ВАКОНДА

Луна ярко освещала берег покрытый выброшенными прибоем морскими водорослями. Где-то недалеко слышались крики команды рыбацкой шхуны, которая пришвартовывалась к причалу. Дальше по берегу, ближе к шоссе, были разбросаны домишки и сарайчики, которые часто использовались бездомными, как приют для ночлега.

Нервно прохаживаясь по берегу, Джимми Хоппер по прозвищу Хоппи курил сигарету за сигаретой и часто поглядывал на свои старые наручные часы. Он услышал шаги и обернулся. Человек, которого он ждал, быстрым шагом направлялся к нему.

— Ну, наконец-то, — нетерпеливо произнес Хоппи. — Где ты был? Я тебя уже…

Договорить он не успел. Незнакомец выбросил вперед правую руку, в которой был спрятан нож, пронзивший горло ничего не подозревавшему Хопперу.

Незнакомец отступил на шаг. Хоппи схватился за горло, чувствуя, как сквозь пальцы сочится что-то теплое и липкое. Из его горла вырвался хриплый стон. Убийца нанес еще один удар и лезвие пробило грудь. Джимми медленно оседал на землю, хватаясь за брюки своего убийцы. Его глаза затянула пелена смерти.

Убийца ухватился за желто-коричневый от пота и грязи воротник Хоппи и поволок его в сарай. Там он бросил тело на матрас и стал поливать бензином из небольшой канистры. Когда она опустела, незнакомец бросил ее в угол хибары и достал спички. Выйдя за дверь, он бросил горящую спичку внутрь. Облитое бензином тело мгновенно вспыхнуло. Убийца прикрыл хлипкую дверцу. Оглядевшись, он зажег сигарету и неторопливо двинулся в сторону пристани.

 

* * *

Лейтенант Рамон Делагера проснулся в половине восьмого утра. Это вошло в привычку, и поэтому он давно перестал пользоваться будильником.

Несмотря на то, что Рамон курил и пил пиво, он всегда держал себя в спортивной форме. Каждый день он по два часа тренировался в спортзале Управления полиции, поражая новичков ударами, бросками, подсечками — как-никак, лейтенант был инструктором по рукопашному бою.

Делагера был полукровкой. Он не помнил своих родителей, его воспитал дед.

Отец у него был коста-риканец, мать — из племени индейцев «Кайова», обитавших в скалистых горах Колорадо. Индейцы, жившие вместе с ним в резервации, говорили крепкому, смуглому мальчишке, что его родители были хорошими и добрыми людьми.

Когда юноше исполнилось восемнадцать, дед рассказал ему, что его родители погибли во время пожара. Рамону было тогда всего два года.

Делагера, воспитанный дедом, воспринял рассказ спокойно, индейцы никогда не оплакивают умершего человека, ибо знают — душа бессмертна.

— Рамон! Если тебе придется отправиться на земли своего отца, помни одно – не стоит бояться смерти. Ибо рождение есть начало смерти, — говорил ему дед.

Назревал конфликт в Никарагуа. После Вьетнама эта латиноамериканская страна стала еще одной горячей точкой для американских парней, которые отправлялись служить в армию. Среди них был и Делагера, который пришел на сборный пункт и записался в морскую пехоту.

Из города Кардиффа, где находилась резервация, его вместе с другими новобранцами перебросили по воздуху на огромных военно-транспортных «Геркулесах» ВВС США на военную базу в северо-восточной Калифорнии.

— Где это мы? — спросил он у одного из новобранцев.

— «Форт Брэгг», — ответил прыщавый парень, на котором форма висела, как на вешалке. Тут с нами миндальничать не станут…

В голосе юноши Рамон почувствовал панику и понял, что и у него самого подрагивают колени.

К шеренге подошел сурового вида чернокожий сержант. Делагера заметил, как в его глазах промелькнула брезгливость.

 

— Всем слушать сюда! — зычным голосом проревел он. — Меня зовут сержант Слоутер и я буду вашим командиром. Скоро к вам присоединяться новобранцы со Среднего Запада. Начиная с этого момента, я вас предупреждаю — все свои действия вы будете согласовывать со мной. В противном случае непослушание будет караться гауптвахтой и исправительными работами. Всем ясно?

— Сэр, да, сэр! — в один голос заорали солдаты.

— Вот и хорошо, — сержант стал прохаживаться перед шеренгой, заглядывая каждому солдату в глаза. — Я сделаю из вас настоящих морских пехотинцев, и мы зададим жару этим сандинистам и прочей шушере…

Через восемь месяцев командование «Форта Брэгг» оформило приказ о переводе Делагеры из корпуса морской пехоты в элитное спецподразделение. Вскоре после нового назначения он со своим взводом отправился в Никарагуа.

Отличившись в боях против никарагуанских повстанцев, Делагера был представлен к ордену «Серебряной Звезды».

Оказавшись в гуще событий, Рамон убедился в гнусности и жестокости войны. Многие офицеры говорили, что боевые действия в Никарагуа не отличаются от тех, что велись во Вьетнаме. Здесь имели место саботаж и предательство. Процветала торговля наркотиками, оружием и людьми.

Рамон помнил слова деда, что смерти бояться не нужно, но делал все, чтобы выжить. Под подушкой у него постоянно находился заряженный пистолет, и даже принимая душ, он не расставался с оружием. Солдаты, служившие в его взводе, были преданы своему командиру.

Бойцы прозвали своего его «заговоренным». Однажды, попав в засаду взвод пытался выбраться из окружения, но что могут сделать двенадцать морских пехотинцев против шквального пулеметного и минометного огня…

Делагера поднялся из своего укрытия и во весь рост. Изумленные смелостью американца, повстанцы на какое-то время прекратили огонь, но затем заставили «заговорить» свои минометы и пулеметы. Рамон вставил в казенник гранатомета гранату и выстрелил. Через секунду на месте засады ревело пламя.

Как потом он узнал от своих бойцов, мины рвались в нескольких метрах от него. Но самое невероятное, что на нём не было ни одной царапины.

Делагера взглянул на светящийся циферблат электронных часов; было ровно восемь. «Пора вставать», — подумал он, умылся, почистил зубы и решил, что побреется завтра. Щедро побрызгал на шею и подмышки одеколон, причесал коротко постриженные темные волосы.

Выключив в ванной свет, Рамон прошлепал босыми ногами по коридору на кухню. Он редко завтракал по утрам. Заглянул в холодильник, откупорил пластиковую бутылку с минеральной водой и принялся жадно пить. Опустошив почти всю бутылку, он вернул ее на место и прошел в спальню.

Достав из платяного шкафа темно-серый костюм, Делагера придирчиво его осмотрел. Одевшись взял из ящика два бумажника из змеиной кожи — один с деньгами, визитными карточками и всякой всячиной, второй — с удостоверением и жетоном полицейского. Сгреб с тумбочки мелочь и бросил в карман пиджака. Достал из-под подушки армейский «Кольт» 45 калибра и тщательно проверил его. Вытащил обойму, передернул затвор, проверил ход спускового крючка. Затем вернул обойму на место, передернул затвор, досылая в ствол патрон и, поставив на предохранитель, вложил его в кобуру, пристегнутую справа к брючному ремню. В отличие от многих он носил пистолет на поясе.

Делагера взял с полки рядом с телефоном ключи от машины и взглянул на свои наручные часы. Всего лишь половина девятого. Рамон вышел из квартиры и захлопнул дверь. Он жил на втором этаже и с веранды обрамленной резными перилами открывалось прекрасное зрелище.

Далеко, у горизонта, виднелась желто-белая полоска пустыни. Она манила к себе так,

что ему захотелось немедленно сесть в машину и поехать туда. «Съезжу перед обедом», — пообещал себе Делагера и стал неторопливо спускаться по деревянной лестнице во двор.

— Здорово, лейтенант, — приветствовал его сосед.

— Привет, Уго, — ответил он. — Как жизнь?

Он кивнул еще нескольким мужчинам и вышел на улицу. Вдохнув запахи выхлопной гари и табачного дыма, Рамон ощутил непреодолимое желание закурить. Но вспомнил, что еще не завтракал — он никогда не курил натощак, — и пошел к своей машине.

Этот трехдверный «Джип-Чероки» корпорации «Крайслер» Делагера купил год назад в городе Лас-Крусес, штат Нью-Мексико.

Владелец внедорожника кому-то срочно должен был возвращать долг и очень обрадовался, что нашел покупателя. Рамон снял со своего счета в Кардиффе необходимую сумму и домой уже возвращался на скоростном, динамичном «Джипе-Чероки» вишнево-белого цвета. На машине был установлен форсированный двигатель, тонированные стекла и раздаточная коробка. С таким автомобилем можно было уверенно лезть в болото и карабкаться в горы. Делагера считал эту машину удачным приобретением.

Он отомкнул замок и удобно устроился на анатомическом сиденье.

Делагера хорошо водил машину и лучше любого таксиста знал все улицы и переулки. Еще не одному злоумышленнику не удавалось от него уйти — Рамон это доказал, когда еще был молодым полицейским и работал в дорожно-патрульной службе.

Делагера немного попетлял по городу и вскоре оказался в достаточно неблагополучном район Бантри. Проехал вдоль спортивной площадки, пристально оглядел группу подростков, собравшихся под баскетбольным кольцом. Заслышав шум мотора, они оглянулись и подозрительно покосились на незнакомую машину. От их взгляда не укрылся красный проблесковый маячок на приборном щитке «Джипа». Они попрятали руки в карманы. «Марихуану прячут», — подумал лейтенант и отвернулся.

Рамон очень хорошо помнил историю с марихуаной, которая приключилась во время его службы в армии. Сержант Слоутер предупредил всех новобранцев: никаких таблеток, никакой травки, тем более порошка. Одному из прибывших новобранцев, мексиканцу Пабло Рохасу, очевидно, было глубоко наплевать на слова сержанта и он в тот же вечер, лежа на койке в казарме, решил «забить» косячок.

Не успел он сделать и пару затяжек, как дверь казарму с грохотом распахнулась. На пороге стоял Слоутер. Все солдаты, в том числе и Делагера, замерли на своих местах.

Сержант медленно направился в сторону нарушителя. Тот понял, что слова командира не были пустым звуком, швырнул косяк на пол и затоптал его, со страхом глядя на приближающегося командира.

— Клянусь святой Мадонной, сэр, этого больше не повторится, я просто не знал, что…

Сержант с ходу, поставленным боксерским хуком уложил его на пол казармы.

— Я больше не буду, не буду!..

— Встать, рядовой Рохас, мать твою так! — рявкнул Слоутер и подняв глаза, свирепо оглядел солдат; те с испугом смотрели на окровавленное лицо мексиканца. — Я вас предупреждал. Верно?

Все дружно закивали.

— За нарушение устава десять суток гауптвахты плюс исправительные работы -чистка сортиров, — жестко заключил Слоутер и легонько пнул всхлипывающего Рохаса. — Встать, дубина!

Тот встал, держась за разбитый нос.

— Пошел, — сержант толкнул его в сторону двери. — Тебя ждет курорт — спутниковое телевидение, ванна, икра и шампанское. От подобного только дурак откажется…

Урок, который преподал чернокожий сержант, запомнился всем надолго.

Делагера одной рукой повернул оснащенный руль и пристроившись в хвост вереницы машин, двинулся в сторону Управления полиции.

У тротуара перед Управлением стояла патрульная машина. Прислонившись к ней, полицейский нетерпеливо переминался одной ноги на другую, ожидая своего напарника — на дежурство заступала утренняя смена.

Лейтенант неторопливо вылез из «Джипа» и кивнув полицейскому, стал подниматься по мраморным ступенькам.

У входа он столкнулся с полицейским, выходившим из здания, торопливо надевавшим шляпу.

— Доброе утро, лейтенант, — поздоровался полицейский. — Капитан вас ищет…

— В чем дело? — раздраженно проговорил Рамон.

— Я не знаю, лейтенант, — виновато произнес он. — Вчера ночью на берегу загорелась одна из рыбацких хибар и прибывшие пожарные, потушив огонь, обнаружили в ней труп. Он очень сильно обгорел…

— Эй, Дэнни! — позвал полицейский возле машины. — Бога ради, давай быстрее, мне еще домой надо заехать…

— Извините, — бросил полицейский и поспешил вниз по ступенькам.

 

Лейтенант потоптался у дверей и вошел внутрь. Это было простое четырехэтажное кирпичное здание с множеством помещений и лестниц. Делагера поднялся на второй этаж, где находился офис капитана. Его кабинет также размещался на втором этаже, но он направился прямиком к начальнику. Каждый разговор с капитаном давался ему с трудом, и поэтому он поспешил от него отделаться как можно скорее.

Подойдя к двери с матовым стеклом и надписью «Гомер Симпсон, шеф полиции» лейтенант постучал.

Гомер Симпсон был тучным мужчиной лет пятидесяти, с ушами, похожими на бифштексы и расплющенным носом. В молодости он занимался вольной борьбой и профессиональным боксом, и однажды даже завоевал «Золотые Перчатки» на юношеском турнире в городе Сейлем, штат Орегон. Неизвестно, что случилось бы с ним в дальнейшем, но Симпсон бросил спорт и пошел служить в полицию.

 

На свою фигуру Симпсон давным-давно махнул рукой и при росте пять футов десять дюймов весил двести восемьдесят фунтов.

Из-за обильного употребления спагетти и других мучных блюд, беспрерывного курения и виски Симпсон в последнее время часто жаловался на сердце. К тому же на его шее сидела жена и трое сыновей, достигших опасного возраста, что еще больше осложняло его жизнь.

— А-а, наконец-то! — радостно произнес Симпсон, едва увидев Делагеру. -Проходи, присаживайся.

Лейтенант плотно прикрыл дверь и опустился в продавленное кресло.

— Личность убитого уже установили? — спросил Рамон.

— Представь себе — да! — произнес Симпсон и, выудив из-под кучи бумаг тонкую полиэтиленовую папку, бросил на стол перед Делагерой. — Я подумал: не отправить ли запрос в военное министерство и, как видишь, попал в яблочко. Он, как все нормальные люди, должен был служить в армии. Рамон раскрыл папку и начал читать: «Джеймс Кёртис Хоппер, Дата и место рождения: 12.11.1962 г.р., г. Огден, штат Юта…» Он пропустил несколько строк и продолжал читать: «Образование — среднее, призван на военную службу 28.11.1981 г. в войска противовоздушной обороны. Он пропустил еще несколько строк и прочитал в конце листа: «Родители — Теодор и Беатрис Хоппер. Адрес: Кроуфорд-стрит, 7356, г. Огден».

Далее следовали листы с заключением патологоанатома, рапортом полицейского и офицера противопожарной службы, обнаруживших труп, и несколько черно-белых снимков обезображенного Хоппера. Делагера аккуратно собрал листки в папку и отложил в сторону.

— Какие будут соображения? — спросил Симпсон, затягиваясь сигаретой.

— Где обнаружили труп? — спросил Делагера; его желудок уже начинал урчать от голода и он поспешил закруглиться. — Я поеду и осмотрю место.

— На берегу реки, в одной из бывших рыбацких хижин. Похоже, там ни кто больше не жил и Хоппи решил там заночевать.

— На месте пожара эксперты уже поработали?

— Ничего интересного, — вяло махнул рукой Симпсон. — Какие-то старые металлические бочки и канистра.

— Что за канистра?

— Фарго занимается в лаборатории, спроси у него.

— Я пойду к нему, — вставая, сказал Делагера и двинулся к дверям.

Лейтенант вышел в коридор и спустившись на первый этаж, вошел в лабораторию.

— Здорово, Маркус, — поздоровался Рамон. — Что-то тихо у тебя сегодня…

Старший медицинский эксперт Управления полиции Кардиффа Маркус Фарго стоял у аквариума в расстегнутом белом халате не первой свежести и кормил рыбок. Это был мужчина среднего роста лет тридцати с копной черных волнистых волос с проседью и скуластым лицом. На кончике носа были очки в тонкой металлической оправе.

— Клеменс заболел, — ответил Фарго, стряхивая с ладони в аквариум остатки хлебных крошек. — Жена позвонила и сказала, что у него подскочило давление.

Клеменс, здоровенный афроамериканец лет сорока пяти, был ассистентом Фарго. Все Управление полиции стояло на ушах от его плоских шуток и бесконечного рыганья.

— В таком случае сможешь отдохнуть денек-другой от своего напарника, – сказал Делагера, облокотившись об картотечный шкаф.

— Не говори, — Фарго вздохнул и пошел к умывальнику в углу помещения.

— Слышь, Маркус, что можешь сказать о канистре, которую нашли вчера у реки?

— Канистра как канистра, — отозвался Фарго, намыливая руки. — Пятилитровая, красного цвета, для хранения бензина и других горюче-смазочных материалов. Изготовлена техасским металлообрабатывающим комбинатом, розничная цена…

— Меня не интересует цена, — перебил Делагера. — Что-нибудь, что могло бы помочь следствию, ты не обнаружил?

— Да нет, — ответил Фарго, вытирая руки об полы халата. — Просто несчастный случай, и все дела. Правда, я тоже слегка удивился, ведь канистра-то была новая. Этот бомж мог всучить ее какому-нибудь водиле грузовика за пару монет.

— Понятно, — заключил Делагера и поспешил раскланяться.

Он решил не брать машину и пошел пешком. До закусочной Бена прогулочным шагом от Управления полиции было не больше шести минут ходьбы.

В светлом помещении было тихо и прохладно. Единственный посетитель сидел за дальним столиком в углу и читал газету.

- Доброе утро лейтенант, – поздоровался с ним юноша лет восемнадцати с рыжей шевелюрой и прыщавым лицом. Он стоял в конце стойки и тщательно протирал стаканы.

— Привет, Бен, — ответил Делагера, взгромоздившись на высокий крутящийся табурет с небольшой спинкой. — Организуй два больших мясных бутерброда с болгарским перцем и не скупись на помидоры с зеленью. А для начала наполни одну из своих кружек пивом.

— К сожалению, разливное закончилось. Есть только бутылочное. «Что за черт, всегда одно и то же», — подумал Рамон.

— Ничего не поделаешь, давай свое бутылочное, — сказал он и нетерпеливо забарабанил пальцами по стойке. Его взгляд снова наткнулся на одинокого посетителя, сидевшего в дальнем конце зала.

Этот тип почему-то не понравился Делагере, и он стал пристально разглядывать его. Тот продолжал внимательно читать свою газету.

Лицо как лицо, ничего примечательного, правда, слишком бледное для южанина. Одет в двубортный костюм безупречного покроя, голубую рубашку и цветастый галстук. Шляпа из мягкого фетра сдвинута на затылок. Наверняка заезжий коммивояжер, читающий последние биржевые новости.

Лейтенант отвернулся и налил в толстый стакан холодное пиво. Осушив его, наполнил снова и откинувшись на спинку табуретки, стал наблюдать, как оседает пена.

Бен вернулся из кухни, неся на подносе тарелку с горячими бутербродами. Поставив еду на стойку, он откупорил еще одну бутылку пива и пошел в конец зала, чтобы включить телевизор.

Делагера быстро справился с бутербродами, оценив вкус зелени и овощей, выпил вторую бутылку пива и полез за сигаретами.

Рамон неторопливо курил, составляя план предстоящих действий. Сперва съездить к реке, потом покрутиться на машине по бедняцким кварталам города и расспросить своих ребят о погибшем Хоппи. Под «своими ребятами» подразумевались информаторы. В основном это были проститутки и сутенеры, байкеры и панки, да и просто осведомленные бездельники, готовые за пару долларов выдать нужную информацию.

Лейтенант докурил сигарету и аккуратно загасил окурок в керамической пепельнице с эмблемой города.

— Возьми деньги, Бен, — сказал Делагера, постучав пальцами по банкноте. Стоя у телевизора в противоположном конце зала, Бен кивнул ему и направился к одинокому посетителю, все еще читавшему свою газету.

— Мистер, ваш кофе давно остыл, — обратился к нему он. — Хотите еще или вам принести счет?

— Не лезь ко мне, придурок, — огрызнулся тот. — Оставь меня в покое.

Шедший к двери Рамон остановился и направился к невежливому посетителю. Бен недоуменно пожал плечами и отошел за стойку, чтобы убрать посуду.

— Кто вам дал право так разговаривать с человеком? — Лейтенант вплотную подошел к столику.

Человек с газетой взглянул на него и усмехнулся. Эта усмешка не понравилась Делагере. Так обычно ведут себя люди, которые привыкли оставаться безнаказанными.

— А какое он имеет право приставать ко мне со своими дурацкими вопросами? -парировал посетитель.

— Он выполняет свои обязанности, — спокойно сказал Рамон и краем глаза заметил, как Бен напряженно замер возле стойки.

— Ладно, проехали, — развязно пробормотал посетитель и уставился в газету, давая понять, что разговор окончен.

Делагера стоял возле столика, не собираясь уходить. Суровый взгляд его черных глаз из-под нахмуренных бровей буквально сверлил неприятного «собеседника».

— Встаньте и попросите у парня прощения.

Посетитель швырнул газету на стол и откинулся на спинку стула. Нагло ухмыльнувшись, раздельно произнес:

— Поцелуй меня в задницу, придурок!

Короткий взмах руки — и посетитель вместе со стулом грохнулся на пол. Лейтенант арестовывал таких пижонов раз пятьсот, не меньше, и поэтому знал, как следует обращаться с подобной швалью.

Бен подпрыгнул от неожиданности и бросился было к ним, но Делагера сказал ему:

— Я забираю его с собой, приятель. Черкни пару строк об оскорблении со стороны посетителя. Думаю, что месяц тюрьмы пойдет ему на пользу.

Он вытащил наручники и сомкнул их на запястьях горе-посетителя.

 

— Я — лейтенант Делагера, — представился он, сунув под нос посетителя свой жетон. — Ты имеешь право хранить молчание, так как сказанное тобой может быть использовано против тебя в суде.

Только сейчас посетитель осознал, что у него на запястьях наручники и стал кричать:

— Ты мне нос сломал! Сейчас же освободи меня, или лишишься своего жетона! Мой дядя адвокат. Он сделает так, что тебя прогонят поганой метлой. Подонок, ты еще пожалеешь…

— Сопротивление аресту, оскорбление офицера полиции при исполнении… Бен, ты — свидетель. Двигайся урод, в Управлении разберемся, кто твой дядя. Если ты не врешь, то сэкономишь кучу денег на адвоката в суде.

Ведя арестанта перед собой, лейтенант добрался до Управления полиции и вошел в вестибюль. Подтащив его к стойке дежурного, он снял наручники и обратился к полицейскому:

— Сержант, оформите арест: злостное нарушение общественного порядка, сопротивление и оскорбление представителя власти. Затем покажите его врачу и заприте в кутузку.

Дежурный сержант — худой лет двадцати пяти, с любопытством взглянул на арестованного с разбитым носом, на Делагеру, потом снова на арестованного.

— Он сопротивлялся? — зная методы лейтенанта, он не очень верил, что этот респектабельный господин мог затеять потасовку с полицейским.

Уже покидая вестибюль, Делагера услышал:

— Позвоните по телефону 555-67-67 и узнаете, кто я такой.

В управлении Рамон узнал, что место преступления охраняет полицейский Логан, а через пятнадцать минут его должен заменить Ломбардо. Он решил заехать домой и потом осмотреть место пожара.

Лейтенант оставил машину на улице и поднялся к себе в квартиру. Скинув пиджак, выпил остатки минеральной воды из бутылки и, взяв принесенную папку с делом Хоппера, подошел к открытой двери квартиры.

Он открыл папку и увидел фото человека, которого уже не было в живых. Фотография, судя по тому, что Холпи был в военной форме, была сделана в армии.

К картонной обложке был приклеен маленький целлофановый мешочек с металлической биркой, в ней было небольшое отверстие для цепочки, а также набит идентификационный номер и группа крови. Такие выдают каждому военнослужащему, они предназначены для опознания и оперативного переливания крови.

Бирка. Бирка? Но почему…

Не прошло и пяти минут, как он вырвался с запруженных транспортом улиц города и, завывая сиреной, погнал «Джип» к реке.

Догадка осенила его внезапно. Бирки всегда выдают парами. В деле значилась всего одна; значит, вторую Хоппи или потерял, или же она все еще находится в сарае. Не в ней ли кроется загадка?..

Не сбавляя скорости, Делагера съехал с дороги на гравий поехал в сторону сгоревшей хибары. Он был удивлен, не увидев патрульной машины.

- База, говорит четвертая машина. Почему не выставлен пост у реки?

- Ломбардо уже выехал, будет через десять минут, – ответила база.

 

Прежде чем поднять желтую ленту и войти под обугленную крышу, Рамон остановился и потянул носом воздух. Его острое обоняние ощутило в воздухе тонкий аромат сигаретного дыма.

Он нагнулся и пролез под лентой, чуть задев ее широкой спиной. Осторожно ступая, Рамон направился в центр сарая. Если он не ошибался, то именно здесь пожарные нашли труп Хоппера. Делагера подобрал с земли щепку и стал ковыряться ей в том месте, где по его предположению находилась верхняя часть туловища потерпевшего.

Ему повезло — не прошло и минуты, как щепка в его руке наткнулась на что-то твердое. Он отбросил ее и, запустив пальцы в землю, нашел то, что искал: в его руках оказалась вторая бирка, покрытая влажной землей. Рамон указательным пальцем стер грязь с металлической поверхности и увидел посередине рваное отверстие, сделанное, несомненно, чем-то острым, например ножом либо заточкой.

— Есть, — тихо проговорил лейтенант, разглядывая отверстие. Вдруг он услышал свист раскрывающегося лассо. Веревка затянулась на его шее смертельной петлей.

Рамон поднял глаза. Покачивая бейсбольной битой, перед ним стоял верзила с наголо обритой головой в красной майке и застиранных джинсах.

— Натяни-ка потуже, Шеридан, — приказал он, кому-то стоявшему за спиной лейтенанта и в ту же секунду веревка еще крепче сдавила горло Делагеры. Верзила наклонился и угрожающе прошипел ему в лицо:

— Первое и последнее предупреждение, легавый. Еще раз сунешь нос не в свое дело, то расстанешься с жизнью, понял?

Делагера бросился спиной на землю, тем самым ослабив петлю, ударил налетчика левой пяткой в живот, а затем двинул ему в челюсть. Тот вскрикнул и упал. Но веревка снова сдавила его горло. В ту же секунду он получил сильнейший удар бейсбольной битой по голове. Нападавшие ушли. С трудом забравшись в машину, он дрожащей рукой повернул ключ в замке зажигания и поехал к шоссе. Завернув на служебную стоянку позади Управления полиции, лейтенант прошел через подземный гараж и вошел в здание. Он поднялся на второй этаж и не стуча ворвался в кабинет Симпсона. Тот в это время закуривал одну из своих бесчисленных сигарет и натужно кашлял. Ни чего не говоря, Рамон бросил перед ним на заваленный бумагами стол найденную бирку; в момент нападения он успел спрятать ее в карман и тем самым сберег находку.

— Может быть ты объяснишь, что все это значит? — прохрипел Симпсон, вытирая губы большим, как простыня, носовым платком. Его лицо было в красных пятнах.

— Это значит, что произошедшее вчера ночью на реке — не несчастный случай, — ответил Делагера, сделав ударение на последних словах. — Мне показалось странным, что была найдена лишь одна бирка. Как бывший военный я знаю, что в любом их выдают парами. Я подумал: не в этой ли бирке кроется весь секрет, и оказался прав. Канистра и эта бирка, бесспорно, подтверждают тот факт, что Хоппера сначала зарезали, а потом сожгли в хижине.

Симпсон тупо посмотрел на неровную прорезь в середине металлической пластинки и потянулся к телефону.

— Я попрошу доктора Клейтона произвести повторное вскрытие. Кстати, что у тебя с лицом?

— На меня напали двое в сгоревшем сарае, когда я там копался. Предупреждали, чтобы я прекратил расследование. Это лишний раз доказывает то, что мы на верном пути.

— На тебя напали?! — Симпсон изумленно застыл с телефонной трубкой в руке.

Кто-то сильно запаниковал, узнав, что полиция копает это дело, — сказал лейтенант, забирая со стола капитана бирку. — Отдам ее Фарго, пусть поработает.

Он спустился на первый этаж и зашел в лабораторию. Фарго что-то разглядывал под микроскопом.

— Поработай с этим, Маркус, — Рамон протянул ему бирку. Фарго взял ее и внимательно стал рассматривать.

— Похоже на отверстие, проделанное ножом или острой отверткой. Сделаю все, что смогу. Эй, у тебя кровь на виске запеклась. Опять с кем-то боксировал?

Делагера махнул рукой и вернулся в вестибюль. Вытащил последнюю сигарету, скомкал пустую пачку и бросил в урну для мусора.

Он взглянул на часы: почти двенадцать. Поездку в Огден придется отложить на послеобеденное время. Рамон решил съездить домой, переодеться, продезинфицировать рану на виске и пойти пообедать. После потасовки в хижине его превосходно вычищенный и отутюженный костюм представлял весьма жалкое зрелище. Но прежде Делагера хотел кое-что проверить и двинулся через фойе в помещение, заставленное столами с гудевшими и мерцающими компьютерами. Стук печатной машинки из канцелярии то и дело перекрывали беспрерывно звонившие телефоны. Он сам когда-то сидел здесь, работая инспектором в отделе краж и ограблений.

Техник-радист, молодой полицейский с тонкими усиками и крупным носом сидел в центре комнаты с наушниками на голове и что-то сосредоточенно писал. Заметив подошедшего лейтенанта, он стянул наушники и выжидающе поднял глаза.

— Когда я связывался с Управлением минут пятнадцать назад, ты был на линии? -поинтересовался Рамон, затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел на пол.

— Да, лейтенант.

— Ты сказал, что Ломбардо выехал. Он действительно выехал или еще был здесь?

— Знаете… — полицейский замялся. — Когда вы связались со мной, он стоял рядом и пил кофе. Услышав ваш голос по радио, он быстро ретировался. Поэтому я вам сказал, что он уже выехал.

Делагера кивнул и отошел в сторону. Он восстановил ход событий: Ломбардо связался с Логаном по рации и сказал, что тот может покинуть пост, так как он — уже в пути. Не дожидаясь напарника, Логан сел в машину и уехал. Ломбардо нарочно задержался в Управлении, давая время тем двум громилам, обработать его…

Рамон глубоко затянулся и выпустил клуб дыма. Ломбардо «оборотень», но откуда он мог знать, что я поеду к реке? Да очень просто: они за мной следили.

Лейтенант погасил сигарету о край подоконника и бросил окурок за батарею центрального отопления. Кто-то очень не хочет, чтобы подноготная этого дела, на первый взгляд казавшегося банальным несчастным случаем, всплыла на поверхность. Но кто?..

Делагера вышел из Управления и поехал домой.

Сполоснув лицо и промыв рану на виске, он почувствовал себя гораздо лучше. Выпив минеральной воды и переодевшись в чистый костюм, Рамон решил пообедать в закусочной на Бедфорд-драйв. Пара тумаков не могла лишить его аппетита.

Подрулив к закусочной, он вошел в уютное и просторное помещение, в котором пахло сдобным тестом и жареным мясом. Приятную прохладу в кафе поддерживали два больших вентилятора под потолком.

Делагера сел за столик в углу у окна, за которым ежедневно обедал уже долгие годы. К нему немедленно подошла очаровательная молодая мексиканка в накрахмаленном кружевном переднике и с блокнотом в руках.

— Что желаете лейтенант? — приветливо спросила она.

— Мария, принеси-ка бифштекс из телятины с жареной на кукурузном масле картошкой, свежими овощами и зеленью. Прибавь блюдечко соуса «Чили» и кружку пива.

Вскоре появилась Мария с подносом. Она расставила приборы и поставила на клетчатую скатерть тарелку с горячим мясом.

С аппетитом поглощая прекрасно прожаренный бифштекс, Делагера не переставал думать об убийстве Хоппера. В том, что произошедшее не несчастный случай, он не сомневался.

Рамон закончил есть, допил пиво и, положив под кружку вдвое сложенную банкноту, вышел на улицу.

— Я был уверен, что ты вскоре вернешься, — сказал Фарго и, поднявшись с кресла, направился к столу. Вытащил лист бумаги и протянул Делагере. — Вот заключение. Отверстие сделано ножом с широким лезвием, возможно рыбацким.

— Хорошая работа, Маркус, — лейтенант подмигнул эксперту и вышел из лаборатории.

Теперь ему хотелось бы взглянуть на заключение Клейтона. Симпсон уже читал его и, если там было сказано о ране в области грудной клетки, то он забил бы тревогу раньше всех. Даже после находки второй бирки капитан не был уверен в том, что это убийство. Значит, заключение патологоанатома – форменная ложь.

— Я хочу поговорить с вами, шеф, — войдя в кабинет, сказал Делагера и сел напротив Симпсона. — Но сначала покажите мне заключение Клейтона.

Симпсон недоуменно протянул ему папку и потянулся за сигаретой. Лейтенант быстро пробежал глазами документ. Как он и ожидал, ни слова о колотой ране груди. Захлопнув папку, швырнул в корзину для мусора под столом.

— Ты что делаешь? — сердито закричал Симпсон и закашлялся.

— Заключение Клейтона — ложь, — бесстрастно произнес Рамон. — Хоппера сначала ударили ножом с широким лезвием, а потом облили бензином и подожгли, пытаясь свалить все на несчастный случай. Бирка подтверждает мою версию. А в заключении нашего доктора нет ни слова о ножевом ранении в грудь. Кстати, как обстоят дела с повторным вскрытием?

— Доктора Клейтона нет на месте, — озадаченно проговорил Симпсон, подавив кашель.

— Ну конечно! — с издевкой сказал Делагера и поделился с капитаном своими предположениями, касающимися Ломбардо.

*— Необходимо провести служебную проверку. Я составлю рапорт и передам его в отдел внутренних расследований, — лейтенант поднялся и направился к двери. – Я буду у себя в кабинете.

— Погоди, — окликнул его Симпсон и, грузно поднявшись, сплюнул в корзину для мусора. — Этот твой утренний арест… Нужно быть разборчивее, когда хватаешь людей и при этом распускаешь руки.

Начисто позабывший об утренней сцене в баре Бена, Рамон спросил, вернувшись к столу:

— А в чем дело? Этот пижон нарушил порядок в общественном месте, я арестовал его. При этом он сопротивлялся, и мне пришлось «успокоить» его.

За долгие годы работы в полиции Делагере не часто приходилось врать, но порой этого требовали обстоятельства.

— Сынок, будь это какой-нибудь заезжий прохиндей, я бы даже не заикнулся. Но оказалось, что ты избил и арестовал племянника Годфри Ноплера — Рика Ноплера.

Годфри Ноплер был большой шишкой в городе, имел адвокатскую контору на Митчелл-стрит, напротив окружного суда. Простой люд любил пошутить, что когда Ноплера повяжут за его темные делишки, идти будет недалеко — всего лишь улицу перейти.

Он был также совладельцем двух крупных торговых центров в Кардиффе и рыбообрабатывающей фабрики в окрестностях озера Тахо.

— Мистер Ноплер остался крайне недоволен действиями полиции по отношению к его племяннику. Он считает, что мы должны блюсти права граждан города, а не унижать их.

Лейтенант промолчал. Он знал по опыту, чем завершаются подобные разговоры. Сейчас Симпсон скажет: «пойди и освободи его».

— Мистер Ноплер потребовал, чтобы тот лейтенант, который арестовал его племянника — кстати, он так и не смог правильно произнести твою фамилию, – вынес постановление о его освобождении из-под стражи, — Симпсон достал из ящика стола уже оформленное постановление и протянул его Делагере; в нем не хватало лишь подписи лейтенанта. — Ради меня, Рамон, я очень прошу… Ты ведь знаешь, как много Ноплер помогает полиции…

Лейтенант молча подписал постановление и двинулся к двери.

— Тебя хочет видеть окружной прокурор, — сказал капитан и смущенно добавил: — Извини, что так получилось. Спасибо…

Дверь захлопнулась. Симпсон расстроено покачал головой и поднял трубку.

— Это капитан Симпсон. Немедленно освободите Рика Ноплера, арестованного сегодня утром. Постановление с подписью лейтенанта Делагеры у меня на столе.

Удовлетворенно хмыкнув, капитан зажег сигарету и откинулся в кресле.

«Да, Ноплер крепко держит в руках органы правопорядка», — размышлял Делагера, шагая по коридорам Управления полиции. Поддерживая теплые отношения с губернатором, судьями, сенаторами от штата, Ноплер не забывал и о людях, занимающих более низкие должности. Держа окружного прокурора, этакого надутого индюка в костюме с жилеткой на жалованье, Ноплер мог попросить его замолвить словечко за своего человека, попавшего в руки полиции в пьяной драке в баре или обнаруженного с проституткой на заднем сиденье машины. Не мог же человек такого масштаба, как Ноплер, обращаться с подобными пустяками к губернатору!

Подойдя к двери с матовым стеклом и надписью «Оливер Мерфи, окружной прокурор», Делагера кивнул секретарше:

— Он меня ждет.

— Мистер Мерфи, к вам лейтенант Делагера, — щелкнув клавишей селектора, прощебетала секретарша.

— Пусть войдет, – донеслось из аппарата.

Когда лейтенант вошел в кабинет, Мерфи говорил по телефону, вертясь в крутящемся кресле. Он был рослым мужчиной в самом расцвете сил, с тонкими рыжими усами и квадратной, боксерской челюстью. Увидев Рамона, он сделал ему знак сесть и поспешил вежливо попрощаться с собеседником.

— Да, сэр. Все будет в порядке, не беспокойтесь. Я держу этот вопрос под контролем. Да? Нет, что вы… Насчет этого я уже позаботился. Все будет в полном порядке. Всего доброго, сэр.

Мерфи повесил трубку и уставился на лейтенанта.

— У тебя талант, Делагера. Знаешь, кого ты отделал сегодня утром в закусочной?

— Знаю. – Ну и…

— Что «ну и…»! — взорвался Рамон. — Я офицер полиции, у меня есть права и обязанности. Я должен пресекать подобные действия, будь то простой бездомный или великосветский пижон. В отличие от некоторых, я не забыл, зачем пришел в полицию и продолжаю работать. Честно работать, без взяток…

— Полегче на поворотах, приятель, — Мерфи сделал предостерегающий жест. -Не забывай, что ты от меня зависишь, и я могу в любое время тебя уволить. Выложишь мне на стол жетон с пушкой и — до свидания. Кроме того, может произойти несчастный случай. Например, пожар в квартире, или взрыв машины.

— Ты ублюдок, Мерфи.

— Возможно, именно поэтому я занимаю пост окружного прокурора, имею великолепный коттедж, в престижном районе города, «Кадиллак». Сверх этого я имею возможность каждый год возить свою семью на самые дорогие курорты мира, например, на Мальту и Багамы. Открой глаза, лейтенант, и трезво взгляни на окружающий тебя мир. Мне чуть больше тридцати, но я уже добился в жизни гораздо большего, чем твой шеф — капитан Симпсон.

— Во всяком случае, у Симпсона еще сохранились хоть какие-то человеческие качества. У тебя же их не осталось вовсе. Да и не было никогда…

— Так вот, этот утренний арест. Мистер Ноплер крайне недоволен…

— Это я уже слышал. Закругляйся, у меня куча дел.

— Не стоит раздувать это дело, лейтенант, — постукивая кончиком карандаша по поверхности стола, примирительно сказал Мерфи. — Подумаешь, какой-то бездомный… Мало ли бездомных в наши дни подыхает!

— Это убийство, Мерфи, — сказал Рамон и поднялся с кресла. — И я докопаюсь до истины, нравится тебе это или нет. Все, мне некогда.

— Побереги себя, дружок, — услышал он у самой двери; Мерфи тихо смеялся. – Тебя ждет сюрприз.

У Делагеры екнуло сердце; какой, к черту, сюрприз? Зная, что Мерфи лишних слов на ветер не бросает, он поспешил к Симпсону.

Капитан был не один. У окна стоял высокий длинноволосый блондин и задумчиво смотрел на улицу. На нем был черный в тонкую полоску костюм, на нагрудном кармане пиджака которого поблескивал жетон. По виду незнакомца Рамон понял, откуда он и обратился к Симпсону.

— Что шеф и на этот раз мы должны передать наше дело федералам?

— Это так, — вздохнул Симпсон и жестом указал на блондина. — Специальный агент ФБР Карл Савак из Вашингтона. Лейтенант Делагера из дивизиона по расследованию убийств. Прошу знакомиться.

Лейтенант без особого энтузиазма пожал протянутую руку.

— Шеф, если это дело и яйца выеденного не стоит, то почему этим делом занимается ФБР? — поинтересовался Рамон.

— Как у нас говорится — по вновь открывшимся обстоятельствам. Детектив Савак будет работать в кабинете Хьюза, тот сейчас в отпуске, — пояснил Симпсон, закуривая сигарету. Сделав затяжку, он с трудом подавил кашель, вырывавшийся из горла. — Я оформил все следственные материалы на имя нашего коллеги из Вашингтона, так что он имеет к ним доступ, — капитан старался придерживаться дружеского тона, но у него это не очень то получалось.

— Вы дозвонились до Клейтона, шеф? — спросил Делагера; на Савака он не обращал ни малейшего внимания.

— Его все еще нет на месте, — с досадой ответил Симпсон.

— Черт бы его побрал!..

— А в чем дело? — вмешался Савак; он тоже явно игнорировал Делагеру, обращаясь непосредственно к Симпсону. — Почему вы ищите патологоанатома?

— Потому, что он сфабриковал липовое заключение о смерти и смылся, – огрызнулся Рамон. — Вы сообщили окружному прокурору о том, что нужно сделать повторное вскрытие?

— Он категорически против, — ответил Симпсон.

— Я сам поговорю с прокурором, — вновь вмешался Савак, — и попрошу его дать разрешение на повторное вскрытие.

Лейтенант неприязненно взглянул на него, и кивнув капитану, вышел. Впервые за этот день он вошел в свою комнатенку, которую громко величал кабинетом. Только он устало плюхнулся в кресло, как зазвонил телефон.

— Делагера.

— Спустись вниз, у меня кое-что есть для тебя, — это был Фарго.

— Уже иду.

В лаборатории Фарго что то разглядывал в микроскоп.

— Взгляни, — сказал он, отстраняясь от аппарата. — На бирке, что ты мне дал, в правом нижнем углу очень мелко нацарапаны инициалы и номер телефона.

Рамон припал к окуляру. Слишком мелко — невооруженным глазом подобное трудно заметить. Он различил инициалы Р.Н. и номер телефона. Судя по всему — городской.

— Выпиши номер и отдай дежурному, — подсказал Фарго. — По нему можно определить владельца и адрес.

— С меня ящик пива, Маркус, — радостно произнес Делагера и кинулся к двери; первым делом к дежурному.

— Выясни, кому принадлежит этот номер, и побыстрее! — поторопил его лейтенант. — И адрес не забудь, слышишь?

Сержант кивнул и потянулся к телефону. Рамону захотелось закурить и он полез в карман пиджака. Тут он вспомнил, что у него кончились сигареты.

Купив в табачном киоске напротив Управления полиции «LuckyStrike» в мягкой упаковке, он вернулся в управление. Распечатал пачку, зажег сигарету и подошел к стойке дежурного.

— Ну, сумел что-нибудь узнать?

— Ричард Нокс, адрес: Чемалт-стрит, 8621, — ответил сержант, протягивая листок бумаги.

Добравшись до Чемалт-стрит и отыскав нужный дом, Делагера остановился у тротуара. Этому мистеру Ноксу придется объяснить, каким образом на бирке Хоппи появился его домашний телефон.

Лейтенант окинул взглядом обшарпанное здание. Обычная многоквартирка, в каких обитают в основном малоимущие.

Вахтер хмуро посмотрел на него заспанными глазами. Было видно, что старик явно устал от своей жизни. Он вопросительно уставился на Рамона:

— Чего надо?

— Нокс у себя, папаша? — небрежно поинтересовался Делагера, показав жетон.

— Я не подглядываю за жильцами, приятель, — ответил вахтер. — Поднимись на четвертый этаж, он живет в двадцать восьмой квартире. Лейтенант поднялся наверх. Добравшись до нужной квартиры, постучал. Тишина. Может, Нокс в ванной и не слышит? Он постучал еще раз, уже настойчивее. Снова никто не отозвался.

После недолгих размышлений он решил действовать. Вытащив из кармана брюк связку отмычек, лейтенант без труда справился с нехитрым замком и очутился в прихожей. В нос тотчас ударил запах пыли и сырости — квартирой не пользовались, и довольно давно.

Делагера медленно обошел гостиную, спальню, заглянул в ванную и на кухню. Всюду было грязно и пыльно. Вернувшись в спальню, он внимательно осмотрел ящики письменного стола, тумбочки и полки для книг. Ничего такого, что могло его заинтересовать, он не нашел и направился к платяному шкафу в углу комнаты. То, что он действовал без санкции окружного судьи, его нисколько не смущало — не в первый раз.

Распахнув дверцы, Рамон скользнул взглядом по болтающимся вешалкам и увидел коробку из-под обуви на полу шкафа. Подцепив пальцами крышку, обнаружил на дне коробки маленькую записную книжку в обложке из искусственной кожи. Больше там ничего не было.

Прикрыв дверцы шкафа, он пролистал находку. Фамилии, имена — в основном женские, адреса, телефоны…

Один номер привлек его внимание — яркий цвет чернил свидетельствовал о том, что он был записан недавно. Делагера прочитал номер — 555-67-67.

«Я знаю этот телефон», — подумал лейтенант. Сегодня утром арестованный им племянник Годфри Ноплера продиктовал его дежурному сержанту. Делагера не мог ошибаться — он обладал отличной памятью.

Положив записную книжку в карман, Рамон покинул квартиру Нокса и спустился к своему «Джипу». Он все-таки решил проверить свою память и действовать наверняка.

— База, это лейтенант Делагера, — сказал он в передатчик. — Проверьте, кому принадлежит номер 555-67-67 и выясните адрес.

Ответ последовал незамедлительно:

— Этот номер принадлежит адвокатской конторе Годфри Ноплера по адресу: Галвестон-драйв, 2016.

— А домашний адрес?

-Минутку… Мэдисон-стрит, особняк Стивенс-Пойнт.

— Спасибо, — лейтенант повесил передатчик на место и включил двигатель.

Мистеру Ноплеру придется пояснить, какого черта его номер делает в записной книжке Ричарда Нокса, у которого было отнюдь не безоблачное прошлое. Он пришел к такому выводу, обнаружив в записной книжке пару знакомых ему фамилий преступников, которые по сей день отбывали наказание в окружной тюрьме. Но что связывало погибшего Хоппера с Ноплером — крупной фигурой в городе, и мелким гангстером Ноксом?

Делагера выехал на шоссе, ведущее в Огден.

Заметив щит с надписью «Добро пожаловать в Огден», лейтенант снизил скорость и убрал с приборного щитка проблесковый маячок.

Огден был обычным провинциальным городишком, где оживление возникало только в праздники. В остальное время люди жили скучной, повседневной жизнью. Рамону этот город никогда не нравился.

У него была хорошая память и он без труда нашел нужный дом. Тот находился в пригородной зоне. Небольшой двухэтажный коттедж с высокими окнами и безвкусными занавесками, аккуратно подстриженная лужайка перед домом, ярко блестевшая каплями воды после недавней поливки.

«Ложное благополучие», — подумал Делагера и постучал в белую дверь с «глазком». Послышались шаркающие шаги — кто-то приостановился у двери. «В «глазок» смотрят», — подумал Рамон.

— Кто вы? — спросил женский голос.

— Лейтенант Делагера, из Управления полиции Кардиффа, — представился он, показав жетон. — Я по поводу вашего сына, мэм.

Прежде чем открылась дверь, щелкнуло по меньшей мере четыре замка. На пороге стояла женщина, тщательно пытавшаяся скрыть свой возраст. Ей было уже за пятьдесят, ее лицо было покрыто толстым слоем макияжа. На ней был длинный шелковый халат коричневого цвета и домашние шлепанцы.

— О, извините меня, ради Бога! — деланно засмеявшись, заговорила она. – Столько сейчас всяких грабителей развелось, просто кошмар!.. Проходите, не стойте у порога…

Лейтенант прошел вслед за хозяйкой в полутемную гостиную, сплошь заставленную мебелью.

— Мой старший сын работает в саду за домом, — улыбнувшись, сказала миссис Хоппер. Рамон заметил, что у нее пластмассовый протез. — Позвать мне его? Может, с ним хотите поговорить?

— Если не сложно, — согласился Делагера.

— Что будете пить? — суетливо продолжала она. — Кофе, чай, минеральную воду?

— С удовольствием выпью минеральной воды, — ответил Рамон.

— Одну минуту, — сказала миссис Хоппер и ушла на кухню. Делагера слышал, как она звала своего сына. — Гарольд, дорогой, поднимись домой, пожалуйста. У нас гость из полиции.

— Иду, мама.

В коридоре раздались тяжелые шаги и в гостиную вошел мужчина среднего роста лет тридцати пяти, с розовым лицом и широкими бакенбардами. Одет он был в грязный джинсовый комбинезон и клетчатую рубашку.

Рамон пожал протянутую руку.

— Чем могу служить, лейтенант? — спросил Гарольд, опустившись в кресло напротив.

Делагера отпил глоток минеральной воды и поморщился — она была теплой и слабо газированной. Он поставил стакан на журнальный столик и выпрямился.

— Я расследую убийство вашего брата, мистер Хоппер, и надеюсь на ваше содействие.

— Убийство?! — ахнула миссис Хоппер. — Но капитан Симпсон сказал нам, что это был несчастный случай. Джеймс погиб при пожаре…

— Это неправда, — нахмурившись, сказал Рамон. — Управление полиции располагает уликами, свидетельствующими о том, что вашего сына убили. И за этим, возможно, стоит очень крупное лицо…

— Так арестуйте его — вы же полицейский! — взвизгнула миссис Хоппер.

— Не все так просто, — вздохнул Делагера. — Меня в любое время могут отстранить от следствия, и я вынужден действовать очень осторожно.

— Послушайте, лейтенант, — подал голос Гарольд. — Я не знаю, что там натворил мой брат и за что его убили, но думаю, что он это заслужил.

— Гарольд, как ты можешь так говорить!.. — воскликнула его мать.

— Я понимаю, это звучит цинично, но правда, — продолжал Гарольд, судя по его виду и голосу, настроенный решительно. — Он был слабаком, поэтому таков его конец. Когда все ребята шли гонять в футбол и стрелять воробьев из рогаток, Джеймс мог исчезнуть и вернуться домой поздно ночью. Его не интересовало то, чем занимались мы; он считал себя более умным. Говорил, что посадить и вырастить дерево гораздо полезнее, чем разорять птичьи гнезда. Стал якшаться с пьяницами и наркоманами, и прочей дрянью… Шлялся по пустыне, как бедуин…

— По пустыне? — встрепенулся Делагера.

— Да, — кивнул Гарольд. — Второй помощник шерифа — мой друг, это он мне сообщил. Однажды выследил Джеймса в пустыне — тот шел, утопая в песке и с кем-то разговаривая. Но рядом никого не было. Он разговаривал сам с собой. Мой друг окликнул его несколько раз, но Хоппи продолжал шагать, словно лунатик какой-то…

— Как я понимаю, про его дружков вы ничего не знаете, не так ли?

— С того момента, как он ушел из дома, лейтенант, мой брат для меня умер.

— Да уж, — Делагера взглянул на часы. — Что ж, мне пора. Спасибо за откровенный разговор, мистер Хоппер. Жаль, что не удалось повидаться с вашим отцом. Мэм, — он кивнул хозяйке и направился к двери.

Очутившись на крыльце, он глубоко вдохнул свежего воздуха и быстро пошел к «Джипу». Спустя две минуты он мчался по шоссе в Кардифф.

Разговор оставил у него неприятный осадок.

Делагера притормозил у перекрестка и взглянул на часы: почти пять часов вечера. Теперь на очереди был Ноплер. Достав из бардачка сотовый телефон, он набрал его рабочий номер.

Ему ответила секретарша, заявив, что мистер Ноплер ушел сегодня чуть пораньше и скорее всего сейчас находится у себя дома.

Лейтенант проехал по Мэдисон-стрит и свернул налево в живописный район, где обосновалась местная элита.

Отыскав в шеренге шикарных особняков и вилл ворота с вывеской «Стивенс-Пойнт», Рамон заехал за бордюр и остановился. Положив проблесковый маячок на щиток приборов, он вышел из машины и зашагал к высоким железным воротам. Делагера краем глаза заметил камеру на сосне по ту сторону забора.

Миновав ворота, он прошел к парадной двери с медным молотком и постучал. Дверь открылась мгновенно, как будто его ждали. «Ах да, камера», – вспомнил Делагера.

— Я вас слушаю, — монотонно произнес лакей в черном смокинге с бабочкой.

— Лейтенант Делагера, дивизион по расследованию убийств, Управление полиции Кардиффа. Я хочу поговорить с Ноплером.

— У вас назначено? — спросил лакей, явно оскорбленный фамильярностью гостя.

 

— Нет, но я все равно должен с ним поговорить, — сказал Рамон, и оттеснив лакея, втиснулся в дом.

-Но…

— Ты что — оглох? — рявкнул Делагера и захлопнул дверь. — Веди меня к нему, и поживее!

— Следуйте за мной, — произнес лакей и направился к лестнице. Ноплер жил на широкую ногу, это сразу бросалось в глаза. Повсюду дорогие (несомненно, персидские) ковры, китайские вазы, хрустальные люстры. На стенах картины таких великих художников, как Рембрант, Пикассо, Дали. Рамон немного разбирался в живописи и без особого труда узнал известные работы прославленных художников.

Лакей открыл тяжелую дубовую дверь и громко объявил:

— Сэр, вас хочет видеть лейтенант Делагера. Я сказал, что вы заняты, но он настаивает.

— Что ж, если лейтенант настаивает, пусть войдет. Хотя он уже вошел. Итак, чем могу быть полезен?

Годфри Ноплер был высоким худощавым мужчиной пятидесяти пяти лет, с белыми, как снег прямыми волосами, которые разделял аккуратный пробор. Его серые глаза излучали спокойствие и решимость, на нем был безупречно сшитый костюм. Он с интересом смотрел на лейтенанта, сдвинув очки на кончик носа.

— Я хочу задать вам несколько вопросов, мистер Ноплер, — сказал Делагера, искоса взглянув на лакея, застывшего на пороге, как изваяние.

— Элмер, оставьте нас и закройте дверь, — сказал адвокат, не спуская глаз с гостя. — Присаживайтесь, мистер… э-э… Забыл, как вас зовут. У меня плохая память на имена.

— Надеюсь, одно имя вы все же вспомните, — сказал Рамон, опускаясь в кресло с высокой спинкой и резными подлокотниками. Несмотря на шикарный вид, оно оказалось очень неудобным. — Ричард Нокс.

— Кто? — рассеянно переспросил Ноплер.

Делагера впился взглядом в лицо своего собеседника, но на нем ничего не отразилось.

— Не прикидывайтесь, — спокойно сказал он. — Ваш рабочий телефон записан в записной книжке Нокса. Я подозреваю его в совершении убийства. Интуиция мне подсказывает, что и вы каким-то образом замешаны в этом деле.

— Нет, — покачал головой Ноплер. — Я не знаю Нокса. Я — адвокат, и возможно, что этот человек когда-то обращался либо непосредственно ко мне, либо к моим сотрудникам. Так что, если вы закончили, то скатертью дорога. У меня уйма дел.

— Я не закончил, — жестко сказал Рамон и подался вперед. — Объясните мне, какого черта ваш телефонный номер делает в записной книжке дешевого гангстера, который не раз отбывал наказание. Погиб человек, и я сделаю все, что поможет мне докопаться до истины.

— Послушайте, вы говорите так, будто я в ответе за всех жителей города. Может, он телефонный маньяк и записывает приглянувшиеся номера? — Ноплер не скрывал иронии – Вот и занимайтесь этими душевнобольными…

— Не говорите ерунды, — сурово проговорил лейтенант. — Вы воспринимаете все как игру, но это далеко не так. Я объявлю Нокса в розыск и он рано или поздно попадется. Он птица не такого полета, как вы, и расколется гораздо быстрее. Не удивлюсь, если услышу от него ваше имя…

— Постойте, я вас вспомнил! — вдруг сказал Ноплер. — Вы тот самый полицейский, который сегодня утром избил и ни за что арестовал моего племянника?!

— Ваш племянник — невоспитанный болван, — ответил Делагера. — Я никого и никогда просто так не арестовываю.

— Я пожаловался окружному прокурору Мерфи и судье Оуэну, губернатор штата также в курсе событий, — продолжал адвокат и на его лице впервые за весь разговор появилось злобное выражение. — Надеюсь, что они исполнят мою просьбу. Полиция в последнее время не уважает ни себя, ни жителей города.

— Какую просьбу? — чувствуя неладное, поинтересовался Рамон.

— Я просил понизить вас в должности и перевести в другой город, а еще лучше в другой штат. Может, это вас немного образумит и послужит хорошим уроком для других, вам подобных…

— Ну ты и подонок! — вырвалось у лейтенанта.

— Вы врываетесь ко мне в дом, отнимаете мое драгоценное время и еще оскорбляете?! — взорвался Ноплер. Его лицо пошло красными пятнами, на лбу выступил пот. — Вон отсюда, или я вызову охрану!

Не дожидаясь ответа, Рамон покинул кабинет, спустился вниз по лестнице и, не взглянув на лакея, вышел из дома.

Когда он отпирал дверцу «Джипа», к особняку Ноплера подкатили два черных лимузина с тонированными стеклами.

Лимузины обогнули большой фонтан перед домом и остановились у подъезда. Из каждой машины вышли по два человека. Лейтенант не смог разглядеть гостей Ноплера, так как ворота с лязгом захлопнулись и два широкоплечих охранника в цивильных костюмах бесстрастно уставились на него, сцепив руки перед собой.

— Тебе здесь нечего делать, парень, — сказал один из них и мотнул головой. – Проваливай!

Делагера сделал шаг в сторону охранника, но вспомнив про камеру на воротах, остановился и, покачав головой, пошел к машине.

Только оказавшись в своем кабинете в Управлении полиции, лейтенант немного расслабился. Чуть раньше он распорядился навести справки по Ричарду Ноксу и разузнать, не числится ли тот в базе данных ФБР. Некоторое время спустя компьютер выдал нужную информацию и теперь папка с делом Нокса лежала перед ним на столе.

Потянувшись и хрустнув суставами, Рамон стал читать. Ричард Нокс родился в 1959 году в Монтгомери, штат Алабама. Образование его ограничилось средней школой и каким-то пустяковым училищем. Полтора года прослужил в сухопутных войсках. После армии несколько месяцев проработал смазчиком в автомастерской и вскоре, охладев к такой работе, стал гангстером. Специализировался на вооруженных ограблениях, в основном совершал разбойные нападения на мелкие магазины и бензозаправочные станции. В 1982 году при ограблении ювелирного магазина в Сиэтле он был арестован и осужден на шесть лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной тюрьме строгого режима штата Вашингтон. При задержании Нокс тяжело ранил полицейского.

Выходит, Нокс вновь взялся за старое, однако теперь его «творчество» не ограничивалось разбоем и грабежами.

Делагера немедленно распорядился сообщить всем соответствующим инстанциям штата, что на свободе разгуливает особо опасный преступник, который подозревается в совершении убийства. Особыми приметами Нокса были треугольный ожог на виске и татуировка в виде паука на левой руке.

Делагера закурил сигарету и, собрав бумаги в ящик стола, вышел в коридор. Было почти шесть часов вечера — рабочий день подходил к концу.

Он вышел из Управления полиции через черный ход и пошел к своей машине. Садясь в «Джип», заметил, как длинноволосый агент ФБР выезжает со стоянки на темно-синем «Бьюике». Рамон проводил его долгим взглядом.

Годфри Ноплер окинул сидящих за широким столом, сервированном на балконе его особняка, испытующим взглядом. После сытного ужина гости сидели на свежем воздухе, наслаждаясь аперитивом.

Помимо него за столом восседали четыре человека. Уильям Монтгомери, седовласый мужчина лет шестидесяти, занимал в канцелярии губернатора весьма важный пост. Гораций Шэннон, тридцати пяти летний мужчина с непроницаемым лицом и холодными глазами, был председателем местного профсоюза работников металлообрабатывающей промышленности. Ларри Дуэйн, молодой гангстер с напомаженными бриолином волосами и кривой ухмылкой, владеющий букмекерскими конторами на городском ипподроме. Во рту у него дымилась длинная сигарета с золотой монограммой. И наконец, пресловутый племянник Ноплера — Рик. К нему и обратился хозяин дома.

— В последнее время мне не нравится твое поведение, Рик. Ты абсолютно не интересуешься делами фирмы. Выпивка, бабы и наркотики довели тебя до ручки.

У меня никогда не было сына, ты мне как родной, и я не могу допустить, чтобы ты себя окончательно погубил.

— Дядя, я взрослый человек, и хочу жить так, как мне хочется, — сказал Рик, закуривая сигарету. К его переносице был приклеен лейкопластырем толстый ватный тампон. Он медленно выпустил дым и, лениво подавшись вперед, стряхнул пепел в большую пепельницу на столе. — Я не стану играть в эти дурацкие игры с благотворительностью и прочей ерундой. Ты и так уже пустил по ветру половину моего наследства…

— Заткнись! — крикнул Ноплер. — Не смей так со мной разговаривать! Я вынужден, делать это, чтобы ко мне не приставали с лишними вопросами. Ты ничего не понимаешь, совсем отбился от рук… Тот полицейский был прав, когда сказал, что ты невоспитанный болван!

— Кстати, об этом полицейском, — скрипучим голосом проговорил Шэннон, раскуривая толстую сигару. — Он, оказывается, крутой парень. Наполовину индеец, наполовину еще кто-то… Служил в корпусе морской пехоты, затем командовал взводом в элитном спецподразделении, воевал в Никарагуа, имеет несколько боевых наград, в том числе «Серебряную Звезду». С неплохими оценками окончил полицейскую академию. Спортсмен, прекрасно владеет приемами каратэ и рукопашного боя, имеет черный пояс. Говорят, что в рукопашной схватке ему нет равных. Без особых усилий может раскидать четверых, а то и пятерых соперников. За восемнадцать с лишним лет службы в полиции на его счету четыре трупа. По каждому факту отдел внутренних расследований возбуждал служебную проверку, однако он каждый раз выходил сухим из воды. Привлечь его к уголовной ответственности так и не удалось.

— Высокие покровители? — поинтересовался Ноплер.

— Я таковых не обнаружил, — отозвался Шэннон. — Знакомые с ним лица утверждают, будто его оберегают духи пустыни, древние индейские боги и прочая дребедень…

— Он сегодня был у меня, — признался Ноплер и нервно взглянул на Монтгомери. — Вы же знаете, через две недели выборы в сенат штата, и я не хочу дурных слухов. Этот полукровка может спутать нам все карты. Ларри, как обстоят дела с Ноксом?

— Лучше не бывает, — спокойно ответил Дуэйн, хрустя суставами пальцев. — Я подкинул ему пару тысчонок и велел убраться подальше из города.

— Эта ищейка разнюхала его адрес и обнаружила у него на квартире записную книжку, где значится мой телефон, — сказал адвокат.

— А как он вообще вышел на этого Нокса? — поинтересовался Монтгомери.

— Хоппи! — щелкнув пальцами, выпалил Дуэйн. — Этот умник мне сразу не понравился. Нокс утверждал, что он надежный человек и поможет нам продавать легкие наркотики в коммунах хиппи.

— Но ведь он мертв! — чуть ли не крикнул Ноплер. — Я подкупил доктора и тот сфабриковал заключение о смерти. Как этот чертов индеец мог узнать о том, что Хоппи убили, и выйти на Нокса? Объясните мне это!

— Я займусь полицейским, мистер Ноплер, — решительно произнес Дуэйн. — У него есть жена, дети, какие-нибудь родственники?

— Он холостяк, — подал голос Шэннон. — А о родственниках я ничего не слышал, скорее всего их нет.

— Тогда я устрою у него небольшой пожар, — сказал Дуэйн. — По этой части я профи. Где он живет?

— В латиноамериканском квартале города, — ответил Шэннон. — У меня есть адрес.

— Сделайте все, что в ваших силах, господа, — сказал напоследок Ноплер. В следующем месяце состоится отправка крупной партии оружия в Колумбию, и мы все сможем неплохо заработать. Нужно только уладить это недоразумение с полицейским. Окружной прокурор обещал оказать всяческое содействие в этом деле. И, кроме того, я не хочу провалиться на выборах в сенат.

Последним уходил Ларди Дуэйн. Он еще раз проконсультировался с Ноплером и, получив одобрение, поехал к себе домой. По дороге в его роскошном «Бентли» запиликал сотовый телефон.

— Да, это Дуэйн.

— Привет, Ларри, это Барретт. Я звоню из Вернала. Только что в моем баре легавые свинтили Нокса и увезли в каталажку.

— Дьявол! — выругался Дуэйн, увеличивая скорость. — Спасибо, что позвонил. Сейчас же соберу своих ребят и приеду. Никуда не уходи, понял? Все.

Бросив трубку, Дуэйн смахнул выступивший на лбу пот. Подобный поворот событий его явно не устраивал. Следует вызволить Нокса, пока тот не раскололся…

Делагера сидел в своей квартире перед телевизором и, попивая пиво, просматривал вечерние газеты. На последней странице была напечатана фотография Нокса с его приметами. Поскольку была оповещена и полиция штата, то он надеялся на скорую поимку Нокса.

Поужинав захваченной по дороге домой пиццей и опорожнив пару бутылок пива, Рамона начало клонить ко сну, хотя еще и не было десяти. Выключив телевизор, Делагера скинул с себя одежду и, положив пистолет под подушку, завалился на койку.

Заложив руки за голову и уставившись в темноте в потолок, Рамон вспомнил своего деда. Он не знал, сколько старику было лет. На все вопросы о возрасте, тот только посмеивался. Но сколько бы его деду не было лет, он оставался крепким и сильным — старый индеец мог поднять и пронести на плечах на значительное расстояние стокилограммовый обрубок сосны.

Долгими летними вечерами сидя у костра, пятнадцати летний Рамон, раскрыв рот слушал деда, который, то и дело проводя ладонью по длинным с проседью черным волосам, без устали рассказывал различные индейские мифы и легенды. Некоторые из них он помнил до сих пор. Ему особенно нравились мифы племени «кайова» — его дальних предков. Например, о том, как индейцы племени поднялись в этот мир через полый древесный ствол и, продвигаясь от верховьев реки Йеллоустоун на юг, нашли в пути чудесный фетиш — куклу тай ме.

Или еще один миф. Два брата: сыновья солнца и смертной женщины были найдены и воспитаны бабкой – паучихой. После многочисленных приключений один из братьев превратился в водяного дракона, а второй разделил свое тело на десять частей и завещал их в виде святынь народу «кайова».

Рамон протянул руку к тумбочке и, нащупав пачку сигарет, вытянул одну и щелкнул зажигалкой. Положив пепельницу на койку, он стряхнул пепел, и зажав сигарету во рту, закрыл глаза.

Как говорил его дед, у племени «сиу» весь мир в целом, все явления природы наделены магической силой -это и дух, и божество, то есть весь мир. Жившие в резервации индейцы рассказывали ему, что существует пять миров — четыре темных и один многоцветный.

Еще его дед часто упоминал Ваконду — Великую Тайну. Рамон просил его объяснить, что это значит, но в ответ дед качал головой и говорил, что каждый человек рано или поздно самостоятельно постигает эту Великую Тайну.

Загасив сигарету, лейтенант положил пепельницу на тумбочку и, повернувшись лицом к стене, стал постепенно проваливаться в черную бездну сна. Сквозь нее донесся телефонный звонок, но Рамон не поднял трубку. Он уже крепко спал, сжав под подушкой рукоятку пистолета.

— Вас спрашивал капитан Симпсон и окружной прокурор, лейтенант, — сказал дежурный сержант, едва заметив на пороге Управления полиции Делагеру.

— Неужели? — удивился он. Наверняка увидев в газетах фотоснимок Нокса и услышав о розыске, оба сошли с ума. — Ты лучше скажи, что известно о поимке Нокса?

— Его взяли в Вернале. Он участвовал в пьяной драке у бара, на стоянке грузовиков и кто-то из очевидцев вызвал полицию, — доложил сержант, взглянув на листок бумаги.

— Отлично. Я съезжу в Вернал и к обеду вернусь, — бросил лейтенант, направляясь к стеклянным дверям. — Ты меня не видел, договорились?

— Нет проблем, — пожал плечами дежурный сержант.

Вернал находился на таком же расстоянии, как Огден. Рамон надеялся доехать туда максимум за полчаса. Возле его машины стоял Ломбардо.

— Разве ты не на дежурстве? — поинтересовался Делагера, доставая ключи.

— Я должен проводить вас к окружному прокурору, лейтенант, — ухмыльнувшись, проговорил Ломбардо.

Рамону не понравилась его ухмылка. Ломбардо преграждал ему путь, и он остановился.

— Что за спешка? Я буду у него к обеду. Так и передай.

— Нет, лейтенант, — усмехнулся Ломбардо и положил правую руку на кобуру с револьвером. — Вы слишком далеко зашли в своем расследовании. Не уведомив начальство, вы объявили в розыск человека. Это — нехорошо.

— Нехорошо то, что ты сейчас делаешь, — сказал Делагера, глядя на его руку на револьвере. — Прекрати играть в ковбоя и отойди в сторону. Мне нужно ехать.

 

Рамон сделал шаг вперед. Ломбардо выхватил пистолет и направил ствол в его сторону.

— Ты сам на это напросился, — злобно проговорил он и вытащил наручники. — Руки на капот, ноги расставь. Живо!

Лейтенант понимал, что если сейчас подчинится и войдет в здание Управления полиции в сопровождении Ломбардо, то потом вряд ли выйдет оттуда.

Сделав вид, будто поворачивается к машине, он развернулся на девяносто градусов и нанес круговой удар левой ногой по руке с пистолетом. Оружие вылетело из ладони Ломбардо и закатилось под машину. Оказавшись перед Делагерой безоружным, он растерянно сделал несколько шагов назад, понимая, что обязательно проиграет в рукопашной схватке.

Сместив центр тяжести влево, Рамон слегка подпрыгнул и щадящим, касательным ударом правой ноги ударил Ломбардо в область уха. Не успев среагировать на молниеносный удар, полицейский плашмя упал на асфальт, выронив наручники. Подтащив его к патрульной машине, Делагера пристегнул Ломбардо наручниками к ручке дверцы и побежал к «Джипу»; в любую секунду на стоянке могли появиться люди.

Вырулив на улицу, лейтенант увеличил скорость, направившись к выезду из города. Пока не извещены дорожные патрули, у него есть шанс вырваться из Кардиффа и доехать до Вернала. Нокс должен заговорить. Он признается, что убил Хоппи по приказу Ноплера и тогда «благотворителю» крышка. Хотя и нелегко будет довести это дело до суда, но все же попытаться стоит. Пока что все идет нормально. Вернее — шло. Проклятый Ломбардо!.. Какого черта он полез в драку? Теперь отдел внутренних расследований вновь возьмется за него, и учитывая нынешнюю ситуацию, выкрутиться будет сложно. Возможно, вообще не удастся, и его службе придет конец.

У самого выезда из города, проезжая около щита с надписью «Вы покидаете Кардифф. Счастливого пути», Делагера услышал по рации сообщение:

— Всем постам и дорожным патрулям! Задержать вишнево – белый «Джип-Чероки» с номерными знаками штата LFZ 679. Предупреждаем: преступник вооружен и очень опасен.

Ну и ну!.. Оказывается, он еще и преступник?! Черт возьми, Ноплер организовал на него настоящую охоту! Нокс — его последняя надежда. Рамон переключился на пятую передачу и вдавил в пол педаль газа; мотор взревел с новой силой.

У въезда в Вернал лейтенант притормозил и, включив проблесковый маячок, поехал по улицам небольшого городка. Не теряя времени, подрулил к полицейскому участку и вошел внутрь. Местный шериф был его старым приятелем и он обратился к дежурному:

— Я — лейтенант Делагера из Управления полиции Кардиффа. Мне нужно увидеть шерифа Хайтауэра, он меня знает.

Дежурный объяснил, как пройти к шерифу, и Рамон чуть ли не бегом бросился в указанном направлении.

Хайтауэр, темноволосый мужчина лет сорока с уже наметившимся брюшком, заметив Делагеру, положил телефонную трубку и пожал протянутую руку.

— Привет, Рамон, старина! Когда мы виделись-то с тобой в последний раз? Дай Бог памяти…

— Не старайся, — улыбнулся Делагера. — Не вспомнишь.

— Может, ты и прав, — согласился шериф и указал на кресло. — Присаживайся. Как дела?

 

— Хуже не бывает, — махнул рукой Делагера, плюхнувшись в кресло. — Мне потребуется твоя помощь.

Затрезвонил телефон.

— Момент, — Хайтауэр схватил трубку. — Да, Хайтауэр слушает. Нет, не знаю. Поймайте как можно скорее. Каковы потери? Черт! Ясам подъеду. Все.

— Что-то не так, Рэнд? — почуяв неладное, поинтересовался Рамон.

— Да это тот мерзавец, которого твое Управление объявило в розыск, — ответил Хайтауэр, сердито швырнув трубку на аппарат. — Сегодня утром, когда его везли в суд, на полицейский «воронок» напали вооруженные бандиты. Двое охранников убиты, один тяжело ранен. Нокс бесследно исчез. Черт, что же я семьям этих полицейских скажу?… У нас таких перестрелок, наверное, со времен Великой Депрессии не бывало…

— Где они теперь? — спросил Делагера, чувствуя, как все его планы летят к черту. Он был уверен в том, что это люди Ноплера напали на полицейский «воронок» и, перебив охрану, вызволили Нокса. Но не для того, чтобы вернуть свободу. Они вполне могли бы прикончить его вместе с полицейскими. Нападавшим сперва нужно выяснить, что Нокс успел выболтать ночью в участке, а после они преспокойненько пустят ему пулю в башку.

— По последним данным, они бросили свой «Крайслер» на трассе и пересели в украденный пикап 1969 года выпуска. Владелец машины сообщил моему заместителю, что у машины протекает радиатор и вскоре у них перегреется двигатель. Сейчас они двигаются по направлению к границе со штатом Колорадо. Постараемся перехватить до того, как они пересекут зону нашей юрисдикции. Поедешь со мной?

— Разумеется, — Делагера поднялся с кресла.

Хайтауэр проверил револьвер и сунул его в кобуру. Нахлобучив ковбойскую шляпу, он сорвал с вешалки куртку со звездой шерифа, и они вместе вышли из участка.

— Поедем в моей машине, — сказал шериф, указав на черно-белый полицейский пикап с мигалками на крыше.

— Погоди, я возьму оружие, Рамон открыл багажник «Джипа» и вытащил из брезентового чехла помповое ружье, извлек из картонной коробки, валявшейся в багажнике, сумку с патронами. — Теперь можем ехать.

Промчавшись через весь город, периодически переговариваясь по рации с коллегами, Хайтауэр выехал на шоссе. По обеим сторонам дороги тянулась выжженная равнина с кустами кактуса и колючки.

— Они едут прямо за вами, шериф, — донеслось из передатчика. — Поскорее подъезжайте к нам, мы устроили на шоссе кордон.

— Вон они, — показал Делагера; впереди, за поворотом, на проезжей части были поставлены две патрульные машины, полностью закрывая проезд. Полицейские в светлых рубашках и остроконечных форменных шляпах припали к капотам и багажникам автомобилей с револьверами и помповыми ружьями.

Не доезжая до кордона, Хайтауэр резко дернул вверх рычаг стояночного тормоза; машина круто развернулась и остановилась. Оставив мигалки включенными, шериф и лейтенант выбрались из кабины и побежали к полицейским.

— Мой заместитель Оскар Гарсия, — представил шериф низкорослого мексиканца в темных очках. — Позаботься о нашем госте, хорошо?

Хайтауэр отошел к связисту, который с наушниками на голове сидел в коммуникационном фургоне у рации.

— Долго ждать? — коротко поинтересовался Делагера; он расположился у одной из патрульных машин и отлично видел дорогу.

— Не очень, — ответил Гарсия, вытирая пот с верхней губы; его темное лицо почернело еще больше. – Три минуты, от силы две. Только я вас прошу: не лезьте, ладно? Мы сами управимся…

Послышался отдаленный рокот двигателя. Делагера бросил взгляд на ближайшего полицейского — молодого парня с автоматической винтовкой в руках. По расширенным зрачкам можно было понять, что он переживал отнюдь не лучшие минуты своей жизни.

— Послушай, — обратился к нему лейтенант и взглянул на табличку с фамилией на его рубашке, — Монтего, возьми пару ребят и спрячьтесь в придорожной канаве в ста метрах отсюда. Таким образом преступники окажутся в кольце. Усек?

Монтего оказался сметливым полицейским. Подозвав своих товарищей, он, пригибаясь, побежал по обочине. Из-за поворота показался красный пикап, из радиатора которого шел пар.

— Кто заснул — просыпайтесь! Внимание, приготовиться всем! — скомандовал Хайтауэр; он застыл у фургона с охотничьим обрезом в руках.

Лязгнули затворы ружей и защелкали предохранители револьверов. «Они пойдут напролом», — подумал Делагера и вскинул дробовик. Пикап неумолимо приближался, дрожа в горячем мареве; теперь он находился в каких-то двухстах метрах от кордона,. Рамон выстрелил и тут же, машинально передернув затвор, выстрелил снова. И снова, и еще…

Первая пуля попала в переднее левое колесо; протектор, лопнув как воздушный шар, соскользнул с диска. Пикап завилял из стороны в сторону и, круто развернувшись несколько раз перевернулся на дороге, в итоге приземлившись на шасси. Дверца с пассажирской стороны резко распахнулась и на асфальт, весь в крови, вывалился человек. Шатаясь, он поднялся и, держась за окровавленную голову, побежал в противоположную сторону. Его немедленно повязали Монтего и трое других полицейских.

Бросив ружье на капот патрульной машины, Делагера выхватил «кольт» и побежал к развороченному пикапу.

— А ну назад! — крикнул Гарсия. — Ты куда?..

Лейтенант был уже около машины. Он заглянул в кабину, держа оружие наготове. Упершись всем телом в рулевое колесо, Ларри Дуэйн с большой рваной раной в груди мертвыми глазами уставился в приборный щиток. Рядом с ним на сиденье, весь в крови, лежал Нокс. Несмотря на изрезанное осколками стекла лицо, Делагера узнал его. Он был еще жив, лейтенант убедился в этом, пощупав пульс.

— «Скорую» сюда, быстрее! — велел он, засовывая пистолет в кобуру. — Один из них еще жив.

— Хорошая работа, лейтенант, — сказал подошедший Хайтауэр и дружески похлопал его по плечу. — Стреляешь все также хорошо — как в старое доброе время. Ты угадал верно — они бы не остановились.

Вместе с шерифом Делагера вернулся в Вернал и они направились в окружную больницу.

Простояв у палаты битый час, лейтенант наконец-то с облегчением вздохнул, узнав, что опасность миновала; Нокс будет жить — так сообщил хирург, и это было самым главным. У него было тяжелое сотрясение головного мозга плюс множество переломов и ушибов.

— Интересно, когда его можно будет допросить, — зажигая сигарету, спросил Рамон. Прислонившись к стойке дежурной медсестры, он взглянул на шерифа Хайтауэра. — Если бы ты знал, как мне нужен Нокс. Хотя я все же сомневаюсь, что его показания окажут следствию существенную помощь.

— Ты не особенно суетись, — сказал шериф, дымя сигарой; сдвинув шляпу на затылок. Дружба — дружбой, служба — службой. Нокс теперь не в твоей юрисдикции. Он пристрелил двух моих сотрудников, и я лично посажу его в тюрьму.

— Розыск объявило Управление полиции Кардиффа, — парировал Делагера и поправил: — В моем лице, так сказать… Нокс подозревается в убийстве, и обвинение ему будет предъявлено окружным судом в Кардиффе. И скажи своим заместителям, чтобы стояли на своем посту у дверей палаты и поменьше болтали с медсестрами.

В это время у главного входа в окружную больницу резко затормозил белый «Линкольн-Таункар». Из него вылез Рик Ноплер. Поспешно сняв пиджак, он швырнул его на сиденье и облачился в белоснежный халат, повесив на шею стетоскоп. Надев очки с простыми стеклами в тонкой золотой оправе, он наклонился к открытому окну:

— Алонзо, поезжай на служебную стоянку перед больницей и жди меня там. Ты, Шеридан, иди к телефону-автомату на 61-й улице и, как только мы проедем мимо тебя, позвони дяде. Передашь, что наш друг серьезно заболел. Он поймет, что все в порядке. Надеюсь, что все действительно будет в порядке…

— Поосторожнее там, Рик, — предостерег его Алонзо. — Может, мне пойти с тобой?

— Делай, что я тебе велел, — Рик захлопнул дверцу.

Высадив Шеридана, Алонзо медленно поехал на стоянку. Будь Делагера здесь, он узнал бы в обоих «ассистентах» Рика тех громил, которые напали на него в сгоревшем сарае у реки.

Уверенно ступая, Рик Ноплер миновал вестибюль больницы и теперь стоял перед лифтом. На пластиковой карточке на его халате значилось, что он доктор Кервилл. Он вышел из кабины лифта на восьмом этаже и без колебаний пошел налево. Ноплер знал, в какой палате лежит Нокс — его осведомитель сообщил ему об этом. Рик нисколько не сомневался в успехе — он собирался убить Нокса и ради этого придумал весь маскарад с переодеванием. Он не послушался своего дядю, который никогда бы не согласился, чтобы его племянник пошел на «мокрое» дело и, прихватив верных ему боевиков, решил действовать самостоятельно. Ноплер и в первый раз собирался в Вернал, однако Ларри Дуэйн опередил его — уж очень хотелось молодому гангстеру «выслужиться» перед Годфри Ноплером. И жестоко поплатился; двое его телохранителей были убиты в перестрелке при атаке на полицейский «воронок», третьего арестовали, а сам Дуэйн ушел в мир иной.

Рик опасался лишь одного — он знал, что тот полицейский, который врезал ему, сейчас в городе, и скорее всего в этом же здании.

Ускорив шаги, он повернул по коридору и, остановившись у кадки с тропическим растением, взглянул на нужную ему палату. Удивился, не заметив у дверей охрану, и не спеша двинулся вперед. Бросив быстрый взгляд вглубь коридора, он увидел двух негромко разговаривавших мужчин. Они стояли к нему вполоборота и Рик успел их разглядеть прежде, чем шмыгнуть в палату. Один был в форменных брюках, клетчатой рубашке с закатанными рукавами со звездой шерифа на груди и ковбойской шляпе, сдвинутой на затылок. На бедре в кожаной кобуре болтался большой полицейский «Смит и Вессон».

Второго, хотя он и стоял к нему спиной, Ноплер узнал сразу. Черные волосы, широкая спина, уверенная стойка… Тот самый индеец-полицейский!..

Да, сомнений не было. Ярость закипела в нем, и Рик едва подавил в себе желание выхватить пистолет и всадить всю обойму в этого унизившего его мерзавца.

Нет, так он ничего не добьется… Нужно сперва убрать Нокса. С индейцем он успеет рассчитаться.

— Как полицейский, которого ранили при атаке на фургон? — поинтересовался Делагера, глотнув кофе из бумажного стаканчика.

— Выкарабкается, наверное, — задумчиво произнес шериф, прихлебывая кофе.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но подобной бойни у нас давно не было. Подонка, которого мои ребята взяли на шоссе, посадят надолго — это я обещаю. Тот, что был за рулем… Ты его знал?

— Ларри Дуэйн, — ответил Рамон. — Грязный тип. Торговля наркотиками, оружием, проституция, букмекерские конторы, игорный бизнес… Короче, ничего законного и полезного. Отсидел небольшой срок за разбойное нападение на банк. Нисколько не жалею, что подстрелил его. Кстати, одну из тех «шишек», с которыми в последнее время крутился Дуэйн, я и хочу прижать.

— Да поможет тебе Бог, дружище, — вздохнул Хайтауэр. — Я по своему опыту знаю, что это бесполезно. Пытался однажды строить из себя из себя героя, так vпозвонили домой в мое отсутствие и наговорили жене такого, что она неделю не могла придти в себя. Угрожали расправой, похищением детей, поджогом дома. И это мне, начальнику полиции! — Хайтауэр постучал по звезде шерифа на рубашке.

— Как любил поговаривать мой папаша: «Прицепив бляху себе на грудь, ты рискуешь в любую секунду стать покойником». Он в свое время был шерифом в этом городе. Его застрелил какой-то псих, сбежавший из дурдома. Он где-то раздобыл обрез и захватил в заложники молодую женщину с грудным ребенком на руках. Требовал, чтобы с ним поговорил Президент, — Хайтауэр с горечью усмехнулся. — Отец отдал свой пистолет заместителю и пошел к этому мерзавцу с просьбой, чтобы тот обменял девушку с ребенком на него. Заложницу с ребенком спасли, но папаша умер прямо там, на улице, перед полицейским участком, в окружении своих товарищей. Я даже не узнал, сколько впаяли этому ублюдку, но какое это имеет значение? Тем более что он был сумасшедшим.

— Твой отец был отличным мужиком, Рэнд, — сказал Делагера, с сочувствием глядя на Хайиауэра. — Он, честно прослужив в полиции тридцать лет, погиб как настоящий герой. Да и что убиваться, приятель? Ничего уже не изменишь…

Шериф кивнул головой. Делагера отпил кофе, который уже успел остыть, и взглянул в сторону палаты. Оттуда вышел человек в белом халате и быстро пошел по коридору.

Рамон насторожился и обратился к дежурной медсестре, которая приводила в порядок карточки пациентов.

— Послушайте, разве процедуры не закончились час назад?

— Да, а в чем дело? — недоуменно произнесла она, приподнявшись на стуле. — Из палаты кто-то выходил?..

Отшвырнув стаканчик с кофе, он выхватил из кобуры «Кольт» и сорвался с места, крича на ходу:

— Перекройте все входы и выходы, остановите лифты! Рэнд, не упусти его!

Рик Ноллер не тратя время на ожидание лифта, толкнул дверь на лестничную клетку.

Пробегая мимо палаты, Делагера остановился и бросил взгляд внутрь. Нокс с простреленной головой лежал на кровати. «Черт бы побрал этих охранников, где они были!».

Сдирая на ходу с себя халат, Ноплер вылетел из стеклянных дверей больницы. Заметив его, Алонзо пронзительно посигналил и замахал руками:

— Я здесь, босс! Скорее, сюда!

Рамон выскочил на ступеньки и, набрав в легкие воздуха, продолжил преследование. Он успел разглядеть беглеца и узнал в нем племянника Годфри Ноплера. «Не зря я тебя, щенка, хотел под замок посадить, — подумал Делагера.

— Стоять! — рявкнул лейтенант, снимая пистолет с предохранителя; он уже почти нагнал Ноплера и находился всего в сорока метрах от него. — Полиция! Руки за голову, лечь лицом вниз! Живо!

Алонзо уже запустил двигатель и распахнул переднюю дверцу.

— Я сказал — не двигаться! — Делагера выстрелил два раза в воздух. — Буду стрелять!..

Ноплер внезапно остановился и сжал кулаки. Бешенство, или принятая накануне солидная доза кокаина заставили его совершить такой поступок, но Рик круто обернулся и, ткнув пальцем в подбегавшего лейтенанта, закричал:

— Ты, паскудная дешевка! Отравил мою жизнь, жизнь дяди, убил Дуэйна и теперь думаешь взять меня? Катись в ад, урод краснокожий, твою мать! Будь ты проклят, подонок!..

Он выхватил пистолет с глушителем, из которого недавно застрелил Нокса.

Рамон оказался проворнее — «Кольт» был у него в руке. Оружие плюнуло огнем и коротко громыхнуло. Пуля попала Рику Ноплеру в рот и застряла в шейных позвонках. Он умер прежде, чем коснулся земли.

Хайтауэр, Оскар Гарсия и Монтего окружили забрызганный кровью Ноплера «Линкольн-Таункар» и велели Алонзо выбираться из машины. Растеряашийся бандит, заложив длинные руки за голову, медленно вылез наружу.

— Как поживаешь, мразь? — Делагера его узнал. — Помнишь меня? Голова все еще побаливает, сукин сын… — размахнувшись, он ударил его рукояткой пистолета по виску; тот осел на землю, закрывая голову руками.

— Отвезите это дерьмо в морг, — Рамон кивнул на труп Рика Ноплера и, засунув «Кольт» в кобуру, обратился к ганстеру: — Где тот коротышка, что

был с тобой тогда в сарае? Только не говори мне, что он поехал к теще на блины…

— Шеридан возле телефона-автомата на 61-й улице, — честно признался Алонзо, понимая, что обманывать бесполезно. — Он, наверное, сейчас видит нас…

Шеридан действительно их видел. Как только полицейский в штатском, тот самый, которого они вместе с Алонзо «обработали» вчера утром в сарае, застрелил Рика, он схватил трубку и торопливо набрал номер.

— Ноплер слушает, – донеслось из трубки.

— Это Шеридан, сэр. Вашего племянника только что подстрелили полицейские. Алонзо арестован. Этот негодяй обязательно расколется, сэр! Он не выдержит. Индеец уже начал его бить… Что прикажите делать, сэр? Алло! Алло, вы меня слышите? Мистер Ноплер! Алло…

В трубке слышались гудки. Шеридан со злостью швырнул ее на рычаг и в ту же секунду ему в бок уперся ствол пистолета.

— Без фокусов, приятель, не то отправишься к праотцам! — заместитель шерифа Оскар Гарсия привычно скрутил ему руки и надел наручники.

«Все кончено, — подумал Шеридан, чувствуя на запястьях холодный металл наручников. — Какой же я дурак».

Через шесть с лишним часов Делагера имел на руках полученные в ходе допросов показания по делу об убийстве Джима Хоппера. После небольшого «дознавательного» разговора Алонзо и Шеридан признались, что напав на него в сарае на берегу реки, выполняли приказ Годфри Ноплера. Разумеется, приказ поступил через Ларри Дуэйна, ведь мистер Ноплер не мог опуститься до такого, чтобы приказать паре мордоворотов кого-то припугнуть. Также они подтвердили, что Дуэйн предложил кандидатуру Нокса в качестве убийцы Хоппи, и Ноплер с этим согласился, становясь таким образом соучастником особо тяжкого преступления. Рик Ноплер, участвовавший в совещаниях у дяди, разбалтывал потом услышенное своим подручным – вот откуда у Алонзо и Шеридана были такие сведения. Им также было известно, что в скором времени ожидается отправка в Колумбию крупной партии оружия для местных повстанческих группировок марксистского толка.

Имея на руках такие доказательства, Делагера полагал, что надолго упрячет Ноплера за решетку.

Подъезжая к городу, Рамон вспомнил, что числится в розыске. После утреннего происшествия на стоянке и действий, не согласованных с начальством, его наверняка отстранят от службы, а потом и вовсе уволят из полиции. Но он должен довести начатое дело до конца, прежде чем его вышвырнут на улицу.

Было уже поздно, и он, решив все дела отложить на завтрашний день, поехал домой. За полквартала до своего дома его, завывая сиреной, обогнала пожарная машина. За ней проехал фургон «скорой помощи» и патрульный автомобиль. Весь латиноамериканский квартал столпился на тротуарах, наблюдая, как пожарные борются с огнем на втором этаже.

Не останавливаясь, Делагера проехал мимо, лишь мельком взглянув, как пылает его квартира. Ноплер решил отнять и ее… Что ж— пускай. Все равно «непобедимому» Годфри осталось провести на свободе меньше двадцати четырех часов.

Лейтенант выехал за город и доехал до реки. Темнота окутала все вокруг и, выходя из «Джипа», он захватил мощный фонарь, который всегда находился в машине.

Освещая себе дорогу, он спустился к полуразвалившемуся домику на сваях у самого берега и постучал. В доме послышались шаркающие шаги, зажегся свет и дверь со скрипом отворилась.

— Я переночую у тебя, Хавьер, — без обиняков сказал Делагера, выключая фонарь и входя в темную прихожую.

Молодой гватемалец хилого телосложения с впалыми щеками развел руками:

— Вот так всегда, — сказал он, затворяя дверь. — Год от тебя ни слуху, ни духу, и вдруг заявляешься среди ночи…

Рамон уже располагался в единственной комнате, где пахло спиртным и пылью.

— Снова пьешь и не убираешь в доме, Хёвьер? — поинтересовался он, снимая пиджак и скидывая ботинки. — Забыл, что мне пообещал, когда я хлопотал по поводу твоего условно-досрочного освобождения? Нехорошо. Организуй что-нибудь поесть, пока я буду умываться, — Делагера положил на деревянный стол двадцатидолларовую бумажку.

— Спрячь деньги, — Хавьер серьезно взглянул на него. — Ты единственный коп, кто меня тогда пожалел. Так что денег я у тебя не возьму. Я работаю на рыбообрабатывающей фабрике обвальщиком и зарабатываю ровно столько, сколько мне необходимо.

— Я рад за тебя, Хавьер, — Рамон пожал ему руку. — Ты мне нравишься, и мне вовсе не хотелось бы вновь увидеть тебя на скамье подсудимых.

В маленькой, грязной ванной комнатке он с удовольствием умылся.

Делагера вернулся в комнату и сел за небольшой деревянный стол в углу у окна. Хавьер принес из кухни тарелку с холодной телятиной, свежие огурцы, тонко нарезанный хлеб и несколько банок «Кока-Колы».

— Приборов нет, так что ешь руками, — извиняющимся тоном сообщил Хавьер. — Я постелю тебе на кушетке.

Рамона не очень волновало отсутствие приборов; он жадно накинулся на еду.

— Не сочти мой вопрос за излишнее любопытство, — Хавьер откупорил банку «Кока-Колы». — В новостях сообщили, что ты объявлен в розыск. Неужели это правда?

— Да.

— Тогда в полиции все с ума посходили. Вокруг столько преступников, а они ловят своих же. Что это значит?

— Это значит, что на всех руководящих постах сидят коррумпированные чиновники, которые не хотят расставаться со своими креслами. И когда выскочки вроде меня доставляют им лишние неудобства, они попросту стараются избавиться от них. — Делагера закончил есть и, отодвинув тарелку, закурил сигарету. — Я довольно чувствительно прищемил хвост Годфри Ноплеру. Слышал о нем?

— Еще бы! — Хавьер вытянул из пачки лейтенанта сигарету и щелкнул зажигалкой. — Рыбообрабатывающая фабрика, на которой я работаю, хоть и негласно, но принадлежит ему. Этот сукин сын контролирует практически весь город.

— Вот именно, — Рамон глубоко затягивался сигаретой. — Этот ублюдок под прикрытием своей шарашкиной конторы прокручивает такие дела, которые нам и не снились. Все крупные чиновники штата у него на жалованье. Губернатор, окружные судья и прокурор, сенаторы и еще черт знает кто… Даже среди простых полицейских в Управлении у него свои люди…

— И ты собираешься действовать против такого человека? — с сомнением произнес Хавьер. — Это сравнимо с тем, чтобы выйти в океан ловить акул на весельной лодке с удочкой. Он со своими связями вмиг сотрет тебя в порошок. На его стороне два самых мощных инструмента в нашем паршивом мире – деньги и власть. А что на твоей стороне?

Лейтенант раздавил окурок в стеклянной пепельнице и окинул изучающим взглядом Хавьера. Затем стянул с ремня жетон и положил на стол.

— Закон, — тихо проговорил он, глядя в окно. — Я — офицер полиции, и наделен определенными полномочиями. Разумеется, за годы службы мне не раз приходилось выходить за рамки закона, но я это делал не ради корысти, личной выгоды или по каким-то иным причинам. И сегодня готов переступить, потому что нелюди вроде Ноплера должны сидеть в тюрьме. Им нет места на воле. Да, он никого не убивал, не грабил, не насиловал… Сам он этого не делает, потому что считает себя слишком умным. Но он совершает преступления руками других. Я заранее знаю, что довести дело до суда будет нелегко. Возможно, меня отстранят от следствия и отправят в долгосрочный отпуск. Или вообще уволят. Это в лучшем случае. Могут и ликвидировать. физически. Но в Управлении полиции в данное время работает агент ФБР. Он подключился к делу практически с самого начала и проинформирован должным образом. Вашингтон и ФБР — вовсе не епархия Ноплера. Я постараюсь, чтобы он провел остаток своих дней за решеткой.

— Насколько мне известно из выпуска новостей, в перестрелке в Вернале погиб его племянник, — сказал Хавьер, с беспокойством глядя на Делагеру. — Только не говори, что это твоих рук дело…

— Он не оставил мне выбора, — Рамон развел руками.

— Не говори ерунды, — сурово проговорил Хавьер. – А те, четверо?.. Я знаю, что у тебя были проблемы с отделом внутренних расследований…

— Ты имеешь в виду двух грязных наркоторговцев, отравляющих героином и кокаином школьников. Детоубийцу, повесившего на шнурках от ботинок ни в чем не повинного десятилетнего ребенка и насильника, который целую неделю измывался над четырнадцатилетней девочкой в затхлой квартирке в Бантри, и которого я поймал со спущенными штанами, когда он в очередной раз хотел изнасиловать обезумевшего от боли и унижения ребенка? — Лейтенант говорил вполголоса, однако каждое его слово резало слух, словно бритва.

Хавьер кивал, опустив глаза.

— Так вот, дружище, я ни о чем не жалею. Нисколько. И если ты думаешь, что они мне снятся, то глубоко ошибаешься. Когда газеты обливали дерьмом Управление полиции Кардиффа в целом и детектива Делагеру в частности, когда официальные лица были вне себя от гнева, простые люди меня благодарили. Вот так-то, — Рамон взглянул на часы. — Пора на боковую. Завтра тяжелый день…

Он допил «Кока-Колу» и, раздевшись, без сил рухнул на кушетку. Уже засыпая, Делагера услышал голос Хавьера:

— Да поможет тебе Бог…

Перед Управлением полиции было спокойно. Стояли несколько патрульных автомобилей, экипажи которых еще не заступили на утреннее дежурство.

Делагера оставил «Джип» на противоположной стороне улицы и направился к зданию. В дверях он нос к носу столкнулся с Логаном. Тот изумленно уставился на лейтенанта и уже хотел открыть рот, но тот опередил его:

— Пожалуйста, не поднимай шума. Я работал под прикрытием, весь маскарад с моим розыском и прочим всего лишь выдумка. Я пришел с рапортом к капитану. Все в норме, иди работать.

— Да, но…

Рамон махнул рукой и скрылся в дверях. Логан постоял немного на ступеньках и, сделав знак напарнику, вернулся в Управление.

Дежурный сержант удивленно вскинул брови, заметив проходившего по вестибюлю лейтенанта, и машинально потянулся к кобуре. Делагера неодобрительно покачал головой, спокойно направляясь к лестнице. Сержант выпрямился и сдержанно кивнул. Как только лейтенант исчез из поля его зрения, он поднял трубку и набрал номер окружного прокурора.

«Все, приятель, тебе отсюда не выйти», — невесело подумал Рамон; он поднялся на второй этаж и без стука вошел в кабинет капитана.

— Доброе утро, — бросил Делагера, усаживаясь в продавленное кресло.

— А что в нем доброго? — проворчал Симпсон, наливая себе кофе; он стоял к лейтенанту спиной и не видел его. Но по голосу он узнал раннего посетителя и стремительно обернулся. Так стремительно, что расплескал кофе на свои туфли.

— Какие люди! — с нарастающей злостью заговорил Симпсон; его квадратное лицо постепенно становилось красным. — Что ты вытворяешь, черт возьми?! Не посоветовавшись с начальством, не согласовывая своих действий ни со мной, ни с окружным прокурором, ведешь собственное расследование, объявляешь розыск, а в довершении всему наносишь полицейскому телесные повреждения и убиваешь человека!

— Я бы назвал их бандитами. Не одного, а двух бандитов, — поправил Делагера.

— Заткнись! — завопил Симпсон и закашлялся.

Рамон покачал головой и закурил.

Симпсон плюхнулся в свое кресло и тоже закурил. Глотнув кофе, он мутными глазами уставился на Делагеру.

— Поменьше бы курили, шеф, и побольше занимались спортом. Пожалейте себя.

— Пока что ты не министр здравохранения, — мрачно огрызнулся капитан. — Как собираешься выкручиваться? Мерфи с удовольствием вышвырнет тебя вон…

 

Лейтенант молча достал из внутреннего кармана пиджака втрое сложенные листы и протянул Симпсону.

— Показания, плюс мой отчет и рапорт. Интересное чтиво.

Тот водрузил на приплюснутый нос очки и принялся внимательно читать.

Спустя некоторое время он отложил бумаги и долго смотрел на Делагеру; взгляд капитана абсолютно ничего не выражал. Казалось, что он уснул с открытыми глазами.

— Что мне сказать… Откровенно говоря, мне жаль тебя, Рамон. Я понимаю — ты очень старался, подставлял себя под пули, из кожи вон лез, чтобы посадить Ноплера за решетку. Но это не тот случай. Он за свои деньги наймет лучших адвокатов и они разобьют твои так называемые доказательства в пух и прах.

— Обвинение мы все же должны предъявить, — мрачно сказал лейтенант. Его предположения начали сбываться. — Я заставлю его придти в мой кабинет и отвечать на вопросы.

— А что толку? — махнул рукой Симпсон. — Пригласишь ты его в Управление, допросишь… Хотя я не уверен, что он придет один, без адвоката и будет отвечать на вопросы. В конце концов, он сам профессиональный юрист и знает, как вести себя в подобных случаях.

— Я вынесу постановление о заключении Ноплера под стражу…

— Не выйдет, — перебил Симпсон. — Что ты ему предъявишь? На каких основаниях ты хочешь посадить его в каталажку? Рамон, мы все здесь юристы, и ты лучше меня знаешь, что ничего не получится. Даже если ты и отправишь его в камеру, не пройдет и двенадцати часов, как он выйдет на свободу, в худшем случае под залог, который для него ничего не значит. Все! Показания этих бандитов ничего не стоят, поверь мне. Ноплер вообще может заявить отвод по отношению к тебе — ты застрелил его племянника. Кстати, это пахнет сроком. Как ты объяснишь свои действия присяжным, если дело дойдет до суда?

— Выходит, это меня еще и будут судить?! — усмехнулся Делагера. — Я – офицер полиции, который имеет право на применение оружия.

— Я всегда высоко ценил твои стрелковые способности. Однако ты сел в лужу, сынок, — хмуро констатировал Симпсон, закуривая очередную сигарету. – Поломай свою умную голову, найди выход из создавшегося положения. Я смогу лишь на суде перечислить твои заслуги перед присяжными. Скажу, что ты герой войны, имеешь боевые награды, прослужил в полиции более восемнадцати лет…

— Прослужил?

— Вот твой рапорт об уходе, — Симпсон положил перед ним лист бумаги. — Не хватает лишь твоей подписи. Да, и сдай свой жетон и оружие…

— Не могу поверить, — тихо сказал лейтенант, глядя на свои сцепленные руки. – Я на вас надеялся, капитан. Выходит, Ноплер купил всех с потрохами. И вы пальцем не шевельнете, чтобы как-то наказать его. Я то полагал, что вы еще не потеряли последние остатки совести…

— В наше время совесть порой бывает серьезной помехой, дружище, – вздохнул Симпсон. — Тебе уже все равно нечего терять, поэтому скажу… Вчера ночью я говорил по телефону с шерифом Вернала и посоветовал ему отпустить тех двух боевиков, на которых ты так надеешься. Шериф Хайтауэр сразу же поинтересовался твоим мнением, и мне пришлось сказать, что ты ничего не имеешь против.

— Мерзавец, — беззлобно сказал Делагера. Он понял, что окончательно проиграл. — Но если в Управлении полиции все сплошные иуды, то я передам надлежаще оформленные следственные материалы агенту ФБР Саваку. Надеюсь, его Ноплер еще не успел купить, – Рамон горько усмехнулся.

— Ты прав, парень, — весело захохотал Симпсон. — Его еще не успел. Но Савака срочно потребовал Вашингтон, и сегодня рано утром он уехал. Где-то в южной Калифорнии произошло двойное убийство, понадобилось подкрепление…

— Похоже, у Ноплера и в Госдепартаменте есть свои люди, — разочарованно проговорил Делагера. — Я прошу у вас разрешения приобщить эти документы к материалам дела…

— Уймись, парень, нет никакого дела. Оно тебе приснилось. А эти бумаги… Ты меня, конечно, извини, но можешь ими подтереться, — сказал Симпсон. Он встал с кресла и, захватив бумаги с показаниями, прошел в угол кабинета. — Тут мне такую штуковину поставили, японцы придумали. Аппарат для уничтожения бумаг называется. Опускаешь вот в эту прорезь и специальный механизм разрезает листы на десятки полосок. Полюбуйся…

События последних дней несколько притупили реакцию Рамона. Кроме того, он не ожидал такого от капитана и не успел вовремя среагировать; в следующую секунду аппарат разрезал листы на тонкие аккуратные полоски и они соскользнули в корзину для мусора.

— Нет! — лейтенант вскочил с кресла. — Это были оригиналы, копий у меня нет… Зачем ты это сделал? Зачем?..

В приступе бешенства Рамон выхватил из-за ремня «Кольт» и взвел курок.

— Угрожаешь при исполнении? — Симпсон побелел как полотно, громко икнув. Дверь кабинета с шумом распахнулась и на пороге выросли несколько полицейских во главе с Логаном.

— Брось оружие, ублюдок! — рявкнул он, целясь в Делагеру из револьвера. — Ты арестован!

 

— Расслабься, — кивнул Делагера, опуская пистолет и ставя его на предохранитель; у него созрел план. Положил оружие на стол и повернулся к капитану: — Надеюсь, вы не прикажете надеть на меня наручники?

— Обязательно прикажем, — в кабинет вошел окружной прокурор. — Ты дожил до того, что угрожаешь оружием капитану полиции! Что ж, на суде это сыграет не в твою пользу. Капитан хотел тебе помочь с присяжными, но после подобного инцидента он наверняка пересмотрит свое решение. Не так ли, капитан?

— Он уничтожил следственные материалы, — глухим голосом сказал лейтенант.

— Какие материалы? — Симпсон сделал удивленное лицо. Затем взглянул на корзину для мусора. — Ах, вот о чем ты говоришь… Так это письма моей любовницы. Я их уничтожил, чтобы жена случайно не прочитала.

Симпсон захихикал, довольный своей шуткой. Делагера еле сдержался, чтобы не съездить ему по морде.

— Жетон! — усаживаясь за стол, потребовал Симпсон. — Не вынуждай меня просить дважды, Рамон, я и так на тебя здорово обиделся. Теперь подпиши рапорт.

Делагера поставил свою подпись. Взглянул на свой позолоченный жетон – олицетворение закона, и вместе со служебным удостоверением в пластиковой корочке бросил на стол.

— И все-таки давайте обойдемся без браслетов, — сказал он, передавая свои наручники Симпсону. — По старой дружбе.

— Ладно, — ухмыльнулся капитан. — Логан, бери Джаспера и проводите этого, – он небрежно кивнул в сторону Рамона, — вниз, в подвал. Снимите отпечатки пальцев и так далее… Обращайтесь с ним так, как будто он один из тех, кого вы ежедневно арестовываете и привозите сюда. Я уверен — если вы что-то сделаете не так, он вас поправит. Делагера был хорошим полицейским. Даже, я бы сказал, очень хорошим полицейским. Все, выполняйте.

— К стене! — Джаспер, молодой полицейский с грубыми манерами, решил обыскать лейтенанта прямо в кабинете капитана. Он изъял у него ключи от машины, небольшой складной нож, выгреб всю мелочь и забрал бумажник.

— Давай, топай. И смотри — без фокусов! — угрожающе предупредил Джаспер, вытолкнув его в коридор. Логан следовал за ними, держа руку на кобуре.

Они спустились на первый этаж, сопровождаемые любопытными взглядами. Делагера смотрел перед собой, стараясь не встречаться с недоумевающими взглядами коллег. Отовсюду доносились недоуменные возгласы:

— Джентльмены, что за хрень? Мне это снится или лейтенанта «ведут»?

— Дожили! Дослужились! Какого черта, Рамон?! Что эти ублюдки от тебя хотят?

— Мы тебе верим, Делагера. Тебя просто подставили. Мы добьемся твоего освобождения, будь уверен!

Как только они миновали стойку дежурного, лейтенант начал действовать. Отработанным ударом ребра ладони в горло он завалил Логана и, развернувшись, локтем сломал ребра Джасперу. На него бросился проходивший мимо полицейский, но напоролся на подставленное бедро и навзничь рухнул на пол, перелетев через плечо противника. Рамон врезал дежурному в солнечное сплетение и рванулся к дверям.

Он сбежал по ступенькам и быстро сел за руль патрульной машины. Ключи оказались над солнцезащитным козырьком. Делагера завел двигатель и рванул с места. Он не заметил, как следом за ним устремился неприметный белый пикап.

Хватая ртом воздух, Джаспер сумел-таки встать на ноги и ковыляя, бросился на второй этаж, выкрикивая на ходу:

— В погоню, быстрее! В погоню, черт!.. Он на патрульной машине… Сломанные ребра мешали ему говорить.

Джаспер добрался до кабинета Симпсона и ввалился внутрь.

— Он сбежал, шеф. Лейтенант сбежал, черт бы его побрал…

— Что?! — возмутился Симпсон, сорвал с носа очки и вскочил на ноги. — Что ты несешь, олух?!

— Логан без сознания… в фойе… он угнал патрульную машину…

— За ним, вашу мать! — взревел капитан, рывком выдвигая ящик стола, в котором вот уже много лет мирно пылился табельный револьвер. — Если он уйдет, то я лишу тебя с Логаном месячного жалованья. Но все же сумел, чертов индеец, все же сумел, мать его…

Делагера на предельной скорости гнал патрульную машину по оживленным улицам города, наплевав на все правила дорожного движения.

Делагера заложил очередной вираж, и в зеркало заднего вида заметил, как его нагоняет белый пикап. В кабине сидели двое. Он увеличил скорость, не забывая поглядывать в зеркало; пикап не отставал.

Он сбросил скорость, съехал с дороги и направил машину в сторону пустыни. Обогнув столб с указателями на развилке, затормозил. Бросил взгляд в зеркало; белый пикап приближался издалека, поднимая за собой шлейф пыли.

Внезапно Делагера понял, что это не полиция; иначе его остановили бы уже на шоссе. Кроме Симпсона и Мерфи с ним хотел расправиться лишь один человек – Годфри Ноплер. Это он послал за ним своих людей. Но как он догадался, что лейтенант выберется из Управления полиции? Видимо, Ноплер ожидал от него все, что угодно, вплоть до побега. «Значит, я тебе все же насолил, подлюга, здорово насолил!»

Рамон снял с кронштейна на приборном щитке помповое ружье и зарядил патронами с дробью, которые достал из-под сиденья. Он выбрался из машины и, сняв пиджак, бросил его на сиденье. Закатал рукава и расстегнул две верхние пуговицы. Провел ладонями по волосам и лицу. Черт, он так и не успел побриться…

Рокот пикапа стал слышен яснее. Лейтенант поднял голову, и прикрыв глаза, взглянул на солнце, которое стояло в зените и нещадно обжигало. Выжженная долина, поросшая колючками и кактусами, выглядела мертвой. Делагера услышал визг тормозов, но не обернулся. Он остановился, сел на землю, обратив лицо к солнцу и сложив ноги в позе лотоса. Положил ружье рядом. Хлопнули дверцы пикапа. Тяжелые шаги. Рамон закрыл глаза и стал раскачиваться взад-вперед, тихо произнося слова молитвы.

— Эй, придурок, кончай петь свои псалмы! Смерть за тобой пришла… Рамон открыл глаза. Он только-только начал погружаться в сладостный мир подсознания, как его побеспокоили. Перед ним стояли двое: низкорослый мексиканец в громадном сомбреро и засаленном джинсовом костюме; в руках он держал двустволку с обрезанным стволом. Второй был повыше ростом, белый, с обритой головой и тупой физиономией. На нем были черная футболка с надписью «Мертворожденный» и синие тренировочные штаны. Вооружен он был автоматом советского производства. Лейтенант видел такие автоматы у никарагуанских повстанцев, когда был на войне.

Он окинул обоих взглядом и покосился на ружье, лежащее рядом.

— Позволите?

— Прямо как в вестерне! — захохотал мексиканец; с огромной шляпой на голове он был похож на диковинный гриб. — Давай, бери свою железку. Посмотрим, кто быстрее!

— Гомес, давай скорее! — нетерпеливо рявкнул бритый, поднимая автомат. — Я сгорю на солнце. Моя телка не любит, когда я красный, как рак. К тому же я проголодался…

— Не зуди, Бак, — бросил Гомес и злобно покосился на Делагеру. — Что надумал, индеец?

Рамон осторожно взял ружье и направил его в противоположную сторону; Гомес недоуменно уставился на него. Лейтенант восемь раз передернул затвор, выбрасывая из казенника патроны — ровно столько, сколько их было в ружье. Отбросил оружие и взглянул на них.

— Выполняйте приказ старика Годфри. Не стойте, как олухи.

— Бак, он назвал нас олухами!.. — возмутился Гомес, и подняв двустволку, выстрелил.

Разрывная пуля попала в правое плечо Делагеры. Он упал ничком на горячий песок, скрипнув зубами, сдерживая стон; под ним тотчас образовалась лужа крови.

— Черт подери, что ты возишься… — Бак выпустил очередь из автомата. Опустил оружие и плюнул себе под ноги.

Рамон лежал на спине с простреленной грудью и смотрел на небо. Он услышал торопливые удаляющиеся шали. Взревев двигателем, пикап развернулся и скрылся в дорожной пыли.

Делагера впал в забытье и уже не чувствовал боли. Боль ушла. Он умирал. Чувства притуплялись, взор затуманился. Вдруг он ощутил резкий рывок, как будто кто-то схватил его за руку и потянул за собой.

Ослепительный свет чужого солнца.

Резь в глазах.

Рана затянулась.

Мгновенная вспышка. Впереди пылает костер.

Время остановилось.

Вокруг костра танцуют то ли люди, то ли тени. Они медленно плывут в такт пульсациям Вселенной Их руки уходят в вечность, в волосах играет ветер.

Одна из теней смотрела на него, и в этом взгляде было что-то родное. Тягучий танец звал за собой.

И вот уже он в их кругу, исполняет свой последний танец.