СЛОВО, РОЖДЕННОЕ ВОЙНОЙ

У каждого фронтовика, несомненно, своя память о минувшей войне. Ведь каждому из нас есть что рассказать о том, что видел, пережил, перечувствовал именно он. И все эти личные воспоминания, как ручейки, сливаются в безбрежное море памяти народной о беспримерной эпопее Великой Отечественной, о всенародном ратном подвиге.
В дни подготовки к 60-летию Великой Победы мне хочется поведать о солдатском фольклоре времен войны, об устном творчестве солдат и офицеров нашей дивизии.
Сложилось так, что в 1942—1945 годах мне довелось быть корреспондентом газеты «Защита Родины» 18-й гвардейской Краснознаменной, ордена Суворова 2-й степени Инстербургской стрелковой дивизии. Как и многие другие соединения, наша часть по своему составу была многонациональной. Почти каждый год к нам поступало пополнение из Поволжья, с Урала, в том числе из Удмуртии. Мне, журналисту, естественно, приходилось нередко встречаться с земляками, писать о них в газету. По возможности, в скупые минуты отдыха, я старался прислушиваться к солдатским разговорам, особенно земляков. И по сей день храню пожелтевшие от времени отдельные номера дивизионной газеты, которые выходили на фронте.
Ясно, что нельзя представить войну без скорби и страданий, без потерь и крови. Но нам, фронтовикам, известно, что после громовых раскатов канонады или пулеметной дроби на фронте наступали и минуты относительного затишья. Воинское подразделение или часть иногда выводилась с передовой на отдых или для пополнения. Вот тогда, бывало, и соберутся сослуживцы вокруг какого-нибудь бойца-удальца послушать его байки. Вот тут-то и рождалось меткое слово, поговорки и пословицы, веселые прибаутки, поднимающие солдатское настроение и боевой дух.

* * *
Хорошо помню, как в июне или в июле 1942 года на Суковском плацдарме, который находился в Юхновском районе Калужской области, среди солдат появилась первая в дивизии поговорка. Наши воины обороняли тогда небольшой участок земли между речками Угра и Ресса, который гвардейцы прозвали «маленьким Севастополем». В то время стойкость и отвага защитников черноморской твердыни была примером для бойцов и офицеров и нашей дивизии. Гвардейская часть находилась в обороне долго, почти одиннадцать месяцев, и обстановка в «маленьком Севастополе» была сложной и опасной. Каждую минуту приходилось быть начеку, немцы ежедневно переходили в контратаки, стремясь сбросить нас с занимаемых позиций. И вот в самые трудные минуты обороны пожилой солдат Никита Степанович Якимов «выдал» своеобразный каламбур: «Не видать фрицу в маленьком Севастополе своих собственных ушей».
Фраза нашего земляка (был Якимов родом из Можги, до войны работал на стекольном заводе «Свет») так понравилась защитникам «маленького Севастополя», что стала поговоркой. В самые напряженные моменты ее нередко повторяли в ротах. И было это подобно клятве — стойко оборонять свой плацдарм. И слово свое гвардейцы держали. За весь период обороны Суковки враг ни разу не смог продвинуться вперед. А 23 февраля 1943 года защитники «маленького Севастополя» сами перешли в наступление и погнали врага.
Тяжелая работа гвардейцев, защитников «маленького Севастополя», нашла отражение и в других поговорках. У разведчиков, например, было изречение: «Разведчики погибают без медальонов». На боевое задание, особенно в тыл врага, они не брали с собой ничего — ни красноармейских книжек, ни комсомольских билетов, ни тем более медальонов, чтобы не оставлять никаких следов на месте вылазок. Так погиб Петр Крохов. В ночном поиске пуля пробила ему сердце. Нас, воинов из Удмуртии, он считал земляками — его призвали в армию из Кирова.
Нелегко приходилось в «маленьком Севастополе» и бойцам других специальностей. «На минном поле сапер ошибается один раз в жизни». Эту поговорку родила суровая боевая обстановка. На переднем крае гитлеровцы часто ставили противопехотные мины, которые взрывались в метре от земли и поражали осколками наших солдат.
В Суковской обороне рождались свои поговорки у пулеметчиков и снайперов, артиллеристов и минометчиков. «И короткими очередями можно вести длинный счет» — говорили пулеметчики. «Снайпера узнают по выстрелу, разведчика по “языку”».
О защитниках Суковского плацдарма писал корреспондент «Правды» Владимир Петрович Ставский, побывавший у нас в дивизии в апреле 1942 года. Ему понравилось символическое название Суковского плацдарма, а еще больше ¬¬¬— сами гвардейцы 18-й дивизии. В своих очерках В.П.Ставский рассказал о замечательных людях, об их умении бить врага в трудных условиях обороны. Он высоко оценил и солдатские пословицы и поговорки, родившиеся в ходе боев за «маленький Севастополь». О фронтовом творчестве писатель рассказал в своих очерках «В блиндаже», «Фронтовые записки».
О встречах с Владимиром Ставским, а также Константином Симоновым, Александром Твардовским, которые приезжали в дивизию, мне удалось рассказать в книге, опубликованной в издательстве «Удмуртия».

* * *
Собирательный образ Василия Теркина, созданный поэтом Александром Твардовским на основе солдатского фольклора, быстро нашел почитателей и среди бойцов и командиров 18-й дивизии. Первое знакомство с веселым, жизнерадостным и остроумным солдатом состоялось 4 сентября 1942 года, когда наша фронтовая газета «Красноармейская правда» начала печатать главы из будущей поэмы. Достоверный образ Теркина подкупал еще и тем, что почти в каждом воинском подразделении находился боец, похожий по своему характеру на героя Твардовского. У нас на Теркина был очень похож Дмитрий Скворцов. Его, уроженца удмуртской деревни Енабердино, что под городом Менделеевском в Татарии, отличал и неподражаемый юмор, и смекалка. В походах и в часы отдыха Скворцов забавлял сослуживцев шутками. Но главное, он мог прийти на помощь соседу, умел в трудную минуту поднять настроение. Впоследствии он хорошо усвоил и прибаутки Теркина и использовал их при случае.
Однажды Скворцов удивил солдат совершенно необычной выдумкой. Это было еще до выхода книги о Теркине. Весной, когда дивизия находилась в обороне, начались сильные дожди, траншеи превратились в канавы с водой, а соседняя река — в водную преграду. Трудно стало ухаживать за своим оружием, иногда нарушались требования по наблюдению за обороной противника. Порой друг на друга-то не хотелось смотреть.
И вот что придумал Скворцов, недавно начавший исполнять обязанности старшины. «Ходит уверенный слух, — сказал он сослуживцам, — что к нам приезжает командующий Западным фронтом. Говорят, что заглянет и в нашу роту». И вот одни начали чистить свои винтовки и автоматы, другие — наводить порядок в траншеях, третьи — бриться. Командиры вначале были, конечно, в недоумении, на вопросы отвечали: «Нам пока не сообщали об этом». Но видя, что по заданию старшины началась настоящая уборка, особо не вмешивались. К тому же и в некоторых соседних подразделениях тоже началась «подготовка к приезду главнокомандующего».
И вот она, ирония судьбы, когда произнесенное слово становится фактом. Вскоре, точнее 26 мая 1942 года, в нашу 18-ю дивизию действительно приехал командующий, тогда еще генерал армии Г.К.Жуков. Правда, о его пребывании у нас мы тогда не знали — так требовало военное время. И только после войны в книге «Пути-дороги фронтовые», посвященной боевому пути дивизии, бывшие офицеры, ныне писатели Е.Е.Медведев и И.П.Шешенин, пользуясь достоверными архивными материалами, подробно рассказали, как Жуков провел день в нашем соединении. В сопровождении командира дивизии полковника М.Н.Завадовского он проверил отдельные участки обороны, дал указание по их дальнейшему совершенствованию. Командующий уехал, не заглянув даже в блиндаж комдива, а тому так хотелось угостить старого кавалериста. Но комдив не обиделся, ведь Жукова ждали и в других частях Западного фронта. «В шутку было сказано, а всерьез получилось» — такая поговорка родилась среди ветеранов дивизии уже после войны, когда на одной из встреч однополчане узнали о давней фронтовой выдумке Скворцова и о пребывании Жукова в нашей дивизии.