ДОЛГОЖДАННЫЙ ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Землякам-ветеранам посвящается

Труженики тыла Удмуртии, как и весь советский народ, несмотря на неимоверную усталость и лишения, вызванные жесточайшей войной, развязанной фашистской Германией, продолжали самоотверженно трудиться, не теряя веры в скорую победу над врагом.
С наступлением 1945 года приближение победы чувствовалось повсюду, во всех уголках нашей необъятной родины. В нашей деревне Хутор-Норья в ту пору не было ни радио, ни телефона, но оперативно работало хуторское «сарафанное» радио, черпая все новости, прежде всего из села Большая Норья.
Для хуторян село Большая Норья являлось жизненно важным центром, как говаривал иногда хуторский старенький почтальон Осип Павлович – «Большая Норья для нас – вторая Москва». В Норье почтовое отделение в те годы работало круглосуточно, телефонная связь с районным центром была бесперебойной. Знаменитые чёрные тарелки радио служили норьчанам исправно. Узнав на почте о полной капитуляции фашистской Германии, наш Осип Павлович что есть мочи гнал старую кобылу по кличке Красотка, чтобы как можно скорее доставить в Хутор ни с чем несравнимую радостную весть о победе. Добрый наш Осип Павлович чуть не загнал старую Красотку. Новость быстро разнеслась по Хутору. Что тут было – мамочка родная! Все хуторяне – и старые, и малые, и наши основные труженицы – матери, побросав всё, побежали в колхозную контору, которая находилась на косогоре, рядом с конным двором. Ребятишки, кто ещё совсем малые, сопливые, кто чуть постарше, тут же мешались в ногах у старших, не осознавая до конца, в силу своего возраста, всей полноты внезапно нахлынувшей радости. У всех матерей наших и стариков на глазах были слёзы. Кто-то навзрыд плачет, понимая, что недавняя похоронка перечеркнула все надежды на встречу с любимым мужем и отцом детей своих. Кто-то, утирая слёзы ладошками, не мог до конца поверить в то, что произошло на самом деле.
Милые хуторские женщины-матери, дедушки и бабушки, давно ушедшие от нас, вспоминая отчётливо тот Великий День Победы, видя ваши заплаканные глаза, и я не могу сейчас удержаться от слёз, чтобы спокойно передать ваше тогдашнее душевное состояние.
В колхозной конторе установился невообразимый шум. Большинство людей стояли, сидели в основном старики, да мы – малые, нахальные шалопаи, прижавшиеся тесно друг
к другу, заняли почти всю скамью напротив председательского стола. Председателем колхоза имени Сталина был в то время Сергеев Иван Никанорович. Добрый старичок никогда не повышал голоса на тружениц. Хуторяне уважали своего председателя за спокойный, покладистый его характер. Грамотёшки, правда, было у него с гулькин нос, как и у большинства его ровесников того времени. Но по природе своей Никанорыч был толковый человек. На посту председателя колхоза показал себя деловым, хозяйственным руководителем. Была у Никанорыча одна забавная привычка, которая проявлялась у него непроизвольно. Выполняя какую-либо физическую работу или испытывая душевное волнение, Никанорыч гонял слегка высунутый свой язык между губами из угла в угол. Это выглядело немного забавно. Никанорыч прошёл за председательский стол и обратился к собравшимся: «Дорогие хуторяне, новость о Победе над фашистской Германией докатилась до нас быстро. – В этот момент наш почтальон Осип Павлович с подчёркнутой важностью погладил свою седую бороду, давая понять, что именно он доставил в Хутор весть о Победе. Иван Никанорович продолжал: – Что и говорить наскоко большая радость для всех. Наши Хуторские мужики, – Никанорыч перечислил всех пофамильно, – во имя Победы сложили свои головы на фронтах войны. – При перечислении фамилий погибших Хуторян в помещении конторы раздались всхлипывания отдельных женщин-вдов. Поздравив всех с Великой Победой, Никанорыч сделал небольшую паузу, и от волнения облизнув свои губы, продолжил: – Ввиду неготовности собрать сёдня большой праздничный стол, отметим Победу чуть позднее. -Закончив своё короткое выступление, Никанорыч окинул взглядом собравшихся, как бы изучая общий их настрой.
Все зашумели: «Нет, сёдня же отметим Победу». Самая активная и горластая была старушка Кондратьевна. Я бы сегодня сказал, что Кондратьевна у нас в Хуторе была, своего рода, Шолоховским дедом Щукарём в юбке. Несмотря на свой почтенный возраст, Кондратьевна была шустрой старушкой, острой на язык. Иногда разумнее было бы притормозить себя в выражениях, но она не держала язык за зубами, ляпала всё напрямик. Хуторские вдовы уважали Кондратьевну, она для всех была, как мать родная -поддерживала и в горе, и в радости. Любила Кондратьевна выпить, что греха таить. По её мнению, Бог сам придумал кумышку, сделав её небесным напитком. Перекричав всех в конторе, Кондратьевна обратилась к председателю: «Ты чё, Никанорыч, тудыть твою мать, соображаешь башкой-то своей – хочешь уже перенести нам праздник. Только сёдня будем пировать, – правильно я говорю, бабы?» Уверенная в том, что её поддержат, обратилась она к собравшимся.
– Да, сегодня будем отмечать, – дружно закричали хуторянки. Тридцатилетняя вдова -Шихова Парасковья, одна из лучших ударниц колхозного труда, низким голосом пробасила: – Молодец, Кондратьевна, только сёдня отпразднуем Победу, кумышку найдём – помянем наших мужиков. – Не в силах больше говорить из-за набежавших слёз, Шихова села, утирая ладошкой щёки.
Иван Никанорович встал из-за стола, как обычно облизнул свои губы, прогнав язык из угла в угол, и коротко произнёс: «Хорошо, бабы, давайте сёдня вечером в конторе отметим Победу. Пораньше заканчивайте работу на скотном и конном дворах». Сделав
ещё несколько распоряжений по организации празднества, после чего стихийный сход закончился. У всех хуторян, как взрослых так и детей, на устах было только одно – сегодня в нашей конторе будем отмечать долгожданный День Победы. Ранним вечером все хуторяне потянулись в контору. Заранее женщинами, незанятыми работами на скотном и конном дворах, были накрыты в конторе столы скромной, по тому времени, деревенской снедью. Из стряпни были ржаные булочки и толстые картофельные шаньги. Для ребятни по указанию Никанорыча на столе был выставлен мёд.
Наш мудрый Иван Никанорович, довольный тем, что так оперативно всё подготовлено к празднеству, обратился к собравшимся: «Детвора пусть садятся за приготовленный для них стол. Пейте, ребятишки, чай с мёдом, но долго не засиживайтесь. Всё сметёте со своего стола и бегом на улицу». Так всё и происходило по задуманному сценарию. Вскоре ребятня выбежали на улицу, предварительно прихватив с собой по куску шаньги, а мы с Колькой Шиховым залезли на палати тут же в конторе и стали наблюдать за происходившим. Наш председатель говорит: «Давайте, бабы, разливайте кумышку в стаканы по-полному, потом я скажу несколько слов». Надо заметить, что Никанорыч не отличался красноречием, прежде чем ему заговорить, все знали, с чего он начнёт. Такая забавная манера нашего Никанорыча настраивала людей на весёлый лад, умиротворяла утомлённых от непосильных работ и печали по своим мужьям хуторских вдов. Кондратьевна от большого нетерпения – скорее бы приложиться к граненому стакану с кумышкой – вежливо, по её понятиям, говорит: «Ну, давай, Никанорыч, говори уже речь-то, хватит языком-то ворочать из стороны в сторону». Никто из сидящих за столами не захихикал над сказанным беспардонной Кондратьевной. Погладив свою бороду, обозначая таким образом важность момента, Никанорыч говорит: «Дорогие наши бабы, вы, заменив своих мужей, взвалили всё на свои плечи, никогда не роптали, как бы тяжело вам не было. Работали как… – Никанорыч на мгновение замолк, очевидно, подыскивая в своём скудном словарном запасе более вежливое слово, нежели то, которое он хотел сказать, но не найдя, продолжил, – работали, как лошади. Большое вам спасибо, дорогие бабы. Вместе с вами в поле работали неокрепшая ишо наша ребятня. Им тоже большое спасибо. Наши мудрые хуторские старики, с богатым своим жизненным опытом, были и пока остаются опорой в деревне. Всем вам, мои родные хуторяне, я низко кланяюсь. – Никанорыч настолько разволновался, что из гранёного стакана в его руке стала выплёскиваться самогонка. Видя его волнительное состояние и проникнувшись большим уважением к этому кристально честному, доброму, пожилому человеку, Коротаева Ульяна – мать пятерых детей, вдова фронтовика – предвоенного авторитетного председателя колхоза Коротаева Михаила Павловича, негромко говорит: «Давайте уже выпьем, Иван Никанорович, за Победу, за наших погибших мужиков. Никанорыч продолжал стоять с мокрыми глазами и тихо произнёс только одно слово: «Давайте».
И тут началось. Поднялся невообразимый шум. Подвыпившие хуторянки-труженицы, заглушив на мгновение свою душевную боль и тоску по своим погибшим мужьям, погрузились в общую атмосферу радости, которая, естественно, была создана Великой Победой на всех просторах нашей Родины. После очередного стакана Кондратьевна перехватила инициативу в свои руки – громко запела свою любимую песню про одинокую
рябину и вовлекла всех в пение. Гармонистов среди стариков и подрастающих пацанов в Хуторе на тот период не было. Заправляла праздником теперь только шустрая Кондратьевна. Кое-кто из сидящих за столом стариков, своими бородами непроизвольно стали периодически низко опускаться в тарелки с закусками. Заиграла кровь у подвыпивших наших молодых, красивых матерей – пошла пляска под аккомпанемент частушек. Эта неугомонная Кондратьевна что только не вытворяла – такие кренделя выписывала полусогнутыми ногами, одновременно напевая свою, как талисман, частушку: «Серой куной потряси, да нам кумышки поднеси».
Кстати, я раньше слышал от Кондратьевны эту озорную частушку, когда доярки Хуторской фермы собирались в нашем с мамой доме, естественно, среди них была и Кондратьевна. Я спрашивал свою маму: Что такое серая куна, о которой бабушка пела?» Мама, смеясь, мне говорила: «Мал ишо, чтобы всё знать». У Кондратьевны, кроме озорных частушек, в активе был ещё один коронный номер: пляску хуторянок она сопровождала ритмичными ударами ложкой о печную заслонку. Ну чем не «музыкальный» аккомпанемент в условиях отсутствия хотя бы той же простой гармошки.
Вдохновенно, с огромной радостью, одновременно и со слезами на глазах, отметили долгожданный День Победы жители отдельно взятой удмуртской деревеньки Хутор-Норья – мизерной ячейки великой страны, которая называлась Советский Союз! Тяжелейшие испытания в том лихолетии выпали на долю наших отцов, матерей, братьев и сестёр, дедов и бабушек – всего поколения многонационального народа нашей страны. Устояли, разбили сильного, коварного врага. Восстановили разрушенную страну, построили новые города, подняли на передовые рубежи научно-технический потенциал страны. Поколение победителей заслужило глубокое уважение и почитание не только у ближайших потомков, о них должны помнить и будущие поколения людей нашей Родины.