МАГИЯ ЧИСЕЛ И ЛИТЕРАТУРА
Когда я впервые читала роман Л.Н. Толстого «Война и мир», у меня вызвали удивление и даже недоумение те его страницы, посвященные изображению войны 1812 года, где приводятся нумерологические вычисления Пьера Безухова, согласно которым он открыл для себя свое предназначение «положить предел власти зверя, то есть Наполеона», сделать что-то самому в трудный для Родины час, а в своих мучительных нравственных исканиях найти выход из «заколдованного, ничтожного мира московских привычек». Мне трудно было понять, что целый узел сложнейших общественных и личных проблем может разрешиться после кропотливого перенесения букв имени в цифры, затем по определенной методике сложения их и сравнения с именем Бонапарта: «Написав по этой азбуке слова, император Наполеон, выходит, что сумма этих чисел равна 666-ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе». «Тогда ему пришло в голову, что ответ на искомый вопрос» – император Александр? Русский народ? – «и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. «Пьер получил искомый ответ «Русский Безухов, равное 666-ти». Непонятно было для меня, что великий писатель столь подробно и кропотливо привёл, как его герой делает вычисления, ошибается, выбрасывает лишние буквы, подбирает слова для подсчета.
Уже античная культура знала глубокий интерес к миру чисел, и тогда были сделаны первые попытки осмыслить роль чисел в жизни людей на Земле и в жизни вселенной. Так называемые пифагорейцы, взявшись за математические науки, первые подвинули их вперёд; вскормленные на этих науках, они признали математические начала за начала всего существующего. Из таких начал, естественно, первыми являются числа. В числах усматривали они множество аналогий или подобий с вещами… так что одно свойство чисел являлось им как справедливость, другое – как душа или разум, ещё другое – как благоприятный случай и т. д. Далее они находили в числах свойства и отношения музыкальной гармонии, и так как все прочие вещи по своей природе являлись им подобием чисел, числа же – первыми из всей природы, то они и признали, что элементы числа суть элементы всего сущего и что всё небо есть гармония и число. Об этом пишет в «Метафизике» и Аристотель. Пифагорейские числа имеют не простое количественное значение: если для нас число есть определённая сумма единиц, то для пифагорейцев оно есть, скорее, та сила, которая суммирует данные единицы в определённое целое и сообщает ему определённые свойства. Единица есть причина единения, два – причина раздвоения, разделения, четыре – корень и источник всего числа (1 + 2 + 3 + 4 = 10). В основании учения о числе усматривалась, по-видимому, коренная противоположность чётного и нечётного: чётные числа суть кратные двух, и потому «чёт» есть начало делимости, раздвоения, разлада; «нечёт» знаменует противоположные свойства. Отсюда понятно, что числа могут обладать и нравственными силами: 4 и 7, например, как средние пропорциональные между 1 и 10, являются числами, или началами, пропорциональности, а следовательно, и гармонии, здоровья, разумности.
Не все имеют большой запас сведений по нумерологии (иногда её называют числовым гороскопом). Предсказание по числам – это часть астрологии, которая основывается на древнейших знаниях – математике и наблюдении за небесными светилами. За звёздами и планетами люди наблюдали издавна и при этом пользовались математическими расчётами. Так родилась нумерология. Рождение нумерологии связывают с Пифагором, но он, скорее, разработал первый популярный нумерологический гороскоп. По всей видимости, нумерологические расчёты делались и раньше. В нумерологии всё сводится к числам: дата рождения, место рождения, имя и дата текущих событий. Из промежуточных значимых или вибрирующих чисел складывается число текущего события, которое означает актуальную ситуацию – сумму всех влияний, обозначенную числом от одного до девяти. Некоторые астрологи используют числа 10, 11, 12 и 22 как соответствующие высшим планетам. Самые главные числа – это числа имени и даты рождения. По ним определяются основные качества человека, которые присущи ему от рождения. Число дня рождения – самое важное число в жизни человека, его нельзя изменить, и оно оказывает самое большое влияние на судьбу и жизнь человека. Остальные числа – имени, полного имени, фамилии и отчества в сочетании с числом рождения дают результат, который позволяет сделать прогноз относительно тех или иных влияний. Каждой букве алфавита соответствует цифра. Цифры букв имени суммируются, пока не получится число больше 0 и меньше 9. Каждому такому цифровому результату соответствует планета и определенные качества и свойства. Естественно, люди с одним и тем же числом рождения не бывают одинаковыми. Число рождения – это изначальная характеристика, которая отражает врождённые склонности и черты характера. Оно оказывает влияние на остальные качества и события жизни, но не определяет всего. Быть может, у моего читателя возникло желание «пересчитать» своё имя, понять значение этих чисел? Люди издавна интересовались этим.
Глубоко осознанное отношение к числам пронизывает «Божественную комедию» Данте. В поэме три части, соответствующие трём загробным царствам: Ад, Чистилище, Рай. В каждом царстве девять (то есть трижды три) отделений: в Аду девять кругов; в Чистилище преддверие, семь ступеней и земной Эдем; в Раю семь планетных сфер, небо и премиум мобиле. В каждой части тридцать три песни, не считая вступительной, с которой вместе получается сто. У путешественника по загробью три вождя (Вергилий, Беатриче, святой Бернард). Героя гонят три зверя: волчица, пантера, лев. У Люцифера три лица. В Раю встречаются три святые жены. Каждая строфа поэмы состоит из трех стихов (терцины).
Магия чисел витает и над русской литературой не только над созданными классиками текстами, но и над их судьбами. Два века – «золотой» и «серебряный» – два блистательных периода взлета словесного творчества в России дают интересные цифровые наблюдения. Самый конец восемнадцатого века – рождение Пушкина, ровно через 100 лет, в 1899 – Платонова и Набокова, и 1999 год будет объявлен ЮНЕСКО годом Платонова, что делает признание великих заслуг писателя перед русской прозой всемирно историческим. Конец восемнадцатого столетия (и начало девятнадцатого) – словно августовский звездопад – рождает в России для дальнейшего литературного творчества целую плеяду: 1792 – Вяземский П.А.; 1795 – Грибоедов А.С., Рылеев К.Ф.; 1797 – Кюхельбекер В.К.;
1798 – Пущин И.И., Дельвиг А.И.; 1799 – Пушкин А.С.; 1800 – Баратынский Е.А.; 1802 – Одоевский А.И.; 1803 – Тютчев Ф.И. , Языков Н.М.; 1804 – Полежаев А.И.; 1805 – Веневитинов Д.В.
Обратите внимание, по два крупнейших таланта в год! Помимо подлинного взрыва, когда чуть ли не ежегодно рождается гениальный поэт (достаточно назвать Баратынского, Тютчева), эти цифры начала биографий людей, впоследствии прославивших русскую литературу, эти даты интересно сопоставить с другим, «серебряным» веком, многие прославленные деятели которого также появились на свет в конце столетия, и вновь первые звёзды русской литературной мысли, поэзии и прозы рождаются на рубеже веков чуть ли не ежегодно: 1879 – Чулков Г.; 1880 – А. Белый, С. Черный; 1882 – Бурлюк Д.; 1883 – Шершеневич В.; 1884 – Городецкий С., Клюев Н.; 1885 – Хлебников В.; 1886 – Ходасевич В., Гумилев Н., Крученых А.; 1887 – И. Северянин.; 1889 – Ахматова, Клычков С.; 1890 – Пастернак.; 1892-Цветаева М.; 1893 – Маяковский В.; 1894- Иванов Г.; 1895- Есенин С.
Внимательно посмотрев на эти две колонки цифр, невольно подумаешь о том, что мы современники перелома не только века, но и тысячелетия, что сейчас родились те, кто через десять лет опубликует произведения, поражающие умы и сердца, на многие годы определит направление развития литературы, и, кто знает, может, эти авторы растут в семье ваших соседей или даже в вашей семье? Самой датой рождения дети 80-х и 90-х годов обречены на великий путь в искусстве, или, если угодно, имеют такой шанс благодаря великой магии цифр.
У меня возникло желание сопоставить эти удивительные цифровые наблюдения с другими – датами ухода великих писателей: Вяземский П.А. – 1878; Грибоедов А.С. – 1829; Рылеев К.Ф. – 1826; Кюхельбекер В.К. – 1846; Пущин И.И. – 1838; Дельвиг А.И. – 1831; Пушкин А.С. – 1837; Баратынский Е.А. – 1844; Одоевский А.И. – 1839; Тютчев Ф.И. – 1873; Языков Н.М. – 1846; Полежаев А.И. – 1838; Веневитинов Д.В. – 1827.
Как видим, большинство писателей, родившихся в конце восемнадцатого века, прожили в основном до сороковых годов века девятнадцатого. Вяземский и Тютчев составляют исключение, но и в целом в истории русской литературы они остались редким примером долголетия, причем оба – примером ещё и творческого долголетия: Тютчев обогатил русскую поэзию стихами «денисьевского цикла», Вяземский создал изумительные по глубине и искренности стихи о старости.
Припомним даты ухода из жизни и на примере литераторов «серебряного» века:
Ахматова А. – 1966; Клычков С. – 1937; Пастернак Б. – 1960; Чулков Г. – 1939; Белый А. – 1934; С. Черный – 1932; Бурлюк Д. – 1967; Шершеневич В. – 1942; Городецкий С. – 1967; Клюев Н. – 1937; Хлебников В. – 1922; Ходасевич В. – 1939; Гумилев Н. – 1921; Крученых А. – 1968; И. Северянин – 1941.
Нетрудно заметить, что славная плеяда «золотого века» ушла из жизни почти одновременно, и мы знаем, какие исторические события этому способствовали. Исключение в нашем списке – Вяземский (прожил 86 лет) и Тютчев (70 лет), век остальных писателей из нашего списка был недолог: Грибоедов – 34 года; Рылеев К.Ф. – 31 год; Кюхельбекер В.К. – 49 лет; Пущин – 40 лет; Дельвиг – 33 года; Пушкин А.С. – 37 лет; Баратынский Е.А. – 44 года; Одоевский А.И. – 37 лет; Языков Н.М. – 43 года; Полежаев А.И. – 34 года; Веневитинов Д.В. – 23 года.
Но торопиться со связью продолжительности жизни и исторических событий вряд ли стоит: творцам «серебряного» века пала и Первая мировая, и революция, и Гражданская война на годы их жизни, однако время их ухода самое разное. Мне хотелось бы обратить внимание на распространённое мнение о кратковременной жизни большинства поэтов этого периода русской истории, и отчасти его уточнить. Да, к сожалению, погибли и Гумилев, и Мандельштам, но, как видим, множество примеров совершенно иного рода. Предлагаем читателю подсчёты продолжительности жизни писателей рубежа века двадцатого: Чулков Г. – 60 лет; Белый – 54 года; С. Черный – 52 года; Бурлюк Д. – 82 года; Шершеневич В. – 59 лет; Городецкий С. – 83 года; Клюев Н. – 53 года; Хлебников В. – 37 лет; Ходасевич В. – 55 лет; Гумилев Н. – 37 лет; Крученых А. – 82 года; И. Северянин – 54 года; Ахматова – 77 лет; Клычков С. – 48 лет; Пастернак – 70 лет; Цветаева М. – 49 лет; Маяковский – 37 лет; Есенин С. – 30 лет.
Как видим, список из двух поэтов-долгожителей (Вяземский и Тютчев) значительно расширился: Городецкий, Чулков, Бурлюк, Крученых, Ахматова, Пастернак. Это значительно уточняет наше представление о кратковременности жизни поэтов «серебряного века», даёт иной материал для размышлений и выводов.
Известна скорбная числовая закономерность, отмеченная в стихах Владимира Высоцкого, – ранний уход поэтов из жизни в определенном возрасте:
Задержимся на цифре 37 – коварен Бог! -
Ребром вопрос поставлен: или-или, -
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо…
Каждый русский знает, что это и рубеж Пушкина, этой трагической цифре соответствует срок жизни Велимира Хлебникова, Николая Гумилева, Владимира Маяковского, А.И Одоевского, а если расширить рамки искусства, то и рубеж Моцарта, Рафаэля.
Есть не только годы, но и трагические месяцы в русской литературе, например, февраль: 9 февраля – смерть Достоевского, 10 февраля – день смерти Пушкина, 11-го -Грибоедова.
Поразительна необыкновенная прозорливость поэтов, особенно в отношении сроков жизни. Римский поэт Квинт Гораций Флакк говорил, что он умрет вскоре после смерти Мецената. Гай Цильний Меценат, являвшийся символом всей римской культуры этой эпохи, прозорливый проводник всей культурной политики Октавиана Августа, содействовал развитию литературы, собрал около Августа лучших поэтов того времени; именно от него Гораций получил вознаграждение в виде поместья, которое обеспечило ему достаток до конца жизни. Гораций умер через месяц после смерти своего покровителя. Так сбылось предсказание поэта.
Ещё более удивительный факт в этом отношении – предсказание о своей смерти, сделанное Николаем Рубцовым:
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат березы.
Как видим, здесь не относительное указание (вслед за чьим-то уходом), а вполне точное, с датой (19 января, Крещение Господне – это праздник, который бывает в определенный день, а не передвигается ежегодно, как, например, Пасха). Смерть Рубцова, как известно, была насильственной, была результатом уголовного преступления (он был убит), казалось бы, предсказать день, когда такое произойдет, не может никто, но всё же…
Магию цифр признавал в своей судьбе Александр Исаевич Солженицын: числа, кратные девяти, всегда были значимы в его судьбе. 1929 год – год триумфа сталинской власти, пятидесятилетний юбилей тирана, который праздновался вместо отменённого Рождества Христова, в этот год школьник Солженицын начал писать, но, конечно, никому и в голову не приходило, что детское творчество станет столь значительным. В 1959 году, тридцать лет спустя, – начало работы над повестью об Иване Денисовиче. Александр Исаевич сам писал: «Конец января-начало февраля всю жизнь у меня роковые, многие в эти дни случались опасности, арест, гибельный этап, операция, и помельче, а как переживёшь эти дни – так сразу и спадало».
Глубина информации древней нумерологии вызывает интерес у нашего современника, выдвигавшегося в 2011 году на Нобелевскую премию, Виктора Пелевина. Его роман «Числа» повествует о человеке, внешне проживающем обычную жизнь: школа, вуз, бизнес, – но внутренне его поступки полностью подчинены как власти, так и противодействию определенным цифрам. Выверенные в цифровом отношении бизнес – решения поражают его советчиков и противоречат аналитическим данным, но, несмотря на свою парадоксальность, приносят герою победу и прибыль.
Быть может, и читающий эти строки имеет в своей жизни или в истории своей семьи факты удивительной, непостижимой власти чисел над самыми важными моментами биографии. Как видим, внимательное отношение к цифрам может значительно скорректировать наше представление о судьбах поэтов «серебряного века»: уверенные, что большинство из них попали под колесо репрессий, мы увидели, что многие из них прожили жизнь более длинную, чем современники Пушкина и Лермонтова. А наши расхожие представления требуют уточнений и нового понимания той или иной эпохи. С античных времен через взлеты человеческой культуры в эпоху Возрождения литература не утрачивает глубокого интереса к миру чисел и делает новые и новые попытки разгадать его связь с судьбой и жизнью человека.
