РОЗЫ ПО РАЗНАРЯДКЕ И ТАРТАЛЕТКИ С ЧЁРНОЙ ИКРОЙ

1985 год, Москва, Всемирный фестиваль молодежи и студентов. В то время я ещё на­зывалась молодым специалистом и только начинала работать в «Комсомольце Удмур­тии». Естественно, работу в пресс-центре фестиваля сочла за подарок судьбы. Эх, а какое было начало!.. Какое многообе­щающее начало!

Весной 1985-го пришёл к власти Горбачёв. От фестиваля ждали праздника всемирного обще­ния. Но запущенные при «развитом социализ­ме» механизмы ещё поскрипывали исправно. 12-й Всемирный тому яркий пример. Такого ли­цемерия мне больше видеть нигде не довелось. Нечто подобное происходило и на съездах ВЛКСМ, но там и так все знали всё в мас­штабах страны. Здесь же с претензией на вселенность…

Прежде, чем удостоиться чести работать в фестивальном пресс-центре, надо было пройти серьёзный творческий отбор. Прошла. Вызыва­ют на учёбу.

Москва, ВКШ – полный кайф. Обучили, настра­щали, вбили мысль об ответственности и меж­дународной значимости нашей работы. Прони­клась.

Наконец – фестиваль. Вот уж сейчас-то, дума­ем, начнётся интересная работа.

Не тут-то было! Фестиваль мы увидели только с изнанки. Мелко номенклатурной. Для начала нас «опустили» – выдали аккредитацию с допус­ком «ОП», т. е. «обслуживающий персонал». С этим «клеймом» мы имели право свободно пе­редвигаться только по своему центру: «Моло­дёжь за мир и разоружение». Находился он в знаменитом в те годы Хаммеровском центре.

Под корреспондентов выделили один из выставоч­ных залов, укомплектовали оргтехникой, на­чальником-кобелём, штатным ГБ-шником и талонами на прокорм в валютных ресторанчиках Совинцентра и обязательными свежими розами по утрам.

Сначала мы честно пытались работать: соби­рали информацию, писали репортажи и интервью и сдавали их начальнику. Он, подняв блуд­ливые и похмельные глаза на очередную идей­ную дурочку, прятал бумаги с нашими опусами в со­лидную папку. И удалялся: «В штаб». Через не­которое время до нас дошло, что все пресс-ре­лизы с новостями фестиваля, особенно на по­литические темы, были подготовлены ещё до его открытия. Наша работа тут никому не нуж­на, разве что для привычной комсомолу «галочки» – записать в отчёте «работу Всемирного фо­рума освещало столько-то журналистов из про­винциальных газет».

Какая дорогая была та «игра в демократию»! Мы шатались по буфетам и барчикам Совинцен­тра, лопали тарталетки с икрой по бросовым це­нам, наблюдали, как «группа наполнения зала» затаскивает в приказном порядке народ с близлежащих предприятий на политдиспуты о преимуществах социализма. И сама же гасит эти дискуссии, если они вдруг сворачивают с намеченного пути. На этих диспутах работники ЦК ВЛКСМ, переодевшись рабочими парнями, честно отрабатывали свои булки с маслом. И икрой…

Делегаты же носились по Москве в шикарных автобусах на огромной скорости, под надёжной охраной, и допускать их к простым советским людям особо не планировалось. Фестиваль был удобной жизнью – закрытой, лицемерной, раз­гульной, аппаратной. На его подготовку и про­ведение были угроханы огромные деньги, а по­сле него посыпались награды от ЦК ВЛКСМ.

Есть такая маленькая милая медалька и у ме­ня. За пособничество в лицемерии, как я те­перь понимаю.