Исповедь собутыльника
Со мною дружить бы князьям,
Да вот, на текущем этапе,
Сорвался на зависть друзьям,
С отчаянным вывертом запил.
Ну разве моя в том вина,
Что мы в мироздании песчинки?
Но очередная жена
Истратила в сыске ботинки.
Сожгла телефонную связь,
Знакомым расстрелом грозила,
На службу доставила грязь
И там ею всех извозила.
Прогулы открылись мои
Как язвы, а может, как раны.
И сколько ни шей, ни крои,
А всё получается странно.
Но если опять повезёт
И судьи смягчат наказанье,
То кто сохранит и спасёт
В масштабах всего мирозданья?
И значит, ещё не конец,
И круг мой веселый не замкнут.
Нет, я не ответчик, — истец,
И пусть мне оплатят за пьянку.
Случайный аванс получив,
Мотаюсь, как облик случайный,
Курчав и кудряворечив,
И любвеобилен бескрайне.
Уста отворяю и пух,
Как с тополя, с рыла слетает.
Я самый удачный кобель,
тьфу, — питух,
Жаль, денег всегда не хватает.
Поминальная КСП
Чу, гитарный звон идёт из зала,
В зале негде сесть (на первый ряд).
Крутиться блохою зазывала –
Нет, проникнуть в зал не норовят.
Глупый люд не видит интереса,
И амбиций авторских не чтит.
Ведь к Парижу не приблизит месса,
Да и с места не шатнёт почти.
Что горох о стену – не судачат.
Чем ещё внимание привлечь?
Зазывале просто незадача,
Хоть ума палата – выше плеч.
Хочется для вечности размножить
Всё своё величие в стихах…
Жизнь уходит, перспективы – тоже.
И никто не носит на руках.
В лоскут замусоленные карты
Разыграть, однако, невтерпёж.
Богом не замеченные барды
Празднуют себя и свой бардёж.
Бабья доля
Живут две сучки – эрдель с хозяйкой,
Две закорючки, две негодяйки.
Две кочерыжки в одной квартире.
И как отрыжка – вода в сортире.
Эрделю блохи во сне маячат,
Хозяйку похоть почти корячит.
Ну, вообщем, бабы, не адалиски.
Свои хотя бы у каждой миски.
Свои запросы и увлеченья –
Найти борбоса, купить печенья.
Придумать гостя, споить, отдаться.
Со свежей костью в дверях валяться.
И в сорок с лишним, для ЗАГСа девы,
Не со всевышним сходить налево.
Вот и гуляют в лесочке сучки.
И сочиняют мечты о случке.