ЧЕЛОВЕК ИДЕТ ПО СВЕТУ
Ода народу
Неудержимое волненье
И патетический подъём,
Как плод с народом единенья,
Я ощущаю с каждым днём!
И чувство локтя с каждым годом
В нас крепнет, ибо в нас живёт.
Поскольку я всегда с народом,
Постольку и со мной народ!
Мы с ним близки душой и телом,
Как никогда близки в час пик,
Когда на грудь мне осовело,
Склоняет он нетрезвый лик.
Когда без удержу нас манит
Друг к другу в скученном метро.
Его рука в моем кармане
Есть подтверждение того.
Под безмятежным небосводом,
Бок о бок в пробке с ним стоим,
Одним мы дышим кислородом,
Отечества вдыхая дым!
Не разорвать меж нами эту
Причинно-следственную связь.
Он мне родной, роднее нету,
Да и не будет отродясь!
На жизни бойком промежутке
Я с ним покуда хватит сил!
Пока в какой-нибудь в маршрутке
Меня он вдрызг не раздавил!
Про баню и равноправие
Раззудись вожделением страстным плечо,
Размахнись веник в жарком тумане,
Если равенство граждан пока что ещё
Легитимно в общественной бане!
Сняв исподнее с чресел интимных едва,
Ощущаю я собственной кожей
С населением равные вроде права,
Но возможности разные всё же!
Ноги в таз погрузив с благовонной водой
И намылясь шампунем яичным,
Я неравенство скромно прикрою рукой
Для гармонии общей и личной!
И в горячей парной на высоком полке
Прокричу обессилев народу:
Если нет у меня прав на этой земле,
Так оставьте хоть право на воду!
Человек идет по свету…
Человек идет по свету,
Бросив теплое жильё,
Через всю свою планету
По окружности её.
Через впадины и горы,
По пескам и даже вброд,
В дождь докучливый, который
Так же, как и он, идёт.
В зной полуденный, палящий,
В грязь и непролазный снег,
Через степи, через чащи
Вдаль шагает человек.
Точно что-то его мАнит,
Или может быть манИт,
Что беспечно оставляет
Он налаженный свой быт?
Может статься для науки
От зари и до зари
Ищет разные он штуки
На земле или внутри?
Иль в горах, штурмуя тропы,
Чтоб научный шёл процесс,
Смотрит в высь из телескопа,
А возможно даже без.
Может быть в координатах
Обозначив свой маршрут,
Ковыряется лопатой
В глубине сибирских руд.
Иль в пустынной лихорадке
Занедужив невзначай,
Пьёт в ненашенской палатке
Наш родной индийский чай.
В чём же смысл его скитаний
И куда направлен путь?
Внемаршрутных расписаний
В чём таинственная суть?
Долго думал я про это
И решил на этот счет:
Раз идет он там по свету,
Так и пусть себе идет.
Просьба
Твердят: «Подать вам что-нибудь?»
Мне продавцы в универмаге.
И, почесав в раздумьях грудь,
Прошу: «Подайте Христа ради»!
О творчестве Моне
В Эрмитаже в малом зале
Весь аванс на днях украли.
Где-то около Моне
Нагло сперли портмоне.
Ощутил я дух трагизма
Враз от импрессионизма.
И с тех пор не очень мне
Как-то творчество Моне.
И все же…
И все же есть
Своя в том прелесть,
Чтобы иметь
Вставную челюсть.
Чтобы проснувшись
Утром рано
И заглянув
На дно стакана,
Вновь восхититься
Как обычно
Её улыбке
Ироничной.
Про муху
По жизни невезуха,
В компот попала муха
И всплыла кверху брюхом,
Скончавшись от невзгод.
Лечить там было глухо.
Увы, судьба-проруха.
Земля ей будет пухом,
Вернее, мой компот.
Но не тужу я дюже,
Оплакивая ужин,
Держа ужо досуже
Утрату в голове.
Ведь мухе явно хуже
Внутри, а не снаружи,
Во вкусной, сладкой луже
Чем, прямо скажем, мне.
Уж не клокочет страстно кровь…
Уж не клокочет страстно кровь,
Не млею я пред вашим взором.
Бесследно канула любовь,
В полях завяли помидоры.
Мой разум ваш полуанфас
В безумных мыслях не рисует,
И ваше имя в сотый раз
Я не талдычу больше всуе.
А нынче в отблесках луны
Усну я сладко и устало,
И буду счастлив тем, что вы
Хоть не уперли одеяло!