ТОЛЬКО ЛЮБИ НАС, ГОСПОДИ
* * *
В горючих слезах ноября,
В потоке из чёрной жижи,
Сырую листву серебря,
Мне дождь помогает выжить.
Стою под твоим окном,
Как в очереди за светом.
В резерве я запасном,
Понятно по всем приметам.
Лунатики мы с дождём.
Друг друга не замечаем.
Я словно во льду, а он
Клокочет горячим чаем.
Я взглядом твоим – гвоздём
Прибита к своей судьбине.
Мы плачем вдвоём с дождём
И всё о тебе – скотине.
* * *
Упаду посреди улицы.
Руки – ноги раскину в стороны.
Фонари надо мной ссутулятся,
Налетят на меня вороны.
Отводите глаза, прохожие.
Объезжайте меня, автобусы.
Бусы сорваны. Обморожены
Луж овалы, деревьев конусы.
Надо мною, убитой холодом
Посудачат две добрых тётеньки.
Скажут, будто спилась я смолоду,
А одета прилично, вроде бы…
* * *
Выпотрошенные рыбы
Выброшены на песок.
А вы разорвать смогли бы
Узел из рук и ног?
В молчании напряжённом
Шуршание шин за окном.
Лишь самым забитым жёнам
Такой шепоток знаком.
В излёте короткой жизни
Бессмысленно ночь длинна.
Теснится в стеклянной призме
Бесчувственная луна.
Решать всё равно придётся!
Да скорость уже не та.
Дымком сигаретным вьётся
Спасительная пустота…
* * *
Доверяли секреты сплетнице -
Старой пепельнице на столе.
И дымок сигаретный теплится
В серебристой её золе.
На какие-то сны надеялись
И гадали на королей,
И любого, кого б ни встретили
Объявляли судьбой своей.
Целовались на тёмной лестнице,
Выбегали на первый снег.
Тусклый свет молодого месяца
Принимали за фейерверк.
ДЖОКЕР
Не тусуется колода
Без коварной дамы пик.
Эх, актёрская порода –
Гуттаперчевый язык.
Думал всех обставлю в покер,
Оказалось всё не так.
Был уверен, что я джокер,
Вышло – подкидной дурак.
Грустно мне – я улыбаюсь,
Всё кипит – я не сержусь.
По арене кувыркаюсь,
Спать без грима не ложусь.
Мне не вырваться из клетки
Эксцентричного вранья,
Не сорвать позорной метки,
Насмерть впившейся в меня.
Всё меняет в антураже
Время – карточный факир:
Бутафорские пейзажи,
Декорации квартир.
Полоумная, шальная,
Опереточная роль,
Я её всю жизнь играю,
В кулачок сжимая боль…
* * *
Зазвенело там за гаражами:
«Жизнь такая, нету больше сил!»
Озверело, яростно сражаясь,
Пьяный урка урну победил.
Равнодушным душам потакая,
Не смущайся, слыша детский крик.
Мы такие, а не жизнь такая.
Топаем по-тупости в тупик.
И глазами-вёдрами пустыми
Мне соседка метко тычет в бок.
А над человеческой пустыней
Неба небелёный потолок…
* * *
И перед всеми я без разбора
Бисер мечу, мечу…
И подставляю я слишком скоро
Шею мечу, мечу…
И отдаю безо всякого боя
Жизни права, права.
Спор никогда не начну с тобою,
Если права, права.
Противоречия все запрячу
На дно души, души.
Не горяча. Не жива. Не зряча.
Крепче души, души.
Лишь в речах о себе и только
Буду смела, смела.
В грязь со стола апельсина дольку
Осень смела, смела…
* * *
Как горит твоя гордыня, как заносчивость заносит,
И к карманам липнут бабки и бабёнки липнут к брюкам.
Несмотря на рост и голос, несмотря на смеха россыпь,
Ты – всего лишь обезьянка, научившаяся трюкам.
Я – конвейерная гайка, часть компьютерной программы.
Жерновами жмых разжёван забракованного брака,
Но уже почти сроднившись с ролью одинокой мамы,
Я – всего лишь обезьянка, научившаяся плакать.
Человеческие стайки на трамвайных остановках
Зябко жмутся и, конечно, жалки в Дарвиновском смысле.
Называть себя творцами – очень ловкая уловка,
Мы – всего лишь обезьянки, научившиеся мыслить.
КУКОЛКА
В паутине пыльных кружев
На витрине я одна.
Вам надёжный друг не нужен?
Втрое снижена цена!
За стеклом живое море
Силуэтов-верениц,
Только к кукольному горю
Равнодушны пятна лиц.
Паралич нелепой позы
И улыбки красный шрам.
Льют невидимые слёзы
По игрушечным щекам.
Рот вульгарно размалёван,
Не причёсан мой парик.
Словно в лёд внутри закован
Концентрированный крик:
«Где ты, мой хозяин, милый?
Мой единственный герой!
С этой паперти постылой
Забери меня домой!»
Не желала и врагу бы
Эту участь повторить,
Но пластмассовые губы
Не умеют говорить.
В паутине пыльных кружев
На витрине я одна.
Вам надёжный друг не нужен?
Втрое снижена цена…
* * *
Лунный глаз, что огромный воз в пути
Горемычный во льду застыл.
Хоть бы ты был, Господи!
Господи, хоть бы ты был!
В небо чёрное – чёрное с проседью -
Будто в ухо тебе кричу:
«Верить хочу, Господи,
Верить в тебя хочу!»
Вместе бы нам на погост идти,
И простить бы кровную месть.
Только люби нас, Господи,
Таких, какие мы есть