ДЕРЕВЕНСКИЕ МОТИВЫ

Деревенская тишина

 

А луна, как раскатанный сочень,

И по вкусу он вовсе не плох.

Тишина деревенская ночи

Столь мягка и пушиста, как мох.

Её тембр схож с рыданием скрипки,

В эту пору ведунья молчит,

И в огромной сапфировой зыбке

Безмятежно и счастливо спит.

Насладительной тёмной порою,

В приглушённые тайной часы,

Я бы в доме святой тишиною

От души конопатил пазы!

Безо всякой наморщенной складки

И в чудесной такой красоте

Звоном кировской шалой двухрядки

Разливались б стихи на листе.

Ночь немая всегда для поэта,

Небоскрёба манят этажи.

До макушки пусть тонет планета

В свежемолотой лёгкой тиши.

 

Деревенский вечер

 

День прошёл и приоткрыл заглушки,

И потёк сквозь них пушистый мрак.

За двором коровьим у речушки

Повздыхал взлохмаченный ивняк.

Засветила лампу кинескопа

Верная луна, и ей под стать,

Хор лягушек с ближнего болота

Начал оперетту распевать.

И под сенью спущенной завесы,

Бросив вызов всяческим замкам,

Начали танцующие бесы

Ужас наводить по чердакам.

Попугали улицу немножко,

Удовлетворили аппетит,

Где она коричневой застёжкой

На груди деревни возлежит.

Целый вечер в красной оторочке,

Выпив вдохновения бокал,

Дятел поэтические строчки

На стволе берёзовом писал!

 

Иду в деревню

 

Ночь затушить наверно проглядела

В закраине последнюю звезду.

Навьючив груз лирического дела,

В деревню снова с посохом иду.

Есть у меня глубинные причины,

Хочу я там века направить вспять,

Отпить пригоршней лужицу кручины,

И душу тишиной запеленать.

Сиротка, ох, застенчивая с виду,

На крышах нянчит робкую зарю.

И всю её подспудную обиду

В своих глазах до крошки растворю.

Вкруг полуразвалившихся амбаров

Бурьян невзрачный пишет альманах.

Висят тенёта древних мемуаров

В заброшенных историей домах.

Возьму с забора мшистую подпорку,

Роса украсит тысячами бус,

Копну слегка головушку пригорка,

И у молчуньи выслушаю пульс.

 

Деревушка

 

Я не буду сидеть в интернете.

Сердце радости клянчит взрывной.

В деревушку уйду на рассвете

Подышать заревой тишиной.

Там мечта стихотворная выше,

В стенах слышится время веков,

И накинут на ветхие крыши

Рубероид дешёвых платков.

Ароматом своим медуница

Бальзамирует стыки эпох.

У плетня из земли бьёт водица,

Окаймил завитушками мох.

И бежит она с лирой воспетой,

Светлой ниточке нету конца,

И умоюсь я святостью этой,

Поднимусь на ступени крыльца.

Деревушка подарит мне нежность,

Исповедует в мятной тиши.

Укладу уникальную древность

На площадку открытой души.

 

Подсолнух

 

Подсолнух – природы поделка.

Ах, сколько диковины в нём!

Чудесной антенны тарелка

Стоит в огороде моём.

В нём нет характерной дилеммы,

И мысли плохой «не могу»,

Из семечек все микросхемы

На выпуклом жёлтом кругу.

День яркий о диск его трётся.

Подсолнух, отбросив досуг,

Вбирает энергию солнца,

И тонкий дневной ультразвук.

А осень заступит на смену

Со шляпой цветной набекрень,

Я ножиком эту антенну

Подрежу в какой-нибудь день.

 

Иду с рюкзаком

 

На небе джем пролитый в утренней рани.
Пичуг льётся разнокалиберный гам.
Иду с рюкзаком по «калининской грани»,
Глотаю бодрящей прохлады бальзам.
Висит на ольхе турником паутинка.
Пенёк отдаёт комфортабельный стол.
В берёзовой рощице понизу дымка
Нарядный пошила для платья подол.
Я снял озадаченно лёгкую кепку

И столбиком встал у болотной косы,
Ракиты лохматые плачут в жилетку,
Роняя кристальные слёзы росы.
А вот и река. Бивнем мамонта – русло
Изогнуто на удивительный вкус.
И вырвалось нетерпеливое чувство,
И грудь ощутила блаженный укус!
Чай пью не спеша из приплюснутой фляжки,
Ем с луком отменный кусок пирога.
На том берегу озорные ромашки

Обсыпали снегом родные луга.

Глубинка

Пичуги спят в укромных ветках вяза.
Деревня в мягкой вате тишины.
В пруду лежит для общего показа
Ночная фотография луны.
В оградах лай собак угомонился.
Паук для пряжи выделал кудель.
Поклонами до вечера молился

На улице скрипучий журавель.
И закурил поодаль сигаретку
Фонарный столб от тягостной хандры.
И полчищами гнусными в разведку

Летят зигзагом ломким комары.
Чернилами таинственно и сочно
Расплёскана медлительная тьма.
И одеяло шиферное прочно

Накинули смирённые дома.
Люблю глубинку, душат грудь нектары,
Соловушка в ней классный тамада.
Такое счастье даже на Канары

Не променяю в жизни никогда!

Ночное великолепие

Ночь подхватила лёгкий шок простуды.
Склепали звёзды прочно небеса.
Дроблёную крупу стеклопосуды

Рассыпала вечерняя роса.
Чернённый лес мне видится из драпа,
Ему до рани сшит такой фасон.
Луна без закадычного прораба

Через речушку сладила понтон.
Трещит дергач заправским пулемётом,
От крика просто ужас и беда!
В немой дали подбитым самолётом

С глухим шипеньем ухнула звезда.
И грёза по дорожке серебристой
Девчушкой баловливою бежит,
Там сажа тьмы в смородине кустистой
Чудовищно её заворожит.
Ах, ноченька, я знаю без сомненья,
Характер твой – как нежные меха,
Меня наполни до самозабвенья
Катренами кинжального стиха!

Сладкая ягодка

Вечер в росистых крупинках алмаза.
Пишут ручьи свои вирши из струй.
Парень и девушка около часа

В лохмах акации пьют поцелуй.
Зыбкая дрожь прожигает глубоко,
Пульс учащённо бунтует в крови.
Месяц за тучкою краешком рога

В наглую смотрит картину любви.
Воздух пропах луговой медуницей.
У ненаглядных в дурманящий час

Мечется сердце изловленной птицей,
Счастье бомбит море красочных глаз!
Трудно дышать, давит стон без ответа,
Выпить не смогут до дна аромат.
Кружится пьяная в стельку планета,
Яркой лучиною звёзды летят.
Небо когда за лесистою гранью
Соком вишнёвым напоит восход,
Сладкую ягодку этою ранью
Он на руках до крыльца донесёт.