МОЯ ВОЙНА

(Продолжение. Начало в №№ 3-4, 5-6 т.г)

МОЯ СЛУЖБА В ГЕРМАНИИ

Летом 1945 года меня назначили на должность зубного врача в один из полков нашей дивизии и я, наконец, стал работать по специальности. Полк из Берлина переместили в его пригород – поселок Бернау, находившийся примерно в 20 километрах севернее Берлина. Это был довольно большой поселок, трудоспособное население которого до конца войны работало на военном заводе. Завод располагался под землей и был тщательно замаскирован. Производили на нем детали для реактивных снарядов под названием «Фауст – патроны». Это был новый вид оружия, довольно эффективный по своим боевым качествам и Гитлер возлагал на него большие надежды. Появились такие снаряды к концу войны. Немцам удалось применить его против наших войск и войск наших союзников, но это не смогло спасти Германию от поражения.
Дома в поселке Бернау были двухэтажными большими приусадебными участками. На всей территории поселка поддерживались, свойственные немецкому характеру, чистота и порядок. В каждом доме проживала одна семья. С прибытием в поселок нашего полка, местные жители разместились на вторых этажах, а в освободившихся первых этажах размещались офицеры и женщины. Остальной личный состав полка квартировал в казармах. Никаких недоразумений от такого «совместного» проживания со своими вчерашними противниками не было. Немцы вели себя вполне лояльно, а мы были специальным приказом предупреждены о недопустимости каких–либо противоправных действиях по отношению к мирному населению. Этот приказ был лишь данью соблюдения штабного порядка – войдя на территорию стран восточной Европы, наши воины не проявляли к местному населению никаких агрессивных действий.
Вскоре я получил назначение на должность начальника зубоврачебного кабинета медсанбата нашей дивизии и переехал в город Шверин. Это сравнительно небольшой городок в северной части Германии с населением около 100 тысяч жителей. Расположен он на берегу живописного озера Шверинзее в 15 км. от знаменитой незамерзающей Мекленбургской бухты. В Шверине много исторических памятников, в том числе хорошо сохранившийся старинный замок, построенный в ХУ1 веке. Красивы и окрестности города с многочисленными озерами, перелесками и богатой фауной и флорой.
В обыденной работе незаметно прошли зима и весна 1946 года, а летом я получил отпуск. Невольно подумалось – предстоит без выстрелов проехать длинный путь, по которому с боями отступали в 41 году и по которому в мае 45 пришли в Берлин. До Минска ехали в воинском эшелоне. Во время движения по территории Польши мы все еще находились в состоянии боевой готовности, так как имели место случаи нападения польских диверсантов на советские поезда. К счастью, на этот раз, все обошлось благополучно. А с Минска до Москвы в поезде ехали и наши сограждане. В пути следования, всюду были видны следы боев: подбитая военная техника, противотанковые рвы, воронки от разрывов бомб и снарядов. И все это на фоне сгоревших или полуразрушенных населенных пунктов. Многие жили еще в землянках, хотя уже велись работы по восстановлению и строительству жилья.
О встрече с родными можно не писать. Не обошлось без слез радости. Узнал и печальные известия – не все односельчане, ушедшие на фронт, вернулись домой, кто – то числился пропавшим без вести, были и раненые. Навестил, конечно, своих бывших учителей. У них мало что изменилось, шли летние каникулы и велись ремонтные работы по подготовке к новому учебному году. Были потери и из числа нашего выпуска. Но, в целом жизнь в деревне шла своим чередом, колхозники работали по заготовке кормов и готовились к уборке посевов.
Вскоре приехала та сибирская девушка, которой я писал письмо из Берлина, в тот печальный вечер, 26 апреля 1945 года. Теперь она стала моей женой.
В начале августа, распрощавшись с домашними, мы уехали в Германию к моему месту службы – Шверин.
Жизнь в Шверине была вполне нормальной. В выходные дни выезжали отдыхать за город, на экскурсии в ближайшие города или просто гуляли по городу. Жаль, что не удалось побывать в Гамбурге – крупнейшем порту Германии. Уже в те годы в нем проживало более миллиона жителей. В числе его достопримечательностей было обилие мостов. Мы привыкли думать, что самое большое количество мостов в Венеции. Оказывается, в Венеции всего 398 мостов, а в Гамбурге -2123 моста.
В Шверине мы прожили до января 1947 года, а затем, переехали на юг Германии, в Тюрингию. Туда я получил назначение на должность зубного врача полкового медпункта. Кстати, наш полк входил в состав 8-ой гвардейской армии, которой командовал маршал Чуйков В.И.
Жизнь на новом месте сложилась вполне благополучно, но полной удовлетворенности не было. Не покидала мысль о желании поступить в Медицинскую Академию. Мотивируя этим, я подал рапорт о переводе меня для прохождения дальнейшей службы на территорию Советского Союза. Поздней осенью 1947 года меня вызвали в штаб нашей армии, и моя просьба была удовлетворена. Во время пребывания в штабе мне довелось видеть и маршала В.И. Чуйкова, который кроме должности командующего нашей 8-й армией, был первым заместителем Командующего Группой советских войск в Германии.
По полученному назначению нам предстояло выехать в Крым, на территории которого располагался Таврический военный округ, в одной из дивизий которого, мне и предстояло продолжить службу. Сборы были недолгими. Простившись с товарищами, мы убыли к новому месту моей службы.

КРЫМ

Конечным пунктом нашего путешествия была столица Крыма Симферополь, где размещался штаб военного округа, и где мне предстояло служить в должности начальника зубоврачебного кабинета медсанбата дивизии. Город сравнительно небольшой, его население составляло тогда немногим более 150 тысяч человек. Далеко не все разрушенное в ходе войны было восстановлено. Трудно было с жильем и нам пришлось снимать комнату в пригородной деревне, расположенной в трёх километрах от Симферополя. В этой деревне снимали жилье многие офицеры штаба дивизии.
Крым это полуостров, омываемый Чёрным и Азовским морями. Площадь полуострова 25 тысяч кв. км. У Крыма богатая история. До 18 столетия он существовал как Крымское ханство, а в 1783 году был присоединен к Российской империи. Большая роль в этом принадлежит князю Потёмкину – генерал–фельдмаршалу и видному государственному деятелю. На территории Крыма много достопримечательностей. В их числе и прославленный Севастополь. В описываемое время он был одной из крупнейших военно–морских баз нашей страны. Город считался «закрытым», но по ходатайству командования нам удалось побывать в нем на празднике Дня Военн–морского флота и быть свидетелями грандиозного парада военных кораблей и массовых заплывов военных моряков.
На южном побережье Крыма расположены многочисленные курорты и здравницы. Одной из примечательностей Крыма является Бахчисарай, основанный в 16 веке. До 1783 года он был столицей ханства.
Моя служба и работа проходили без особенностей, коллектив медсанбата был дружным, многие сотрудники были участниками войны. Жили мы в крохотной комнатушке с одним окном, из мебели были лишь железная кровать, маленький столик и две самодельные табуретки.
Скромный комплект носимой одежды размещался на гвоздях, вбитых в стену, а запас белья и другая мелочь, хранились в чемоданах под кроватью. Отопление было печное, туалет во дворе, там же был и колодец, из которого мы брали воду. Электричество было подведено, но свет подавался нерегулярно, и приходилось довольствоваться керосиновой лампой. Но мы были молоды, рады, что пережили войну и на эти бытовые неудобства особого внимания не обращали.
Сразу по приезде в Симферополь я написал в Ленинград письмо, чтобы уточнить условия поступления в Медицинскую Академию. Ответ пришел малоутешительный. Если весной 1941 года, когда я оформлял документы в эту же академию, для допуска к вступительным экзаменам было достаточно моего диплома об окончании медицинского техникума, то теперь требовался аттестат зрелости о 10-летнем образовании. Конечно, можно было бы отучиться три года за 8 – 10 классы в вечернее время, но этот вариант для меня уже не подходил . 1949 год, учитывая мой возраст, был последним годом, когда еще можно было рассчитывать на поступление в Академию. Таким образом, в моем распоряжении было немногим более года, чтобы экстерном сдать экзамены за 8 – 10 классы.
Таких желающих, как я набралась целая группа. Представители командования в городском отделе здравоохранения решили все организационные вопросы и для прохождения учёбы мы были прикреплены к одной из школ города. Осенью 1948 года, чтобы не возвращаться после работы и занятий в загородную деревню, мы переехали на квартиру в черте Симферополя. Это была тоже одна комната в частном доме. Никаких удобств, кроме электрического освещения не было. К тому же, вскоре после вселения в новое жильё нас обокрали. Похитили все вещи, хранившиеся в кладовке. Особенно было жалко оснастку для зубоврачебного кабинета, привезенную из Германии. Расследованием заниматься было бесполезно, да и времени для этого не было.
Весной 49–го года были сданы экзамены за последний 10 класс обучения. Вручали нам аттестаты зрелости в торжественной обстановке, присутствовали руководители городского отдела образования и нашей школы. Приехал и Командующий Таврическим военным округом – ведь подобная форма обучения военных была проведена впервые. По традиции нас поздравили с получением аттестатов зрелости и пожелали успешного поступления в высшие учебные заведения.
Все необходимые документы мною были отосланы в Академию, и вскоре пришел ответ о том, что я допущен для сдачи вступительных экзаменов и указан срок прибытия.
В середине июля я убыл в Ленинград, для сдачи вступительных экзаменов. Конкурс был значительным – более семи абитуриентов на одно место. К тому же, кроме нас, военных, еще поступало человек 30 медалистов, окончивших 10 классов, которые принимались в Академию без сдачи вступительных экзаменов. Обстановка немного тревожила, ведь у меня не было нормального среднего образования. Но, как говорится, отступать уже было некуда. Почти две недели продолжались вступительные экзамены, и мне сопутствовала удача – все предметы я сдал с оценкой «отлично» и только за сочинение получил «четверку». И не за слабое содержание, да и грамматических ошибок в нем не было. Экзаменатор «уличил» меня в недостаточной политической компетенции. В то время советская идеология вела борьбу с космополитизмом. Сочинение я писал о творчестве Максима Горького, о его вкладе в отечественную и мировую литературу. И в каких–то моих рассуждениях, экзаменатор усмотрел некритичное отношение к космополитизму, за что и снизил оценку на один балл. В целом же мой результат был одним из высоких и вскоре соответствующим приказом начальника Академии, я был зачислен ее слушателем.
Вскоре мы из Крыма уехали. Я убыл в Ленинград, а жена с двумя дочками остались у моих родителей в деревне, поскольку жилья в
Ленинграде у нас не было, а Академия предоставляла только общежитие для одиноких.

ЛЕНИНГРАД. УЧЁБА В АКАДЕМИИ

Занятия в Академии, как и в других учебных заведениях, начинались 1- го сентября. Сама Академия находилась рядом с Финляндским вокзалом, часть ее корпусов выходила на берег Невы недалеко от места стоянки знаменитого крейсера «Аврора». Военно–Медицинская Академия была основана в 1798 году, считалась одним из старейших и крупнейших высших учебных заведений нашей страны и единственным по подготовке военных медиков.
С Академией связаны имена прославленных корифеев клинической медицины и организаторов здравоохранения. Такие ученые как Н.И.Пирогов, основатель военнополевой хирургии, С.П.Боткин, основоположник клиники внутренних болезней, академик И.П. Павлов, названный всемерным старостой физиологии и один из первых русских ученых, ставший лауреатом Нобелевской премии. В Академии трудились видные учёные, академики, в том числе: Л.А. Орбели, известный физиолог Н.Н. Бурденко, основоположник нейрохирургии, В.И. Воячек, общеизвестный специалист по лорболезням. Из числа профессоров следует отметить профессора В.Н.Тонкова – автора учебника по анатомии человека, по которому обучалось не одно поколение будущих врачей и фельдшеров в высших и средних учебных заведениях страны. Это только малая часть многих талантливых учёных – клиницистов и организаторов, трудившихся на многочисленных кафедрах Академии. Нам довелось слушать лекции и доклады выдающихся военных медиков, участников Отечественной войны. На торжественных мероприятиях мы с гордостью смотрели на своих учителей, чьи генеральские мундиры, были украшены боевыми правительственными наградами.
Где–то в октябре 1949 года мне удалось найти жильё, и жена приехала в Ленинград. К сожалению, в снимаемой комнате, прожили мы совсем недолго. Как говорили соседи, хозяин квартиры во время блокады, занимал какой–то пост, связанный с распределением продуктов и, используя свое служебное положение, с целью личного обогащения, менял продукты на ковры, картины и различный антиквариат. В общем, квартира, по тем после блокадным временам, выглядела излишне богатой. Все это не могло не сказаться и на характере самого хозяина. Он проявлял в отношении нас особую подозрительность, а вдруг мы украдем ковер или напольную вазу. Мы поняли, что жить в такой обстановке, к тому же, наслышавшись о неблаговидных делах хозяина квартиры в годы блокады, мы не сможем и стали искать другое жилье, куда вскоре и переехали.
Очередная квартира находилась в доме на Лиговском проспекте, недалеко от Московского вокзала. Комната была довольно большая, около 20 кв. м., с окнами, выходящими в парк, где отдыхали взрослые и могли играть дети. Квартира была коммунальной, проживало в ней три разных семьи с одной общей кухней и одним санузлом. Горячей воды не было, и ванная комната использовалась для стирки. К счастью, все жильцы оказались порядочными людьми и обстановка была вполне нормальной. Забегая вперед, отмечу, что прожили мы в этой квартире почти пять лет, вплоть до последнего курса моей учебы в Академии.
С момента снятия блокады (27.1.1944г), в кратчайшие сроки, в городе были ликвидированы разрушительные последствия войны, восстановлена нормальная работа городского транспорта и коммунальных служб. Стали функционировать все учебные и лечебные учреждения, учреждения культуры и спорта. Как – то не укладывалось в голове, что такие объёмные разрушения были восстановлены за каких-то четыре года. К сожалению, мужество и стойкость ленинградцев, проявленные во время блокады, долгое время должным образом не было оценено и они, ещё не занимали достойного места в рядах участников Отечественной войны.
Что нас особенно удивило – в магазинах и на рынках был широкий ассортимент продуктов и товаров массового потребления и по вполне доступным ценам. Мало кто помнит, чтобы, спустя всего четыре года после окончания такой разрушительной войны, в магазинах можно было бы купить копченого угря или другие деликатесы. А мы, конечно, изредка, могли себе это позволить. Ну, а вполне доступные цены на все повседневные продукты для нас было особенно важно, поскольку денежное довольствие старшего лейтенанта было довольно скромным, а зарплата жены, работавшей врачом – эпидемиологом, и того меньше. К тому же значительная часть, примерно 20%, нашего бюджета, уходила на оплату квартиры, а еще 10% ежемесячно высчитывали по государственному займу, который в то время был для всех работающих «добровольно – обязательным». Но, даже с учетом этого, наше материальное положение было вполне сносным.
Довольно часто посещали различные театры, бывали во всех достопримечательных местах в окрестностях города. За 6 лет пребывания в Академии, мы посмотрели столько спектаклей, оперетт и прослушали столько опер, причем в прекрасном исполнении, сколько не довелось видеть и слушать за все последующие годы нашей жизни. Домой, после театра, нередко, возвращались около полуночи. От трамвайной остановки идти до своего подъезда приходилось по длинным полутёмным дворам. Но мы тогда о встрече с хулиганами даже не думали. Рассказы о случаях хулиганских нападений на жителей приходилось слышать довольно редко. Жители тогда не знали о бронированных дверях и металлических решетках на окнах.
Кроме обычных занятий мы могли заниматься в спортивных секциях научных кружках. Я принимал участие в соревнованиях по биатлону, в беге на 5 км. Входил в состав стрелковой и городошной команд. По этим двум видам спорта команда нашего курса занимала призовые места. Не забывал и о шахматах. Занимаясь в шахматной секции при Окружном доме офицеров, довольно быстро получил первый разряд и, принимая участие в соревнованиях на первенство Академии, занимал призовые места. В одновременных сеансах довелось встречаться с известными шахматистами. Так, в сеансе с международным гроссмейстером М.Таймановым, им был допущен просмотр, и встречу мне удалось выиграть. К сожалению, присутствующие были удивлены тем, что Тайманов не поздравил меня с победой, как это принято в спортивном мире, а просто сдвинул фигуры и перешел к следующей доске. Запомнилась и встреча в таком же сеансе с чемпионкой мира по шахматам среди женщин Быковой.К. В ней приняло участие 20 таких же, как и я, перворазрядников. В итоге, она проиграла 18 партий и одну закончила вничью. Мы почувствовали себя неловко, когда увидели, с каким печальным лицом покидает зал известная шахматистка и просто симпатичная женщина. Больше мы себе подобного не допускали.
Удалось видеть игру чемпионов мира В.Смыслова и Б. Спасского.
Что же касается учебы, то она шла по общепринятым в высших учебных заведениях правилам. Возможно, некоторыми особенностями было то, что на некоторых кафедрах материалы лекций и практических занятий нужно было вести в отдельных тетрадях с грифом «секретно». Это, конечно, создавало дополнительные трудности, но такой был установлен порядок.
Начиная с третьего курса, я стал заниматься в научном кружке при кафедре организации и тактике медицинской службы. По различным темам этой дисциплины мною было написано и опубликовано несколько работ и разработано приспособление для грузовых автомобилей, позволявшее вдвое увеличить их возможности при перевозке раненых в полевых условиях.
Из того времени следует вспомнить смерть Сталина (5 марта 1953года). На прощание с ним прибыли многочисленные делегации со всех республик Советского Союза и многих зарубежных стран. Такой грандиозной похоронной церемонии не было не только в нашей стране, но, наверное, и в других странах. Еще слишком свежа была память о Великой Отечественной войне, в победу которой над гитлеровской Германией и в дело избавления человечества от фашизма, внесли народы наше страны, руководимой Сталиным. Общее признание получила заслуга Сталина в создании антигитлеровской коалиции. С его именем у нашего народа связаны первые пятилетки, в ходе которых в России были полностью ликвидированы неграмотность и такие страшные социальные болезни, как туберкулез и трахома. В стране были заложены основы крупной многоотраслевой промышленности, включая оборонную промышленность, позволившие впоследствии стать одной из крупнейших держав в мире.
Ну, а в Академии учеба шла своим чередом, незаметно прошли пять лет, и наступил шестой, последний год пребывания в Академии.
К сожалению, к хозяйке нашей комнаты, кто–то должен приехать и нам, в очередной, раз пришлось переехать на другую квартиру. Это была малюсенькая комнатка, порядка 10 кв. м. с одним окошечком и тоже без горячей воды. Из мебели была только одна скрипучая кровать, маленький столик и пара табуреток. Искать какое–то более подходящее жилье просто не было времени. Мне предстояли выпускные экзамены, и мы решили, что оставшиеся до окончания учебы месяцы, как-то проживем и в этих условиях.
После, окончания экзаменационной сессии, в торжественной обстановке Актового зала Академии нам были вручены дипломы об окончании курса обучения с присвоением квалификации врача. В числе обычных дипломов, было несколько «красных» дипломов и дипломов «с отличием». Такие дипломы, кроме обычного удовлетворения, давали право выбора места дальнейшей службы. Что тоже немаловажно, по ним выплачивалось денежное вознаграждение в размере месячного оклада. А фамилии товарищей, получившие «красные» дипломы, заносились ещё на специальную Доску почета Академии.
Получив диплом «с отличием» и воспользовавшись правом выбора места дальнейшей службы, мы решили снова поехать в Германию. Комиссия моё желание удовлетворила и, согласно приказу начальника Академии, я получил назначение в Веймар, на должность старшего врача зенитного полка.
Так, закончилось наше шестилетнее пребывание в Ленинграде. По своей значимости и оставшимся впечатлениям, эти годы были, пожалуй, самыми лучшими. В августе 1955 года, отбыли в Германию, к новому месту моей службы.

И СНОВА… ГЕРМАНИЯ

Веймар тогда был сравнительно небольшим городком, с населением немногим более 50 тысяч жителей. В нем когда-то жили известные поэты – Гете, Шиллер и композиторы Бах, Лист. Веймар является административной столицей Тюрингии и считается одним из крупнейших «Центров «Просвещения», Германии.
Была и ещё одна «примечательность» – только уже трагическая. В окрестностях Веймара гитлеровцы основали Бухенвальдский концентрационный лагерь, где были замучены многие тысячи антифашистов и военнопленных. В 1944 году в этом лагере был жестоко казнён вождь немецких коммунистов Э.Тельман. А в 1945 года из этого же лагеря нашими войсками было освобождено 80 тысяч военнопленных.
Моя служба проходила без особенностей. Мы познакомились со всеми достопримечательностями города, а их было немало.
В Веймаре мы прожили недолго. Осенью того же 1955 года меня вызвали в Военномедицинское управление Группы советских войск в Германии и предложили должность преподавателя школы по подготовке санитарных инструкторов. Я, конечно, согласился, и в конце декабря мы переехали в местечко Беелитц. Кстати, в этом же районе, размещался и наш Главный военный госпиталь. Из ближайших городов, примерно, в 40 и 50 километрах севернее Беелитц, были соответственно города Потсдам и Берлин. Сама школа размещалась в довольно большом военном городке, с многими многоэтажными кирпичными зданиями, в которых размещались учебные классы. На территории городка имелась вся инфраструктура, необходимая для ведения учебного процесса и обеспечения нормальных бытовых условий для проживания.
Основной целью в подготовке санинструкторов было обучение их правилам оказания первой помощи раненым, приемам выноса и вывоза их с поля боя. Программой предусматривалось также изучение основ различных заболеваний, травм, фармакологии и вопросов санитарно–гигиенического характера. Многие занятия летом и зимой проводились в полевых условиях. На них отрабатывались практические приемы и способы приближения к «раненому», оказания ему первой помощи и выноса его в укрытое место. Все это мне, как, и другим преподавателям, бывшим на фронте, было хорошо знакомо и трудностей в проведении таких занятий не возникало. Более того, по отдельным вопросам, материал, изложенный в официальных учебниках по подготовке санитарных инструкторов, мы дополняли своими предложениями из личного опыта работы в боевых условиях. Не возникало проблем и с проведением теоретических занятий. Все преподаватели имели высшее медицинское образование и достаточный практический опыт.
Свободное время мы проводили дома или в клубе, где демонстрировались фильмы и устраивались вечера отдыха. В выходные дни выезжали на природу, собирали грибы, которых здесь было в изобилии, или просто гуляли. В школе сложился коллектив охотников и рыболовов, причем оба эти увлечения были довольно добычливыми. Немцам держать охотничье оружие еще не разрешалось, и всякого зверья и птицы было в изобилии. Местные жители даже обращались к нам с просьбой помочь им уберечь свои огородные угодья от набегов кабанов. Эти дикие свиньи, чувствуя безнаказанность, буквально уничтожали различные корнеплодные посадки. Взрослый кабан очень сильный и опасный зверь, длиной около двух метров и весом до 300 кг. Его мощные клыки позволяют не только добывать из земли любую пищу, но и представляют опасность для человека, особенно, во время охоты. Раненный кабан, невзирая ни на что, может наброситься на охотника и изрядно покалечить. Кстати, мясо кабана, как и мясо диких кроликов и уток, значительно вкуснее мяса их домашних сородичей.
Из близлежащих городов мы побывали и в Берлине. Город был полностью восстановлен и смотрелся, конечно, совсем не таким, каким он выглядел в мае 1945 года. Видели и рейхстаг, где велись еще ремонтные работы. Побывали и у архитектурного ансамбля, посвященному советскому воину–освободителю и установленному в Трептов парке. Автор ансамбля советский скульптор Е.В.Вучетич
На этом памятнике, в бронзе, изображен солдат, который одной рукой прижимает к своей груди девочку, а в другой руке держит меч. Прообразом солдата стал сержант – сибиряк Николай Мосолов, который во время боёв в Берлине, вынес из горящего дома немецкую девочку. Рассказал Вучетичу об этом случае Маршал В.И.Чуйков. А девочкой на руках солдата была Света Котикова – трехлетняя дочка коменданта Берлина генерала А. Котикова. Кстати, потом, будучи ещё совсем молодой, Светлана Котикова стала известной актрисой.
Пару слов о Потсдаме. Это сравнительно небольшой город с населением немногим более 100 тысяч человек, считается одним из красивейших городов Германии. Его знаменитый парк Сан–Суси со своими архитектурными памятниками известен далеко за пределами Германии. В июле 1945 года в Потсдаме состоялась конференция руководителей СССР (Сталин), Великобритании (Черчилль и Эттли) и США (Трумен). На ней были решены организационные и военнополитические вопросы устройства послевоенной Германии, подтверждено намерение предать главных военных преступников Германии суду Международного военного трибунала.
Нормальный во всех отношениях ритм нашей службы и жизни в конце 1957 года был неожиданно нарушен полученным распоряжением о переводе школы в Забайкальский военный округ. Новым местом дислокации школы был указан населенный пункт под названием Песчанка, расположенный, как мы уточнили, в нескольких десятках километров северо–восточнее столицы Читинской области, города Читы. Всем нам, конечно, не хотелось расставаться с налаженным укладом жизни и военным городком.
Предстояло выполнить большой объем работ по подготовке школы к переезду. Нужно было упаковать все учебное и хозяйственно – бытовое имущество и составить перечень предметов, вложенных в каждую упаковку. Всю эту работу пришлось выполнять штатному составу школы.
Преподаватели превратились в плотников, грузчиков и просто разнорабочих.
К месту предстоящей дислокации школы была направлена группа наших офицеров для уточнения всех вопросов по её размещению и хозяйственно–бытовому обслуживанию. Когда эта группа вернулась, мы были проинформированы об условиях, в которых нам предстояло жить на новом месте. К сожалению, они были далеко не радостными. Сама Песчанка представляла собой захолустье в песчаной местности, деревянные застройки барачного типа не имели каких–либо централизованных коммуникаций, даже воду для питья подвозили в цистернах.
К назначенному сроку сборы были закончены и мы, сидя на чемоданах, ожидали команды на погрузку. Но, неожиданно, поступил приказ, отменяющий ранее отданное распоряжение о переводе школы, и предписывающий, возобновить работу по подготовке санитарных инструкторов на прежнем месте дислокации. Мы, естественно, с облегчением вздохнули и приступили к разгрузочным работам. Вскоре, даже раньше установленного срока, школа приняла очередных курсантов, и мы с удовлетворением приступили к учебным занятиям.
Так наступил 1958 год, и я все чаще стал задумываться о дальнейшей своей службе. Прошло уже более 10 лет, как окончилась война, и мы понимали, что школы, подобные нашей, будут сокращаться и нас преподавателей нужно переводить на другие должности. Многие наши преподаватели имели уже возраст и выслугу лет, позволяющие уйти на пенсию и у них такой проблемы не возникало. Меня же, скорее всего, снова ожидала должность старшего врача полка, что, конечно, не устраивало. В то же время, для дальнейшего продвижения по службе военным медикам, по существовавшему тогда порядку, одного академического образования было недостаточно, нужно было иметь еще диплом об окончании Высших академических курсов при той же Ленинградской Военно-медицинской академии. И я стал оформлять документы для поступления на этот факультет. Пришлось столкнуться с определенными трудностями. Никакому начальнику не хочется терять подготовленного специалиста. Но, как говорится, «лиха беда начало», все документы были оформлены и отосланы в академию.
Между прочим, очередной 1959 учебный год, учитывая мой возраст, был последним годом для поступления на этот факультет. Весной 1959 года из академии пришел ответ о моем зачислении на командно–медицинское отделение. Не начнись война, я поступил бы в академию еще в 1941году, тогда подобные возрастные и иные ограничения, вообще бы, не возникли.
Летом, 1959 года, распрощавшись с сослуживцами, мы, не без грусти, покинули Германию.

СНОВА ЛЕНИНГРАД И АКАДЕМИЯ

В Ленинград к 1 сентября, я уехал один – предстоял снова поиск жилья, чтобы перевести туда своих «домочадцев», которые остались в деревне у моих родителей. А сам в это время жил в общежитии академии.
Вскоре мне удалось найти комнату, где мы и поселились всей семьей. Комната была в здании старинной застройки, с высокими потоками, а сам дом находился на берегу реки Фонтанка, с видом из окна на реку Нева, рядом со знаменитым Летним садом.
Занятия шли в установленном порядке. Из–за солидной учебной нагрузки, загородных поездок почти не было, выезжали мы лишь один раз в Петергоф. Это, пожалуй, самый красивый пригород Ленинграда. Всё, что было разрушено гитлеровцами вовремя оккупации, было восстановлено, в том числе и янтарная комната. Поскольку прежняя внутренняя облицовка этой комнаты была увезена немцами, её пришлось восстанавливать заново.
Летом 1960 года, мы, слушатели командно–медицинского отделения, убыли за пределы Ленинградской области в учебный центр химической защиты. В составе центра имелись многочисленные научно-экспериментальные лаборатории, учебные корпуса, постройки хозяйственно–бытового назначения и большой штат сотрудников самых разных специальностей. Имелись также постройки для размещения многочисленной и разнообразной живности, в том числе и копытных животных. Все они использовались для проведения различных экспериментов. В некотором удалении от административных зданий, на довольно обширной территории были оборудованы фортификационные сооружения, что в целом имитировало участок передовой линии фронта. Общее руководство всей работой центра, осуществляла военная Академия химической защиты.
В то время, в передовых зарубежных странах, были разработаны боевые отравляющие вещества нового поколения. Пребывание в зараженной ими атмосфере в течение одной минуты вызывает неминуемую смерть. Причем, воздействуют эти яды на организм не только при дыхании, но и через кожные покровы, в том числе и неповрежденные. Ранее отравляющие вещества с такой токсичностью, агрессивностью и стойкостью действия, науке известны не были. О физико-химических свойствах этих БОВ, механизме воздействия на организм, клинике и принципах оказания первой помощи и лечения при отравлении, а так же о способах защиты от них людей и животных, мы знали из занятий на кафедре военной токсикологи. Одной из задач «Центра» было проведение опытных испытаний, главным образом с целью изучения эффективности имевшихся в то время противоядий при отравлении этими отравляющими веществами. В таких опытах принимала участие и наша группа.
Проводились подобные испытания на упомянутом реальном тактическом фоне. В качестве подопытных животных, были, как правило, собаки. В траншеях размещались клетки с собаками, которые были в специальных противогазах. Намордник таких противогазов, имел клапанное устройство, которое из центра управления с использованием электропроводного приспособления, по заданному режиму времени, автоматически могло открываться или закрываться. Собак было три группы: у одной клапан закрывался по команде через 30 секунд, у второй – через одну минуту и у третьей – спустя две минуты. Иными словами, каждая группа собак, в течение этого времени вдыхала зараженный атмосферный воздух, а после закрытия клапана, к собакам поступал уже обезвреженный, прошедший очистку в фильтрующей коробке противогаза, воздух. Мы тоже были распределены на три группы, каждой из которых предстояло наблюдать за закрепленными собаками.
Однажды, ранним утром, мы переоделись в импрегнированное, со специальной пропиткой, нижнее белье, поверх обмундирования надели защитные костюмы, резиновые сапоги, такие же перчатки и фильтрующий противогаз. Все эти предметы тщательно проверялись на целостность материала, а для проверки герметичности противогаза, нас помещали в специальную камеру, где в воздух был добавлен хлорпикрин. Это вещество, обладая сильно раздражающим действием на органы дыхания и глаза, позволяло выявить малейшие дефекты герметичности противогаза или неправильной его подгонки. Весь контроль осуществлялся специальными инструкторами химиками, ведь нам предстояло работать на местности, зараженной указанными отравляющими веществами, к тому же в боевой концентрации. Их токсичность и агрессивность нам были хорошо известны, что невольно оказывало влияние и на общее самочувствие. Помнится, один наш товарищ почувствовал себя плохо, и его пришлось отправить в медпункт Центра. Всем нам выдали шприцы–тюбики с антидотом, на всякий непредвиденный случай для себя, а так же для оказания помощи пострадавшим собакам. После таких приготовлений, нас на автобусе привезли к месту учений, куда вскоре прилетел вертолет, сбросивший устройства с отравляющими веществами, а мы, спешившись, пошли к закрепленной группе собак. Перед нами стояла задача, используя антидот, стараться не допустить гибели собак.
Как только мы пришли к своей, группе собак, по команде, клапаны их противогазов были открыты, соответственно, на 30 секунд, одну и две минуты, после чего мы открывали клетки и наблюдали состояние своих пострадавших. Собаки, дышавшие зараженным воздухом в течение 30 секунд, не имели признаков отравления, если не считать небольшого общего возбуждения, вызванного скорее нахождением в клетках, шумом прилетавшего вертолета и звуком, сброшенных с него устройств с отравляющими веществами. Собаки этой группы отправлялись к месту своего постоянного нахождения, где их некоторое время наблюдали представители ветеринарной службы. Наибольший интерес представляла вторая группа собак, дышавшая зараженным воздухом в течение одной минуты. Эти собаки к нашему приходу находились в лежачем положении, тяжело дышали с обильным выделением изо рта пенистой слюны и мокроты, а при осмотре глаз имело место резкое сужение зрачков (миоз). Наблюдалось так же подергивание отдельных мышечных групп.
Подробно коснулся симптомов поражения этими отравляющими веществами потому, что подобная картина отравления может иметь место в обыденной бытовой практике, если для уничтожения насекомых применялись препараты типа хлорофоса или дихлофоса. Эти препараты при не соблюдении правил пользования ими, могут вызвать схожую картину отравления.
А собаки, после подкожного введения им из шприца–тюбика антидота, буквально на глазах, стали ровнее дышать, у них уменьшилось выделение слюны и мокроты, прекратились судороги отдельных мышц и пришли в норму размеры зрачков. После такой помощи этих собак, не снимая с них противогазов, отправляли в ветлечебницу полигона, где им проводились лабораторные исследования, и осуществлялось наблюдение работниками ветеринарной службы. Что же касается третьей группы собак, то у них наблюдались уже упоминавшиеся симптомы, только в более тяжелой форме. Судороги, например, охватывали почти все мышцы, дыхание становилось прерывистым, а пульс едва прощупывался. Несмотря на повышенные дозы введенного антидота, одну собачку спасти не удалось. Вторая собака в тяжелом состоянии была отправлена в ветлечебницу, и ее удалось вылечить.
На этом учение закончилось, мы покинули район заражения и вернулись к месту постоянного пребывания. В процессе выхода, уже за границей зоны заражения, мы увидели лежавшего в траве зайца. Хотя, концентрация отравляющих веществ, здесь была небольшой, но и ее оказалось достаточно, чтобы «косой» получил отравление. Пришлось взять беднягу на руки, ввести антидот и еще некоторое время нести «бедолагу» на руках. Вскоре, заяц полностью «пришел в себя», спрыгнул с рук и ускакал в степь.
Стояла жаркая погода, а нам несколько часов пришлось находиться в защитной одежде, и когда мы на площадке санитарной обработке стали ее снимать, то все нижнее белье, портянки и гимнастерка с брюками были пропитаны потом.
После разбора проведенных учений, были сделаны следующие выводы. Мы убедились в надежности наших фильтрующих противогазах, в том числе и предназначенных для защиты животных. Упоминаю слово «фильтрующих» потому, что есть еще изолирующие противогазы, снабженные устройством по выработке кислорода. Используя такие противогазы, можно работать в безвоздушном пространстве, например, под водой, или в случаях возможного наличия в атмосфере неизвестных химических веществ, на обезвреживание которых не рассчитан обычный фильтрующий противогаз. В таких изолирующих противогазах сейчас, например, работают пожарники.
Была подтверждена высокая токсичность новых отравляющих веществ, и показана многообразная симптоматика их воздействия на живые организмы. И, наконец, мы убедились в эффективности, имеющихся антидотов (пишу это слово во множественном числе потому, что тогда мы работали и в других химических очагах заражения, с применением различных, но уже известных ранее, отравляющих веществ). Для нас, медиков, это было особенно важно, поскольку наличие таких антидотов, позволяло обеспечить спасение людей в случае применения отравляющих веществ. Кстати, еще в 1925 году, был принят так называемый Женевский протокол, запрещающий применение не только химических отравляющих веществ, но и бактериологических средств. Впрочем, истории известно немало случаев нарушения подобных договоров, и был необходим поиск средств защиты людей от возможного применения различных видов оружия.
Как показали различные эксперименты, да мы и сами убедились на только что закончившихся учениях, высокая эффективность антидота от этих БОВ достигалась тогда, когда он применялся не позднее 30 секунд с момента пребывания пострадавшего, в зараженной атмосфере без средств индивидуальной защиты. Столь быстрая помощь может быть оказана только в порядке само – и взаимопомощи. С этой целью были разработаны малогабаритные, типа портсигара, индивидуальные аптечки, в которых кроме антидота от ОВ имелись препараты, защищающие от поражения радиационными и бактериологическими веществами, а так же средство от боли и противорвотный препарат. Владелец такой аптечки, пройдя занятия по правилам пользования, вложенных в нее средств мог применить соответствующий препарат в самые короткие сроки. Забегая вперед, отмечу, что позднее подобными аптечками будут оснащены и структурные подразделения Министерства по чрезвычайным ситуациям. И еще один нюанс, относящийся к мерам защиты личного состава. По существующим нормативам, военнослужащий должен научиться надеть фильтрующий противогаз за 30 секунд с момента подачи соответствующей команды, задержав при этом дыхание. Такое время выбрано не случайно – пребывание без средств защиты в зараженной атмосфере, в течение 30 секунд, обычно не вызывает заметных поражений.
Пребыванием в этом центре были закреплены те теоретические положения по военной токсикологии, которые нам излагались на лекциях в Академии. Подробно об этом нишу потому, что в этот период произошли коренные реформы в вооруженных силах нашей страны и ведущих зарубежных государств. Определились четыре страны, обладающие ядерным оружием – СССР, США, Великобритания и Франция. У нас и в США были испытаны водородные бомбы, которые по своей мощности многократно превосходили мощность атомных бомб, сброшенных США на японские города Хиросима и Нагасаки в августе 1945года. Шло обширное изучение последствий этой атомной бомбардировки и воздействия на организм человека радиоактивного и светового излучений и ударной волны, являющихся основными поражающими факторами ядерного оружия. С целью такого же изучения, только на подопытных животных, был произведен взрыв атомной бомбы на одном из полигонов нашей страны. Шла усиленная разработка новых видов оружия, в том числе с использованием ядерных, химических и бактериологических компонентов.
Одновременно шел поиск и средств защиты людей в случае возможного их применения. Пересматривалась стратегия и тактика ведения боевых действий, по-иному решались вопросы организации медицинского обеспечения войск. Произошла настоящая революция в штатно–организационном и материально–техническом строительстве вооруженных сил.
По возвращении в Ленинград, после короткой подготовки мы сдали выпускной экзамен и убыли к новому месту службы. Я получил назначение в город Тюмень на должность дивизионного врача.

И СНОВА… СИБИРЬ

Вошло уже в привычку предварительное знакомство с «биографией» предстоящего места службы, поэтому приведу некоторые справочные данные по Тюменской области и ее столицы – Тюмени. Область в составе РСФСР образована в 1944 году. Площадь территории составляет 1 млн. 363 тыс. кв. км, население около двух миллионов человек. В составе области (1950г.) 38 районов, шесть городов и 10 поселков городского типа. Расположена область в пределах Западно – Сибирской низменности. Территория области омывается Обско – Иртышским водным бассейном. На Севере области тундра, южнее – тайга, с типичными для неё, фауной и флорой, а на Юге простиралась лесостепь. Значительная часть северной и средней территории занята непроходимыми болотами. Железнодорожная сеть представлена частью Сибирской магистрали, проходящей через Тюмень и единственной веткой Тюмень – Тобольск – Сургут. Этими направлениями ограничена и сеть автомобильных дорог. Тюменская область занимает в стране первое место по запасам нефти и газа. Их залежи находились, преимущественно, в трудно доступной северной части области. Промышленная их разработка началась лишь в послевоенное время и сейчас с Севера области в западном, южном и юго–восточном направлениях, идут протяженные нефте– и газопроводы, обеспечивающие этими видами энергоресурсов не только нашу страну.
Что касается областного центра, то Тюмень до недавнего времени (1939г.), была сравнительно небольшим городом с населением 75 тысяч жителей. Тюмень расположена на берегу реки Тура (приток Тобола) и является главной пристанью области. В городе перед войной было всего одно высшее учебное заведение (педагогический институт) и 8 средних специальных учебных заведений, Однако, с развитием промышленной разработки нефти и газа, Тюмень вошла в число крупных промышленных и культурных городов Сибири.
Прибыв в Тюмень, мы выгрузили свой багаж на платформу. Мои домочадцы остались с багажом, а я пошел в военную комендатуру, чтобы определиться с дальнейшими действиями. И, как уже не раз бывало, случилось непредвиденное – в комендатуре мне сообщили, что «моя» дивизия по решению Генштаба передислоцировалась в Бийск, куда надлежало убыть и мне. Тут же переоформили предписание и проездные документы. Прибыв к своим «домочадцам» на вокзал, я сообщил им о полученной новости. Воспринято это было без лишних эмоций – все уже привыкли к подобным неожиданностям военной службы.
Нужно было получить билеты на себя и провоз багажа и сдать его в товарный отдел вокзала. К нашему счастью, поезд на Бийск должен прибыть вечером того же дня, и мы были рады, что ночь не придется «коротать» на вокзале. Вскоре подошел наш поезд, и мы снова стали пассажирами. Нам предстояло проехать на Восток, до Новосибирска, а затем в юго–восточном направлении до Барнаула и, без пересадки – в Бийск. С утра следующего дня мы ехали уже по территории Алтайского края. Невольно, вспомнился 1939 год, когда мне в воинском эшелоне довелось проезжать по этой территории. Только тогда от Барнаула, куда мы прибыли из Иркутска, наш воинский эшелон следовал к западной границе края в. Славгород, а теперь в обычном гражданском поезде от столицы Алтайского края мы ехали в юго–восточном направлении. У нас была карта Советского Союза, и мы посмотрели места, где начиналась моя военная служба.
В Бийск мы прибыли без каких–либо происшествий, и после представления командованию дивизии, нас разместили в здании клуба военного городка. Для жилья это место было, конечно, не приспособлено, но мы знали, что эти неудобства временные и особенно не переживали.
Бийск был основан в 1709 году, считается начальным пунктом знаменитого Чуйского тракта, и, располагаясь на берегу реки Бия. Эта была одна из крупных пристаней края. Недалеко от города Бия сливается с рекой Катунь, образуя рекой Обь, идущую на Север и впадающую в Северо–Ледовитый океан. Население города в 1939 году составляло 80 тысяч жителей, но город быстро рос, были построены научно–исследовательский центр Министерства Обороны, завод по производству витаминов, открыты новые учебные заведения, в том числе один институт. Существенно изменился и центр Алтайского края- Барнаул (основан в 1730 г.). Если в 1939 году его население составляло около 150 тысяч, то к нашему прибытию на Алтай население Барнаула значительно выросло. К пяти, ранее существовавшим высшим учебным заведениям, добавился краевой Алтайский университет. Обширная территория края, (262 тысячи кв. км.) богата многообразной фауной и флорой.
Описание достопримечательностей Алтая хватило бы для отдельного повествования. Отмечу лишь некоторые. По южной территории края, вплоть до монгольской границы, среди живописной природы, местами вдоль берега горной реки Чуя, проходит знаменитый Чуйский тракт. Учитывая сложный рельеф местности, он является основным и, практически, единственным наземным путём сообщения, в том числе и с внешним миром, в этом регионе. Тракту отведена важная роль в жизни края. Этот тракт, наверное, в числе немногих подобных созданий, заслуженно воспет в народных песнях. В этом же регионе на территории Горно–Алтайской автономной области расположено красивейшее Телецкое озеро. Его общая площадь составляет 230 километров, а глубина достигает 325 метров. На его поверхности и в его водах гнездится и водится множество различных обителей водных бассейнов. Этот уголок Алтайского края, вполне оправдано называют русской Швейцарией. По этой же территории края протекает Катунть – бурная горная река протяженностью около 700 километров, со своими многочисленными протоками. Бурное течение, множество порогов и протоков, не позволяют использовать её для планового судоходства и лишь в нижнем течении по ней сплавляют лес. Вода в реке Катунь, даже летом, холодная и всегда прозрачная. Кроме обычной рыбы, в ней водятся такие ценные их породы, как таймень и довольно редкий обитатель лишь немногих рек – нельма. Эта красавица, будучи белобрюхой после вылова приобретает голубую окраску. Длина нельмы достигает до 1,3 метра, а вес – до 60 килограммов.
Местами по долине Катуни проходит и описанный Чуйский тракт. Нельзя не упомянуть и о марале. Панты этого крупного горного оленя служат сырьём для приготовления ценных лекарственных препаратов. Алтайский край является одним из богатейших районов по зарослям облепихового дерева, плоды которого используются в фармации и пищевой промышленности.
Воинский гарнизон Бийска был представлен двумя соединениями – развернутым и кадрированным. Командир являлся начальником всего Бийского гарнизона, а я выполнял функции гарнизонного врача. Для стационарного лечения тяжелобольных в городе был военный госпиталь, а остальные получали медицинскую помощь в лазарете военного городка.
Работа в новой должности каких–либо особых трудностей для меня не представляла, поскольку уже имелся опыт административной работы. К тому же была солидная организационно–теоретическая подготовка, полученная за время учебы в Академии. Вскоре мы получили квартиру. Бытовые условия были вполне сносными, имелись центральное отопление и освещение, электрические плиты, работала канализация. Отсутствовала горячая вода, и для помывки пользовались гарнизонной баней.
Одной из новинок в оснащении медицинской службы была дезинфекционно–душевая установка (ДДА), предназначенная для помывки личного состава в полевых условиях и дезинфекции белья. В её комплект входило два автомобиля ГАЗ–66. Это был вездеход со всеми ведущими колесами, довольно мощным двигателем и двумя ёмкими бензобаками на 200 литров. Регулировать давление в колесах водитель мог непосредственно из кабины. Автомобиль был оборудован мощной лебедкой, позволяющей при необходимости осуществить «самовытаскивание» автомобиля. Один такой автомобиль с оборудованной цистерной был предназначен для подвоза воды в тех случаях, когда в месте развертывания установки не было водоёма.
Второй автомобиль был оборудован специальными камерами и котлами, палатками для помывки людей, а так же приспособлением для забора воды из открытых водоёмов Такие автомобили находились на оснащении и других служб и подразделений Вооруженных Сил и по своим тактико–техническим данным считались тогда одними из лучших. Наш гарнизон с его обширным полигоном был своеобразным учебным центром, где проводились показные занятия по развертыванию ДДА с привлечением работников медицинской службы и общевойсковых командиров из других воинских частей округа.
Основной задачей медицинской службы гарнизона считалось обеспечение здоровья личного состава. Проводилась эта работа на основании комплексного плана лечебно–профилактических мероприятий при тесном взаимодействии с другими службами. Вообще – то, состояние здоровья солдат было вполне благополучным. Хорошее питание – 4000 калорий в день, добротное обмундирование, теплые казармы, соблюдение установленного режима и уставных взаимоотношений в коллективе, позволяло не только справляться с нелегкой нагрузкой армейской службы, но и способствовало укреплению здоровья в целом. Да и юноши, призванные в армию, в преобладающем большинстве, были здоровыми. Поддержанию здоровья способствовало и то, что весь личный состав дважды год подвергался диспансерному обследованию врачами специалистами гарнизонного госпиталя, что позволяло выявлять возможные заболевания на ранней стадии и наблюдать за динамикой здоровья.
Штабом Военного округа проводились различные по масштабам и тематике учения. Принимая в них участие, я имел возможность знакомиться с коллегами по службе из других воинских частей и представителями военно–медицинского отдела округа.
В выходные дни практиковались поездки за город, проводились различные культурно–массовые мероприятия – командование делало всё возможное для разнообразия и благополучия жизни «обитателей» военного городка.
Вот так, незаметно, прошли четыре года нашей жизни в Бийске, и летом 1964 года мой старший медицинский начальник из округа предложил мне перейти на должность старшего преподавателя военной кафедры института усовершенствования врачей, находящийся в Новокузнецке Кемеровской области. Предложенная должность давала несколько иные направления и перспективы в моей дальнейшей службе и, обсудив это с женой, я сообщил начальнику о своё согласии.
Вскоре был получен соответствующий приказ о моем переводе на эту должность. Оформив необходимые документы, я выехал в Новокузнецк.

КУЗБАСС.
НОВОКУЗНЕЦКИЙ ИНСТИТУТ УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ВРАЧЕЙ

В институте меня приняли хорошо. Ректор сам был участником войны, что способствовало взаимопониманию. С начальником военной кафедры я был знаком ранее по встречам на различных сборах и учениях, проводимых командованием округа. Он, как и несколько других преподавателей, тоже был ветераном войны. Мне была предоставлена комната в общежитии института.
Познакомившись со структурой института, программой военно–медицинской подготовки врачей и организацией учебного процесса, я приступил к самостоятельному чтению лекций и проведению практических занятий. Мне был поручен раздел ОТМС с целью ознакомления врачей с основами организации медицинского обеспечения войск в современных условиях с возможным применением оружия массового поражения.
В те годы, имела место жесткая конфронтация между Варшавским договором (основан в 1955 г.), и блоком НАТО (Организация северо–атлантического договора), созданного в 1949 году. Достаточно вспомнить известный Карибский кризис 1962 года, когда из–за поддержки Кубы, отношения между СССР и США оказались на грани военного конфликта, и только появление наших атомных подводных лодок в Карибском море позволило разрядить возникшую напряженность. Нужно было учитывать еще и тот факт, что США создали на территории своих сателлитов многочисленные военные базы, в том числе и вблизи наших границ. Вполне понятно, что в этих условиях, наше государство вынуждено было предпринять целый комплекс мер по укреплению своих вооруженных сил. Составной частью этих мер была и военная подготовка (переподготовка) офицеров запаса, проводившаяся на военных кафедрах институтов. Вот такой подготовкой офицеров медицинской службы запаса и занималась наша кафедра Новокузнецкого ГИДУВА.
Вскоре нам была выделена трехкомнатная квартира, и я вернулся в Бийск, чтобы забрать жену и младшую дочь. Старшая дочь в это время жила уже в Москве. Сборы были не долгими. Распростившись с коллегами по службе, мы убыли к новому местожительству. Вот так закончился еще один этап моей военной службы.
По традиции, небольшая справка о нашем новом местожительстве. Кемеровская область, в дальнейшем Кузбасс, была образована в 1943 году. Расположен Кузбасс в Западной Сибири, занимая, так называемую, Кузнецкую котловину с ее знаменитым Кузнецким угольным бассейном. Юго–Восточные окраины области представлены цепью гор (Салаирский кряж и Кузнецкий Алатау), покрытые лесами. Общая площадь области составляет 95,5 тысяч кв. км. с населением около 3 млн. человек, причем, более 80 % проживало в 14 городах и 32 поселках городского типа. Кузбасс является в Азиатской части СССР мощным индустриальным центром – по таким видам промышленности, как металлургическая, в том числе и цветная, электрохимическая, машиностроение, а по масштабам угольной промышленности он в стране не имел себе равных. В объеме добываемого в Кузбассе угля довольно высокий процент составляет коксующийся уголь, представляющий особую ценность для металлургической промышленности. В Кузбассе добываются также железная руда, марганец, золото и некоторые другие представители природных ископаемых.
В регионе функционируют 5 институтов, 34 средних специальных учебных заведений и более 2000 школ. Областным центром является Кемерово (бывший Щегловск). В шестидесятые годы ХХ столетия в нём проживало более 300 тысяч человек. В городе сосредоточены многочисленные предприятия тяжелой и легкой промышленности. Располагаясь на берегу реки Томь, Кемерово является крупной пристанью. Сама Томь, длиной 840 километров, является правым притоком Оби и со своими многочисленными притоками, образует объёмный водный бассейн области. Богата и разнообразна фауна и флора области.
И пару слов о Новокузнецке. Основан он был в 1607 году и до 1931г. именовался Кузнец–Сибирский. Затем до 1961г. – Сталинск. Расположен город в южной части области, на берегу реки Томь, и в то время насчитывал более 500 тысяч жителей. Является крупнейшим промышленным центром Кузбасса, в городе работают 96 промышленных предприятий союзного и республиканского значения. В их числе известные на всю страну Кузнецкий металлургический комбинат (КМК), Западно–сибирский металлургический завод (Запсиб), а также алюминиевый завод, завод ферросплавов, аглофабрика, занимающаяся рыхлением горных пород, три угольные шахты и несколько угольных разрезов. На них в год добывалось 9 млн. тонн угля – этим количеством можно отапливать в течение года целую страну с населением 100 млн. человек. В городе работают и многие другие предприятия. Из перечисленных предприятий о первых двух хочется рассказать более подробно.
КМК является одной из грандиозных строек первой пятилетки. Только из других регионов страны на эту стройку приехало около 80 тысяч рабочих. Для площадки будущего завода был выбран левый берег реки Томь на окраине города. На будущей строительной площадке было вынуто 7 млн. кубометров земли. При возведении производственных корпусов было уложено почти 500 тысяч кубов бетона, около 100 тысяч кубометров кирпича, столько же тысяч тонн огнеупоров и 5 тысяч тонн различных металлоконструкций. Внутри завода построены железнодорожные линии, протяженностью более 200 километров и соединяющие многочисленные цеха, домны и другие производственные объекты завода. Завод окутывает 400 км. различных трубопроводов. Поражают размеры производственных агрегатов. Так, например, одна домна – величиной выше 10 этажного дома, загруженная сырьем, весит 20 тысяч тонн. При работе она требует в сутки столько же воды, сколько потребляет весь город. На заводе был введен крупнейший в стране блюминг, а по производительности он не имел себе равных в мире. Приведенные цифры, по тому времени, являются астрономическими, тем более, что такой гигантский завод был построен всего за три года (1929 – 32). Тем более, что сегодняшних механизмов в то время ещё не было и большинство работ, при строительстве комбината, приходилось выполнять вручную. На стройке комбината бывали первые руководители страны.
Во время Отечественной войны КМК был одним из основных поставщиков броневого листа для производства танков. Выпускались и многие другие виды продукции для нужд фронта. Завод за годы войны, Комитетом Обороны четырежды награждался переходящими знаменами Комитета. Кузнецкие металлурги 167 раз признавались лучшими. Тысячи металлургов награждены правительственными наградами, а 18 из них было присвоено звание Героя Социалистического Труда. В 60 годы каждая четвертая тонна стали страны была выплавлена на КМК. На здании управления завода развевается знамя с орденами Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени и орденом Суворова 1-й степени. С таким количеством высоких правительственных наград, кроме «КМК» и «Магнитки», других предприятий у нас нет.
Вторым крупнейшим промышленным предприятием Кузбасса является Западносибирский завод (ЗАПСИБ). Построен завод на правом берегу реки Томь. В ходе его возведения, масштаб выполненных работ в разы превышает объём, имевший место при строительстве КМК. Территория завода по периметру составляет примерно 30 километров. На всех агрегатах завода впервые в стране был применен «бездымный» – конверторный способ производства металла. Это исключало загрязнение окружающей среды, столь характерное для других обычных металлургических предприятий. При его строительстве и в производственном процессе уже использовалась современная автоматика и механизация. Завод вошел в строй летом 1964 года. Наш приезд в Новокузнецк совпал с этим знаменательным событием.
Запсиб тогда снабжал своей продукцией 600 предприятий страны. Вообще, в послевоенные годы было введено в строй множество крупных промышленных объектов. Следует отметить первую в мире Обнинскую атомную электростанцию. Вспомнить мощнейшие в мире Братскую, Красноярскую и Саяно–Шушенскую гидроэлектростанции, атомоход «Ленин». Были введены в эксплуатацию многие предприятия по разработке и добычи энергоресурсов, в том числе в районах крайнего Севера. Гражданин нашей страны, Юрий Гагарин, первым в мире побывал в космосе. Практически, было восстановлено всё разрушенное гитлеровцами на оккупированной ими территории. Такого экономического скачка, за довольно короткий срок, не было ни в одной другой стране.
В Новокузнецке работали два высших учебных заведения, в том числе – крупнейший в Сибири Сибирский металлургический институт, большое число средних специальных учебных учреждений и заведений культурно–просветительного характера.
Спустя два года после пребывания в институте, меня избрали секретарем партийного бюро института. По существовавшему тогда положению меня ввели в состав Ученого совета института. Партийная организация института была довольно большой и, учитывая ту роль, какая возлагалась тогда на партийные организации любых предприятий и учреждений в решении производственных вопросов, приходилось затрачивать немало времени и усилий для выполнения стоящих перед партийной организацией задач. В тоже время появились связь с райкомом и горкомом КПСС, знакомство с представителями самых различных организаций и предприятий города. Вскоре, меня ввели в состав райкома партии. Все это определенным образом помогало ректорату решать некоторые производственные дела, и, прежде всего, хозяйственного характера.
В советское время бытовало мнение, что высокую должность можно было получить только будучи коммунистом. Анализируя штатно – организационную структуру института и состав партийной прослойки его руководящего состава, указанное мнение не совсем правомерно. Из числа профессоров и доцентов нашего института, занимающих должность заведующих кафедрами, только одна их треть были коммунистами. При назначении на эти должности, учитывалась, прежде всего, не партийность, а уровень научной и производственной деятельности сотрудника. Между прочим, тогда же существовало мнение о притеснении евреев при назначении на руководящие должности. Так вот, одна треть из общего числа заведующих кафедрами института, были представителями этой национальности. Евреем был и первый заместитель ректора – проректор по научной и учебной работе. Кстати, и состав высшего руководства в нашей стране, тоже был, образно говоря, многонациональным.
Так, незаметно шли месяцы и годы жизни в Новокузнецке, который с каждым годом расширялся и благоустраивался. В общем, подтверждалось, сказанное ранее об этом городе В.Маяковским: «Здесь будет город – сад».
В выходные дни, как правило, совершали коллективные поездки за город. Зимой, чтобы покататься на лыжах, а летом, просто на природу, к какому-нибудь водоему, а их в окрестностях города – на любой вкус. Из состава мужской части сотрудников института сформировалась группа любителей рыбной ловли. В р. Томь и её притоках, а также многочисленных озёрах водилось в избытке всякой рыбы и мы всегда возвращались с хорошим уловом.
В конце 60–х годов наша кафедра получила автомобиль ГАЗ – 66. Мы смогли выезжать на самые отдаленные водоемы, недоступные для обычного автотранспорта.
Спустя три года пребывания на кафедре, мне было присвоено очередное воинское звание – «полковник медицинской службы».А в начале семидесятых годов я был назначен на должность начальника учебной части кафедры, став одновременно и заместителем начальника кафедры. Младшая дочка, по окончании СМИ, вместе с мужем, кстати, тоже Павловым, уехали в Ижевск и в Новокузнецке мы остались вдвоём с женой.
В 1973 году меня назначили на должность начальника кафедры. Кстати, в отличие от остальных кафедр, заведующие которыми избирались на Ученом Совете института, должность начальника военной кафедры утверждалась приказом по Министерству Обороны.
Наряду с работой на своей кафедре, меня часто привлекали на учения, проводимые штабом нашего Сибирского военного округа. Обычно, это были крупномасштабные учения по отработке фронтовых операций в условиях применения противником оружия массового поражения. Кроме кадрового состава, на такие учения привлеклись по линии военкоматов, солдаты и офицеры, находящиеся в запасе. Учения проходили в условиях, максимально приближенных к реальной боевой обстановке. Войскам и всем службам «фронта», штабом «фронта» выдавались «вводные» с характеристикой оперативной обстановки. По ним войсковые командиры и начальники служб «фронта» должны были разработать и принять решение по выполнению поставленных задач.
Для медицинской службы, как и для других служб, на такие учения со складов мобилизационных запасов вывозилось необходимое имущество, предусмотренное штатом военного времени. На медицинскую службу возлагалось проведение расчетов вероятных санитарных потерь, потребного количества госпитальных коек, для оказания специализированной медицинской помощи раненым и больным и их последующего лечения.
Одновременно нужно было развернуть в полевых условиях несколько госпиталей основных профилей. Полностью все госпитали развернуть не представлялось возможным, да и необходимости в этом не было. Организация всех этих мероприятий осуществлялась под руководством Управления госпитальной базы фронта. УГБ имело большой штат ведущих специалистов по различным разделам медицины и являлось основной управленческой структурой в системе медицинской службы фронта. Упоминаю о нем потому, что мне, по решению старших начальников, на таких учениях, нередко, приходилось выступать в роли начальника этого Управления и заниматься всеми необходимыми расчетами и развертыванием запланированных госпиталей, с последующим докладом руководству учениями о принятом решении по организации медицинского обеспечения планируемой фронтовой операции. С удовлетворением вспоминаю, что деятельность медицинской службы всегда получала положительную оценку,
Мне неоднократно приходилось быть председателем комиссии на выпускных экзаменах студентов, обучавшихся на военных кафедрах институтов Сибирского округа. Довелось повторно побывать в Красноярске. За прошедшие 30 с лишним лет, с момента первого моего знакомства с этим городом, он превратился в крупнейший индустриальный и культурный центр Сибири. Постоять на высочайшей плотине Красноярской ГРЭС и полюбоваться на известные каменные столбы, находящиеся вблизи города. Надолго осталось впечатление от могучей сибирской реки Енисей.
Неузнаваемо изменились Омск и Новосибирск, где мне часто приходилось бывать по служебным делам. На учениях и различных сборах руководящего состава медицинской службы округа, приходилось встречаться с товарищами из Тюмени. Товарищи рассказывали, что Тюмень стала крупным промышленным и научно культурным центром Западной Сибири. Её население с 40 тысяч в довоенное время выросло до 340 тысяч человек. Вместо одного вуза стало 6 высших учебных заведений, включая Государственный Университет с его многочисленными факультетами.
По просьбе руководства отделом здравоохранения Новокузнецка, мною был проанализирован принцип организации медицинского облуживания населения города в системе гражданской обороны.
Где–то в середине семидесятых годов, на нашей кафедре был организован цикл медицинской службы гражданской обороны (МСГО), который вскоре отделился от военной кафедры и стал самостоятельным курсом института. В это же время, по моей просьбе, я был освобожден от должности секретаря партийного бюро института и выведен из состава райкома парии. Это позволило больше времени уделять основной работе на кафедре.
Кроме этого приходилось бывать во многих городах на конференциях и сборах, проводимых с целью повышению знаний у руководящего состава медицинской службы. Запомнилось поездка в Минск, где я встретился с бывшим командиром нашей дивизии времен службы в Бийске. Он уже был на пенсии, но продолжал работать «на гражданке». Сам Минск полностью разрушенный в период немецкой оккупации, теперь выглядел, как заново построенный, с современной архитектурой, просторными улицами и хорошо озелененным. В памяти он остался, как один из красивейших наших городов. Во время этой поездки довелось побывать на Хатынском мемориальном комплексе, сооруженном на месте деревни Хатынь, сожженной, вместе со всеми её жителями гитлеровскими оккупантами. Этот комплекс стал памятником о злодеяниях, совершенных гитлеровскими захватчиками на территории Белоруссии. Для более полного представления об этом, уместно коснуться некоторых исторических фактов.
С началом Отечественной войны, государственная, тайная полиция Германии, приступила на оккупированной территории к выполнению плана «Ост». Этим планом предусматривалось «онемечить» лишь 25% белорусов, а остальных уничтожить. По этому поводу Гитлер цинично заявлял: «Я имею право уничтожить миллионы людей низшей расы». Этот изуверский девиз явился идеологической основой творимых гитлеровцами злодеяний на оккупированной территории. 13 Мая 1941 года правительство Германии утвердило директиву, согласно которой предписывалось уничтожение всех партизан и граждан, подозреваемых в сочувствии к ним. Кстати, до гитлеровцев, в многовековой истории войн, подобного преднамеренного уничтожения попавших в плен воинов, не было.
За три года оккупации, только в Белоруссии, фашисты превратили в руины 209 городов, 9200 сел и деревень, расстреляли, повесили, замучили и сожгли свыше 2 миллионов 200 тысяч советских граждан, что составляет 25% от общего населения этой республики. По сравнению с другими оккупированными республиками и областями этот трагический показатель был самым высоким. «У тебя нет сердца и нервов – убивай всякого русского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, мальчик или девочка, убивай, этим ты спасешь себя, обеспечишь будущее своей семье и прославишься навеки». Так говорилось в одном обращении немецкого командования к своим солдатам.
22 марта 1943 года, немецкий карательный отряд окружил деревню Хатынь. Все жители, включая детей и стариков, были загнаны в сарай, гитлеровцы заперли дверь, обложили сарай соломой, облили бензином и подожгли. В огне заживо сгорели 149 жителей Хатыни, в том числе 75 детей. Когда рухнули горевшие стены, все кто смог, в горящей одежде, пытались бежать, но были расстреляны из пулеметов и автоматов. После того как сарай сгорел, немцы, осмотрев тела погибших, стали сжигать все дома деревни и она, неведомо, которая уже по счету, исчезла с географической карты Белоруссии. Трое жителей – 12 и 7 летний мальчики и один мужчина, выжили. Вместе с другими тремя детьми, чудом спасшимися ранее, они стали свидетелями этого злодеяния.
Бежит, устремляясь вперед, широкая асфальтированная лента шоссе Минск – Витебск. Обычные дорожные знаки по сторонам. Вдруг, на 54 километре, справа, – тревожный указатель «ХАТЫНЬ». Смолкают песни и музыка, машины снижают скорость, многие поворачивают направо, где через каждый километр стоят беломраморные глыбы – первая, вторая, третья, четвертая, пятая. И вот сам мемориал. В центре возвышается бронзовая скульптура Непокоренного Человека. Боль, скорбь и месть выражены на его лице, а натруженные руки бережно держат тело замученного ребенка. Справа от скульптуры, черными гранитными плитами увековечено место сожжения жителей Хатыни. Над холмом братской могилы из белого мрамора, установлен «Венец Памяти. На мраморе высечено обращение: «Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину, и вас, дорогие. Пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше…. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала». И одна из выдержек ответа погибшим: «Родные вы наши. Память о вас в народе бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над нею».
Специальная дорожка ведет к бывшей деревенской улице, где на месте каждого из 26 сожженных домов, из серого бетона выложен первый венец сруба, и установлен обелиск с фамилиями сожженных. Перед каждым домом калитка, которая уже никогда не заскрипит живым деревянным скрипом. Возвышаются колокола. Их тоже 26 – это хатынский набат. Он тревожно усиливает трагедию белорусской деревни, и предостерегает: «Люди, будьте бдительны». В 1969 году в Хатынь прибыли делегации из районов республики, доставивших священную землю не возрожденных к жизни белорусских деревень. В комплексе мемориала множество стендов с фотографиями и текстом, подтверждающие злодеяния фашистских оккупантов на белорусской земле.
Хатынский мемориал открывает еще одну тему – тему концентрационных лагерей. На территории Белоруссии немецкими оккупантами было создано 260 таких лагерей. Только в одном лагере смерти «Малый Тростенец», организованный тайной полицией в 10 километрах от Минска, было замучено, повешено, расстреляно и сожжено свыше 206 тысяч мирных жителей.
От входа в мемориал и до скульптуры Непокоренного Человека (начало мемориала) ведут бетонные плиты, уложенные с некоторым подъемом таким образом, что, идя по ним, невольно склоняешь голову. И это символично – эта дорога к священному и скорбному памятнику, являющемуся одной из страниц в летописи о Великой Отечественной войне. В мемориале горит Вечный огонь, как символ немеркнущей народной памяти. В отблесках его пламени видятся чешский поселок Лидице и французский Орадур, разделившие, соответственно, в 1942 и 1944 годах, печальную участь Хатыни. У меня до сих пор хранится путеводитель по Хатынскому мемориалу, из которого и взяты, приведенные в тексте данные.
В конце семидесятых годов мы стали задумываться о моем увольнении с военной службы. По существовавшему тогда положению и моему воинскому званию я имел право уйти на пенсию еще в 1971 году, по достижению 50 летнего возраста. Но состояние здоровья и соответствие занимаемой должности, позволяло продолжить службу, и с моего согласия приказами Министра Обороны срок моей службы был продлен. Сначала – до 1976 года, затем еще на 5 лет – до 1981года. Желание продолжить свою службу, было обусловлено еще одним обстоятельством. Хотелось, чтобы жена ушла на пенсию с места своей тогдашней работы, а для этого ей нужно было проработать до осени 1977 года. Учитывалась, конечно, и материальная сторона. В то время труд офицеров, как и научных сотрудников, ценился довольно высоко. Зарплата работников Новокузнецка, в те годы, была выше средней по стране, основная их масса трудилась на металлургических заводах, у доменных печей и шахтах. И за этот нелегкий труд государство выплачивало зарплату сопоставимую с зарплатой профессора, чье положение могло служить эталоном довольно высокой материальной обеспеченности.
Весной 1981 года пришел приказ Министра Обороны о моем увольнении из Вооруженных Сил. Своим местом жительства мы избрали Ижевске, поскольку в нём жила семья дочери, что в будущем для нас было бы надёжной поддержкой. В ожидании получения необходимых документов, я оформился на должность старшего преподавателя нашей военной кафедры, а жена продолжала работать на прежнем месте, в медсанчасти Кузнецкого комбината.
Так закончилась моя, более, чем сорокалетняя служба в армии. На память о ней, кроме всего пережитого, остались медаль «Ветеран Вооруженных Сил СССР» и многочисленные грамоты от военного командования, руководства административных и партийных органов и, конечно, ректората института.
Новокузнецкий период службы был не только самым продолжительным – он позволил мне овладеть всеми принципами организации медицинского обеспечения боевых действий войск и передать свой опыт и знания многим тысячам врачей – офицеров медицинской службы запаса, прошедших обучение на военной кафедре Новокузнецкого института врачей. Будучи одним из организаторов по созданию в институте курса Медицинской Службы Гражданской Обороны, мною были изучены основные проблемы медицины катастроф по организации помощи гражданскому населению при возникновении чрезвычайных ситуаций техногенного и природного характера.
В этот же период службы я окончил, кстати, тоже с отличием, университет марксизма–ленинизма. Все это пополнило знания по определенным разделам общественно–политической жизни и мировоззрения в целом, что в описываемое время, считалось необходимым для руководителей различного ранга.
Нам довелось жить в таком административном районе, который при численности населения, составляющей всего 0,5% от населения страны, производил более 10 % продукции черной и цветной металлургии и являлся крупнейшим поставщиком каменного угля, включая его ценные коксующие породы. Кузнецкий металлургический комбинат является единственным поставщиком рельс для метрополитена. По этим показателям Новокузнецкий район, как административная единица, в нашей стране, не имеет себе равных. В Новокузнецкий период нашей жизни, обе дочери, старшая в Москве и младшая в Новокузнецке, получили специальное образование, а жена стала высококвалифицированным врачом – бактериологом. Нам довелось видеть и слышать знаменитых артистов Георгия Отса, Любовь Орлову и восходящую звезду нашей эстрады – Аллу Пугачеву. Можно ещё добавит и то, в этот период я расстался с многолетней вредной привычкой – бросил курить. Причём, не принимая каких–либо препаратов. Просто сказал себе – хватит! И до сих пор ни одной сигареты в рот не брал. Это была победа над собой.
Настало время готовиться к «гражданской» жизни и собираться к переезду. Собрав необходимые документы, в начале лета 1981 года я выехал в Ижевск, встал в Горисполкоме па очередь для получения квартиры и оформил в военкомате пенсионное удостоверение. Остановился у дочери – с мужем и двумя детьми. Они, переехав из барака, жили уже в благоустроенной двухкомнатной квартире. Их дом находился, пожалуй, в самом красивом районе города, совсем рядом с громадным Ижевским прудом.
Полагаю излишним давать справку о регионе, где нам предстояло жить – данное повествование читать будут преимущественно жители Удмуртии, которым хорошо знакома, довольно богатая история своей малой родины. Отмечу лишь вклад Удмуртии в дело Победы в годы Отечественной войны. За эти годы было произведено более 11 миллионов винтовок и карабинов, более 7 тысяч авиапушек, более 200 тысяч пулеметов и 130 тысяч противотанковых ружей, почти 45 тысяч пушек различного калибра и назначения, более 7 миллионов пистолетов и более 25 миллионов штук различных боеприпасов. В Удмуртии было сформировано 13 стрелковых, 9 артиллерийских, 8 авиационных и 12 транспортных частей. На фронт ушло 365 тысяч жителей республики. 111 фронтовикам было присвоено звание Героя Советского Союза. В их числе дважды Герой Советского Союза генерал Кунгурцев. Е.М. Этот показатель при расчёте на 100 тысяч населения, в Удмуртии почти в два раза превышает аналогичный показатель по Советскому Союзу. А по числу Героев Советского Союза среди военных медиков, благодаря подвигу фельдшера Ф.Пушиной. этот показатель Удмуртии превышает такой же показатель по стране почти в четыре раза.
Уже в первый год войны в республике было развернуто 32 эвакогоспиталя на 25 тысяч коек. Безвозвратно передано фронту 110 тысяч лошадей. В труднопроходимой гористо-болотистой местности была построена железная дорога Ижевск – Балезино протяженностью 146 километров, имевшая важное стратегическое значение. Построено более 200 км лесовозных железных дорог. И всё это было сделано в маленькой Удмуртии, население которой перед войной составляло всего 1 миллион 200 тысяч человек. По масштабу приведенных показателей Удмуртия была в числе немногих регионов Советского Союза.
В Удмуртии трудился конструктор с мировой известностью, почетный член ряда академий, почётный гражданин Удмуртской Республики и единственный в стране дважды Герой Советского Союза и Герой России генерал-лейтенант Калашников.М.Т. (1919 – 2013г.г.)
Достойна упоминания и Кулакова. Е.А. – одна из сильнейших лыжниц мира, ставшая обладательницей 6 золотых. 4 серебряных и 3 бронзовых медалей на чемпионатах мира и Олимпиадах и 33 золотых, 11 серебряных и 3 бронзовых медалей на чемпионатах СССР. Кулакова, Г.А. награждена многими орденами и медалями. Живет трудиться в Удмуртии.
С учётом послевоенных достижений республика награждена орденами Ленина, Октябрьской революции и орденом Дружбы народов.
Закончив оформление всех документов, я возвратился в Новокузнецк, и вместе с женой до лета 1982 года мы продолжали работать и занимались подготовкой к переезду. Вскоре получили извещение из Ижевска о том, что нам выделена квартира.