У ДОЩАТОГО ПРИЧАЛА
ЖЕНЩИНА В ТУМАНЕ
Река шуршала камышами,
Судачили перепела…
А за дубками-крепышами
ютилась утренняя мгла.
Седая наволочь скользила
по водной глади и плела
ажуры дырчатые… Мнилось:
в тумане женщина плыла.
И сквозь расплывчатые тени
не разглядеть было нельзя:
изгибы рук… волос плетенье…
и даже робкие глаза…
Купающаяся в тумане,
умеющая росы пить,
она скорей себя обманет,
но не сумеет разлюбить.
Естественны её движенья,
и грациозны, и просты…
И исчезают все сомненья…
и нет щемящей пустоты…
Осел туман, исчезли тучи,
и сразу отступила мгла…
А где же фея, что плыла?
В воде одни коряги, сучья…
Лишь у дощатого причала
на дальних заводях реки
протяжно девочка кричала…
И суетились рыбаки…
* * *
Зыбкий, розовый оттенок
пробудившегося дня…
Невесомый луч по стенам
пляшет, напрочь сон гоня.
Дымкой лёгкие печали
улетают в пустоту…
Чувствую, что за плечами
крылья медленно растут.
Хочется парить, как птица!
Пусть заносит в виражи,
пусть суровый ветер злится, –
лишь бы не бесцветно жить!
Есть и силы, и терпенье.
И от счастья в горле ком!
Под такое настроенье
всё решается легко!
И туманов пелену,
что ложится на страницы,
я не раз переверну…
Утро брезжит…
Мне не спится…
* * *
Гоняет ветер жухлый лист.
Как долго осень хороводит…
И белоснежьем на пороге
чудит зима… И вьюги свист
я с треволненьем жду и слышу
её холодные шаги…
О, резвый ветер, помоги,
наполнить новым счастьем душу.
Дай вырваться словам на волю,
чтоб зазвенели в небесах!..
Чтоб светлою щемящей болью
был полон стих!.. И каждый шаг
мой стал уверенней и твёрже…
От пустословья береги…
Со мной на зимнем бездорожье
свои наматывай круги.
И если встретишь на распутье
уставшую от бытия,
смени свой гнев и стань попутным,
ведь ты и я давно друзья…
То моросящие дожди,
то снегопадами заносит…
Как долго хороводит осень…
А ветер шепчет:
жди, жди, жди…
ВСТРЕЧА
Мой путь ни близок, ни далёк.
Но киселя хлебнуть немало
пришлось, и всякое бывало
в плену расхристанных дорог…
В распутицу осенних дней,
когда светило греет слабо,
на скользких глинистых ухабах
путь кажется ещё трудней.
Мгла пеленала перелески,
и птичий гомон приумолк…
Как вдруг матёрый чалый волк
рванул через дорогу резко…
И вмиг – такая тишина
сдавила уши…
Сжалось тело…
От страха я оцепенела…
Набатом в сердце: я – одна-а…
Закаркал ворон в вышине…
за что такие мне напасти?
…А волк пронёсся по стерне
с безжизненной добычей в пасти…
Проснулись ветер, мелкий дождь.
И ворон замолчал и кружит…
Захлюпав по прокисшим лужам,
бегу быстрей, забыв про дрожь…
Остановившись у берёз,
с гнезда спугнула перепёлку.
Подумала – еда для волка.
И усмехнулась – вот курьёз!
* * *
Просыпаюсь утром ранним, –
будоражат и дурманят
запах скошенных лугов
и, росой умыты, пряны,
земляничные поляны
из волшебных детских снов…
Я зажмурюсь на мгновенье,
и приметы снов весенних
проникают с ветром в дом.
Свежесть сосен, смолка ели,
изумрудный цвет пастели
колобродят за окном.
То ли душный дух сирени,
то ли прель листвы осенней
пролетают в тишине…
Эти сладкие мгновенья –
сердца нежного творенья
и твоей любви – во мне!
* * *
Разомлевши, в жаркий полдень возле Вятки
на траве густой, закрыв глаза, с улыбкой
я, как в детстве, жду: сейчас вот… сладко-сладко…
мне кузнечик запиликает на скрипке…
В голове уже поплыл туман белёсый,
и истомой упоительной накрыло…
Только взвизгнули вдруг жалобно колёса,
и моторка где-то бешено завыла.
Разъярённая, я подскочила быстро,
разобижена бестактно-человечьим,
пнула кем-то позабытую канистру,
а под ней в траве –
со скрипочкой кузнечик!..
РОДНЫЕ КАРТИНЫ
В незримых объятьях ночной темноты
есть тайна, слетающая под утро…
Вот снег за оконным стеклом так уютно
улёгся, искрясь, на поля и кусты.
Всё ближе рассвет. Потихоньку заря
рассеет минувшего зыбкие тени…
И в сенцах уже заскрипели ступени…
Не зря я вернулась, как видно… Не зря…
Рябина грустит, увязая в снегу,
рассыпала-порастеряла рубины.
А вечные стражи – стога-исполины –
исправно несут свой дозор на лугу.
Проснулись и шепчутся на берегу
под пуховиками кусты бирючины…
И сердцу любимые с детства картины
я в памяти трепетно берегу.
ПРЕДЗИМЬЕ
Уже ноябрь дождём стучит
и бьёт ветрами мглистыми…
И птицей раненой кричит
моя душа неистово.
А путь-дорога далека
к тебе, мой друг единственный.
И рваться ввысь под облака
давно уже бессмысленно.
Гнетёт осенняя тоска…
И туч – чересполосица…
И с губ слетевшая строка
на иней хрупкий просится.
И грубой ретушью картин
осеннего убожества,
как безнадежно мрачный сплин,
слова в ней колко ёжатся…
Унылы краски… День поблек…
Наверно, зря тревожусь я.
Укроет землю чистый снег,
и пазлы жизни сложатся.
Ещё ноябрь… И дождь не стих…
Штрих-кодами наносится
на тротуары дробный стих.
И сердце к сердцу просится…
