БАЛЛАДА О ДВАДЦАТОМ ВЕКЕ
«Мне на плечи кидается век-волкодав…»
О. Мандельштам
Новый год, мороз и снег,
Пряники да куличи.
Нет, не самый худший век
Нам достался в палачи.
Он и холил, и ломал,
Рёбра мял и позвонки,
Строил общие дома
Частной жизни вопреки.
Он взирал и охранял,
Резал пайки и срока,
Он судьбу нам сочинял –
Не спороть ни ярлыка.
Складывал дела в архив
С номерками про запас.
Век был, в общем, прихотлив -
Он заботился о нас.
Промывал он нам мозги
И решал свои вопросы.
Мы не видели ни зги
Дальше собственного носа.
Прибивал и языки -
Не откатится слеза.
И кормил порой с руки,
Чтобы пили за глаза.
И лоснилась сединой
Щетина увядших щёк.
Так и жили за стеной,
Лишь мечтали наутёк.
Измечтавшиеся в хлам,
С верою из сердца вон,
Прижимались по углам,
Чтобы дальше от икон.
Чтоб хоть что-нибудь понять,
Для чего мы, и кому?
Будут ли нас впредь шпынять
В новом смоге и дыму?
Серп и молот на гербе
Заменили гордо птицы.
Но ни мне и ни тебе
Не простится. Не проститься
С тем, что в генах и в кости
Запечатано до гроба.
Нам осталось добрести…
Кто бы рассказал дорогу.
Видят ли её орлы?
Видит ли её Господь?
Мы для вида веселы,
Но не молодеет плоть.
Ничего, в последний путь
Не проводят, не обмыв.
Даст ли новый век вздохнуть,
Лицемерен и глумлив?
БАЛЛАДА О ГРЕХАХ
Мы все в грехах от носа до хвоста,
От печени до каждого перста.
Не искупить распятием Христа
Ни одного гвоздя с его креста.
Зачем в молитвах воздевая руки
Стенать о неизбежности разлуки,
Объединяясь в бесполезном плаче
И о грядущем судном дне судачить?
Не будет вечным ни один союз,
В котором всякий знает крови вкус.
Любой наш минус – это всё же плюс,
Поскольку вычитает лишний груз.
О, небо, подари глоточек вздоха,
Пусть будет пухом общая голгофа.
Но не пора ль признать как на духу,
Что рыло было всё-таки в пуху.
Полезно ли такое покаяние?
Покаяться легко на расстоянии,
Когда все жертвы смут и безобразий
Ушли, не прибегая к эфтаназии.
Мы тоже жили хорошо и плохо –
В который раз сошлёмся на эпоху –
Она виной, что мы не без греха,
Подпустим под эпоху петуха.
И вот уже она под красным знаменем
По слову полыхает синим пламенем,
А про грехи этические ноты
Оставив поседевшим рифмоплётам.
Десяток заповедей, семь грехов
Всего-то нужно для кропания стихов.
Тем паче, что не одолеть греха
Скупым инструментарием стиха.
Но время общих слов и деклараций
Не избежит презренья и кастрации,
Поскольку изначально импотентно,
Что, в общем-то, греху эквивалентно.
Меняются понятия морали,
Но нравственность изменится едва ли.
Всё то же небо звёздное над нами,
Пронизанное вечными грехами.
БАЛЛАДА О ПОЭТАХ И ПОЭЗИИ
Взять хотя бы поэтов… Они
Не освоили и запятые,
Потому что, слегка ковырни,
Рассыпаются строчки пустые.
Снизошёл поэтический дождь,
Только капельки все одинаковы.
В любопытстве чего ни прочтёшь –
Не узнаешь по имени всякого.
Скучно, братцы, такое листать,
Не по Сеньке в карманах амбиции.
Одолеть бы за ради Христа
Розенталя четыре страницы.
Нет, и тут ничего не меняется
В ежедневности перемен…
Все поэты без дела слоняются,
Поднимая культуру с колен.
О какой-то мечтают свободе,
О своём заявляя значении.
Приглядишься, не пьяные вроде,
В чём, конечно же, есть сомнение.
Ведь поэзия – блудная девка,
То с одним, то с другим заночует.
Всё б ей басенки да припевки,
Одурманит и укочует.
Не попишешь, как привлекательна,
Что бы ни было, гнёт своё.
И ведёт себя вздорно-ласкательно,
Как и всякое, впрочем, бабьё.
Предлагает себя, как реальную,
И красивую даже, судьбу.
Это с виду яичко пасхальное –
Лишь дурак раскатает губу.
Дохрустят побрякушки словесные,
Цацки-буковки отзвенят –
Проканают: мол, мы не местные,
Этих пьяных не знаем ребят.
Потешаться легко над ближними,
Лучше, всё-таки, над собой.
Все мы в чём-нибудь да обижены
Непечатной своей судьбой.
БАЛЛАДА О НИ О ЧЁМ
О, Боже, как сверстники стали стары.
Ах, я извиняюсь, не юны.
И надо признать, что к финалу игры
Нам лень уж подтягивать струны.
Поэтому скрипки скрипят вразнобой,
Басят вразнобой контрабасы,
Слабеет ударник, и бубен с трубой
Бубнят, и альты точат лясы.
Какой-то чудила дудит на дуде,
Пытается следовать нотам.
Он годы убил в идиотском труде,
И он заслужил – на последнем суде
Его назовут идиотом.
Уже на отъезде кареты стоят.
Уже запрокинуто дышло.
Играли мы честно, но вот говорят,
Симфонии что-то не вышло.
А может быть в том виноват дирижёр?
И зрители тоже в ответе?
А впрочем, про то ли вообще разговор?
Уедут и те… Как и эти…