В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ПРЕДЧУВСТВИЕ СТИХА
* * *
Разговор с А. С. Пушкиным
в сквере УдГУ у памятника поэту
«Пустое вы сердечным ты…»
А. С. Пушкин
Александр Сергеевич, о любимой
Строчку, две, а лучше б было пять…
О единственной, неповторимой -
Можно мне при Вас зарифмовать?
Для неё пишу, по ней скучаю,
И секретов новых не открою Вам.
В том, что вожделею и души не чаю,
Но при этом воли не даю рукам.
Александр Сергеевич, Вам не трудно
Подсказать ей с горней высоты,
Чтоб она решила сей же час прилюдно
Заменить пустое вы сердечным ты.
Внемля Вам, она, не преступив черты
В тесных объясненьях между нами,
Вдруг обмолвилась и перешла на ты…
Чуть коснувшись моего лица губами.
Р. S.:
О себе скажу совсем немного
Нашим ижевским высоким слогом:
- Александр Сергеевич, вот и нам бы
Писать, как Вы бы, молодецким ямбом,
- да не умеем.
Вот как и Вы бы, нам писать с натуры,
Хореем хмурым,
- да не смеем.
Вот потому и пишем мы, как слышим,
- лиходеи.
Р. Р. S.:
И кивнул Поэт головой осторожно,
Значит можно рифмовать,
можно-о-о…
* * *
В тот день, когда предчувствие стиха,
Взошло и стало сущностью моею,
Сирень предощущением греха
Цвела в пять лепестков, на солнце млея.
День без тебя был пуст, с ума сойти,
Грустить, увы, не по летам мне будет.
А время так безжалостно летит,
Боюсь, сирень, чтоб не случилось худа.
Не знать бы чистого листа бумаги,
И красоту твою, и принуждённость лжи.
А если так, то хватит ли отваги?
Любовь моя! Мне б до утра дожить.
В тот вечер сад был виновато тих,
Дорожка, вниз сбегая по ступеням,
Влекла в тот мир, что создан для двоих -
Весна, беседка и кусты сирени…
Тогда, сирень моя, ты понимала нас
И знала, что нельзя пенять любимой.
За то, что было всё как в первый раз,
Ведь в первый раз влечёт неодолимо.
* * *
Увы! Уже сентябрь, младая Персефона,
Собрав плоды садов, ушла в иную даль.
Борей уже грозил осенним марафоном,
Срывал с берёз и лип их жёлтую вуаль.
Тем летом наши разошлись дорожки,
Упала пелена Эротова тумана…
И кто сейчас «танцует» твои ножки!?
Кого теперь пленяешь тонким станом!?
Витал вокруг дух торжества и воли,
И праздный люд гулял по набережной всласть…
Я думал, это блажь, притворство и не более,
А вышло, что любовь, желание и страсть.
Я ждал, мой город, твоего участья,
Взыскующих и неподдельных слов…
Но видимо словами не заластишь
Тебя, мою последнюю любовь.
Я ж не Нарцисс и даже не Поэт,
А ты – приют души, моя Юнона…
А впрочем «северянинский сюжет»
Не нов сейчас, как и во время оно.
Ещё вчера был день прозрачно-синий,
Помедлим же, отложим расставанье…
А в светлом небе тонкой паутиной
Сквозила ложь последнего свиданья.
* * *
Памяти Беллы Ахмадулиной
Под снегом, мягко падающим в тишь,
У ноября в конце, зимы в начале,
Ты приказала всем нам долго жить,
Мы поняли, что это означает.
Под снегом, мягко падающим в тишь,
Зимы начало – это будет дата
Ухода твоего к Андрею и Булату
Через Тарусу, Репино, Гульрипш.
Под снегом, мягко падающим в тишь
Дворов и улочек Замоскворечья,
Уже оттуда немотою речи
Красу времён ушедших защитишь.
Под снегом, мягко падающим в тишь,
Уже не вспомнить буйства и смиренья,
Колдующей в пять лепестков сирени,
Легенды Калевала – эпос и фетишь.
Под снегом, мягко падающим в тишь
Черёмухи простой и белонощной,
Был задушевно прям твой позвоночник,
И в этом твой озноб и твой престиж.
Под снегом, мягко падающим в тишь,
Уходишь, наречённой и свободной…
Россия, ты прими последнее «прости»
Черёмухи твоей высокородной.
Декабрь, 2010
***
Д.Т.А.
Наверно нам не суждено
Делить жильё и хлеб.
И всё равно твоё окно -
«Мой несказанный свет…»
Наверно, дети не поймут:
«Ну что их так связало?
Зачем он ей, она ему?
- Смешные экстремалы»
Я ухожу за твой порог
И закрываю дверь…
И вряд ли знает даже Бог,
Куда пойду теперь.
Не говоришь ни да, ни нет,
Ни средь людей, ни дома.
Года летят – таков сюжет,
И мы едва знакомы.
Всю, как цветенье васильков,
Желанную до дрожи,
До золотистых завитков,
До чуть прикрытых ножек
Люблю.
Видение
В память ижевских событий
августа-ноября 1918 года
Я не вошёл в Совет* и утром рано
Покинул дом со смутою в душе.
Дни коротал в рыбачьем шалаше,
Удил лещей близ устья Игермана.
Но зарево тех августовских дней,
Гудки завода, выстрелы и крики
Тревогой наполняли сердце мне…
Скулил мой пёс и озирался дико.
Все мысли там. В томленье странном…
Бродил с собакой как-то на заре,
Я отдохнуть присел повыше, на бугре,
Над устьем тлели тонкие туманы.
Клянусь зарёй, то было не во сне,
Над нами вран кружил чуть зримый…
Пёс зарычал, шерсть вздыбил на спине,
Вран, каркая, как тень, провеял мимо.
И только эхо, глухо прозвенев,
Сказало мне (такие вот напасти),
Что был Творца немилосерден гнев -
Восстал Ижевск против Советской власти.
*Совет – Совет рабочих, солдатских и крестьянских
депутатов – орган советской власти после революции 1917 года.