АГАПЕ

Марии

Ночные астры кроткими лучами

Не светят на большие расстоянья.

Благодеянье их — не круглый год, —

Храня в подпочве каждый божий взгляд,

Соединять непрочными корнями

Земную мглу и свет ночной звезды.

Над ними, нарисованная наспех

Подспудной поднебесной теплотой,

В тягучую беззлобную фигуру

Оформленная шелестом травы,

Смиренно дышит в самое лицо

Священная змея ночей Агапе

Сентябрьским мозаичным сквозняком.

Нелепый, невозможно частный случай

Меня привел по парковым дорогам

Лесных балтийских лип, в такое время,

В бездонной темноте, как в пустоте,

К мерцающей неяркими огнями

Поляне астр махровых. Вкруг нее —

В ночной прохладе алебастром рук

Давно остывший преломляли хлеб,

Меня встречали терпкими словами,

Неслыханными прежде, наизусть

Губами в темноте писали имя

«Агапе» — по стеклу змеиных кож.

Сияли астры, испуская свет

Не дальше чем на расстоянье крика,

Стесненного дыханьем. Полумир

В ночную благость размыкал границы.

И я решил. Я размотаю астр

Молочные струи, чтобы добраться

До самой сути. Чтобы отыскать

Тебя в ночной глуши — как на картине.

Где, праздная, прогулки совершая —

Раскрашена в полночные цвета —

Среди кустов акации, дерев

Масличных с плотной кожистой листвою,

Домов незрячих (где под пестрой краской

Завес оконных — чистые листы) —

Стерильным дышишь воздухом бумажным,

Заходишь вот в такой же плоский дом,

Там растворяясь в белом мирозданье…

Я огляделся между голосов.

Извлек наружу из кармана джинсы

Картонный коробок. Спустя мгновенье

Мир поперечный вспыхнул и погас —

Порхнув по веткам света за деревья

Броском короткой спичечной дуги.

Я не увидел нового, чего

Не замечал. Поодаль павильон

Дворянского роскошного гнезда

Колонн тяжелых выпятил строенья.

В проемах четких призраки гусар

От света заслонились. Мотыльки

Метнулись к неучтенному огню,

В глазах оставив молнии сухие.

Стоящие, тринадцать человек

Соединяли в воздухе молитвы

Насущные… И мотыльки давно

Достигли поднебесья, растворясь

В инстанциях казенного астрала.

И аквилон бесстрастный охладил

Запястья и стопы. И на скамьях

Опавшие беседовали листья

С ветвями на одном из диалектов

Мучительного шороха и жестов

И криков вслух — когда пролился дождь.

10.

И лишь тогда как будто прояснилось.

Бессчетно преломившись в тех струях —

Укрылись под деревья. Часть воды

Закручивалась не спеша, дробилась

У ног моих, как у столпов прибрежных.

И дождь почти свободно проникал

Под кроны лип, обрушивая ветошь

Осеннюю на нас. И я подумал:

11.

Людей, стоящих предо мной, и с ними

Деревья сами, гусениц, цветы

И прочих днесь, за исключеньем ветра,

Ждет участь берегов, в свои границы

Принявших эту воду черных туч,

Что взгляд оттуда — существа осадков

Приемлет тело, что мой взгляд отсюда

Обрящет тяжесть в плоскостях цветных…

12.

Безмолвно расходились в полутьму,

Как бледные развенчанные тени

Предутренние. В оловянной дымке —

В уста прощанья краткий поцелуй.

Сквозной узор запутанных волос —

По мрамору щеки. В золу листвы —

Короткое на выдохе «Агапе».