирме, торгующей фруктами.
Они шли по лесу и действительно наслаждались его красотой и чистотой воздуха. По лесу были протоптаны широкие тропинки, и видно было, что за ними ухаживают. Кое-где были и асфальтированные дорожки. Они долго кружили по лесу, рассказывая друг другу о себе, своей жизни, совершенно не чувствуя смущения или какого-то неудобства друг перед другом, как будто были уже давно знакомы.
Гуляли они до самого обеда и немного устали. Перед самым обедом Влад завел Анну Сергеевну в глухой уголок леса и показал свою секретную зарядку, которую он, по его утверждению, делает каждый день. Упражнения были несложные, но необычные. Анна Сергеевна попыталась выучить их, но с первого раза у нее не все получалось.
- Вот, если вы каждый день будете сопровождать меня в лес, то очень быстро научитесь ее делать. Это хорошая гимнастика. Не спортивная. Это для здоровья.
- А вы уверены, что я буду вас сопровождать каждый день?
- Я же сказал – «если». Хотя у вас нет другого выхода.
- Как это?
- Если не будете сопровождать меня, не научитесь делать эту секретную зарядку.
Они вышли на просторную поляну и направились в сторону курортного городка. Здесь лес заканчивался и начинался поселок. Видны были частные дома с огородами, дальше шли высотные дома и водонапорная башня.
Галина Петровна
Галина Петровна, сорокалетняя симпатичная женщина, трудилась на своем огороде. Ей принадлежал этот огромный огород и дом, и все надворные постройки вокруг дома. И в общем-то, ее вполне устраивало то, чем она владела. Ей нравилось работать в огороде, выращивать для себя и своей семьи овощи и зелень. Кроме огорода, у нее в хозяйстве были еще и куры. Целых двадцать штук, которые полностью обеспечивали ее семью яйцами. А еще у нее были три козы и козел Борька. Это небольшое стадо мелкого рогатого скота обеспечивало ее семью целебным молоком и не доставляло особых хлопот. Ну, если не считать проказливого козла. Но и это скорее забавляло, чем досаждало.
Галина Петровна закончила вскапывать грядку и распрямилась. Как хорошо вокруг! Сосновый лес чуть-чуть подшумливал кронами деревьев на свежем осеннем ветру, невдалеке проходила симпатичная парочка, примерно ее возраста. Курортники. Скорее всего, малознакомы, так как хоть и держатся рядышком, но чувствуется некоторая напряженность в отношениях. Ничего, вечером выпьют по рюмашке и сблизятся. Отношения станут более теплыми. Мир ведь устроен очень просто, если искусственно не усложнять его.
У Галины Петровны есть муж и двое детей. Это хорошо. Нормально. Муж хоть и попивает по праздникам, но не запойный. Ей с мужем повезло. Человек он хозяйственный, все, что нужно делать по хозяйству, делает с радостью. Любит детей, ее и домашний уют. По бабам, вроде бы, не шляется, иначе бы она знала об этом. Здесь в поселке такого не утаишь.
А любит ли она его? Да, наверное. По крайней мере, раньше любила. Сейчас это более спокойное чувство. Благодарность, что ли. Благодарность за то, что не бросил ее ради какой-нибудь красивой бабенки, за то, что не пьяница, за то, что работать по дому любит и на работе не последний человек. А чего еще надо женщине?
И, в общем-то, она счастлива.
Вечерний звон
После обеда они не встречались. Анна Сергеевна сразу же пошла на процедуры, а на полдник не пошла. За ужином они с Владом договорились сходить на местную дискотеку. Люба и Света отреагировали на это сильным оживлением. Они, оказывается, каждый вечер бывают на местной дискотеке, которая им очень нравится.
- Там собираются буквально все возраста! – рассказывала Люба.
- И всем там весело и уютно! – дополняла Света. – Очень приличное общество, никаких пьяных или наркоманов, все раскованы и никто никого не смущается.
- Приходите, не пожалеете.
На дискотеке им действительно понравилось. Придя туда и сразу же наткнувшись на Любу со Светой, они в течении нескольких минут были введены в курс местных особенностей и традиций. Кое-как отделавшись от общества чересчур общительных дам, они уютно устроились в уголке дискотеки невдалеке от барной стойки.
- Итак, что вы будете пить? – спросил Влад.
- Я бы не хотела пить ничего спиртного. Все-таки лечение с пьянством несовместимо.
- А кто говорит о пьянстве? Бокал хорошего вина леченью не помеха.
- Ну, если только один бокал. И бутылочку «Швепс», пожалуйста.
Влад мигом сбегал за стойку и принес все, что заказала Анна Сергеевна и себе крем-ликер. И в дополнение к натюрморту вазочку шоколадных конфет.
- Давайте-ка выпьем за знакомство и перейдем на «ты», – предложил Влад, – а то как то неудобно выкать. Мне не нравится, когда выкает близкий мне человек. Это создает какое-то отчуждение.
- Но мы еще не близки. Не слишком ли вы спешите?
- Ну, я имел в виду не ту близость, о которой вы говорите, я имею ввиду духовную близость. Вы тот единственный человек, которого я бы хотел видеть каждый день. Ну, хотя бы пока мы в этом санатории.
- Ого! А вы надеетесь на продолжение наших отношений, кстати, платонических, заметьте, отношений, после окончания срока пребывания?
- Да.
- Ну, знаете ли! Я вам ничего не обещаю. Но выпить за знакомство можно. Итак, за знакомство!
Они звякнули бокалами и выпили. И тут заиграла медленная музыка. Влад встал и пригласил Анну Сергеевну на танец.
Они медленно передвигались по залу в толпе таких же пар. Влад прижимал Анну Сергеевну к себе настолько, насколько она это позволяла ему. Но сама она понимала, что уже не в силах бороться с чувством, охватившем ее то ли под влиянием вина, то ли под влиянием его мужского шарма, то ли от того, что и в ней самой зародилось то же чувство, которое уже полностью владело Владом и которое он не скрывал от нее. Она видела это в его глазах, в улыбке, немного виноватой и такой волнующей. Анна Сергеевна готова была уже бросить всю свою игру в порядочность и прямо здесь броситься Владу на шею, расцеловать его, прижаться всем телом к нему и стоять так долго, наслаждаясь моментом, который, может быть, уже никогда не повторится…
Наконец танец закончился. Они пошли к своему столику. По дороге она украдкой выдохнула воздух, скопившийся у нее в груди от сдерживания рвущихся наружу чувств, и тут же почувствовала, как силы, которые удерживали ее от необдуманных поступков, вдруг улетучились с этим воздухом. Когда они подошли к своему столику, Анна Сергеевна уже была не в состоянии что либо изображать из себя. Она просто взяла и поцеловала Влада в губы, прижавшись к нему всем телом. И он ответил ей так же пылко.
- Знаешь что, – держа ее в своих объятьях, сказал Влад, – пошли-ка ко мне, что мы вообще тут делаем?
Она ничего не сказала, просто взяла свою сумочку и молча пошла к выходу.
Зайдя к Владу в номер, Анна Сергеевна обнаружила накрытый стол. На столе стояли цветы, ваза с фруктами, бутылка шампанского, коробка конфет и два бокала.
Анна Сергеевна стояла в двери, смотрела на стол, и ей было хорошо. Влад подошел сзади, обнял ее и прошептал в ухо:
- Я еще свечи хотел зажечь, но горничная предупредила, что свечи нельзя.
- Все равно, ты молодец.
В эту ночь Анна Сергеевна ночевала у Влада в номере.
Светлана Валерьевна
Светлана Валерьевна сидела за столиком одна. Люба сегодня не пришла на завтрак, и ей совсем не с кем было перемолвиться словцом. Люба вчера на дискотеке подцепила какого-то лысого дядьку и ускакала с ним в другой корпус. Сказала, что пошли кофе пить. Знамо, какое кофе. Любе кофе противопоказано, тем более на ночь. На завтрак вот не пришла. Видать, все еще кофе пьют. Да, повезло Любе. Хотя, чем она лучше Светланы Валерьевны, непонятно.
И эти вон двое, тоже нашли друг друга. А ведь Анна Сергеевна замужем. А Влад, вроде бы, нет. Вон как светятся оба. Ну, понятно – медовый месяц. Все им сейчас интересно, все ново, а пройдет пару месяцев, все снова приестся, привыкнется, станет, как у всех и как всегда.
Анна Сергеевна и Влад подошли к столику и поздоровались. Спросили о Любе, не случилось ли чего? Да нет, все в порядке – мужика подцепила на танцах-манцах.
Светлана Валерьевна не была замужем. Муж давно ее бросил, сразу же после родов, когда она резко потолстела. Променял на более молодую, более стройную и более наглую. А что в результате? То же самое. Его новая жена быстро состарилась и стала копией Светланы Валерьевны. Сменил шило на мыло. А ведь она его любила. После разрыва ночей не спала, вот сердце и надорвала. Сейчас по курортам езди не езди, а сердце лучше не станет. После этого сто раз подумаешь, стоит ли затевать какой-либо роман или не стоит. Хотя, для куража, от скуки да ради поддержания формы, может, и стоит. А какая женщина не мечтает хотя бы о мимолетном, но ярком романе, как вот у этих двоих. Ведь ясно же, что вместе никогда не будут, но пищат да лезут.
В Перми
Курортный месяц пролетел, как скорый поезд. Погода не всегда была, как в начале, но это не мешало Анне Сергеевне и Владу наслаждаться обществом друг друга.
Расстались они нормально, без слез и рыданий, как взрослые, понимая, что все было временное в их отношениях. Обменялись телефонами.
Анна Сергеевна слегка грустила первые дни, потом закружили дела и заботы.
Но неожиданно для самой себя, через какое-то время, она обнаружила, что не только привыкла к Владу, но и приросла к нему, даже сроднилась с ним. И что этот курортный роман для нее был чем-то большим, чем просто увлечением. Влад стал ей близок в том смысле, что стал частицей ее души, ее существа. Такого она никогда не чувствовала по отношению к Михаилу. Это ее страшило и расстраивало. Расставание было не таким болезненным, как последующее осознание того, что она потеряла близкого человека. И чем дальше удалялось то время, когда они были вместе, тем сильнее хотелось бросить все к чертям собачьим и бежать на его поиски, пока еще не поздно.
Днем Анна Сергеевна как-то не очень чувствовала нарастания этого безумного желания, голова была занята текучкой, но вот ночью все становилось слишком ясно. Ясно, что не убежать ей от этого жгучего чувства. Любовь ли это или просто привязанность к человеку близкому по духу, понятного и уже, чего греха таить, родного – какая разница!
Влад позвонил ей на работу через две недели. Предложил встретиться в Закамске в сосновом бору.
- Ты знаешь, что-то со мной не то, – сказал он сразу же, как только они встретились, – не могу не думать о тебе. Все из рук валится. А рушить твою жизнь не хочу. Не имею права. Но без тебя больно. Все это так странно. Ты снишься мне и ночью, и днем. Хотя я почти не сплю ночью и полусонный днем. Я хочу предложить тебе встречаться где-нибудь в городе, хотя бы два раза в неделю, но не знаю, как ты на это отреагируешь.
- Ты думаешь мне легче? Тоже ведь не сплю. И встречаться с тобой очень хочется. Сама хотела предложить, но будет ли это правильно? Может, лучше переболеть, перемучаться? Не знаю я. Во мне сейчас такая борьба идет! Нам надо было раньше думать. Сейчас остались только пожарные меры. Тушить то, что уже горит. Только как? Боюсь, что тушить-то бензином придется. Как бы это все еще во что-то более сильное не превратилось.
- Знаешь, если не сможем дальше жить отдельно, можно пожениться. Это самый лучший выход. Самое страшное – как ты сможешь все это объяснить своему мужу и детям? Мне искренне их жаль. Но ни они, ни я, ни ты не виноваты в этом. И это самое ужасное. Что же с нами природа-то творит?!
Зоя Павловна
Зоя Павловна была женщиной с крутым характером. Она мало уважала чужое мнение, но не терпела, когда не уважали ее мнение. Наверное, поэтому у нее и не было мужа. Вернее, раньше у нее было даже два мужа, а сейчас она осталась у разбитого корыта. Первый муж Зои Павловны повесился, не выдержав давления жены на его психику. Он был музыкантом и иногда попивал, а Зое Павловне это очень не нравилось, и она не намеренно довела его до самоубийства. От первого мужа у ней осталась дочь. Второй муж был скромным инженером и любил ее тихой спокойной любовью. Но он не имел высшего образования, и она ему это всегда давала почувствовать. Он убежал от нее к другой женщине с более мягким характером и с большими кулинарными способностями, так как Зоя Павловна готовить не умела.
Работала Зоя Павловна заведующей Закамским филиалом библиотеки имени Некрасова. А где еще может работать женщина с высшим образованием и завышенными интеллектуальными запросами? Здесь хоть попадаются интеллигентные люди, а не интеллигентные ведут себя скромно, не выпендриваются.
Зоя Павловна вышла на крыльцо своего филиала и остановилась в раздумьи. Ей надо было ехать в город, на другой берег Камы, с отчетом, но спешить не хотелось. Можно было сначала сходить домой, тут рядом, и пообедать.
Мимо нее прошла парочка. Оба примерно ее возраста. В общем-то, симпатичная парочка, подумала Зоя Павловна. И видимо, близки друг другу, возможно, муж и жена. Вон как бережно он держит ее под локоток. И рассказывает ей что-то интересное, хотя и с довольно серьезным видом. А женщина задумчива, тоже серьезна. У каждого из них свои проблемы, свой внутренний мир и видно, что они пытаются изо всех сил объединить эти два различных мира в один.
Зоя Павловна постояла еще немного на крыльце и пошла по направлению к остановке. Служебный долг взял верх над насущными потребностями желудка.
Анна Сергеевна и Михаил
Анна Сергеевна не знала, как ей поступить. Она любила Влада так, как никогда и никого не любила. И если даже все это у них закончится в скором времени – не важно. Это именно то, что случается не с каждым. Возможно, ей просто повезло. Такое чувство испытать женщине ее лет – это счастье.
Но, видимо, так и задумано природой, если кто-то очень счастлив, то кому-то рядом отмеряется такое же количество несчастья. Равновесие в природе должно сохраняться.
Прошел месяц с того момента, как Анна Сергеевна вернулась из санатория, и Михаил с первых же дней почувствовал, что в ней произошли какие-то перемены. А какие еще могут произойти перемены на курорте? Ясно же. Эх, зря он ее отправил на курорт одну! Влюбилась она в кого-то. Черт побери, какую же он глупость сморозил! И что теперь делать? Он боялся задавать ей вопросы. Чувствовал, чем все это может закончиться. Но Анна Сергеевна начала разговор первая.
- Миша, я не могу больше так. Ты же сам чувствуешь, что что-то происходит.
- Да. Но я бы не хотел что-то менять в нашей жизни. Я постараюсь понять тебя и подожду, пока это все пройдет. Поверь мне, это больно, но пройдет.
- Нет. Чем дальше, тем хуже. Или наоборот – тем сильнее. Прости.
- Анюта, я тебе все могу простить, только не уходи. Давай подождем еще. Ты же знаешь, я терпеливый. Не бросай нас. Не ломай нашу жизнь.
- Какую жизнь, Миша! Это ты называешь жизнью?! Ни ты не живешь, ни я. Я ухожу. И не кори себя. Вся вина на мне. Дети вырастут – поймут.
И она ушла.
Анна Сергеевна и Влад
Они жили у Влада. И как бы они не стремились друг к другу, начинать им было очень трудно. Но они постоянно шли на компромиссы, ломали свои привычки, иногда спорили, но расстаться для них было гораздо страшнее, чем сломать себя. И с трудом и болью они строили свои отношения.
Анна Сергеевна развелась с Михаилом и вышла замуж за Влада спустя год после того, как ушла из семьи. С Михаилом она поддерживала хорошие, дружеские отношения. Дети ее часто забегали к Анне Сергеевне и Владу. Да и Анна Сергеевна заходила к ним все время, то с подарками, то просто так справиться о здоровье.
Проще всего их разрыв с Михаилом перенесли именно дети.
Еще через год Анна Сергеевна родила мальчика. Ей сделали кесарево сечение. Влад был так счастлив, что боялся сойти с ума.
Он расширил свое дело, так как у него появился наследник. Анну Сергеевну он боготворил и пытался угодить ей во всем, но она не злоупотребляла его любовью.
Ее чувства к Владу не угасали, а это означало, что она сделала правильный выбор.
А сколько женщин на ее месте предпочитают не рушить все, чего они добивались в жизни, ради какого-то эфемерного чувства, называемого любовью.
Но в любви нет никаких критериев. И тем более, нет никаких гарантий, что это чувство долговечно с обеих сторон.
Возможно, им просто повезло.