«…ПИТЬ ПО ГЛОТКУ НЕИЗБЕЖНУЮ ГРУСТЬ»

* * *
…ежедневное умирание —
ежедневное воскресение…
Всех печалей моих оправдание.
И грехов моих всепрощение.

Жизнь есть книга. И как отчаянно
Время-ветер играет страницами.
Сладко жить на земле неприкаянной.
Страшно жить бескрылою птицею.

Всё кончается — позднее, раннее.
Все рождается в Откровении.
…ежечасное умирание —
ежечасное воскресение…

* * *
Колеса уходящих поездов
Выстукивали музыку вокзала.
И долго я за звуками бежала,
И стая неисписанных листов
Листвой увядшей с губ моих слетала.

* * *
Дерзким ветром в окно.
Настежь. Навзничь. Насквозь.
Безутешным дождем.
В полный голос. Навзрыд.
И стирается грань
Между былью и сном.
И снимается груз
Непрощенных обид.

* * *
По городу весеннему брожу.
И шлепаю по долгожданным лужам.
И знаешь, мне никто сейчас не нужен.
Ничем я в этот час не дорожу.

Дышу на запотевшее стекло,
Стою, сжимая судорожно пальцы.
А солнце улыбается светло
Беспечному, беспутному скитальцу.

И кажется всё вымыслом и сном.
И люди, словно сны, проходят мимо.
И слезы вдруг нахлынувшим дождем
Смывают пыль наскучившего грима.

* * *
Мне ничего не нужно в этом мире,
Когда в нем нет тебя, любовь моя.
В своей печальной маленькой квартире,
В конвульсиях земного бытия
Пью наизусть заученные строки
И наизусть заученные сны.
И понимаю, как мы одиноки,
И как друг другу истово нужны.

* * *
О любви они не говорили,
В верности друг другу не клялись.
Просто сердце сердцу отворили
И в одно дыхание слились.

В чреве обезумевшего века,
Над бедой поднявшись и судьбой,
Жили два счастливых человека.
Вспомни. Это были мы с тобой.

* * *
Жизнь пролетает, словно поезда,
Спешащие к назначенному сроку.
Темнеет в лужах талая вода.
А мы всё собираемся в дорогу.

И, поднимая воротник пальто,
Следя, как тонет парусник бумажный,
Мы всё еще надеемся на то,
Что счастье улыбнется нам однажды.

* * *
Сказать последнее: прощай, —
Как обещание вернуться.
И, уходя, не оглянуться,
Закрывшись воротом плаща.
Сказать последнее: забудь, —
Как обещанье помнить вечно.
Когда-нибудь, когда-нибудь
Тебя узнаю в первом встречном.

* * *
Уже не вспомнить твоего лица.
И голос твой в душе моей слабеет.
И холод обручального кольца
Уже не обжигает и не греет.

Но остается что-то, что сильней,
Существеннее голоса и взгляда.
Чем дольше я живу, тем мне больней.
Но я молю: забвения не надо!

* * *
Единственной твоею не была.
Была очередной, одной из многих.
Но лишь с тобою крылья обрела.
И мне тогда завидовали боги.

* * *
Молю о снисхожденье зеркала,
Сопротивляясь року увяданья.
Благословляю прежние страданья
И стены дома, где с тобой жила.

Тот дом давно исчез с лица земли.
Чужие стены и чужие люди.
Мы предали его, не сберегли.
Другого никогда у нас не будет.

И нас уже не будет никогда.
А будем ты и я — отдельно, розно.
Туда, где мы, не ходят поезда.
И там, где мы, уже не светят звезды.

* * *
Жизнь жестока в своей правоте.
Снова нас провожают не те.
Снова ждут и встречают не так.
Снова мы попадаем не в такт.

* * *
Я долго буду о тебе молчать.
Везде и всюду, в праздники и в будни.
Я вечно буду по тебе скучать.
Чем дальше, тем острей и беспробудней.

Целуясь с кем-то, кем-то дорожа,
Смеясь и плача, злясь и обижаясь,
Я вечно буду за тобой бежать,
Ни на чуть-чуть к тебе не приближаясь.

Так суждено. Судьбы упрямой блажь,
В которую поверилось однажды.
Моя неутоленная печаль,
Моя неутоляемая жажда.

* * *
Мстит дождями август-плакса
За растраченную нежность.
Растекаясь серой кляксой,
Небо падает небрежно,
Отражая в зябких лужах
Неизбежность увяданья.
И уже грядущей стужи
Ощущается дыханье.
Солнце ниже. Дни короче.
Опустели птичьи гнезда,
Холоднее стали ночи
И застенчивее звезды.
Август плачет, август стонет,
Отсияв, уходит лето.
Лист на зябнущей ладони —
Близкой осени примета.

* * *
Опустевшие птичьи гнезда
Остывают на голых ветках.
Всё становится слишком поздно.
Всюду осени злая метка.

Не догнать. Не вернуть. Не вернуться.
Остается простить и проститься.
И от летнего счастья очнуться,
Глядя, как улетают птицы.

* * *
И мутно, и пресно, и мелко.
На серой застряв полосе,
Облезлой, измученной белкой
В житейском кручусь колесе.

И вырваться сил не хватает.
Кем проклят замкнувшийся круг?
Колесико годы мотает,
Мечту вырывая из рук.

* * *
Ты проникаешь. А я приникаю.
К прикосновеньям твоим привыкаю.
Ты оставляешь. А я остаюсь
Пить по глотку неизбежную грусть.