ПРАВО НА БЕЗУМИЕ

 

 

(Окончание. Начало в № 7—8.)

 

Часть II

 

Безумие

 

— Да, судя по анализам, вы — полноценный клон. Даже микродатчики на своих местах. — генерал Вагнер захлопнул папку и положил на стол. — А вот судя по привередливости, вы настоящий человек.

Зал университетского кафе был почти пуст в этот час. Занятия давно закончились, а вечернее шоу еще и не думало начинаться. Именно потому они выбрали для встречи это время и место. Генерал взял бокал и глотнул своего любимого баварского пива.

Со стороны могло показаться, что седоватый крепкий, лет шестидесяти, отец семейства беседует с сыновьями-близнецами. Один из них — чуть более мускулистый — носил форму майора планетарной безопасности, второй — обычный костюм, обычный галстук, обычные башмаки. К нему и были обращены слова генерала. В ответ «младший брат» усмехнулся. На столе перед ним стояла тарелочка с фруктовым ассорти, из которой он аккуратно, ягодку за ягодкой, выуживал клубнику.

— Да, клон ел бы всё подряд, не задумываясь. Для него это прежде всего — способ поддержания рабочей формы, — проговорил «старший брат», майор Сергей Давыдов.

— Значит, вы не считаете меня клоном? — спросил «младший».

— В данный момент, Сергей Сергеевич, — Вагнер вернул бокал на стол, — важно, кем считаете себя вы. Если это не тайна, конечно.

Сергей Сергеевич, как назвал его Вагнер, пожал плечами.

— Не тайна. Я точно знаю, кто я. С первой минуты, когда меня вынули из инкубатора, я знал. Мне не модифицировали сознание, просто вложили минимум знаний и навыков среднестатистического современного человека, плюс все положенные инстинкты и рефлексы. Выйдя из моей «пробирки», я умел писать, читать, знал, как пользоваться тостером и завязывать шнурки. Не боялся телевизора. И в то же время отлично понимал, что я не натуральный человек. Мне не имплантировали образование, как это уже давно делают с клонами. Университет я окончил сам. Кандидатскую тоже защитил сам.

— Кандидатскую? — не понял генерал.

— Степень бакалавра, — пояснил майор Давыдов.

— Да, извините… — Сергей Сергеевич улыбнулся. — Имя тоже выбрал себе сам.

— И чем руководствовались?

— Скажем так: родственными чувствами. Хотя был соблазн назваться Денисом.

— И начать писать стихи, — произнес майор.

— И пойти в армию… Но я не склонен к воинской службе. Уважаемый генерал, не называйте меня больше по отчеству. Мне всего восемь лет. Рановато для такого обращения.

— На восемь вы не выглядите. Ну хорошо, господин бакалавр, кем же вы себя все-таки считаете? Клоном или человеком?

— Дело в названии?

— Дело в вашей самооценке. От этого многое зависит.

Бакалавр Сергей Давыдов вопросительно взглянул на майора Сергея Давыдова. Тот неопределенно повел бровями: «Отвечай сам». Тогда бакалавр взял вилку и подцепил из вазы, стоявшей в центре стола, огромную, величиной с кулак, ягоду клубники.

— Что это за ягода, господин генерал?

— Клубника.

— А это, — он указал на обычного размера ягоду в своей тарелке.

— Тоже клубника. Я не понимаю…

— Это клубника с наших университетских плантаций, а эта — генетически модифицированная. Однако и то, и другое вы назвали одним и тем же словом. Он, — Сергей указал на майора, — человек, я — клон человека. Почему я не должен считать себя человеком? Да, искусственным, но человеком.

— Потому что вы не человек.

— Тогда это — не клубника, — качнул Сергей насаженной на вилку гигантской ягодой.

— Ну а вы что думаете, майор?

— Все Давыдовы сгинули в катастрофе на Плутоне. Что я должен думать о «последнем из могикан»?

Вагнер задумчиво постучал пальцами по столу, потом снова посмотрел на бакалавра.

— И так считает каждый клон?

— Я не беседовал с каждым.

— Почему вы выбрали психологию?

— Скорее она выбрала меня. Я слишком отличаюсь от брата. Он все-таки старше. А с моим характером нужно было научиться сдерживать себя. Психология помогла мне.

— Вы несдержанны?

— Я вспыльчив. Это из-за молодости. Вы же знаете, характер во многом определяется процессами возбуждения и торможения в нервной системе. Моя еще не совсем окрепла, как у любого в восемь лет. Поэтому иногда мне очень трудно сдержаться. С анатомической точки зрения, я — очень большой ребенок.

— Только мозги как у тридцатилетнего, — усмехнулся майор, хлопнув брата по плечу.

— Упрощенный подход, Сережа… Хотя в чем-то ты прав.

— Такое качество есть у каждого клона? — задал вопрос генерал.

— Конечно. Но у модифицированных особей это проходит быстрее. Года через два-три и у меня пройдет.

Вагнер поднял бокал и долго и жадно глотал пиво. Последние слова бакалавра встревожили его.

— Да, — выдохнул он, оторвавшись от бокала, — многое становится понятно. Мы провели анализ событий на Сириусе-15. Клоны там точно разделились по возрастному признаку. Молодые — до пяти лет — попытались захватить один из кораблей, а остальные… Вторая сигнальная система не успевает за первой. Вот он, дефект.

И генерал опрокинул в рот остатки пива. Бакалавр внимательно смотрел на Вагнера. Майор — тоже. А тот продолжал:

— Страх смерти погнал их на лучеметы. Интересно, на что они рассчитывали? Куда бы полетели, захвати они корабль? Или об этом они тоже не успели подумать?

— Не знаю, — ответил бакалавр.

— А по какому принципу они выбрали себе вожака? — «Младший брат» пожал плечами. — Да, есть о чем подумать. Вот что, уважаемый господин психолог, у меня к вам предложение.

— Я слушаю, — бакалавр Сергей ждал этого. Иначе зачем генерал затеял встречу?

— Нужно произвести психологическую экспертизу клонов, которые находятся на Земле. Насколько они осознают свою общность? Есть ли у них лидеры? Насколько повлияло на них произошедшее на Сириусе-15? И главное — не грозит ли и нам нечто подобное? Понимаете?

— Вполне, — бакалавр смотрел на генерала так, словно хотел прочитать его мысли. — Но если грозит, что вы собираетесь предпринять?

— Вы имеете в виду карательные меры? Мне хватило крови на Сириусе. — Вагнер нахмурился. — Девяносто процентов этих клонов было создано в инкубаторах Горнодобывающей. Сначала я решил, что дефект в программах клонирования. Мы проверили — никаких дефектов. Клонам была имплантирована стандартная модель поведения. Прототип — лучший инженер кампании Рейно Сааррен. Правда, ему было под восемьдесят и держали его за бывшие заслуги. Прототипом он стал только для того, чтобы клоны кампании отличались от произведенных в государственных инкубаторах. Но и здесь всё было чисто. Всё подверглось тщательной модификации. И вот теперь я начинаю понимать, что мы проглядели. А ведь технология массового промышленного клонирования применяется уже около тридцати лет! Нет, господин Давыдов, у нас в правительстве есть люди с головой. На днях мы выдвинем проект декларации о правах клонов. Я сделаю всё, чтобы он прошел. В Галактике хватает дерьма и без войны людей с клонами.

— Что ж, я не смогу побеседовать с каждым клоном, но что будет в моих силах… — Бакалавр развел руками.

— Не надо беседовать. Вы клон. Нужно лишь чуть-чуть подучиться их манерам, познакомиться с жаргоном, а там мы пошлем вас в командировку по базам, где живут и работают клоны. Нужна общая картина. На вас будет стандартное обмундирование клона 11-го поколения.

— Зачем же такие сложности? И потом, мое лицо. Остальные клоны 11-го поколения легко меня вычислят.

— Насчет остальных не беспокойтесь. 11-е поколение — это стандарт командиров подразделений. У них индивидуальная внешность, чтобы ни люди не путались, ни клоны. А вот что касается сложностей… У нас много противников среди людей и, возможно, уже есть противники и среди клонов. Представляете, что станет с вашей миссией, провозгласи мы ее официально да еще объяви, кто ее выполняет?

— Пожалуй…

— Итак, парни, две недели вам на подготовку.

 

С того дня прошло семь с лишним месяцев. Мысленно прокручивая этот разговор, майор Давыдов угрюмо смотрел в стену прямо перед собой и мял в руках десятую подряд сигарету. На столе перед ним стояла открытая бутылка водки, наполненная до краев рюмка и тарелка с бутербродами. Но он не выпил ни капли. Вспоминались последние полмесяца, проведенные с «младшим братом», а потом…

Последняя записка, пришедшая на электронный адрес Вагнера: «Положение серьезное. Клоны в Мегаполисе-4 озлоблены до предела. Они знают, кто я. Видимо, кто-то их предупредил». И всё… Тело обнаружили тремя днями позже в окрестностях станции космического слежения и связи «Владимирская-24». Опознали только по индивидуальным микродатчикам — настолько оно было изуродовано. Допросили весь персонал станции — и людей, и клонов. Люди говорили, что Сергей общался только с клонами, клоны не говорили ничего. Давыдов винил себя в смерти «последнего из могикан». И как он только мог согласиться с идеей Вагнера?! Этот чистоплюй всегда старался загребать жар чужими руками. Но еще больше, чем на генерала, он обозлился на клонов. Нет, эти твари еще дождутся…

От мрачных мыслей его отвлекла трель телефона.

— Слушаю, Давыдов.

— Господин майор, группа бронемашин вышла с территории «Владимирской-16».

Майор не раздумывал ни секунды.

— Тревога. Поднять батальон.

 

* * *

Они мчались по главному шоссе — два десятка бронемашин, сверкая зеркальной обшивкой, исступленно воя сиренами, если кто-то попадался на пути. Внешне всё выглядело, может, и не совсем обыденно, однако вполне безобидно. Только на подходе к старым кварталам Ростова Великого начались проблемы.

Граница Юго-Западного района. Над колонной завис катер дорожного патруля.

«Вниманию воинской части, следующей по шоссе! — раздалось из динамиков под днищем патрульного. — Вы нарушаете порядок дорожного движения. Просим вас немедленно остановиться! Вниманию воинской части…»

В ответ раздался залп. Катер вздрогнул и огромным огненным шаром рухнул посреди небольшого сквера. Сначала никто не понял, что произошло. Просто столб черного дыма поднялся среди построек мегаполиса.

Через несколько минут колонна вкатилась на улицы Ростова. На первом же перекрестке дорогу ей преградили несколько легковых электромобилей. Головной броневик резко забрал влево и, сшибая ажурную ограду, стал объезжать «гражданских». Удивленные пешеходы бросились врассыпную. Вторая машина смяла торговую палатку. По тротуару покатились сувенирные побрякушки, рассыпались журналы, электронные и обычные книги, сломанным навесом накрыло молодого парнишку-продавца.

Проутюжив декоративный кустарник, росший по краю сквера, головной броневик снова выскочил на дорогу. Заскрипели тормоза. Электромобили, ехавшие на разрешающий сигнал, тормозили и сталкивались. Не обращая на них внимания, колонна шла вперед. Кто-то из водителей, выскочив, кричал ей вслед нечто оскорбительное. Кто-то звонил в службу охраны порядка, сокрушенно осматривая свой побитый электромобиль.

На следующем перекрестке машин было гораздо больше. Но на сей раз броневики не церемонились. Колонна просто открыла огонь. В ход пошли лучеметы и малые ракеты. Машины горели или оседали на глазах, превращаясь в аморфные серые кучи. Бронемашины проскочили перекресток, растоптав то, что не сгорело и не оплавилось. Второй, более густой и мощный столб дыма встал над городом.

Вот тогда началась паника. Люди побежали кто куда, стараясь укрыться в магазинах и ресторанах, во дворах мультиэтажек и обычных домов. А броневики неслись дальше и дальше, прокладывая себе путь к центру мегаполиса.

Вскоре над колонной появились боевые катера охраны порядка. По ним тоже начали стрелять, но попасть не сумели. Только повредили и подожгли несколько высотных зданий. Катера дали ответный залп. Головной броневик загорелся, но, словно подчиняясь какой-то своей необъяснимой логике, не затормозил, а просто свернул с улицы, уступая дорогу остальной колонне. Взорвался он уже на тротуаре, возле огромной витрины одного из кафе. От чего загорелся и дом.

Минут за двадцать колонна пролетела старые кварталы, оставляя за собой огромные чадящие костры из разбитых электромобилей, и снова оказалась на шоссе, среди парков и мультиэтажек. Здесь люди еще не знали, что стряслось, и лишь удивленно провожали взглядами странное зрелище — бронемашины и преследующие их воздушные катера. Хотя во многих квартирах и холлах, кафе и парикмахерских — везде, где были включены телеприемники, — на экранах появился специальный корреспондент Службы планетарного вещания Эдвард Лис. Его репортаж начался словами: «Свершилось. Безответственная, а порой и бесчеловечная политика нашего правительства по отношению к клонам принесла свои плоды…»

На перекрестке шоссе и улицы Звездная Дорога колонну ждала засада. Несколько десятков таких же бронемашин с эмблемой Службы планетарной безопасности. И еще несколько боевых катеров. Гражданских заранее убрали подальше.

Как только первый броневик влетел на перекресток, от него остался пылающий скелет. По инерции он проскочил вперед и врезался в силовое поле, перегородившее улицу. Струи огня окатили асфальт и дома, а сама машина, словно кусок жидкой грязи, стекла с невидимого барьера.

Второй броневик открыл огонь, тормозя на углу. Но и его подбили. Остальные бронемашины встали. С передовых посыпался десант. Типичные рослые бледные клоны в рабочих комбинезонах. Они стреляли вверх — в катера, вперед — в броневики Службы безопасности, в окна домов.

Часть броневиков свернула в проулки, расползаясь, словно огромные блестящие жуки.

— Так, отлично, — майор Давыдов опустил дальновизор. — Пока всё как надо. Приказ фланговым группам: приготовиться. Уничтожать технику и десант. Приготовить тяжелые излучатели. Сейчас мы очистим шоссе.

Из глубины улицы выкатились четыре боевые установки и встали уступом — каждая чуть дальше и левее предыдущей, чтобы не мешать друг другу стрелять. Они заняли позицию позади броневиков, перекрывавших шоссе, и генератора силового поля.

«Тяжелые излучатели готовы», — доложили майору.

— Хорошо. Фланговые группы, в атаку!

Из-за гребня небоскребов поднялись штурмовые катера, похожие на старинные истребители. Пятнадцать справа и пятнадцать слева. Заложив крутой вираж, они тройками пошли вдоль улиц и переулков. Раструбы лучеметов осветились вспышками. Из-под крыльев рванулись ракеты. Улицы превратились в море огня. Броневики, которые свернули с шоссе, с грохотом рвались один за другим.

«Фланги расчищены! Десанта не видим…»

Майор встрепенулся.

— Не видите?

«Может быть, укрылись в домах?»

— Пройдите еще раз. Вызываю батарею тяжелых излучателей.

«Слушаю», — отозвался командир батареи.

— Приготовиться!

«Есть».

Перегородившие улицу броневики завели моторы. Генератор силового поля отключился. И тут… Майор аж привстал. Он находился в командирском катере, зависшем прямо за батареей излучателей.

— Какого черта?!

Один из броневиков противника сорвался с места и понесся вперед. Он словно ждал, когда силовое поле отключится. Между тем броневики службы безопасности подались назад, открывая батарее поле для залпа… Броневик мятежников проскочил перекресток. В него несколько раз попали, и он вспыхнул. Но казалось, что экипажу было всё равно. Первый излучатель начал прицеливание. По телескопической мачте ствола пробежали синеватые молнии. До импульса осталось не более секунды, когда ярчайшая вспышка поглотила улицу.

«Фотонная бомба!» — закричал мозг Давыдова. Майор зажмурился, падая на пол катера. Пилот закричал и загорелся. Катер швырнуло на стену ближайшего дома. Скрежет, треск… Машина ударилась об ажурный парапет балкона и вместе с обломками здания грохнулась на мостовую.

 

* * *

Эдвард чувствовал прилив сил. После того как его парящая камера передала картинку первого подбитого катера и раздавленных электромобилей, руководство не только не запретило репортаж, как в прошлый раз, а напротив — потребовало от Лиса как можно больше информации. И главное: ему сообщили, что специальная бригада корреспондентов направляется под его руководство. В бригаду включили даже настоящих операторов, заменивших тупые автоматические телекамеры, которые сами не знают, что снимают. В ответ окрыленный Лис попросил, чтобы шеф московского отделения Службы планетарного вещания срочно связался с Академией психологии и психиатрии:

— Пусть кто-нибудь из тамошних бонз смешает с дерьмом психотронику!

— Для чего? — удивился главный редактор.

— Вы знаете, на основании чьего заключения готовилась акция против клонов? Вот, — и Лис ткнул в объектив видеофона распечатку файла, полученного вчера от неизвестного союзника клонов из Гааги, — руководитель Института психотроники Юрий Ситник. Подписал собственноручно!

— Ну, Эдвард!.. — Непонятно, чего было больше в голосе главного — зависти или восхищения. — Хорошо, я свяжусь с Москвой.

— Отлично. А теперь попробуем пробиться к центру мегаполиса, — потирая руки, сказал сам себе Лис, когда видеофон отключился. — Надо поговорить с господином Ситником.

В это время в Мегаполисе-4 повсеместно прервались теле- и радиопрограммы, передачи по стерео, телефонные и видеофонные переговоры. Голос диктора ворвался в трубки и динамики, лицо его появилось на каждом экране: «В связи с трагическими событиями последнего часа и непредсказуемостью дальнейшего развития ситуации, управление Мегаполисом-4 объявляет всеобщую эвакуацию. Если у вас нет возможности покинуть город самостоятельно, наберите 11-12 на ваших видеофонах или 12-12 на ваших мобильных и стационарных телефонах. Компьютеры управления зафиксируют ваш вызов, и к вам будут направлены бригады спасателей. Напоминаем, что ваша безопасность под угрозой».

 

* * *

Зал ресторана осветился ослепительной вспышкой. Элен сидела спиной к окну, но даже через одежду почувствовала волну тепла. Пит стоял к окну лицом. Он вскинул руку, заслоняясь от света, попятился и, споткнувшись, повалился на пол. Бармен колдовал над очередным коктейлем и почти не виден был за стойкой. Остальные сидели по углам, в стороне от огромного, в полстены, окна. Никто не видел взрыва фотонной бомбы, кроме Пита.

Когда вспышка угасла, показалось, что наступила ночь, хотя солнце светило вовсю и светильники в зале не погасли. Столбы дыма потеряли свою правильную форму. Ветер распластал их над городом. Черный шлейф накрыл несколько кварталов и медленно полз в сторону центра мегаполиса.

— Что это было? — спросил кто-то и не получил ответа.

Снаружи донесся надсадный вой клаксонов, скрип тормозов и звук удара. Элен поднялась со стула и подошла к окну. Возле самого входа столкнулись два электромобиля. Один водитель выскочил, крича и размахивая руками. Второй, тот, что ехал в сторону вспышки, просто вывалился из машины, закрыв ладонями лицо. К нему бросились, его подняли, он что-то говорил и тряс головой.

Сзади опрокинули стул. Элен обернулась. Пит, неуклюже цепляясь за край стола, пытался подняться на ноги. Он тоже зажимал глаза рукой. Девушка бросилась к нему.

— Что с тобой?

— Не вижу… Ничего не вижу… — проговорил он в ответ, отнимая руку от глаз и быстро моргая.

— Не суетись. Перестань моргать.

Когда она заглянула Питу в глаза, у нее перехватило дыхание. Радужка словно выцвела. Карие до этого, теперь глаза Пита сделались белесыми, а белки покрылись густой сеточкой кровоизлияний. Элен постаралась взять себя в руки и довольно спокойно произнесла:

— Всё хорошо. Тебя ослепил яркий свет. Это пройдет. Надо наложить повязку, и полетим домой. Я сейчас.

Она побежала к бару. А Пит тверже сел на стуле и дрожащими руками стал шарить по столу. Наконец пальцы его ткнулись в теплую чашку. Пит судорожно обхватил ее и поднес к губам. Пара глотков немного успокоила, он снова закрыл глаза ладонью, подождал несколько секунд и открыл, ожидая, что слепота пройдет. Ничего подобного. Вокруг всё так и осталось черным-черно.

В эту секунду у него зазвонил телефон. Пит нащупал трубку в кармане, достал, поднес к уху.

— Слушаю…

Незнакомый голос говорил:

«…дамы и господа! В связи с трагическими событиями последнего часа и непредсказуемостью дальнейшего развития ситуации, управление Мегаполисом-4 объявляет всеобщую эвакуацию…»

— Не понял… — прошептал Пит, поднялся и закричал, протягивая руки в поисках спутницы: — Элен! Ты где? Тут звонок какой-то странный!..

И тут же дублем того, что звучало из трубки, заполнился зал ресторана:

— …наберите 11-12 на ваших видеофонах или 12-12 на ваших мобильных и стационарных телефонах. Компьютеры управления зафиксируют ваш вызов, и к вам будут направлены бригады спасателей. Напоминаем, что ваша безопасность под угрозой.

Элен остановилась, недоуменно глядя на вспыхнувший над стойкой бара экран телевизора. Диктор несколько раз произнес текст с начала, потом поблагодарил за внимание, и на экране вновь замелькали кадры какого-то гала-концерта.

С улицы донеслись новые звуки. Это были лязг и рычание моторов. Вдоль домов двигались, сияя зеркальной броней, бронемашины. Элен мельком взглянула на них и снова побежала к Питу.

— Почему эвакуация? Где-то авария?

— Была же вспышка, — она смочила вату и протерла Питу кожу вокруг глаз. — Не двигайся.

И быстро, с ловкостью умелой медсестры, стала накладывать повязку. Пит вдруг улыбнулся.

— У тебя хорошо получается.

— Я два года работала в больнице при институте. Не вертись.

— Извини, что я нагрубил тебе.

— Нет уж, пусть тебя замучат угрызения совести. Всё. Посиди спокойно… О, господи!

— Что случилось?

— Это же отец!

 

* * *

Ситник позвонил в Управление Мегаполиса. Правда, не по аварийному номеру 12-12, а по другом. Ему ответила растерянная секретарша начальника транспортной службы.

— Здравствуй, Лизок. Где твой босс?

— Уехал минут десять назад.

— А остальные?

— Юрий Николаевич, здесь такой бардак! Все куда-то спешат, разбегаются. Телефоны с ума посходили, видеофоны виснут из-за обилия звонков… Эвакуация эта… Что случилось?

— Так, крысы бегут с корабля. Лизонька, собирайся, садись в свой «Колибри» и лети к отцу в Финляндию.

— Вы серьезно?

— Я когда-нибудь с тобой шутил? Погоди. Дай мне номер компании «Пассажирские перевозки».

Вся улица была забита частными электромобилями — народ исполнял указания управления. Поэтому прибывшие от «Пассажирских перевозок» машины парили над институтом, по очереди опускаясь на плоскую крышу. Это были многоместные пассажирские и грузовые катера. В грузовики укладывали аппаратуру, в пассажирские сажали пациентов и персонал института. Профессор Ситник стоял на краю посадочной площадки, на высоте трехсот метров. Ветер рвал на нем белый халат — дань старинной докторской традиции. Сам профессор вглядывался туда, откуда доносился грохот и где вставали, словно подпирая небо, огромные дымные столбы. «Странно, — подумал Юрий Николаевич, — почему они не колышутся? Там что, ветра нет?»

— Ну вот, профессор, — к нему подошла управляющая компанией «Пассажирские перевозки», стройная женщина лет сорока в строгом деловом костюме, — почти всё. За вами я пришлю отдельный транспорт.

— Триста девятую палату погрузили? Там тяжелый пациент.

— Нет, но погрузим. У меня забрали много машин для эвакуации стариков и детей. Так что сделаем еще заход.

— Кто занимается эвакуацией? Всё Управление разбежалось!

— Какой-то капитан из Планетарной безопасности. На редкость наглый тип.

— Давыдов?

— Нет. Говорят, майор не то погиб, не то ранен. Тоже бывший пациент?

— Как сказать. Заняться им не мешало бы.

Помолчали. Потом женщина серьезно посмотрела на профессора. Во взгляде ее читалось беспокойство.

— Клоны идут несколькими колоннами. Мои водители забирали людей прямо с площадок общественного транспорта. Весь южный мегаполис — одна огненная каша. Вы должны быстрее уходить. Мой катер здесь.

Ситник обнял ее за плечо.

— Простите, Анна Валентиновна, не всё еще погружено. Но вы не представляете, как я вам обязан. Вы уже спасли меня.

— Это вы спасли меня, доктор, — улыбнулась женщина. — Я тогда находилась в ужасном состоянии. Могло произойти непоправимое.

— Не вспоминайте, и не будет рецидива. Если что…

— Я позвоню. И вы, если что, звоните. Люди помнят добро. Катера за остальными будут через час.

— Спасибо.

Анна Валентиновна уверенной, быстрой походкой направилась к своему летающему роллс-ройсу. Ситник улыбнулся. Разве можно теперь представить, что десять лет назад эта женщина, потеряв сына, бизнес и интерес к жизни, располнела до ста пятидесяти килограммов и собиралась броситься с крыши мультиэтажки? А потом, когда психиатры спрашивали ее, почему она решила спрыгнуть, несла какую-то ахинею о том, что хотела проверить, отскочит ли она от земли, как мячик. Похоже, жизнь все-таки потрачена не зря.

— Профессор!

Юрий Николаевич обернулся. К нему направлялся незнакомец в светло-коричневом замшевом пиджаке с тщательно обработанным кружевом бороды на щеках. Над его плечом висела автоматическая парящая видеокамера с эмблемой «Планетарного вещания».

— Здравствуйте, господин Ситник! Я Эдвард Лис, Служба информации. Не возражаете против прямого эфира?

 

* * *

ОН пришел в себя в белой квадратной комнате без окон и дверей. Вернее, так ему казалось. ОН пришел в себя и тупо лежал у стены, обнимая себя за плечи руками, стянутыми смирительной рубашкой — древним, как мир, приспособлением для успокоения психов. ОН лежал у стены и смотрел на пол, обитый белой пробкой, на стену, обитую ею же. ОН знал — это для его же блага, чтобы не поранился, но и об этом не мог да и не хотел размышлять.

ОН дышал. Ровно, ритмично. Воздух втягивался в ноздри, холодил нёбо, втекал в легкие, заполнял бронхи и альвеолы, делая свое дело — вентилируя организм. ОН знал, как это происходит и для чего это нужно, но если бы воздух вдруг кончился, ОН не обратил бы на это внимания.

ОН закрыл глаза. Белый пол и стена пропали. ОН не испытал по этому поводу ничего.

Второй раз ОН открыл глаза, когда его подняли с пола. На ноги ОН встал твердо и увидел, что подняли ЕГО два врача в светло-желтых комбинезонах.

— Рубашку снимаем? — спросил правый.

— Профессор приказал, — ответил левый.

Узел за спиной исчез и руки плетями повисли вдоль тела. Рубашку стащили через голову. Под ней оказался такой же комбинезон, как у врачей, только светло-фиолетовый и без карманов.

— Пошли быстрее, — сказал левый врач.

Путь на крышу оказался долгим и, наверно, даже интересным. Почему вверх, ОН не задумался бы, даже если бы ему сказали, что хотят сбросить его оттуда. В голове промелькнуло что-то важное, когда в лифт за ними вбежала женщина-врач, или девушка… А может, медсестра, а не врач. Или пациентка… Или ассистентка… Одежда на ней была салатно-зеленая. «Ассистентка… Пациентка… Длинная стенка…» — этот ряд сам собой возник в голове, когда дверь лифта раскрылась и ОН увидел коридор. В конце коридора — открытая дверь. Из двери — яркий свет. ОН замер, безразлично глядя перед собой.

Левый врач, нечаянно толкнув ЕГО, выбежал из лифта. Затем из лифта выскочила и торопливо засеменила к двери женщина. Правый врач взял ЕГО за руку повыше локтя.

— Идем, парень. Надо торопиться.

Голос был мягкий. ОН повернул голову. Над головой врача не было туманного круга, величаемого нимбом. И все же ЕМУ не хотелось туда.

— Идем же, — настойчивее повторил врач.

Впервые за последние полчаса ОН вздохнул, хотя всё это в общем-то было не важно.

— Ну, раз надо… — И шагнул в коридор.

 

* * *

Майор Давыдов пришел в себя, когда его вытаскивали из-под обломков командирского катера. Голова кружилась. Тошнило, и болела спина. Лейтенант Жак Рожен, командир третьей роты, посадил его у борта своего броневика.

— Как ты?

— Жив… Что там?

— Плохо. Фотонная бомба. Это была ловушка. Там, — лейтенант показал в сторону перекрестка, — воронка. Много сбитых штурмовиков. Много раненых. Вся первая рота сгорела.

— Генератор врубили?

— А как же…

— А противник?

— Противник… — Рожен сморщился. — Они оказались умнее, чем мы предполагали, Серж. Броневики пустые, все как один с автоматическим управлением. Они даже не применили дистанционного, чтобы мы не поймали сигнал и не смогли установить помехи. Теперь понимаешь, почему они перли напролом? Нас только что расшлепали клоны, Серж…

— Хрень. Говорил же мне Серега… — Давыдов дотронулся рукой до лба. — Башка трещит…

— Сейчас затрещит сильнее. — К ним наклонился начальник связи батальона. — Вот радиоперехват, — и нажал на клавишу на своем коммуникаторе.

Сквозь легкий шорох помех раздался ровный голос: «Юджин-Питер Два. Слушаю».

Второй голос, слышимый гораздо лучше, заговорил быстро, но без особых эмоций. Не было сомнения, что это говорил клон: «Длинный. Докладываю. Три группы выходят на заданный маршрут. Штурмовики готовы. Сейчас дадим по электростанции, и силовым щитам — каюк. Люди разбегаются, но масштабы будут».

Первый голос ответил: «Оч хор, Рич две-пять-пять…».

Второй голос ответит тут же, перебив первый, и, как ни странно, очень возмущенно: «Юджин, не называй меня собачьей кличкой!»

Первый голос: «Это наши изначальные имена».

Второй (в нем сквозила настоящая злоба!): «Это ваши изначальные имена, а меня зовут Джек Длинный! Всё, продолжаю выполнять!»

— Черт возьми! Теперь у них еще и свои имена. — Жак Рожен плюхнулся рядом с майором.

— Да. Теперь еще и… Что это за три группы?

— Я вошел в систему наблюдения дорожной инспекции, — ответил связист. — Кроме нашей и этой, — он кивнул в сторону воронки, — по мегаполису двигаются еще три колонны броневиков, единиц по тридцать. Две с юга и одна с запада. И очень осторожно, а не как эти… Нас окружают превосходящие силы, командир.

Мгновение Давыдов молчал, потом вдруг энергично вскочил, поправляя амуницию, словно не было никакой контузии.

— Рич две-пять-пять. Ричард-255, 12-е поколение… Он тоже участвовал в переговорах, сволочь… Нет, пока еще мы, люди, хозяева планеты. Я покажу этим недоноскам! Жак, быстро свяжись с Мороковым, пусть оттянется к Управлению и возьмет под контроль эвакуацию города. А мы отходим к Южному торговому центру. Где твой катер? — Это связисту.

— Здесь.

Они подошли к такому же боевому воздушному катеру — серо-зеленому сверху и небесно-голубому снизу, из какого майора извлекли несколько минут назад. Давыдов с трудом влез в него. Из правой ноздри быстрой струйкой потекла кровь, но майор, потянувшись к видеофону, небрежно отер ее рукой. Вернее, размазал по щеке. Голову он наклонил, изучая показания радара. На экране связи возник лощеный капитан — секретарь генерала Вагнера.

— Срочно генерала! — сказал майор, не глядя на экран. Он и так отлично помнил рожу этого щеголя.

«Генерал занят», — отрезал тот.

Давыдов поднял лицо. Вторая красная струйка побежала из его ноздри. Взгляд майора был страшен. Щеголь подался назад.

— Молчать! Срочно, я сказал!

 

* * *

Эдвард Лис развернулся на камеру, как только в наушнике раздалось: «Вы в эфире». Камера брала общий план, паря метрах в двух над поверхностью крыши. В кадре были оба — Эдвард и профессор Ситник.

— Здесь Эдвард Лис, — начал репортер. — Я нахожусь на крыше Института психотроники в самом сердце Мегаполиса-4, где, как вы знаете, началось восстание клонов. Радом со мной руководитель института и главный специалист планеты по психотронике профессор Юрий Ситник. Здравствуйте, профессор. Как вы думаете, в чем причина такого поведения клонов?

Он чуть сжал миниатюрный пульт ДУ, который держал в руке, и камера послушно начала наезд на лицо профессора. Крупный план всегда выигрышен…

— Вас интересует, почему они взбунтовались? — Ситник тянул время, чтобы собраться с мыслями. Лис застал его врасплох. Конечно, можно было отказаться от прямого эфира, но Ситник никогда не отказывался от экспромтов и гордился своим самообладанием. Вот и сейчас оно не подвело.

— Да, конечно, я ясно выразился! — напирал Лис.

— Вероятно, они считают себя людьми и желают равенства.

— Это ваше мнение?

— Да, но лишь мнение. Серьезных исследований психологии клонов не проводилось. Психотронная модель их поведения не разработана. До сих пор они считались чем-то вроде биороботов.

— Вот как. И что же вы скажете теперь, когда оказалось, что у них есть чувства, желания, цели, собственная воля? Можно считать их людьми?

— Нет. Но можно уравнять их в правах. Правда, сначала нужно прекратить это…

Лис будто не слышал последних слов профессора. Он вошел в раж.

— То есть недовольство клонов вызвано отношением к ним людей?

— По-вашему это недовольство? Они убивают!..

— А что вы им прикажете? Если их голос не слышен. Если вместо переговоров с ними наши чиновники обратились к вам, а вы дали заключение, что клоны — неполноценны и даже опасны? Не это ли послужило поводом к восстанию?

— Ничто не может оправдать насилие.

— Но на основании вашего заключения клонов собирались уничтожить.

— Откуда вы это знаете?

— Из своих источников, профессор. Не проводя никаких исследований, вы делаете глобальные выводы. На чем вы основываетесь? Разве это научный метод? Вы знаете о том, что многие ученые сомневаются в состоятельности психотроники?

— Это обычные научные споры. — Ситник начал злиться. Куда клонит этот стервец?

— Но не подтверждает ли восстание клонов правоту этих сомнений? Мы готовы связаться с виднейшими психологами планеты и прямо сейчас…

Он не успел договорить. Боевой катер спикировал на посадочную площадку. Десантный люк распахнулся, едва не задев парящую камеру, и трое клонов с автоматами выскочили изнутри.

— Так, — первый вскинул оружие, — где эта сволочь?

— Что вы делаете? Это медицинское учрежде… — ему наперерез, вытянув руку, двинулся один из врачей.

Клон даже не обернулся. Его товарищ коротко ударил врача прикладом в живот, потом по голове и пинком сбил с ног. Первый клон между тем хищно оглядывал посадочную площадку. Вокруг замерли испуганные люди в разноцветных медицинских комбинезонах. Не больше тридцати.

— Где ваш профессор? — снова заговорил первый.

В наушнике Эдварда запищало, и голос режиссера спросил: «Эд, почему замолчал? У нас трансляция!»

Лис не ответил. Округлившимися глазами он смотрел на клонов, которые большим треугольником окружили упавшего. Доктор Хромм, а это был именно он, застонал у ног нападавших, зажимая рану на темени.

— Боже мой, Андрей Витальевич! — бросилась к нему немолодая медсестра.

— Тварь, — выдохнул клон, который сбил врача.

Над площадкой прогремела очередь. Женщина закричала, падая. На ее груди комбинезон быстро краснел. Она упала ничком к самым ногам клона. Он передернул затвор и выстрелил во второй раз. Пули разорвали ее спину. Медсестра затихла.

«Эд, что там? Это выстрелы? Говори, что происходит?» — снова заговорил наушник репортера.

Но Лис не ответил. Его грудь стремительно наполнялась страхом, словно ведро водой, потому что первый клон остановил взгляд на нем и на профессоре, стоявших в стороне от остальных.

— Ты, — ствол автомата повернулся к Лису, — случайно не профессор?

— Я? — от страха Эдвард взмок и выронил пульт.

Камера тут же поднялась выше, войдя в автоматический режим и беря общий план крыши. Эдвард замотал головой и замахал руками.

— Я репортер, я журналист, я из Планетарного вещания! — Крик его перешел в визг.

«О, господи…» — прозвучало в наушнике.

В студии увидели окровавленных людей. А клон скривил рот в жутковатом подобии улыбки.

— Отлично, — он медленно направил автомат прямо в лоб человека, — говори, который Ситник.

Увидев черную дырочку дула, Лис окончательно перестал соображать от страха. Он попятился. Из груди его вырвался истерический крик:

— Вы не можете! Я Элис. Я на вашей стороне! Господи! Студия, вызовите помощь!

Он оттолкнул профессора и бросился бежать. Куда? Да куда-нибудь подальше… Палец клона надавил на спусковой крючок. Камера беспристрастно сопроводила движущийся объект — бегущего репортера, его пиджак, пробиваемый пулями, его падение и кровавый след, остающийся за ним. Выстрелы смолкли.

— Вот вам масштаб… — под нос себе проговорил клон, потом развернулся и, подняв автомат, закричал на всю крышу: — Я Джек Длинный, командир первого батальона! А вы — естественное дерьмо. Где Ситник?! — Говоря это, он медленно поворачивался, оглядывая застывших в ужасе людей. — Признавайтесь, или перебьем всех!

Профессор открыл рот. Видя двух убитых и раненого помощника, он не мог выговорить ни слова, но всем телом подался вперед, в спину этому «Джеку», чтобы остановить его. Судорожный вздох, и он уже готов был закричать: «Ситник — я… Прекратите!», когда что-то светлое метнулось к троице вооруженных клонов. Через миг профессор сообразил, что это человек в больничной пижаме. А еще через секунду узнал его.

Никита в сопровождении врача вышел на крышу, когда выстрелы еще не прозвучали. Поначалу он даже не видел клонов из-за их катера. Но тут по площадке покатился доктор Хромм. Что-то кольнуло в мозгу при виде, как клон бьет его прикладом по голове. Но всё еще было как-то не так, далеко и холодно…

Второй укол последовал, когда добили в спину медсестру. Никита вдруг выпрямился, решительно шагнул к катеру и пошел вдоль борта. Внутри находился только пилот — молодой клон 11-го или 10-го поколения. Он и пикнуть не успел. Никита резким отработанным ударом расшиб ему шейные позвонки. В пижаме было не очень удобно, но тело само вспоминало науку. Третьему клону Никита свернул шею, стремительно налетел на второго, вырвал у него из ножен на левой штанине штык-нож и всадил сзади, чуть выше края бронежилета. Автомат не успел упасть. Никита подхватил его, шагнув к Джеку Длинному. Тот орал что-то о профессоре, задрав ствол автомата к небу и разворачиваясь. Никита передернул затвор.

— Я сказал, всех! — Джек окончательно повернулся, и ствол автомата уперся ему в горло. — Что?..

Это было последним его словом. Никита выстрелил. Клон повалился, расширенными глазами глядя на бывшего лейтенанта. В горле его булькало, тело судорожно дергалось, но в глазах клона не было ни страха, ни боли, а только бесконечное удивление, словно Длинный узнал его. Впрочем, Петрову было наплевать. Привычным, почти механическим движением он сменил позицию и добил клона выстрелом в лоб.

 

* * *

Колонна свернула к торговому центру. Бронемашины, их было шесть штук, переваливаясь через бордюры заграждения, огибали здание и занимали позиции по периметру. Катер с командиром опустился подле входа. Давыдов выбрался наружу и кивнул ротному:

— Занимайте позиции, Жак. Я взгляну, что внутри.

— Есть, — козырнул лейтенант.

Майор шагнул к высоким стеклянным дверям. После разговора с Вагнером нужно подумать. Генерал выслушал доклад и приказал действовать по обстановке. Естественно, пообещал подмогу. Сказал, что президент уже информирован. И еще сказал, что заключение профессора Ситника получило огласку и это заставило клонов действовать. Видимо, в штабе или в правительстве кто-то слишком тесно сотрудничает с прессой.

Всё выходило стройно и логично. Но тогда получалось, что это он, майор Давыдов, состряпал сей документ, заставил Ситника поставить подпись, передал документ управляющему Мегаполисом-4 и тем самым спровоцировал бунт. Вагнер что, собирается сделать его козлом отпущения? Когда всё уляжется, естественно, будут искать виноватых. Давыдов и Ситник — лучшие кандидаты. И как удачно, что кто-то где-то слишком тесно сотрудничает с прессой! Если бы не этот сотрудничающий…

Майор хмурился, поднимаясь на эскалаторе в бар торгового центра. «Нет, что-то не так во всей этой чертовщине… — текла его мысль. — Эти ублюдки всё спланировали заранее. Иначе они не убили бы Сергея, не послали бы в атаку броневики с автопилотами, не взорвали бы “фотонку”. Нет, господин генерал, подпись Ситника тут ни при чем… Что-то вы мудрите…»

Рука машинально опустилась в карман и достала пачку сигарет. Майор сунул одну в рот и замер — курение давно уже считалось неприличной привычкой… Он огляделся. Кроме него на эскалаторе не поднимался никто. Да и спускающихся было немного. Торговый центр практически опустел. Секции позакрывались. «Хорошо бы, работал бар, — подумал майор, закуривая, — надо бы пивка глотнуть…»

Бар, слава богу, работал. Давыдов вошел в тот самый момент, когда на экране большого телевизора Эдвард Лис бежал, сопровождаемый парящей камерой. Звуки выстрелов, окровавленная спина журналиста… Кто-то из посетительниц бара вскрикнул.

— Что? Что там показывают? — испуганно спросил молодой человек с забинтованными глазами.

— Отец… Там же отец… — прошептала его спутница.

Давыдов смотрел на экран, забыв обо всем на свете. Убитый журналист, несколько окровавленных тел и три вооруженных клона над ними. Один поднял автомат стволом к небу, и тут парящая камера отключилась. Картинка на экране сменилась. Студия. Бледный диктор. Он несколько секунд молчал, потом…

— Боже мой… Что происходит? Вы это видели, дамы и господа? Разъяренные клоны убили одного из лучших журналистов планеты! Связь оборвалась, и мы не знаем, что случилось с профессором и его коллегами… Что? — он схватился за правое ухо, видимо выслушивая указания режиссера, потом вновь посмотрел в камеру. — Извините. Только что мы узнали о причине, породившей такую жестокость. Это документ, составленный недавно профессором Ситником. Сейчас мы приведем его текст. А также к нам поступило заявление президента и правительства, которое мы тоже воспроизведем. Заявление касается названного документа…

— Скотина… — тихо проговорил майор, и тут резким писком напомнил о себе личный коммуникатор. — Здесь Давыдов, — поднес браслет ко рту майор.

«Здесь Рожен. С юга приближаются боевые катера».

— Это клоны. Приготовьтесь.

 

* * *

Никита опустил автомат. Безграничное равнодушие снова заполнило его мозг. Он медленно побрел к воздушному катеру, на котором прилетели клоны. По дороге перешагнул через один труп, второй, через притихшего доктора Хромма… Потом развернулся. Хромм жив. Надо ему помочь. Никита осмотрелся, присел к ближайшему убитому клону, пошарил вдоль стандартного армейского ремня. Индпакет был на месте. Никита отстегнул его, открыл. Три шприц-капсулы с успокоительным и обезболивающим. Вата, бинт, йод — всё как положено. Бывший лейтенант машинально вскрыл упаковку бинта.

Кода он перевязывал доктору голову, к нему подошли. Никита заметил чьи-то ноги краем глаза, но не обратил на них внимания, продолжая оказывать раненому человеку первую помощь. Ладонь легла на его плечо.

— Господин Петров… Никита… У нас больница, мы справимся.

Он поднял глаза.

— Профессор, — в голосе не было ни тени удивления, ни признака возбуждения или беспокойства, — я понимаю, но ваши сотрудники напуганы, а у него, — Петров кивнул на Хромма, — похоже, серьезное сотрясение.

Ситник кивнул.

— Я понимаю… Ему помогут. Кэтрин, займитесь!

— Да-да… — еле слышно проговорила одна из сестер. Никита узнал ее. Та самая, что поднималась с ним в лифте.

Девушка подошла, присела возле Хромма и попыталась продолжить перевязку, приняв у Никиты бинт, но руки ее так дрожали, что бывший лейтенант перехватил их.

— Вам лучше принять что-нибудь успокоительное. Всем, — он поднял глаза на Ситника, — лучше принять успокоительное. Я закончу сам.

Через минуту, перевязав доктору Хромму голову, Никита сделал ему инъекцию обезболивающего и встал. Профессор действительно приказал всем принять валерианы. Некоторым пришлось делать уколы. Шесть трупов лежали там, где их застала смерть. Никита оттащил Хромма к одному из грузовых катеров и усадил возле борта. Потом не торопясь направился к ближайшему телу — немолодой медсестре. Женщина лежала в луже крови, уткнувшись лицом в бетон посадочной площадки. Никита без всяких эмоций перевернул ее, подхватил под мышки и поволок к краю крыши. Уложив, закрыл рукой до сих пор открытые ее помутневшие глаза. То же он сделало с трупами клонов и телом журналиста. Выпрямился, постоял секунду, развернулся. Дальше что?

С отчетливой ясностью обозначилось прошлое. Правда, думал о нем Никита отрешенно, словно это было не его прошлое, не реальные события, а глупая фантасмагория, куча надуманных театральных страстей и киношных эффектов. Странное чувство незнания заставило его замереть в нерешительности. Он знал и не знал, кто он. С одной стороны, вроде бы Никита Петров, бывший лейтенант, прилетел на Землю, чтобы объясниться с Леной… А с другой — зачем? Всё же понятно. Лена… Что она ему? Он сам себя не понимал, сейчас, когда мир стал так прост и ясен.

Звук телефонного звонка заставил его повернуть голову. Ситник стоял в нескольких метрах от него.

— Да, слушаю… Лена! Ты где? Ты цела? Нет-нет, со мной всё в порядке. А ты? Что?.. Лена, алло! Лена!

— Что с ней? — подойдя, спросил Никита.

Ситник посмотрел на него странным взглядом.

— Она в Южном городе, в торговом центре. Она сказала, что там наступают клоны.

— Ясно.

Никита кивнул и направился к трупу Джека Длинного, снял с него бронежилет и портупею, надел их. Шлем позаимствовал у мертвого клона-пилота. Потом пошел к боевому катеру, подбирая по пути автоматы. Ситник бросился за ним.

— Что вы собираетесь делать?

— Лечу туда, — коротко и спокойно ответил бывший лейтенант.

— Я с вами.

— Нет. Это опасно.

— Плевать. Там моя дочь!

— Успокойтесь, профессор. — Никита развернулся, преградив Ситнику путь к катеру. — Здесь ваши люди. Вы отвечаете за них. А я должен спасти тех людей, что в торговом центре.

Странный, до безумия спокойный голос бывшего пациента заставил профессора содрогнуться. Он отступил на шаг и приложил руку ко лбу. Никита вел себя рационально, действовал решительно, говорил без эмоций, словно… «Нет, — подумал профессор, — это невозможно! Микродатчиков нет. Осмотр тела соответствует анамнезу. И его поведение до процедур… Нет, невозможно!»

Садясь в катер, Никита обернулся к Ситнику.

— Не волнуйтесь, профессор. С вашей дочерью всё будет в порядке.

И катер оторвался от крыши института.

 

* * *

Клоны действовали молниеносно. Давыдов выбежал на улицу, когда две бронемашины уже пылали. По параллельным улицам на небольшую площадь перед торговым центом выдвигался десант. Впереди — стрелки с базуками, дальше — батарея тяжелых лучеметов. Боевые катера прикрывали россыпь пехоты огнем, вися метрах в пятнадцати над землей. Несколько импульсов ударило прямо перед входом в торговый центр, уничтожив центр позиции роты.

— Рожен! Здесь Давыдов! Какие потери?

«Я Рожен. Около двух десятков».

— Черт…

Давыдов сорвал с плеча лучемет и, пригибаясь, короткими перебежками бросился к дымящейся в центре позиции бронемашине. Ракетой ей сорвало башню и разворотило крышу. Внутри сидело двое — водитель и стрелок. Обоим раскроило черепа. Рука стрелка рефлекторно дергалась.

Давыдов видел такое сотню раз. Он бесцеремонно пихнул труп, освобождая себе доступ к бортовому компьютеру броневика. Компьютер работал. Майор запросил последние показания радара. Как ни странно, взрыв, разворотивший крышу боевой машины, не задел радар. Только удивляться времени не было. Оранжевые метки разной величины отображали положение солдат и техники противника. Судя по картинке на мониторе, клоны имели четырехкратный перевес.

Рядом ударила ракета, разметав гранитную облицовку парапета. Майор вывалился из подбитой бронемашины, отполз на пару метров и почти что носом уткнулся в труп солдата. Шеврон рядового на рукаве — дальше всё обуглено. В глаза бросился браслет старинных механических часов на запястье. Давыдов вспомнил его. Пьер, кажется… Пьер Флери. Он один носил такие часы.

Сжав губы, майор перекатился через левое плечо и очутился у края свежей воронки. Гранит еще теплый. Давыдов аккуратно выглянул из-за парапета. Клоны двигались цепью. В наушнике коммуникатора раздался голос лейтенанта Рожена: «Внимание. Плевать на пехоту. Сбиваем катера…»

В это мгновение из-за угла выскочил электромобиль. Обычный, гражданский, каких тысячи. За рулем женщина. Скорость бешеная. Машина мгновенно оказалась в центре боя. «Поворачивай, дура…» — пронеслось в голове майора. Но водительница затормозила. Клоны почти всем строем развернулись к ней. Секунду длилась пауза. Потом… Майор не заметил, чтобы кто-то дал клонам команду, но… они все открыли огонь по электромобилю.

Давыдов увидел, как вмиг разорвало капот и из него хлынул ворох искр, как осыпалось лобовое стекло, как женщина вскинула руки, отпустив руль, содрогаясь от ударов пуль, как кровь залила ее лицо, а потом пули разорвали его…

Майор вскинул лучемет и прицелился. Пучок излучения прошил башку ближайшего клона. Потом Давыдов свалил второго, третьего… Руки его до боли сжали рукоять и цевье лучемета. Давыдов был хорошим стрелком.

Еще несколько секунд клоны как помешанные лупили по электромобилю. В памяти Давыдова всплыли слова из последнего донесения брата: «Клоны в Мегаполисе-4 озлоблены до предела». Вот он, предел! Машина превратилась не в решето даже, а в клубок металлических лохмотьев. Слетела крышка багажника, отвалились двери, соскочило два колеса, и электромобиль сел на брюхо. Что стало с телом хозяйки, страшно и вообразить!

Рота дала залп по катерам, висевшим над площадью. Два тут же разорвало. Один вспыхнул и рухнул. Остальные рванулись в разные стороны, как рой потревоженных мух.

Тут клоны, опомнившись, развернулись. Пули и импульсы ударили по позиции роты. Майор почувствовал удар в плечо. «Ранен… — понял он, — сейчас будет боль…» Так всегда: боль приходит не сразу. Это называется шок. А Давыдова учили когда-то, что шок — это благо. У тебя есть несколько драгоценных секунд, чтобы перевернуться, выхватить из-за пояса индпакет, вскрыть и вколоть себе анальгетик. Что майор и сделал. И тут боль обрушилась как обжигающий водопад. Давыдов зажмурился и потянулся к лучемету.

Вокруг загремело. Импульсы тяжелых лучеметов рвали асфальт и гранитный парапет. Загорелась третья бронемашина, четвертая. Майор слышал, как ротный приказал сосредоточить огонь на батарее противника. Он открыл глаза, потому что боль начала утихать под действием препарата, и увидел над головой боевой катер, который заходил на позицию роты для атаки.

Давыдов стиснул зубы, меняя батарею в лучемете, и заговорил:

— Жак, здесь Давыдов. Отходите в здание центра. Живее.

«Но, командир…»

Боль еще отступила, майор вздохнул и заговорил уже не сквозь зубы, а ровнее и даже спокойнее:

— Ты видел электромобиль? Видел убитых гражданских? Эти твари не воюют с людьми, они нас уничтожают. В здании люди. Постарайтесь вывести их.

«Есть. А ты?»

— Я с вами. Выполняйте.

Земля с грохотом взметнулась в нескольких метрах от него. Ударная волна саданула в лицо. Сдавило дыхание. Потом на майора обрушился град из кусков асфальта.

 

* * *

Запруженная машинами дорога была укутана дымом. Пылали автобусы и легковые электромобили. Радар недовольно пискнул. Никита повел ручкой штурвала, набирая высоту, и вылетел из густой пелены черного дыма. Тройка боевых катеров висела впереди, поливая дорогу огнем лучеметов. По обе стороны от шоссе было полно бегущих людей. Они пытались скрыться под кронами деревьев, словно листва могла спасти. То и дело кто-то падал.

Никита двинул рукоять на пульте монитора. Картинка резко приблизилась. И тогда он рассмотрел, что десантные люки катеров открыты и из них торчат силуэты клонов с автоматами, стволы которых подергивали синие язычки электромагнитных вспышек. «Охота с вертолетов, — всплыло почему-то в голове. — Это не восстание…» А вслух самому себе он сказал:

— Сейчас, сейчас… Займемся делом.

Ледяное спокойствие, царившее в мозгу, ничуть не удивляло его, и главное — не мешало действовать. Он педантично проверил боевые системы и состояние оружия. Всё готово, боекомплект полный. До тройки оставалось метров триста. Только стрелять нельзя. Катера рухнут прямо на толпу. Значит, решение одно…

Расстояние стремительно таяло. Подлетев почти вплотную, Никита включил громкоговоритель.

— Взбунтовавшиеся клоны, приказываю прекратить огонь и следовать за мной. Вы арестованы.

На мгновение стрельба прекратилась. Затем три катера, как по команде, развернулись к Никите. Он не стал ждать и надавил на гашетки. Пули хлестнули ближайший катер. Затем Петров заложил крутой вираж и полетел в сторону, подальше от дороги. Как он и ждал, клоны бросились за ним.

Пальцы уверенно пробежали по клавиатуре управления. Никита включил турбоускорители. Минута сумасшедшей гонки, затем он рванул штурвал на себя, и боевая машина стремительно пошла вверх, делая мертвую петлю. Секунда, и он оказался в тылу клонов. Пилот головного катера опомниться не успел. Никита влепил ему в корму две ракеты и снова заложил вираж.

Третий пилот-клон оказался специалистом. Наверно, 5-е поколение. Среди них были отличные пилоты для дальних космических рейсов. Откуда он здесь, на Земле, Никите было плевать. Клон цепко держался за его кормой и даже пару раз выстрелил из лучемета. Машина стала плохо слушаться управления.

Никита снова щелкнул парой клавиш, подключая аварийную систему энергоснабжения. Компьютер поинтересовался, для чего, ведь основная работает, и предложил отменить команду. Бывший лейтенант отказался. Теперь — главное. Катер не самолет, в штопор не сорвется. Никита налег на штурвал, бросив машину вниз. Перед глазами мелькнули кроны деревьев, парковые дорожки где-то далеко внизу, крошечные фигурки людей. Потом мир перевернулся, проносясь над головой, и снова перед глазами возникло голубое небо, редкие перья облаков, солнце… Полная петля завершена. Последний катер с клонами впереди. Пилот вертит головой, пытаясь найти противника взглядом. Никита нажимает гашетки. Взрыв. Горящие обломки летят к земле.

Но Никиту это зрелище не интересует. Он снова разворачивается на юг, туда, где торговый центр.

 

* * *

«Алан-249, это Павел Звездный. Слышите меня?»

— Слышу, Павел. Мой отряд движется к Управлению. Потерь нет. Столкновений с людьми не было.

«Понял. Ваше задание меняется. Направляйтесь к Южному торговому центру. Там серьезные проблемы».

— Слушаюсь.

«Алан, почему вы не возьмете себе нормальное имя?»

— Меня устраивает это. До связи.

«До связи».

— Алан-115, новое задание. Идем к Южному торговому центру.

«Есть, понял».

Алан задал автопилоту новый курс и откинулся на спинку сиденья. Двигатель броневика работал практически бесшумно. В открытый лобовой люк была видна пустая улица, брошенные электромобили, закрытые кафе и магазинчики. Там и тут валялись всяческие вещи. Мозг автоматически фиксировал: спортивная сумка, шляпа, пачка газет… Перевернутый мусорный бак, в боку дыра с оплавленными краями — след импульса лучемета. Вдруг клон напрягся и подался вперед. Посреди улицы лежал убитый человек. Обычный человек в светлом летнем костюме, покрасневшем от крови. Броневик автоматически взял правее, чтобы объехать тело. Алан-249 нахмурился.

«Две-сор-дев, ты видел?» — заговорил коммуникатор голосом Алана-115.

— Что? Труп?

«Мне это совсем не нравится».

— Мне тоже.

«Никто не говорил о жертвах среди гражданских».

— Я знаю. Вероятно, это случайность.

«Мы продолжаем выполнять задание?»

— Да.

«Понял».

«Вероятно, случайность, — думал двести сорок девятый, глядя на дорогу. — Восстание есть восстание… Кого-то могли задеть. Всякое бывает». Он думал так, успокаивая себя. Идея поднять мятеж не понравилась ему с первой минуты, но Юджин Питер Два говорил горячо и убедительно. К тому же помог Алану-249 отыскать остальных клонов его поколения и создать из них специальный отряд. Среди своих близнецов Алан-249 чувствовал себя более уверенно, более комфортно. Они были одинаковыми, знали мысли друг друга, чувствовали одно и то же, понимали друг друга не то что с полуслова — с полувзгляда. Это как семья, настоящая человеческая семья. И хотя Алан знал, что люди давно уже не создают семей в традиционном смысле этого слова, ему всё равно было приятно думать о своем отряде как о семье. «В конце концов, мы — не люди…» — говорил себе он.

Их было двадцать восемь, уцелевших клонов 9-го поколения. Серию «Алан» произвели семь лет назад партией в триста единиц. Офицеры-спасатели, предназначенные для командования отрядами клонов 4-го и 5-го поколения. Больше полутора сотен тут же отправились на Марс, Юпитер и в дальний космос. Много было на Сириусе-15. Когда случилась катастрофа, Алан-249 явился в департамент и подал рапорт с просьбой позволить ему организовать спасательную экспедицию. Люди отмахнулись от этого рапорта. Кто-то даже сказал, что клоны недостаточно ценное оборудование, чтобы из-за них устраивать экспедиции. Оборудование. Впервые его назвали оборудованием. Да, мысль о мятеже не нравилась ему, как и всем клонам серии «Алан». Но то, что тебя считают чем-то вроде молотка или отвертки и не собираются рисковать сложной техникой ради твоего спасения, было противно и невыносимо.

Алан смотрел вперед. Судя по плану на мониторе бортового компьютера, ехать оставалось минут пятнадцать. Интересно, где люди? Попрятались? Разбежались? Вроде бы руководство Мегаполиса-4 объявило эвакуацию. Вдруг двести сорок девятый дрогнул и нажал на тормоз. Броневик резко остановился. Так резко, что следующий чуть не ударил его в корму. Встал и третий, последний.

«Что случилось, две-сор-дев?» — ожил коммуникатор.

Алан-249 не ответил. Он открыл дверцу, выбрался из машины и пошел по тротуару, перешагивая через разбросанные предметы. Большая витрина магазина модной одежды была разбита пулями. Следы от них виднелись на стенах и снаружи, и внутри. Десятки гильз усыпали асфальт. И тела. Мужчины, женщины, все в крови… И ни одного солдата! Парящая детская коляска лежит на боку, вся в дырах от пуль. Алан заглянул в нее. Слава богу, пустая…

Он огляделся. Остальные Аланы тоже повыскакивали из броневиков, держа лучеметы. Слабый стон заставил двести сорок девятого перепрыгнуть витрину и вбежать в разгромленный бутик. У стойки ничком лежала девушка. Пули пробили ее тело на уровне лопаток. Алан присел и осторожно перевернул ее. Она вновь застонала, приоткрыла глаза и вдруг дернулась, увидев стандартную форму клона. Кровь изо рта потекла по щеке. От неожиданности двести сорок девятый выпустил ее.

— Мама… — вырвалось у девушки, и она попыталась отползти, отталкивая Алана, но тут же лишилась сил.

Сзади захрустели осколки витрины. В магазин вошел Алан-197. Труп молодого парня, усыпанный осколками зеркала, лежал в примерочной.

— Больше десятка, — произнес сто девяносто седьмой, не глядя на двести сорок девятого.

— Вижу.

За сто девяносто седьмым вошел сто пятнадцатый.

— Железный способ убеждения. — Он разжал пальцы, и на пол со звоном посыпались автоматные гильзы. — Это батальон Длинного. Только у них огнестрельное пять и сорок пять миллиметра.

Между тем девушка затихла. Двести сорок девятый дотронулся до ее шеи, пытаясь нащупать пульс. Не сумел. Умерла. Алан закрыл ей глаза.

— Связаться со Звездным? — спросил сто пятнадцатый.

— Как будто они с Длинным не приятели! — хмыкнул сто девяносто седьмой.

— А Юджин Питер Два? — спросил двести сорок девятый, цепляясь за последнюю надежду.

— Не городи ерунды. Этот псих Длинный всегда терся возле него, так что ответ понятен. Они постоянно говорили про какой-то масштаб. Восстание будет иметь огромный масштаб… Вот он, — Алан-197 кивнул на мертвую девушку.

— Может, их удастся убедить? — всё еще нерешительно спросил Алан-249.

— Они уже начали, две-сор-дев. Молодые, 12-е поколение. Они не остановятся.

Двести сорок девятый вздохнул и встал.

— Знаю. По машинам.

— Мы будем выполнять задание?

— Мы спасатели. Будем спасать.

 

* * *

Майор Давыдов медленно приходил в себя. Он застонал, пошевелился и тут же услышал над собой голос:

— А! Командир, еще один недобиток.

— Это их майор. Поднять.

Давыдова схватили за грудки и рванули, пытаясь оторвать от земли. Куски асфальта, присыпавшие его, покатились в разные стороны, и приподнять майора сумели только наполовину. В результате он лишь сел и застонал. Вторая контузия подряд. Кровь шла носом, ртом, алые струйки показались из ушей. Голова разламывалась.

— Тяжелый.

— Даг, помоги ему.

— А может, просто пристрелить?

— Успеем.

Майора снова дернули вверх и наконец поставили на нетвердые ноги.

— Глаза открой, — услышал он и медленно приоткрыл правый глаз. Левый, похоже, был подбит и не открывался.

Вокруг стояли клоны с автоматами. Частью с огнестрельными, частью с электромагнитными. Майор обвел мутным взглядом этих существ. 11-е и 12-е поколения. Их можно было отличить по костюмам и характерным чертам лица. Ремонтникам и техникам не позаботились придать индивидуальные лица. Серия «Диксон» вроде бы.

«Интересно, успели парни отступить, — пронеслось в мозгу, — или их как меня?..»

Ответом стали слова одного из Диксонов, похоже, главного здесь. Он шагнул к майору и протянул ему коммуникатор.

— Прикажи своим сдаться. Иначе я разнесу торговый центр.

— Ты кто такой?.. — с трудом выдавил Давыдов.

— Меня зовут Си Джей Тамерлан, — наклонился к офицеру клон.

— Тебя зовут Диксон-531, — глядя в глаза «Тамерлану», произнес офицер и ткнул пальцем ему в грудь, туда, где на комбинезоне был нанесен номер.

— Мразь! — рявкнул Тамерлан и наотмашь ударил человека. Тот пошатнулся от удара и грудью повалился на обгорелый борт броневика. Клон сорвал с плеча автомат и прикладом врезал Давыдову по пояснице. — Я Си Джей Тамерлан! А ты, ты…

У майора подкосились ноги. Тамерлан задыхался от злости. Он снова размахнулся и врезал Давыдову прикладом. Майор почувствовал, как что-то хрустнуло в спине. Или это ему показалось? Клон ударил в третий раз, потом, отшвырнув автомат, принялся бить человека руками и ногами, что-то рыча. Когда Давыдов сполз на землю по стенке броневика, Тамерлан еще пару раз пнул его, потом дернулся, выхватил у ближайшего клона оружие, передернул затвор и замер, тяжело дыша. Ярость не проходила, он в буквальном смысле задыхался от нее. Руки тряслись, в ушах звенело. Нужно было несколько секунд, чтобы успокоиться. Потом можно стрелять.

— Я думаю, ему хватит, — вдруг послышался ровный спокойный голос.

— Что?!!

Это были четверо клонов не из его отряда. Похоже, те, что прибыли для подкрепления, которое он просил у Звездного минут тридцать назад. Си Джей ничуть не удивился их одинаковым физиономиям, его взбесили слова.

— Пленных не убивают, — проговорил вновь прибывший.

— Ты… сука…

— Си Джей, — схватил командира за руку один из его подчиненных, — это же свои!

— А, свои… И что вы за свои?

— Я Алан-249, командир специального отряда спасателей. Вам надо успокоиться, Си Джей. Вы же знаете, что процессы возбуждения и торможения у клонов моложе трех лет…

— Заткнись!

Ни один мускул не дрогнул на лице двести сорок девятого. Он спокойно смотрел в лицо Тамерлана.

— Я вот сейчас снесу тебе башку, — голос клона дрожал, как и руки, — тогда посмотрим, как там насчет торможения.

— Попробуй.

Из-за спины двести сорок девятого выступил его близнец с номером 131 на комбинезоне. Лучемет он направил прямо в лицо Си Джею.

— Суки! Девятая серия! Снюхались с людьми? А ну взять всех!

Подчиненные Тамерлана передернули затворы. Все, кроме того, у которого командир выхватил автомат.

— Не советую поступать столь импульсивно, — произнес Алан-249.

Остальные Аланы встали спиной друг к другу и подняли оружие.

— Я вот тебе сейчас поступлю.

Аланы сделали шаг назад, все вместе. Тамерлан и его клоны сделали шаг вперед, так что дуло автомата Си Джея по-прежнему смотрело в лицо двести сорок девятого.

— Господин Тамерлан, мы все-таки на одной стороне. Постарайтесь успокоиться.

— На одной стороне? Человеческий прихво…

Грохнул выстрел. Тамерлан дернулся и подался вперед, навалившись на двести сорок девятого. Клоны развернулись. У борта сгоревшего броневика сидел майор Давыдов. Он поднял автомат и начал стрелять.

Упали несколько клонов. Остальные присели и открыли огонь в ответ. Алан-249 оттолкнул убитого Тамерлана, сорвал с плеча лучемет.

— Защитить.

Его близнецы молча стали расстреливать клонов. Пучки излучения прожигали одного за другим. Клоны падали.

— Нас предали! — вдруг закричал кто-то из них. — Это Аланы!

— Сними ублюдка, — бросил двести сорок девятый.

— Есть, — отозвался сто тридцать первый.

— Это Ала… — клон захлебнулся своими словами: импульс прожег его шею.

Двести сорок девятый поднял к губам коммуникатор.

— Сто-дев-сем…

«Около роты развернулись на вас».

— Понял. Отсеките их и отступайте в здание центра.

«Есть».

Двести сорок девятый вскочил и бросился к броневику, возле которого сидел Давыдов. Клоны 12-го поколения не слишком метко стреляли, но с десяток пуль пробило майору грудь и живот. И всё же Давыдов еще дышал. Прерывисто, хрипло, но дышал.

— Помогите! — кивнул своим близнецам двести сорок девятый.

— Прикрой, — бросил сто тридцать первый сто пятнадцатому.

— Да…

Слева загрохотало. Сто девяносто седьмой ударил ракетами. Тут же в ответ загремели автоматы.

Двести сорок девятый, сто тридцать первый и сто восемьдесят четвертый, подхватив майора, понесли его к дверям торгового центра. Сто пятнадцатый двигался спиной, оглядываясь и держа лучемет наготове. Что-то шевельнулось справа, он пустил импульс туда, почти не целясь…

Двери торгового центра отворились. Аланы внесли майора.

— Клади здесь, — кивнул двести сорок девятый, и Аланы положили человека возле отключившегося эскалатора. — Индпакет!

— Вот, — протянул сверток сто тридцать первый.

— Для начала противошоковое… — прошептал двести сорок девятый.

— А ну руки! — раздалось вдруг, и голос гулко разнесся под сводами почти пустого здания.

— Это он нам, — сказал сто восемьдесят четвертый.

Аланы подняли головы. На них смотрели с десяток лучеметов. Двести сорок девятый встал, подняв руки. В одной — ампула-шприц, в другой вата.

— Мы принесли майора. Он еще жив.

— Майора? — вперед выступил десантник лет двадцати пяти.

— Это хитрость, господин лейтенант, — проговорил кто-то из солдат вполголоса.

— При таком перевесе хитрости не нужны, — ответил, вставая, сто тридцать первый и отпустил лучемет. Оружие глухо стукнулось об пол пластиковым корпусом. — Мы спасатели.

— Спасатели? Там вон рыл триста таких спасателей, — огрызнулся лейтенант. Двести сорок девятый заметил, что у него забинтована левая рука.

Между тем в двери спиной вошел Алан-115.

— Сто-пят-нац, не двигаться. Медленно положи оружие, — тут же крикнул Алан-249. — Нам тут не верят.

— Есть, — спокойно ответил сто пятнадцатый и бросил лучемет. — Надо думать, что не верят.

Снаружи доносились выстрелы и взрывы. Лейтенант Рожен несколько секунд размышлял, прислушиваясь и глядя на тяжело дышавшего майора. Потом убрал палец с гашетки лучемета.

— Ладно. Отдадите оружие и поможете майору. Там видно бу…

Грохот взрыва не дал ему закончить. Ракета, а может, граната, ударила прямо напротив стеклянных дверей центра. Тяжелое витринное стекло разлетелось, как брызги воды. Алана-115 швырнуло вглубь торгового зала, он пролетел метра три и плюхнулся на пол, иссеченный осколками. Сквозь поднятую пыль у двери замелькали силуэты.

— Сто-дев-сем, — поднял двести сорок девятый коммуникатор, — вы у входа?

— Мы отступили. Их много. Пробиться в здание не сможем. У нас потери.

— Проклятье… — двести сорок девятый обернулся к лейтенанту. — Это мятежники. Открывайте огонь.

 

* * *

«Эта бессмысленная жестокость не перестает поражать! Мы выслали несколько автоматических телекамер в районы Мегаполиса-4, охваченные мятежом. Кадры, передаваемые нам, без содрогания смотреть невозможно. Десятки, а может, даже сотни убитых мирных граждан. А смерть Эдварда Лиса вы сами видели… Дамы и господа, мы относились с пониманием к позиции нашего коллеги, который всегда симпатизировал клонам, однако такое заставляет глубоко задуматься… — Пауза. — Да? Я слушаю… Дамы и господа, камера-автомат вышла на связь из Административного управления Мегаполиса-4. Вернее… Здание полностью разрушено. Вы видите, остались лишь три нижних этажа, и они объяты огнем. Сколько же там погибших? Боже ты мой! Обгоревшие бронемашины сил планетарной безопасности. Разбитые пассажирские катера. Что это? Клоны… Они… Они добивают раненых! Это невообразимо. Где армия?..»

— Вот-вот, — Никита поправил ремень безопасности. — Где армия?

Он слушал новости Планетарного вещания, не выводя картинку на экран, чтобы не отвлекаться от штурвала. По всем расчетам от Южного торгового центра его отделяла минута полета. И чем ближе был торговый центр, тем чаще попадались дымные столбы, словно он углублялся в лес, в котором росли не деревья, а пожарища.

Улицы практически пусты, если не считать отдельных бронемашин, не то патрулировавших, не то прочесывавших кварталы. На каждой, прямо на броне, как в старинной кинохронике, сидели клоны. Иногда они постреливали в разные стороны. Никита не стал останавливаться и атаковать их — вдруг успеют сообщить своим. Он все-таки один. Но на первый же попавшийся боевой катер бывший лейтенант набросился, как хищник на добычу, всадив две предпоследние ракеты и добив парой импульсов. Охваченные пламенем обломки рухнули, добавив еще один столб дыма. Компьютер радостно запищал и выдал сообщение: «Вы в заданной точке».

— Ну-ну, — прошептал бывший лейтенант, — это как-то радует.

Крыша Южного торгового центра промелькнула под брюхом катера. Никита заложил вираж и очутился над площадью перед зданием. Внизу была настоящая каша. Горели броневики и электромобили, трассы импульсов то и дело перечеркивали площадь. Рвались ракеты. Два броневика с небольшим количеством пехоты медленно отходили на боковую улицу, прикрываясь клубами густого черного дыма. Большой отряд — почти полсотни клонов — пытался пробиться в здание через широкий центральный вход, остававшийся еще доступным. Все остальные окна и двери вплоть до последнего, шестого уровня были перекрыты стальными жалюзи. То ли сработала сигнализация от взрывов и огня, то ли управляющему компьютеру успели отдать нужную команду…

Никита пролетел над площадью, гася скорость, и завис. В дверях центра перестрелка шла нешуточная. Нападавшие падали один за другим. Вероятно, и тем, кто внутри, приходилось несладко. Никита включил режим прицеливания. Вдруг один из нападавших что-то крикнул, взмахнув рукой, и атака прекратилась. Петров замер на мгновение, потом резко повернул голову. Порыв ветра, словно гигантская рука, отодвинул завесу дыма. На той стороне площади стояли тяжелые излучатели на самоходных шасси. Он отчетливо увидел наводчиков. Тот, кто командовал батареей, вероятно, не совсем представлял себе, что могут сделать такие игрушки с обыкновенным городским зданием из стекла и бетона.

Штурмовой отряд клонов быстро отступал от центрального входа. Им вслед не стреляли. Возможно, оттого, что люди в здании понесли потери. Никита повернул машину. Две ракеты и лучеметы — всё, что осталось. Еще автоматы. Они лежали на соседнем сиденье. Никита покосился на них. Абсолютно бесполезны в данный момент.

Между тем стал быстро отходить и второй отряд клонов, который теснил две бронемашины и небольшую группу пехоты на краю площади. Петров покачал головой. Он понял, что это означает. Руки легли на штурвал. Он подумал о смерти и… Самому стало странно: он же помнил, что смерти надо бояться, что все боятся смерти, и сам он боялся ее до того… До того, как его начали лечить? В памяти всплыла белая палата, какие-то обрывки не то сна, не то бреда… Он нахмурился, понимая, что должен что-нибудь чувствовать, вспоминая больницу, Лену, ее отца, но мозг оставался спокоен и чист. И вместо переживаний возникла холодная мысль: «Двумя ракетами снесу две пушки, потом придется таранить. Иначе их не заткнуть. Надо подготовить катапультирование».

Катер сначала медленно, потом всё быстрее пошел вперед, на батарею. Система наведения поймала цели — два орудия справа. На правом крайнем, как правило, находится командир. Да, конечно, вот он — молодой клон 12-го поколения что-то говорил в коммуникатор. Никита машинально включил сканирование частот и через секунду услышал:

«…говорит Си Джей Чингисхан. Побыстрее, парни! Сейчас они у меня получат».

— Сейчас… — прошептал бывший лейтенант и нажал гашетки.

Взрыва он не видел, но ощутил, как тряхнуло катер ударной волной. После разворота перед ним предстали два горящих орудия и сотня, не меньше, клонов, развернувших навстречу катеру автоматы и лучеметы.

«Длинный, ты? Ты что, охренел?! — ворвался в кабину голос. — Длинный!»

Странно слышать эмоции в голосе клона.

Никита пошел на таран. В лобовом стекле мелькнули фигуры клонов, догоравший тяжелый излучатель колесами вверх, куски бетона взорванной стены… Петров двинул штурвал, завалив катер на бок, чтобы место пилота не сразу попало под удар. Машина прорезала клуб дыма, и вот оно, третье орудие… Компьютер пиликает и выдает на монитор: «Опасно. Неизбежное столкновение!» Наводчик удивленно смотрит на приближающийся катер и вдруг кричит:

— Это Аланы! Измена!

Удар. Излучатель переворачивает и корежит. Скрежет, лязг. Катер уже не летит. Он с дикой скоростью скользит к четвертому орудию, бортом высекая искры из разбитого асфальта. Никита пытается выровнять машину. Какой там! Компьютер сходит с ума, выдавая какую-то ахинею, а потом и вовсе вырубается. На пути попадаются клоны. Целый взвод. Их тела вминает в асфальт или отбрасывает на десятки метров. Кровь заливает лобовое стекло. Орудие возникает как из-под земли. До него — секунды четыре. Не слишком соображая, что делает, Никита жмет на кнопку катапульты. Треск — раскрывается крыша, удар — срабатывает механизм, кресло выносит из кабины.

«Вот зараза, — досадливо думает бывший лейтенант, — неплохо меня кидануло…»

Кресло летит не вверх, а словно снаряд — параллельно земле. Грохот взрыва. Это катер врезался в излучатель. Земля приближается. Никита закрывает глаза.

«Хорошо бы сразу. Так не больно…»

Кресло врезается в разбитый, разломанный взрывами асфальт и, вспахивая его, продолжает нестись вперед, как катер несколько секунд назад. С глухим хлопком лопаются ремни. Никиту вырывает из мягкой раковины и бросает в сторону. Он плотнее сжимает глаза, группируется. Удар, треск, что-то хлещет по лицу, по телу, пружинит под ним, словно батут… Всё, земля.

Несколько секунд прошло в оцепенении. Наконец Никита вдохнул и открыл глаза. Прямо перед носом — чернозем газона. Бывший лейтенант сел. Вокруг побитый, обгоревший кустарник. Разбросанный дерн.

— Не убился. Везет.

Бывший лейтенант обернулся и увидел двоих. Лучеметы, костюмы клонов-спасателей, лица. Нет, он не вздрогнул, не испугался, даже не удивился. Он просто дотронулся до своего лица, провел рукой ото лба к подбородку, ощутил покалывание свежей щетины и поднялся с земли. Похоже, всё становится на свои места?

Никита Петров точно знал, кто он, помнил мать, отца и то, как учился в школе. Он отлично помнил, что братьев-близнецов у него не было, и всё же перед ним стояли два человека, в точности похожие на него, как отражение в зеркале. Вернее — не человека.

— Идем скорей, — проговорил один, — сейчас они оклемаются и снова полезут. Где оружие?

— Осталось в катере.

— Ясно. Ты неплохо справился с батареей. Я Алан-197.

— Я Алан-180, — заговорил второй «близнец».

— А я… — Никита осекся. Эти двое приняли его за клона. И что им сказать? — Я слишком сильно приложился головой.

Алан-197 покачал головой.

— Забыл номер? Это невозможно.

Алан-180 пожал плечами.

— Значит, возможно. Идем.

Они помогли Никите перебраться через парапет. Вдоль стены дома, пыхтя и шлепая разбитым колесом, проехала бронемашина. За ней быстрым шагом шли еще десятка два «близнецов», сжимая излучатели. Никита и его сопровождающие последовали за этим отрядом.

— Откуда ты взялся? Мы вроде собрали всех «Аланов», кто был на Земле, — спросил сто девяносто седьмой.

— Я прилетел недавно.

«Может, это бред? — подумал Никита, принимая протянутый ему лучемет. — Нет, для бреда слишком логично. Это клоны, и я такой же, как они. Значит и я — клон? Не может быть. Я же помню… Помню? Нет, для шизофрении многовато логики. — Он покосился на сто девяносто седьмого. — Однако, у меня паршивый профиль…» — и спросил:

— Я ударил по вашим, а вы даете мне «пушку». К тому же я не назвал номер.

— Это не наши. Наши все здесь.

— Разве не все клоны восстали?

— Нет, не все.

«Односложно отвечает. Клон есть клон. Значит, и я… И у меня имплантированная память. Всё, что было, школа, училище, служба — всё! Да, по-другому не объяснить. Для безумия слишком логично. Странно, я, наверное, должен что-то чувствовать?»

В разговор вмешался сто восьмидесятый:

— Ты же не восстал.

— Я… — Никита остановился. — Я был в больнице.

Оба Алана тоже остановились и повернулись к нему.

— Работал?

— Нет. Меня лечили. Я немного съехал, — Никита постучал себя пальцем по лбу.

— Клонов не лечат, — твердо произнес сто восьмидесятый.

— Они думали, что я — человек.

Сто девяносто седьмой перехватил излучатель и отступил.

— Кто думал?

Никита пожал плечами.

— Все. Даже я сам.

Аланы переглянулись.

— Это одежда больного? — спросил сто восьмидесятый.

— Да. Вы знаете, даже забавно. Я мечтал завести семью. Вот завел. Правда, что клоны одной серии зовут друг друга братьями?

— Может, он прототип? — спросил сто девяносто седьмой.

— Идем. Там разберемся.

 

* * *

Элен сидела на полу в подвале, прислонившись спиной к стене. В руке она держала ставший бесполезным мобильный телефон. Выдвижной дисплей тускло светился, выдавая два сообщения: «Сеть потеряна» и «Требуется подзарядка аккумулятора». Но девушка даже не смотрела на миниатюрный экран.

Рядом на надувном матраце, нашедшемся у кого-то из охранников торгового центра, лежал Пит. Он спокойно дышал — задремал, похоже. Повязка покрывала обожженные глаза. Дальше сидели еще люди. Те, кто был а кафе, продавцы из разных отделов, посетители — всего человек шестьдесят-семьдесят уцелевших… Охранники ушли наверх вместе с солдатами.

Произошедшее за последние часы не укладывалось в голове. Бунт, бой, обстрел, убитые…

Сразу после репортажа с крыши института Элен набрала номер отца. Слава богу, он был жив и невредим. Она успела сказать, что находится здесь, в торговом цент-ре, и связь оборвалась. Потом снаружи раздался грохот.

Она подбежала к окну, когда раздались первые выстрелы. Увидела, как начался бой. Да разве только она — все бросились посмотреть, что происходит. И клоны начали стрелять по окнам. Хорошо, что компьютер торгового центра расценил взрывы и бьющееся от пуль стекло как стихийное бедствие и опустил жалюзи. Но перед этим очередь прошила окно бара наискосок. Стекло рухнуло водопадом. Девушка отскочила, споткнулась о стул, упала. Но ни пуля, ни осколок не задели ее. А вот бармену пробило голову и грудь. Он умер мгновенно. Еще несколько человек были ранены.

В бар вбежал охранник. Он приказал спускаться в подвал. По пути, помогая идти ослепшему Питу, Элен попробовала еще раз позвонить отцу. Связи не было.

Сверху донесся приглушенный грохот. Потом еще и еще раз. Четыре взрыва. От последнего стена и пол слегка дрогнули. Элен поежилась. Минуту назад она вытащила «мобильник» в третий раз. Ничего не изменилось…

На широкой лестнице в подвал появились фигуры людей. Охранники, солдаты и еще кто-то. Они несли раненых. В полутьме девушка не могла разглядеть лица.

— Сюда, парни, сюда… — Это был главный охранник центра. — Эй, Леха, давай тюфяки из пятого склада.

— А если опечатан?

— Ерунда. У нас форс-мажор. Вот магнитный ключ. Парни, помогите ему.

— Есть…

Голос того, кто ответил «есть» показался Элен знакомым. Между тем раненых положили у стены. Четверо. А пятый… Пятого пронесли дальше. Его опустили как раз напротив Элен. Начальник охраны центра присел и рукой закрыл ему глаза.

— Что сказать-то? — спросил его сержант-десантник, с которым они несли тело.

— Не знаю. Что говорят, когда умирают клоны?

Из-за угла появились люди с тюфяками. Первый опустил свою ношу и подошел к охраннику и десантнику.

— Говорят: отработался.

Элен даже привстала от неожиданности.

— Никита?

К ней обернулись.

— Никита! — Она бросилась к человеку, принесшему тюфяк. — Никита! — И обняла его. — Как ты здесь оказался?

— Прошу прощения, гражданка, — ответил человек, — я не Никита. Вы путаете.

— Как?! — Она смотрела на него во все глаза. — Не разыгрывай! Это же ты, Никита Петров, лейтенант!

Лицо собеседника, такое знакомое, оставалось спокойным. Он мягко, но уверенно снял ее руки со своих плеч и отступил на шаг.

— Еще раз прошу прощения. Вы ошибаетесь.

— Ник, — Элен опустила голову, — я так обидела тебя, да? Извини…

Она еще раз посмотрела на него с надеждой. Взгляд его оставался спокоен. Все вокруг замерли, наблюдая за ними. Девушка вздохнула и пошла на свое место. Как же так? Сердце защемило. На глаза навернулись слезы. Этот парень, который столько преследовал ее! Как же она могла так поступить с человеком? И тут она увидела лицо покойника.

Сначала Элен просто не поверила глазам.

— Не может быть… — и обернулась к тому, кого назвала Никитой.

Два одинаковых лица, одинаковые фигуры, одинаковая одежда. Элен снова посмотрела на убитого. Вся грудь в крови, затылок разбит осколком. Она дотронулась до своего лба, опустилась на пол и прошептала:

— Я схожу с ума.

— Госпожа Ситник, — начальник охраны наклонился к ней, — что с вами?

— У меня бред…

— Придите в себя. Это клоны-спасатели. Они с нами. Они не бунтуют.

— Клоны? — она посмотрела на убитого.

На груди, на пропитанном кровью комбинезоне действительно была нашивка с эмблемой 44-й фабрики клонирования, а под ней надпись: «Серия Алан. № 115». И все-таки…

— Я знаю его, — Элен заговорила сбивчиво, схватив охранника за руку, — это лейтенант Петров из планетарной безопасности. Он лечился у моего отца. Он… — она осеклась, не зная, как продолжить, — он мой друг… И он любит меня…

— Этого не может быть, — ровный голос клона раздался сверху. У Элен перехватило дыхание. К ним подошел еще один «Никита» со свежим глубоким порезом на щеке. И хотя ему явно было трудно говорить, он продолжал: — Это Алан-115, клон 9-го поколения серии «Алан». Я из этой же серии. Алан-249.

— Возможно, они просто похожи, — предположил охранник. — Вы же знаете, для производства клонов используется человеческая ДНК.

— Невероятно… — Элен закрыла лицо руками.

— Успокойтесь, госпожа Ситник. Вы квалифицированная медсестра. Других докторов у нас тут нет. А раненые есть. Помогите им.

Начальник охраны приветливо положил руку ей на плечо.

 

* * *

Генерал Вагнер сидел в своем кабинете, глубоко задумавшись. Евразийское управление планетарной безопасности располагалось в Гааге, в стороне от правительственных зданий. За окном — черепичные крыши старинного города. На часах — около десяти утра. В общих чертах дело обстояло так: процентов восемьдесят жителей Мегаполиса-4 выбрались из районов бунта или были эвакуированы. Судьба остальных двадцати — неизвестна, и есть опасения, что она может оказаться весьма печальной.

Клоны сбили несколько сотен сетевых антенн мобильной связи, обесточили пятьсот городских кварталов и с сотню мультиэтажек. Количество взбунтовавшихся клонов приближалось к тридцати тысячам. У них имелись бронемашины, тяжелые излучатели, боевые катера. И самое главное — продуманный план действий.

Мало того, клоны совершенно озверели. Расстрелы на улицах Мегаполиса-4 — это уже не шутки. Если час назад казалось, что клоны вылезут из своих казарм, немного постреляют и всё благополучно закончится принятием закона о правах клонов, то теперь стало ясно: каша заварилась нешуточная. Одно только убийство Лиса в прямом эфире чего стоит! Решение об отказе от переговоров и вводе в мегаполис регулярных частей было принято мгновенно. Президент приказал принести приказ ему на подпись.

Компьютер то и дело издавал мелодичный сигнал оповещения о получении сообщения. Это были сводки Службы планетарной безопасности, данные спутникового наблюдения и радиоперехвата.

Впрочем, не это занимало сейчас мысли генерала. Он угрюмо смотрел в стену, сжимая в кулаке трубку телефона.

Клоны взорвали здание Управления Мегаполиса-4. Сопротивлялся теперь лишь небольшой отряд, отступивший к Южному торговому центру. Но и с ним не удавалось выйти на связь. Нужно было направить команду для эвакуации. Генерал набрал номер и необходимый код…

Имея высший уровень доступа, легко вклиниться в чужой разговор. Тем более если дело срочное. Вагнер вклинился.

«…большие потери среди гражданских! Что это значит?» — спрашивал первый голос.

«Парней трудно контролировать, — оправдывался второй. — Старые клоны практически все отказались выступить с оружием. А молодые слишком неуравновешенны. Мы сдерживаем их ярость, но за всеми отрядами не уследишь».

«А вы уследите, чтоб вам там!.. Что за выходка с этим журналюгой?!»

«Да он сам виноват! И вообще, надо дать парням оторваться…»

«А если старые клоны этого, мягко говоря, не поймут и выступят на стороне людей? Вы к такому готовы?»

«Мы… — Пауза. — Мы подготовимся».

«Вот-вот, подготовьтесь. И учтите, против вас выдвигают серьезные силы — несколько дивизий. Точное количество и план действий перешлю, как только подпишу. Расположите оставшиеся “фотонки” на пути их продвижения… Ну да не мне вас учить. Главное: подготовьте к взрыву реакторы энергостанций “Средняя Россия-3” и -5. Мне нужен повод! Эти засранцы в парламенте должны как следует наложить в штаны…»

«Не беспокойтесь. Я всё сделаю. Мир будет нашим».

«Если вы не…»

Вагнер быстро отключился от канала связи и взглянул на телефон. На дисплее светился набранный им код и номер. Ошибки не было. И генерал впал в ступор. Он не понимал, что должен делать. Дубля искали со дня гибели бакалавра Давыдова, но никак не могли напасть на след. И вон она, кажется, удача! Но от такой удачи нужно держаться как можно дальше. Бунт клонов контролируют отсюда, и кто!

И не в том дело, что это не укладывалось в голове. Всякий факт, даже самый страшный и невероятный, можно принять, обдумать и найти ему объяснение. Но что делать после этого? Вагнеру стало жутковато. Что же происходит на планете? Или прав был майор Давыдов, когда говорил о «скрытых» клонах, о том, что человечество давно уже наполовину состоит из них. Но тогда кому же доверять? Любой может оказаться «скрытым» и встать на сторону мятежников.

Когда это случилось? Когда человечество начало рыть себе могилу? Когда производить клонов начали тысячами? Или еще раньше?

«В развитом индустриальном обществе нет нужды создавать семью. — Это из статьи Ситника. — Женщины эмансипированны, независимы. Мужчины признают это. Мы уважаем друг друга. В порядке вещей свободные партнерские отношения между мужчиной и женщиной. Мы не зацикливаемся на моногамии, и это я считаю величайшим нравственным достижением человечества. Рождаемость, конечно, упала, но зато, руководствуясь принципами гуманизма и используя достижения нашей науки, мы научились искусственно выращивать человеческое существо! И теперь в случае аборта или выкидыша эмбрион не убивают, как лет двести назад, а выращивают в инкубаторе. Потом — интернат, где дети получают полноценное образование и прекрасное воспитание. Ежегодно эти люди становятся членами общества…» И скрытыми клонами?

«И всё же надо связаться с начальником генерального штаба… — подумал Вагнер. — Но что я ему скажу?»

Он вздрогнул, когда телефон издал резкую трель, и автоматически поднес трубку к уху. Знакомый голос проговорил: «Вы звонили мне, генерал?»

 

* * *

Майор почувствовал прикосновение и открыл глаза. Над ним сидела молодая женщина. В руках — пустой шприц.

— Вам больно?

— Нет. Вы сделали инъекцию?

— Да. Когда почувствуете боль, скажите.

— Как вас зовут?

— Элен. Элен Ситник.

— Это бесполезно, Элен. Я даже двинуться не могу. Я умираю.

Элен опустила глаза.

— Хотя бы вам не будет больно.

— Спасибо… Где мы?

— В торговом центре. Это подвал.

— А где лейтенант?

— Наверху.

Давыдов прикрыл глаза и прислушался. Сопение, чей-то шепот. Сверху — ни звука. Майор снова посмотрел на Элен.

— Девочка, у меня к вам просьба. На моей руке коммуникатор. Видите синюю кнопку?

— Да.

— Нажмите два раза.

Элен послушно нажала кнопку. Рожен спустился через минуту.

— Как вы, командир? — присел он возле тюфяка, на котором лежал Давыдов.

— Клоны отступили?

Лейтенант отрицательно покачал головой.

— Часть клонов перешла на нашу сторону. Спасатели, 9-е поколение.

— Аланы?

— Да. Двадцать восемь единиц.

— Чудны дела твои, господи! Они, кажется, были самыми недовольными! — майор слабо усмехнулся. — Связь с Вагнером есть?

— Все наши бронемашины подбиты, бортовые компьютеры уничтожены. Есть два броневика у Аланов. Но частоты, код…

— Не надо. Выйди на стандартной волне и передай: «Альфа-101», «Зеленая русалка». Управление даст новую частоту и все коды. Загрузишь их и…

Давыдов поперхнулся и закашлялся. Элен положила руку на плечо лейтенанта. Тот кивнул ей и сказал майору:

— Я всё сделаю, командир. Отдыхайте.

Никита присел у борта бронемашины. Завеса гари над площадью понемногу развеивалась. В небе пролетела двойка боевых катеров, но довольно далеко. Та сторона площади казалась совершенно пустой. Алан-249 опустил дальновизор и перевернулся на бок. Он изучал площадь несколько минут, лежа на полуразрушенном парапете.

— Странно.

— Мне тоже так показалось, — кивнул Никита. — Надо переставить бронемашины. Торчат как мишени на полигоне.

— Знаешь военное дело?

— Кто бы я ни был, но десять лет в планетарной безопасности учат.

Двести сорок девятый потрогал раненую щеку.

— Серия Аланов произведена семь лет назад. Ты не можешь быть старше.

— Да, я понимаю… Но машины надо переставить. Замаскируем за подбитыми справа и слева. Когда противник будет атаковать, попадет под перекрестный огонь.

— Хорошо. Одна девушка внизу назвала сто восемьдесят четвертого Никитой.

Петров кивнул.

— Я знаю, что она здесь.

— Не пойдешь туда?

Никита отрицательно качнул головой и посмотрел на площадь.

— Их должно быть очень много. Отступление неизбежно. По опыту знаю — 12-е поколение способно вытворить что угодно.

— К тому же почти все новые. А по какому опыту?

— Сатурн-15.

Двести сорок девятый сглотнул.

— И на чьей ты был стороне?

— На чьей стороне была планетарная? На чьей стороне ты сейчас?

Клон молчал несколько секунд, глядя в землю.

— И все-таки надо выяснить, что с тобой, — произнес он наконец. — Как ты мог угодить в планетарную, если ты такой, как мы? Почему ты не помнишь номер?

— Думаешь? А если я сам не хочу знать?

Из разбитых дверей торгового центра выбежал Рожен.

— Двести сорок девятый, у вас бортовые компьютеры работают?

— Да.

— Я воспользуюсь одним?

— Код «Зеленая русалка»? Я уже послал сообщение.

Рожен удивленно посмотрел на клона в больничной одежде. Абсолютно идентичен остальным… Хотя нет. Не такой подтянутый, словно раздобрел малость.

— Что? Откуда вы знаете код?

— Командир каждого автономно работающего подразделения получает «Зеленую русалку» на случай непредвиденных обстоятельств. Это правило планетарной безопасности. Ответ приходит в течение десяти минут.

Рожен еще более удивленно уставился этого на клона, потом обернулся к Алану-249, словно ожидая от него пояснений. Двести сорок девятый пожал плечами.

— Я сам не очень понимаю. Он говорит, что был лейтенантом планетарной.

— Клон?

— Я считал себя человеком.

— Да, скоро я вообще перестану удивляться. Кстати, броневики неудачно расположены. Надо бы сменить позицию.

— Поставить на флангах, чтобы противник попал под перекрестный огонь, — Алан-249 вдруг усмехнулся и тут же поморщился от боли — порезанная осколком стекла щека напомнила о себе.

— М-да, пожалуй. — Рожен обратился к Никите: — Давно вы послали «русалку»?

 

* * *

Евразийское управление планетарной безопасности напоминало растревоженный улей. Еще бы! Вагнер спустился в центр связи. Разговаривать из кабинета он не решился. Начальник связистов майор Джексон встретил его в дверях.

— Вызвали генштаб по экстренному закрытому каналу?

— Да… Сэр, тут кое-что случилось.

— Что?

— Пришла «Зеленая русалка»… Странная…

— Не тяните, Джексон!

Майор вынул лист пластика из папки и протянул генералу.

— «Тау-202» — код подполковника Горского.

— Горского? Он же погиб на Сатурне-15.

— Да, как и все офицеры батальона. Последним, кому передали этот код, был лейтенант Петров.

— Какой Петров?

— Тот самый Петров. Петров Никита Владимирович.

Джексон протянул Вагнеру всю папку. Тот несколько секунд ее просматривал, потом вполголоса спросил:

— Откуда запрос?

— Из Южного торгового центра Мегаполиса-4.

— Час от часу не легче… Запросите подтверждение кода и вышлите им частоту. Если это попытка начать переговоры, я буду счастлив.

— А если это «троянский конь»?

— Высылайте частоту с терминала, не подключенного к внутренней сети. Не должно быть случайностей.

— Есть.

Начальник генерального штаба появился на экране. Хмурый и недовольный, он посмотрел на Вагнера так, словно тот мешал ему жить.

— Что за срочность, бригадный генерал? Что за тайны?

— У меня появились агентурные данные, что наши планы могут быть известны мятежникам. Вплоть до места высадки и маршрутов движения батальонов.

— Откуда такие сведения?

— Из моих личных источников. Господин фельдмаршал, я понимаю: сведения непроверенные и могут оказаться недостоверными, но даже малейшая возможность поражения должна учитываться. Тем более что я уже практически потерял один батальон. Клоны идут на всё. Взорвали фотонную бомбу посреди города!

— Я в курсе. И что вы предлагаете?

— Изменить план ввода войск.

— И только-то? Вот что, Вагнер, я разделяю ваши опасения и одобряю ваше рвение. Но подобную авантюру затевать отказываюсь. Предоставьте что-нибудь посерьезнее непроверенных сведений. Всего доброго.

— Слушаюсь, — ответил Вагнер погасшему экрану.

Выйдя из комнаты закрытой связи, он остановился и несколько минут угрюмо смотрел на суету вокруг себя. Мимо пробежал Джексон.

— Майор!

Связист остановился.

— Господин генерал?

— Что с «русалкой»?

— От них есть вызов. Мы обособили третий терминал. Будете говорить лично?

— Да. И найдите капитана Слесареву. Пусть идет прямо сюда.

— Есть…

 

* * *

Отдел службы охраны порядка обстреляли сходу. Те, кто был в нем, сопротивлялись недолго. Два залпа излучателей, и из здания повалил дым. Затем клоны попрыгали с бронемашин и вломились внутрь. Здесь было много натуральных людей. И сами милиционеры, и гражданские. Многие ранены. Люди что-то кричали, просили, а клоны только успевали менять магазины. Они холодно расстреливали всех подряд. И всё же лица их не были бесстрастны. Странное выражение упоения превосходством, словно маска, сияло на них. И все маски были одинаковы.

Кровавые брызги застыли на стенах, красные лужи залили пол. Когда стрелять стало больше не в кого, появилось некое разочарование: как, уже всё? И клоны принялись ломать мебель. Вошедший в раж командир отряда, вбежав в диспетчерскую, начал поливать из автомата компьютеры, столы, дисплеи на стенах… Патроны в магазине закончились. Клон плюнул с досады и пнул окровавленное тело диспетчерши. Когда она слабо застонала, он с размаху врезал ей прикладом по голове.

— Так вот! — И обернулся к своим. — Пошли дальше.

Клоны выходили на улицу, когда над колонной появился воздушный катер. Кто-то вскинул автомат.

— Стой! Это Звездный.

Катер сел. Павел Звездный выбрался наружу и быстрым шагом направился к командиру отряда.

— Что вы делаете, Дон Сириус?

Клон оскалился — улыбкой это не назовешь.

— Выполняем приказ.

— Вам было велено срочно двигаться к Южному торговому центру. Срочно. Отряд Си Джей Чингисхана разбит. Мы потеряли больше двухсот братьев. А вы тут…

— Что ты кипятишься, Звездный? Мы двигаемся. По машинам! — И Дон Сириус шагнул к броневику.

— Ни одной больше остановки! — произнес Павел Звездный ему вслед.

— Ладно, ладно… — садясь в машину, ухмыльнулся тот.

Колонна двинулась.

— Болваны! — прошипел Звездный и поднес ко рту браслет коммуникатора: — Юджин Питер Два!

— Здесь Юджин Питер.

— Третья колонна, Юджин, третья! Остановилась, чтобы расстрелять милиционеров! Предыдущая разнесла в клочья пассажирский автобус. Они неуправляемы! Если так пойдет дальше, мы и через неделю не раздавим этих десантников.

— Ничего, дай парням порезвиться. Я говорил с Дублем. Он передаст план их войсковой операции. Кстати, Аланы перешли на сторону людей.

— Что? Это точно?

— Точно. Один из них протаранил нашу батарею. С этой минуты они приравниваются к людям, понял? Передай всем братьям. Тогда они вмиг прискачут к торговому центру.

— Да, мы предателей не любим.

Звездный опустил коммуникатор. Последняя бронемашина скрылась за углом. Клон поджал губы и направился к катеру. Вдруг дверца катера открылась и пилот выскочил, передергивая затвор автомата.

— Ты что?

Клон не ответил. Он вскинул оружие и дал очередь по окнам ближайшего дома. Звездный посмотрел туда. Стекла разлетелись, внутри — какое-то движение.

— Гады… — прошипел пилот и снова выстрелил.

— Проклятье! — Звездный шагнул к пилоту и ткнул его в плечо. — Совсем сдурел? Нам еще три колонны надо повернуть. Расползлись по всему городу людей пострелять, а там батарею излучателей уничтожили. Аланы предали нас.

— Я всегда им не доверял, — ответил пилот.

— Садись за штурвал!

— Сейчас, — и пилот снова полоснул очередью по окнам.

Звездный плюнул и залез в катер. Взлетели они через несколько минут, когда пилот расстрелял все патроны.

 

* * *

Генерал прошел в кабинет с автономным терминалом, сел. На экране монитора мигала надпись: «Вызов». Вагнер щелкнул клавишей.

— Лейтенант Рожен, — произнес возникший перед генералом десантник. — Вторая рота отдельного батальона планетарной безопасности. Разрешите доложить обстановку, мой генерал.

Вагнер секунду молчал, затем кивнул:

— Давайте.

Он ожидал увидеть кого угодно — пресловутого Юджина Питера Два, руководителя мятежа, любого другого клона или того самого Никиту Петрова, распечатка личного дела которого сейчас лежала перед ним на столе. Но лейтенанта из давыдовского батальона… Или это какие-то новые штучки? Хотя нет, за пару часов клоны ничего такого не изобрели бы.

Тем временем лейтенант говорил:

— Рота занимает позиции в Южном торговом центре. Все бронемашины уничтожены. Потери — тридцать два человека убито, семеро ранено. Здесь укрылось около семидесяти гражданских. К нам присоединились девять охранников центра и отряд клонов из двадцати девяти единиц. Среди них тоже есть раненые и один убитый.

— Постойте. Что за… Как это к вам присоединились клоны?

— Во время перестрелки они ударили по мятежникам и отступили в здание.

— Чертовщина! Вы уверены, что это не провокация?

— Абсолютно. Это спасатели.

— Девятое поколение, серия «Алан»?

— Так точно, мой генерал. Майор Давыдов ранен. Аланы вытащили его из-под огня. Но ранение тяжелое. Боюсь, он не выживет.

— Да, да… — Вагнер, казалось, думал сейчас о чем-то своем.

— Какие будут приказы, мой генерал? — подождав с полминуты, спросил Рожен.

— Да, приказы… Кто послал «русалку», лейтенант? Вы?

— Нет, мой генерал. Один из Аланов.

— Вот как! И кто же?

— Это странно. Я надеялся разобраться с этим позже… Он утверждает, что его считали человеком. И что он был лейтенантом планетарной безопасности.

— И называет себя Никита Петров.

— Да, но откуда вы знаете?

— Неважно. Что противник?

— Последняя их атака была неудачной. Аланы уничтожили батарею самоходок, и мы постарались. У них сто — сто пятьдесят погибших. Вот уже полчаса они не проявляют себя. Мы восстановили позиции. Ждем.

Генерал постучал пальцами по столу, встал, прошелся по кабинету, закусив губу. Кажется, картина понемногу начала складываться в его голове. Невеселая картина. Одна только деталь ускользала. Вдруг на мониторе снова вспыхнуло сообщение о вызове. На это раз — внутреннем.

— Секунду, лейтенант. — Вагнер переключился на второй вызов. — Здесь Вагнер.

— Начальник охраны здания, сэр. К вам два сотрудника службы охраны президента.

— Так… Пусть подождут.

— Прошу прощения, генерал… — Начальника охраны отодвинули, и на мониторе появился человек в штатском. — Капитан Вайс. Дело срочное.

— У меня тоже море срочных дел.

— Я настаиваю.

В этот момент дверь кабинета отворилась, и вошла молодая, лет тридцати, стройная брюнетка в форме капитана планетарной безопасности.

— По вашему приказу…

Генерал вскинул руку, остановив ее, и обратился к президентскому охраннику.

— Хорошо, капитан. Поднимайтесь. — Переключился на Рожена. — Лейтенант, действуйте по обстановке. Через три часа начнется войсковая операция. Город очистят. Держитесь. Больше ничем помочь не могу. У нас тут тоже назревают проблемы.

— Слушаюсь.

Связь прервалась.

— Так, — Вагнер повернулся к девушке, — Сашенька, тебе придется поработать. Ты у нас лучший программист. Как насчет хакерства?

Он говорил быстро, словно боялся не успеть.

— Я пробовала, когда училась…

— Отлично, девочка моя. — Он подошел, обнял ее за плечи и протянул ей папку с делом Петрова. — Это пусть побудет у тебя. Я узнал, что отсюда, из Гааги, кто-то контролирует действия мятежников-клонов. Установи, кто. Прошерсти все каналы связи. Поняла? Все. Даже президентский.

— Поняла.

— Второе: ты должна отыскать в закрытых правительственных архивах информацию об операции «Элмир-Прикрытие». Всё, что нароешь, немедленно разошли в генштаб, командующим дивизий, в парламент и, главное, во все информационные службы на Земле. Меня не вызывай. Работай не здесь, не в здании «планетарной».

— Хорошо, Гюнтер Карлович.

— И последнее: доверяй только женщинам. Никто никогда не клонировал женщин.

— Я знаю. Я поняла.

— И выйди отсюда через черный ход. Ну, прощай, малышка.

Он мягко подтолкнул ее к выходу.

— До свидания, господин генерал.

Капитан Александра Слесарева вышла из кабинета автономного терминала связи и по коридору направилась к пожарной лестнице. Она ничего не понимала, но интуиция подсказывала ей, что всё это очень важно. И уж если генерал сказал… Тут она приостановилась. Вагнер никогда не говорил «прощай». Только «пока» или «до свидания». Что ж стряслось?

Девушка обернулась, увидела двух мужчин в черных костюмах, входивших в центр связи, и решительно толкнула дверь пожарной лестницы.

Два капитана службы охраны президента вошли в кабинет. Вагнер сидел, держа в руке трубку мобильного телефона.

— Здравия желаю, — сказал тот, что назвался Вайсом.

— Здравия желаю, — словно эхо, повторил второй и представился: — капитан Белов.

— Я слушаю вас, господа.

— Вот предписание. Вас вызывает его честь, президент Федерации Андрес Лацис. Срочно.

Белов протянул лист бумаги. На документе стояла подпись президента.

— Хм… — поднял брови генерал. — От руки!

— Это чтобы не было сомнений, — произнес Вайс.

— У меня и нет сомнений. — Вагнер сунул мобильник в нагрудный карман. — Идемте.

Проходя через центр связи, начальник Евразийского управления планетарной безопасности Гюнтер Вагнер приостановился.

— Майор Джексон, передайте полковнику Далю, что он будет руководить управлением, пока я отсутствую. Меня вызвал президент.

— Слушаюсь, сэр.

У входа их ждал катер. Вайс открыл перед генералом заднюю дверцу. Вагнер сел и вытащил телефон. Белов занял место пилота, Вайс — второе переднее кресло. Генерал несколько секунд смотрел на дисплей телефона. Фотографии его любимого существа — сенбернара Дики — сменяли друг друга. Вот Дики в снегу, вот на лужайке, вот они вдвоем на площади перед Лувром. Вагнер усмехнулся и набрал номер.

— Алло! Здравствуй Гретхен. Узнаешь? — Это была его бывшая подруга. Дики они покупали вместе. — Послушай, мне придется отлучиться на время. Не могла бы ты забрать Дики к себе? Можешь? Ну спасибо. Вернусь, позвоню! Пока!

— Дики — ваш сын? — спросил, не оборачиваясь, Вайс.

— Пес, — генерал украдкой взглянул на Вайса. — Глупое животное. Давно хочу избавиться.

— Усыпите.

— Не могу. Это жестоко.

Вайс холодно посмотрел на генерала через зеркальце заднего вида.

— Вы добры к собакам.

Вагнер медленно нажимал кнопки на телефоне: один, еще раз один, два, два, три, три, четыре… Катер взмыл в небо и летел меж башен небоскребов.

— Да, мы добры к собакам, капитан. А могу я кое-чем поинтересоваться?

— Конечно, генерал.

— Вы тоже клоны, как наш президент? — В салоне катера повисло напряженное молчание, затем заговорил Белов:

— Что за глупости, господин генерал?

— Зачем вас послали? Убить меня и клонировать, чтобы я выполнял все ваши приказы? Начальник генштаба — тоже клон? Эх, ребята, жить-то вы начали, да ничего в жизни не смыслите.

И он второй раз нажал четверку. Ярчайшая бесшумная вспышка осветила салон. Фотонная граната, вмонтированная в телефон, взорвалась. Тела всех троих испарились мгновенно. Кресла и пульт управления превратились в оплавленное месиво. Катер накренился.

Он пролетел еще метров триста и врезался в шоссе, сделавшись грудой искореженного металла. Это вызвало несколько незначительных аварий и пробку длиной в десять километров.

 

* * *

Ближайший мощный доступный компьютер был в полиции префектуры. Александра переоделась в штатское и добралась туда на такси. Там она предъявила дежурному свои документы. Тот покрутил пластиковую карточку, поморщился и связался с префектом, потом вернул Александре документы и вызвал помощника, молодого сержанта.

— Проводите капитана к терминалу.

— Да, мой лейтенант, — и обратился к Александре: — Прошу.

Несколько минут они шли по длинному коридору. Сержант поглядывал на посетительницу искоса и наконец заговорил:

— А что ж у себя не работаете?

— У нас проблемы. Вирус, — ответила Слесарева.

— Надо же! Я думал, у вас абсолютная защита!

— Такой не бывает.

— Наверно… Вот сюда.

Он вставил свою карточку в щель замка. Что-то пискнуло, и дверь распахнулась. Александра села за компьютер.

— Всё в порядке? — осведомился парень.

— Да, сержант.

— Меня зовут Жан-Поль Ван Дик.

— Александра.

Она быстро пробежала пальцами по клавиатуре.

— О, мадемуазель профессионал! Здесь рядом хорошее кафе, а сменюсь я через час.

— Надеюсь, официанты там не клоны?

Полицейский с деланной покорностью закивал головой.

— Понимаю, мадемуазель Александра. Оставляю вас одну. И всё же я сменяюсь через час, — последнее он произнес остановившись в дверях.

— Я буду иметь в виду.

Как она ни хотела, но улыбнуться симпатичному парню не смогла. Не до симпатичных парней сейчас. Дверь за полицейским закрылась.

Войти в сеть и запустить программу отслеживания каналов связи было делом простым. Тем более что почти вся связь в Мегаполисе-4 отключена. Так что любые вызовы — неважно, исходящие или входящие, — программа легко обнаружит. А вот со вторым заданием генерала было гораздо сложнее. Архивы правительства засекречены, трижды защищены, зашифрованы, а уж тем более архивы военных. И всё же…

Не зря училась! Не зря отказывала себе в мимолетных романах, всякого рода удовольствиях, путешествиях и приключениях. Могла бы давно завести ребенка. Хотя нужно ли это современной женщине? Беременность, воспитание и всё остальное так отвлекают от работы!

На мгновение она задумалась, вспомнила родителей, живших на Луне. Отец на одном конце планетоида, мать — на другом, а дочка — в интернате. Сейчас отец переехал на Марс, и конечно, с новой подругой. Интересно, появится ли у нее брат или сестра?

Компьютер мелодично пропел, давая знать, что очередной архив взломан. Молодец, Александра Игоревна! Струйка информации потекла в память компьютера. Девушка довольно откинулась на спинку кресла.

Несколько секунд она гордо смотрела на монитор, потом снова принялась за работу. Надо перенаправить данные, как просил Вагнер. Александра ввела адреса. И так, из чисто женского любопытства, открыла файлы операции «Элмир-Прикрытие».

Всякая информация обязана храниться. И даже если ее стерли из основных архивов, то где-нибудь на запасном диске запасного компьютера всё равно осталась копия. Или следы копии. Или следы следов копии… Здесь ничего не исчезает бесследно. Александра повела мышью, и открылся первый файл.

 

Совершенно секретно

 

Краткий отчет

о катастрофе президентского звездолета «Эскалибур»

 

17.01.55 в 23 часа 11 минут по Гринвичу произошел взрыв в реакторном отсеке звездолета 1-го класса «Эскалибур». Это вызвало цепную реакцию в термоядерном реакторе корабля. В результате в 23 часа 14 минут 17.01.55 борт № 1 был уничтожен.

Все, кто находился на звездолете, погибли. Список прилагается…

…Чем вызван первичный взрыв в реакторном отсеке, точно установить не представляется возможным. Однако по версии следственной комиссии Службы планетарной безопасности, взрыв вызван неполадками в энергетической системе звездолета, так как по отчетам технических служб космопортов Земли и Элмира, а также Сатурна-12, где корабль делал промежуточную остановку, отдельные случаи перегрузки энергетической сети имели место неоднократно. Капитальной замены сети проведено не было. Имел место лишь частичный ремонт. Следует заметить, что президент Федерации был проинформирован об этом, но лететь на Землю на корабле Элмира отказался из политических соображений.

Начальник следственной комиссии

дивизионный генерал Арнольд Харрисон

 

Следующий файл.

 

Совершенно секретно

 

Служебная записка

начальника Службы планетарной безопасности

дивизионного генерала Арнольда Харрисона

премьер-министру Хамио Нияморо

 

18.01.55

Уважаемый господин Нияморо, вы прекрасно понимаете сложившуюся политическую обстановку. Назревающий конфликт с Элмиром удалось предотвратить, благодаря личному визиту президента. Однако известие о его гибели может вызвать негативные последствия. Усилятся и без того серьезные сепаратистские настроения в правительствах колоний. Вновь могут обостриться отношения с Элмиром: вы знаете обычаи элмириан. Не говоря уже о настроениях других внеземных цивилизаций, а также о возникающих время от времени проблемах с клонами. В связи с этим предлагаю, и члены правительства меня поддерживают, воссоздать тела и личности президента и всех сопровождавших его лиц, включая охрану и пилотов звездолета. Звездолет «Ориентал Стар», относящийся к тому же классу, что и погибший «Эскалибур», вполне может заменить последний. Таким образом мы избежим серьезных политических осложнений.

Начальник Службы планетарной безопасности Арнольд Харрисон

 

Третий файл — видео.

На экране комната, посреди которой — инкубатор клонирования. Полупрозрачная крышка. Внутри — силуэт человеческого тела. То есть клонированного. В левом нижнем углу дата — 17.02.55.

В кадр входят два человека. Один из них — техник клонирования, второй — в форме генерала «планетарной».

Генерал:

— Сколько еще? У нас нет времени.

Техник:

— Не меньше недели. Вы же не хотите сделать его шизофреником.

— Хорошо. Камера!

Камера плавно подлетает и зависает над «саркофагом», показывая лицо клона. Голос генерала:

— Отчет для специальной комиссии под председательством премьер-министра Нияморо. Вы видите четырехнедельный клон президента. Необходимы еще неделя на завершение процесса и четыре часа на имплантацию памяти. А также краткое обучение и отдых в санатории на островах Тихого океана. Предполагается, что клон не будет знать о своем происхождении, как и все остальные восстановленные личности. Семнадцатое февраля две тысячи сто пятьдесят пятого года. Сопредседатель комиссии дивизионный генерал Харрисон.

Конец файла.

 

Последний файл был звуковой.

 

Запись разговора

президента федерации Андреса Лациса

с начальником Службы планетарной безопасности Арнольдом Харрисоном от 22.09.2157.

 

Харрисон: Господин президент, наши потери тотальны. Два батальона практически полностью уничтожены. Много погибших среди персонала компании. Мы получили шесть кодов «Зеленая русалка». От каждой роты. Масштабы потерь не удастся скрыть…

Лацис: Как вы допустили такое? И это перед самыми выборами!

Харрисон: Клоны обезумели. Их там огромное количество. Из-за обилия радиоактивных газов мы не могли применять тяжелое оружие. Да еще этот Эдвард Лис. И как он пронюхал?!

Лацис: Они остановлены, это главное. Вот что, прибегнем к восстановлению личностей. Отберите полторы сотни лучших солдат и офицеров, а также всех погибших гражданских и действуйте.

Харрисон: Господин президент, это же противозаконно!

Лацис: Не порите чушь, генерал. Вы такое один раз проделали. Со мной. И никто не вспомнил о законе.

Харрисон: Сэр, откуда вы знаете?..

Лацис: Я, по-вашему, идиот? Мой визит на Элмир начался 14 января. 17 января он закончился. Но я прибыл в Гаагу только в начале марта якобы из санатория на Фиджи. А как я попал на Фиджи? Полтора месяца просто исчезли… Вы мастер заметать следы, генерал. Но кое-что откопать я сумел. Например то, что 44-я фабрика клонирования финансируется вашими людьми. Надеюсь, нам не придется расставаться с таким профессионалом, как вы?

Харрисон: Тогда мы хотели избежать войны. Вы же помните. Вам пришлось побрататься с королем Элмира, лично дать гарантии правительствам Телемака и Сириуса. Ваша гибель поставила бы федерацию на грань катастрофы!

Лацис: Я ничего никому не гарантировал. Я никогда не был на Элмире. Я родился два года назад. Выполняйте приказ, генерал, или сами узнаете, что такое родиться два года назад…

 

Короткие гудки. Конец файла.

 

Ошарашенная Александра оттолкнула мышь и отодвинулась от компьютера. Несколько секунд она затравленно смотрела на монитор, потом вскочила и подбежала к окну. За ним — старинные одноэтажные домики под черепичными крышами, булыжные мостовые… Вот, цокая копытами, старая лошадь тащит фаэтон с туристами, а на козлах — кучер, он же экскурсовод, соловьем заливается, рассказывая об исторических памятниках. Солнце светит. Александра зажмурилась и закрыла лицо руками.

— Не может быть…

Она вздрогнула, когда из динамиков вылетела пара мелодичных аккордов — сигнал о том, что поиск среди каналов связи завершен. Александра встряхнула головой и вернулась к терминалу. Она была готова к тому, что звонки главарям клонов поступали из резиденции Лациса, что это лично президент руководит мятежом, но данные на экране…

И тут завибрировал мобильник в кармане брюк.

«Наверно, Вагнер», — подумала она, поднося трубку к уху.

«Капитан Слесарева?» — спросил незнакомый голос.

— Да.

«Генерал Харрисон. Вы не могли бы не двигаться с места? Нам необходимо переговорить».

— Но вы… Вы…

«Знаю. Я отследил ваш поиск. Дело в том, что… Положение усложнилось. Вагнер погиб».

 

* * *

Дым понемногу рассеялся. Теперь площадь перед торговым центром была как на ладони. Измолотый в крошку асфальт, разбитый парапет, почерневшие от гари бронемашины, остовы сгоревших излучателей и трупы. Много трупов. В проемах улиц еще колыхалось дымное марево, и в нем происходило како-то движение. Отключив компьютер от сети, лейтенант Рожен посмотрел на часы.

— Одиннадцать сорок девять… Мы в бою уже два часа.

Двести сорок девятый, неотрывно следивший за площадью, обернулся, посмотрев на Никиту.

— О тебе известно Вагнеру.

В ответ Никита лишь пожал плечами. Конечно, это странно, только ему было всё равно. Он проверил зарядку батарей лучемета, потом поднял голову.

— Скоро начнут. Вам, лейтенант, надо позаботиться об отступлении. Из торгового центра можно спуститься в подземку.

— Там всё перекрыто. Автоматика сработала.

— Точно? А канализация? Сколько мы продержимся? Гражданских надо увести.

— Схема коммуникаций есть в компьютере. Я пойду на свое место. Вы как, парни, справитесь?

— Не сомневайтесь, лейтенант, — ответил двести сорок девятый.

Рожен кивнул и направился к дверям центра. Алан проводил его взглядом и снова уставился на площадь. Они сидели на фланге, куда перекатилась бронемашина. Разбитый парапет, словно бруствер окопа, отгораживал их от площади. Цепочка Аланов растянулась вдоль торгового центра. Кто за парапетом, кто за разбитыми бронемашинами. Уязвимая позиция, но другой нет. Никита сидел, прислонившись спиной к простреленному колесу броневика. Двести сорок девятый покосился на него. Никита прикрыл глаза. Ветер шевелил его волосы…

Вопросы не давали двести сорок девятому покоя. Сомнения… Он специально держался подле Никиты, стараясь не спускать с него глаз. То, что клон считал себя человеком, — не удивительно. То, что другие люди считали его человеком, тоже объяснимо. Но… Алан нахмурился и снова принялся наблюдать за движением по ту сторону площади. В дыму уже явно угадывались очертания броневиков, фигуры клонов с автоматами. Вдоль домов, чуть не цепляясь опорными стойками за крыши электромобилей, прошел воздушный катер. Скоро, двести сорок девятый чувствовал это, начнется последняя атака.

Вдруг Никита заговорил, вторя мыслям двести сорок девятого:

— Не зря такая длинная передышка. Атака будет серьезной.

— Странно.

— Ты обо мне и Вагнере? Я его не знаю.

— И тебе не интересно, почему он знает про тебя?

— Нет.

— Безразличие… — Двести сорок девятый на мгновение задумался. — Эмоции копятся в клоне со дня производства. Если ты испытываешь безразличие, это может означать лишь одно: тебя сделали очень недавно. Не более полугода назад.

— Ну и что?

— Ты не нашего поколения, не нашей серии. И ты точно не прототип. Тогда почему мы похожи? Зачем тебя сделали?

— Тебя это интересует больше, чем меня.

— Я спасатель и чувствую опасность.

— Не знаю, зачем меня сделали, но подозреваю.

Двести сорок девятый секунду смотрел на замолчавшего собеседника, потом спросил:

— Думаешь, настоящий Петров был убит на Сириусе-15?

— Да.

— И его восстановили.

— Да. Имплантировали память. И я вспомнил, что любил одну девушку — Лену Ситник… Вернее он любил, но это неважно. Поскольку психика нового клона неустойчива, я обезумел. Тогда меня скрутили и отвезли в клинику.

— И напичкали гормональными препаратами.

— Другого объяснения нет.

— Но наше сходство — как его объяснить?

— Я ничего не хочу объяснять. Мне наплевать, двести сорок девятый.

— Почему?

— Я помню… И это уже моя память. Я помню, как любил ее. Это было невероятно! Меня как будто жгло изнутри. Было больно. А сейчас не больно. Я знаю, кто я, где я, и уверен в своей личности. Я образумился и снова быть безумным не хочу.

— Да… — Двести сорок девятый помолчал. — Пожалуй, только люди имеют право на безумие.

— Всё! — Никита включил лучемет. — Бронемашины.

— Всё так всё. — Двести сорок девятый тоже включил лучемет.

 

* * *

Генерал вошел и остановился напротив Александры. Высоченный, вероятно бывший баскетболист, черноволосый, черноусый, с маленькими пустыми глазами. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Харрисон — изучающе, Слесарева — ожидающе и несколько испуганно. Наконец начальник «планетарной» кивнул сопровождавшим его десантникам, и те вышли. Генерал по-хозяйски сел.

— Я не зря считал Гюнтера хорошим аналитиком. Садитесь, Александра Игоревна, в ногах правды нет. Так, кажется, говорят русские?

— Так… — ответила девушка, оставшись стоять.

— Хочу сказать сразу: я не клон, и среди моих людей клонов нет.

— Хотелось бы верить, господин генерал, но…

— Понимаю ваши сомнения. Я уделял этому особое внимание. Опасность, исходящую от клонов, мы, к сожалению, осознали слишком поздно. Впрочем, сейчас это уже неважно. Тогда, после Элмира, я специально удалил Вагнера от себя, назначил сюда, в Евразийское управление, потому что знал: в случае чего он будет копать как можно глубже. Тогда это казалось единственной возможностью предотвратить осложнения. Сейчас я вижу, сколько ошибок совершил. Надо было оставить Гюнтера, посвятить его во всё… Впрочем, вы разослали информацию, значит, полдела сделано. Гюнтер меня всё же не подвел.

— Как погиб генерал Вагнер, сэр?

— Его попробовали арестовать. Он сжег себя и клонов из президентской охраны. Теперь осталось разобраться с бунтом. И вы должны мне помочь. И всё ваше управление. Нужно арестовать президента, его охрану и еще кое-кого из свиты. Сейчас, когда общество ужаснулось жестокости клонов, когда все узнают, что Лацис — один из них, это не будет воспринято как государственный переворот. Я так долго готовил это.

— Мятеж был частью плана? Поэтому вы держали связь с восставшими?

— Конечно. Поймите, мисс Александра, просто убрать Лациса невозможно. После взрыва «Эскалибура» приняты самые серьезные меры безопасности. Но даже если бы его и убили как-нибудь, что, опять поменять на клона?

— Но почему так? Гибель стольких людей!..

— Это начал не я. Это придумал господин клон-президент. Уравнять в правах клонов и людей и обеспечить свое будущее. Думаете, он печется о своих собратьях? Как бы не так! Он и человеком-то был приличной сволочью, а теперь… Я решил воспользоваться его планами, но внес коррективы: убедил клонов, что они обязаны устроить масштабную резню. И тогда напуганное человечество признает их не просто равными себе, но превосходящими. Я рассчитывал, что клоны 12-го поколения сойдут с катушек и вся идея клонирования будет дискредитирована. Девочка моя, клонам не должно остаться места в нашей жизни. Нам достаточно людей, искусственно выращенных в инкубаторах.

Александра взяла со стола папку с личным делом Никиты Петрова. Харрисон до сих пор не обращал на нее внимания. Вот и сейчас он встал и направился к выходу, бросив:

— Ну идемте, мисс Слесарева. У нас куча дел.

Александра не двинулась с места.

— Господин генерал, а вы знаете, что часть клонов перешла на сторону людей, там, в Мегаполисе-4, в Южном торговом центре?

Рука Харрисона, готовая нажать на кнопку, чтобы открылась дверь, замерла. Он посмотрел на девушку.

— Что? Не знал.

— Это двадцать восемь единиц 9-го поколения серии «Алан». Специализация: командиры спасательных отрядов. Они были созданы по приказу Вагнера семь лет назад как немодифицированные клоны лейтенанта Петрова… — она открыла папку и стала читать: — «…погибшего при взрыве звездолета “Эскалибур” семнадцатого января две тысячи сто пятьдесят пятого года». И двадцать девятый — сам Петров, дважды восстановленный вами. Вагнер обогнал вас. Ничего не выйдет с дискредитацией идеи клонирования. Они не дадут.

Она подняла папку перед собой, показывая генералу стереографию молодого лейтенанта планетарной безопасности.

— По приказу Вагнера? Спасатели? Ну и что? Клоны через час сомнут этот торговый центр. Всё идет по плану. Догоняйте меня, мисс.

И вышел.

— Нет, не по плану, — прошептала девушка, вынула из папки диск с электронной версией личного дела Никиты и вставила его в дисковод, запуская программу рассылки.

 

* * *

Раненых понесли одного за другим. Элен перевязывала, смазывала ожоги, снова перевязывала. Но по большей части она мало чем могла помочь — легких ранений было немного. Элен горько хмурилась, вздыхала и ставила уколы обезболивающего, чтоб хоть немного облегчить страдания тяжело раненных. Еще несколько женщин вызвались помогать. Но они не умели ставить уколы. Потому Элен переходила от одного раненого к другому.

На минуту ее отвлек Пит. Он спросил что-то несущественное, так что девушка даже не поняла сначала, о чем он. Потом проверила повязку на глазах, сунула в руку стакан воды и, прошептав: «Потерпи, скоро всё кончится», — вернулась к своим обязанностям.

Перед ней положили очередного. Пробитый осколками живот, кровь заливала комбинезон, кишки лезли наружу. Словно чувствуя чужую боль, Элен закусила губу и потянулась к бинтам и шприцу. И только тут взглянула в его лицо.

— Боже мой!

Снова ей пришлось похолодеть. На комбинезоне значилось: «44-я фабрика клонирования. Серия Алан. № 123».

— Что же вы? — охранник потряс ее за плечо. — Перевязывайте!

Точная копия Никиты, клон был без сознания.

— Они совсем как дети, ничего не боятся, — покачал головой охранник.

— Димка, ты где там? — раздался чей-то голос, охранник вскочил и побежал к лестнице наверх.

Элен негнущимися пальцами взялась за шприц. Кадры с Сириуса-15 встали перед глазами. Лейтенант Петров, которого грузят в звездолет… Сто двадцать третий застонал, приходя в себя. Элен стиснула зубы и сделала укол.

После ракетного начался обычный обстрел. Черные силуэты клонов и бронемашин маячили в дыму. Пули со свистом пролетали над головой, врезались в землю, отскакивали от стены торгового центра, срезали остатки веток с кустов, чиркали по борту броневика.

Обстрел продолжался минуту, не больше. И вот клоны выступили на площадь. Никита на мгновение зажмурился. Ему почудилось, что он опять там, на Сириусе-15, где не был никогда и который помнил до мельчайших подробностей. Всё повторялось. Та же наступающая беспорядочной толпой серая масса, те же лица клонов 12-го поколения, только на этот раз в их руках автоматы и лучеметы. «Наверно, мне должно быть страшно… — пронеслась мысль. — А мне всё равно. Вот почему они перли тогда волной несмотря ни на что. Вот что значит быть клоном».

Свинцовый шквал бушевал над площадью. Клоны шли медленно, приостанавливаясь, чтобы сменить магазины. Те, кто был в задних рядах, обгоняли передних и начинали стрелять. Чтобы опустошить магазин автомата достаточно полминуты. Что-то нереальное было в этом зрелище. Никита глядел на взбунтовавшихся существ сквозь прицел лучемета, методично ловя одного за другим и посылая импульсы в незащищенную голову. Выражение странного экстаза было на каждом лице. Клоны валились замертво, но лавина не останавливалась.

«А чему удивляться? — думалось ему. — Нас же для этого и производили. Мы должны рисковать и умирать вместо людей. Только никто не подумал, что этот ящик принадлежит Пандоре…»

— А, черт… — вскрикнул Алан-249, навалившись на Никиту.

— Ты что? — Никита потерял цель и промазал.

— Рука…

Никита обернулся к Алану. Его правая рука, сжимавшая лучемет, лежала в нескольких метрах. Воронка от взрыва небольшой ракеты дымилась подле, в нее неуклюже скатился броневик. Культя, торчавшая теперь из плеча Алана, обильно кровоточила. Тот срывал с себя ремень.

— Погоди! — Никита перевернулся и стал срывать ремень с клона, а тому сунул свой лучемет со словами: — Стреляй!

— Не рационально.

— Стреляй, говорю…

Пока бывший человек скручивал ремень в жгут и перетягивал культю, двести сорок девятый успел выстрелить четыре раза, потом выдохнул:

— Не удержимся. — И опустил лучемет.

— Отходим в здание. Сможешь сам?

— Да.

— Отдай приказ.

И Никита, пригибаясь, рванулся к броневику. Пока двести сорок девятый что-то говорил в браслет коммуникатора, он забрался в кабину. Бортовой компьютер вошел в боевой режим сразу после начала обстрела и теперь вел заградительный огонь. На экране светилось сообщение, что связь со вторым броневиком потеряна ввиду прямого попадания вражеской ракеты в его борт. И еще что броневик потерял стандартное положение, завалившись на 22 градуса, и эффективность огня упала на семьдесят процентов.

Никита занял командирское кресло, привычным движением застегнул ремни и перевел управление на себя. Лучеметы броневика на секунду смолкли. К глазам Никиты опустился контрольный дисплей: изображение площади перечеркнутое сеткой прицеливания. Никита сжал ручки управления огнем. Гашетки послушно щелкнули.

Пучки плазмы одни за другим прошивали дым. Борт ближайшей бронемашины клонов мгновенно покраснел, оплавился и потек. Затем полыхнул взрыв. Клоны развернули оружие. Они не поняли, какая именно из трех машин стреляла, потому накрыли сразу все. Два подбитых броневика, за которыми прятался Никита, тут же разнесло в клочья. Никита прекратил огонь. Он покосился на монитор бортового компьютера. Практически все Аланы отступили в здание. Теперь они стреляли из разбитых дверей. «Спасатели, — он усмехнулся. — Бывает, надо спасать и спасателей…» Двигатель броневика заработал.

Машина медленно выкарабкалась из воронки, благо та была совсем неглубокой. Никита повернул и дал задний ход. Броневик послушно попятился и кормой въехал в двери торгового центра. Никита включил автоматическое управление огнем и выскочил из кабины.

— Назад все, быстро!

Клоны послушно подались вглубь торгового зала. Броневик секунду автоматически палил по наступающим клонам, потом по дверям ударило несколько ракет сразу. Лобовую броню машины разворотило вмиг, сшибло правый лучемет. Левый выплюнул еще порцию плазмы и стих.

— Господин лейтенант, они остановились, — доложил Рожену один из десантников, наблюдавший за боем с третьего этажа.

Люди и Аланы присели у витрин. Некоторые продавцы успели закрыть жалюзи, но многие — нет. Витрины так и остались, демонстрируя модные товары — костюмы, лыжи и гидроциклы, вечерние платья. Никита вынул из индпакета Алана-249 болеутоляющее и сделал укол в разорванное плечо.

— Спасибо, — кивнул тот.

— Так просто броневик они не взорвут — махина в пятнадцать тонн, — проговорил Алан-284.

— Могут попробовать расплавить… — предположил кто-то из десантников.

— Тогда придется ждать, когда остынет, — Алан-184 усмехнулся. — Ты дал нам пятнадцать минут.

— Пятнадцать минут — не время. — Никита вытер потный лоб. — Лейтенант, когда начнется операция?

— Вагнер сказал, через три часа.

— Вы нашли выход из подвала?

— Только в канализационные сети.

— Вот что, забирайте людей и спускайтесь туда. За собой оставляйте завалы. Лучше всего взрывать. Так у вас будет шанс.

— А вы?

— Мы тут повоюем немного… — последнее сказал Алан-184.

Рожен обернулся к нему. Клон сидел на полу. Ноги его были изрешечены пулями. Никто его не перебинтовал.

— Хорошо. Но сначала мы окажем вам первую помощь.

Возражений не последовало.

Элен бинтовала очередного раненого десантника, когда охранник Дима подбежал к ней.

— Где еще бинты?

— В тех ящиках, — указала Элен. — Стало тихо. Бой закончился?

— Нет, — ответил другой голос. Девушка повернулась. Это был Рожен. Он вышел на середину коридора. — Дамы и господа, собирайтесь. Единственная возможность выжить — спуститься в дренаж и уходить подальше.

— А они? — Элен кивнула на раненого Алана-132.

— Они останутся.

— Но…

— Не будем спорить. Сержант Леонов!..

Мгновение Элен смотрела на клона. Тот пришел в себя несколько минут назад. Он слышал сказанное и ничуть не изменился в лице. Да и взгляд был таким же спокойным. Резким движением руки он поймал лейтенанта за штанину.

— Что еще?

— Я могу стрелять, — произнес сто тридцать второй. — Отнесите меня наверх.

Рожен молчал несколько секунд, потом медленно выговорил:

— Да, конечно…

Аланы собрались возле сто восемьдесят четвертого, которому Никита и Алан-131 бинтовали ноги.

— Осталось двадцать. Повреждены восемь. Остальные целы, — доложил Алан-180.

— Мало, — сказал двести сорок девятый.

— Учитывая плотность огня противника — очень много. — Никита закончил перевязку и встал. — Расположимся на втором ярусе. По два лучемета и по пять фотонных гранат у каждого. Я не знаю как, но скоро клоны откупорят ворота. Тогда они ворвутся и будут здесь как в мешке. Наша задача — уничтожить как можно больше. Это 12-е поколение, они легко перевозбудятся и бросятся на нас. Людей искать и не подумают.

— Принимается? — спросил двести сорок девятый.

— Другого выхода нет. Мы спасатели, — глухо кашлянув, сказал сто восемьдесят четвертый, — будем спасать.

— Хорошо. —  Никита повернулся и замер. Это была она.

Элен поднялась вслед за двумя десантниками, которые вытащили из подвала раненых Аланов. Поднялась и увидела это. Она ожидала чего-то подобного, но… Два десятка Никит. И он. Его она узнала по больничной пижаме, поверх которой он успел надеть чей-то окровавленный бронежилет.

Алан-249 перехватил взгляд Никиты и хмыкнул.

— Целые несут поврежденных. Пошли. — И, пошатываясь от потери крови, подошел к Никите. — У тебя только пара минут.

— Знаю, — ответил он.

Лена сделала шаг к нему. Он тоже медленно пошел навстречу. Посреди полутемного зала они остановились. Вокруг суетились Аланы и десантники. Сто двадцать третьего пронесли наверх.

— Это ты? Ты помнишь меня?

— Да. Отец беспокоится за тебя.

Мгновение, другое… Ее голос дрогнул.

— Ты совсем другой.

— Твой отец прекрасно лечит.

— От любви…

Никита смотрел на нее, и что-то словно начинало шевелиться внутри. Он вспоминал. Эти волосы, эти глаза, плечи… Только эти, и больше никакие, никогда, нигде. Не существует других! Не может существовать. И еще он вдруг с невероятной отчетливостью вспомнил тот сон в клинике. Сон, в котором Лена любила его. Проглотив подкативший к горлу ком, он проговорил:

— Это была его любовь. Он погиб на Сириусе, а я сделан полгода назад… Лена…

— Позавчера сумасшедший влюбленный избил здесь моего знакомого… Или это был не ты?

Горько усмехнувшись, Никита опустил глаза.

— Скажи, Лена, если действие препаратов, которыми меня накачали в клинике, закончится, я снова буду любить тебя?

— Наверное.

— И всё будет как вчера?

Она удивленно посмотрела не него. Ей и в голову не приходил такой вопрос.

Снаружи донесся шум. Коммуникатор на запястье Никиты ожил.

«Внимание! Клоны впрягли два тягача… У нас пять минут, не больше».

— Господи, мадемуазель Ситник, что вы тут делаете? — подбежал Рожен. — Вниз! Мы уходим!

Элен посмотрела в лицо Никите. Что значит «всё будет как вчера»? Звонки, прятки?

Она бессильно покачала головой.

— Я не знаю, Ник…

— А я знаю. Жить в этом мире — чистое безумие.

— Идемте же… — Рожен схватил Элен за руку.

— Иди, — сказал клон.

Перед спуском в подвал Элен обернулась. Никита быстро поднимался на второй ярус. Аланы заняли последний рубеж.

 

* * *

По итогам войсковой операции стало известно, что в мятеже принимало участие более сорока тысяч клонов в основном 11-го и 12-го поколений. Остальные клоны активного участия в мятеже не принимали. Клонов 11-го и 12-го поколений решено было изолировать по всей планете и колониям.

Потери среди клонов составили до десяти тысяч единиц. Потери среди гражданского населения уточняются, но ясно, что они в десятки раз больше.

В результате действий 6-й, 7-й и 8-й дивизий десантных войск законность в Мегаполисе-4 была восстановлена.

Клон президента Лациса, а также клоны его окружения были уничтожены во время штурма резиденции президента в Гааге.

Против генерала Харрисона был выдвинут ряд обвинений, как то: незаконное клонирование, сокрытие важной информации, пособничество в массовых убийствах, государственный переворот.

Беженцы из Южного торгового центра были обнаружены в подземных коммуникациях и спасены.

О судьбе клонов 9-го поколения серии «Алан» ничего не известно. Вероятно, они погибли при взрыве фотонной бомбы в Южном торговом центре.

В октябре 2158 года был зарегистрирован брак Елены Ситник и Питера Эриксона, первый за последние двадцать семь лет.