СЛУШАТЬ, КАК ПРОБИВАЮТСЯ ВСХОДЫ
ВСТАЮ НА КОТУРНЫ
Начал, окончаний
И встреч, и разрывов – клубок бестолковый…
Мой Ангел случайный,
Весь хаос звучаний
Ты выровнял Словом.
Мой Ангел дежурный!
Я знаю и помню, что всё преходяще!..
Но в буднях сумбурных
Встаю на котурны
Душою болящей. –
И вижу, и слышу
Пульсацию тел и летящих мгновений. –
Живёт всё и дышит!
А время колышет
Клубки поколений.
Однажды покинет
Мой Ангел случайный гнездовье печали…
Как пламя в камине,
В нас память остынет
Начал, Окончаний…
* * *
Кто разводит мосты…
Кто сжигает…
Долго помнят,
Легко забывают.
Память – в рамочку – белую, чёрную,
Да сквозь лупу,
Трубу ли подзорную…
Возвращаться к потерям бессмысленно. –
Сожжена, обесцвечена, выстлана
Вся палитра калёной золой…
Надо только присыпать землёй.
Всё пройдёт.
Всё сотрёт расстояние.
Встретим Вечности Солнцестояние!
И оранжевый цвет в голубом.
И мосты не горят в мире том.
* * *
Оцифрованные лица.
Оцифрованные души.
Где же Человеки?
Никому никто не нужен
В двадцать первом веке.
Добрым небом,
Тёплым солнцем
Кто же восхитится?
Только марево червонцев
Освещает лица.
Добродетели не в моде.
И повсюду – маски.
Всё чудесное – в комоде. –
Дотлевают краски.
ХОТЕЛА Б Я
Хотела б я влюбиться в Вас
Лет семьдесят назад,
Пить нежность Ваших рук и глаз,
Чтоб «Песня песней» в нас лилась
И в божий мир, и в сад!
Но Вы, увы, чужой король,
Хоть мы почти друзья.
Сыграть в совместной пьесе роль
Хотела б я.
Избранникам Звезды-Полынь
Пить вечно горький сок калин,
Печаль и грусть в себе тая.
Жить в празднике земных услад,
В любви, как высшей из наград,
Хотела б я.
СПИСАЛА ИХ
Списала их бесплатно медицина! –
Есть у Бюджета тайная кручина,
Что зажились на свете старики.
Бесчисленны седые их полки,
И не берёт их тихая кончина.
Есть для всего ведущая причина! –
Чиновничьи решения строги.
И власть давно посулам вопреки
Списала их.
Не требуют ни славы и ни чина,
Ведь им уже давно ясна картина:
Стране лечить бюджетно не с руки
«Электората» дряхлые полки.
И Родина – лишь нищете святыня! –
Списала их.
* * *
Всей глубины чужой тоски
Едва ль кому понять.
И жизни рваные куски
Ни сшить, ни обменять.
Оплакать только и забыть.
И душу не терзать.
Когда луна – сидеть и выть.
Когда гроза – бежать.
Все грёзы сладкие во зло!
Кому они сбылись?..
Едва ль кому-то повезло,
Кто смог освоить высь…
И по земле, боясь взлететь,
С опаскою бредём,
Отвыкшие душевно петь,
Слух у души крадём.
Не разглядеть чужой тоски, –
Лишь бельма на глазах…
У жизни мощные тиски! –
Так и живём – в слезах.
* * *
Из бездушных бетона и стали
Разрастаются вширь города.
Их питомцам знакома едва ли
Первобытная радость труда.
И людей величайшей породы
Дух Земли призывает весной. –
Слушать, как пробиваются всходы
На взлелеянной грядке родной.
Подглядеть, как рождается утро,
Как любимый цветок расцветёт…
И земли подзабытая мудрость
Тихой радостью в сердце врастёт.
ЗАКАТ В ЛЕСУ
Благоговейное безмолвие струилось,
Над кронами густели небеса,
В лесу, как в Храме, Вечность затаилась.
Закат бледнел и кротко угасал.
Вздыхали сосны в сладостном затишье,
Затихло трепетание осин.
А человек – в лесу чужой и лишний –
Всего лишь мира для души просил.
Он пробирался трудно и упрямо,
Гонимый жаждой смысла бытия.
В зелёном свете истинного Храма
Искал надежду, горечь затая.
* * *
Что-то порвалось-надорвалось…
И с рябины огненная гроздь
Брызгами просыпалась на снег.
Но в застылом кружеве ветвей
Дрожь утраты не возникла в ней. –
Сон глубок и полон летних нег.
Спи, рябина! – Так устроен год! –
Скоро всё в округе расцветёт!
Станешь мир цветением пленять!
Снег усыпан крапинками грёз –
Их сорвали ветер и мороз,
Но им тайны жаркой не понять.
* * *
Очнулось утро, взбитое грозою,
Ещё витает в нём озонный дух.
Седой туман из мрака мезозоя
Языческий настраивает слух.
В густом тумане бродят динозавры,
Невнятный шорох будит дрожь души.
Но вот луч солнца! – И звенят литавры,
И расползлись тумана миражи.
МУЗА
Какая мука – ждать её прихода.
Какое счастье – выслушать её.
В тиши квартиры или огорода
Она – царица!
Подданство моё
Лишь ей принадлежит отныне!
Всё остальное – тлен и суета.
Когда она меня, увы, покинет,
Жизнь станет бесполезна и пуста.
НА ПОГОСТЕ
Забытый холмик…
Даже ветерок
Под кроны вековые не летит.
Здесь торжество конца любых дорог –
Невыносимой тщетности пути.
Трава, трава… Укроет всю печаль,
В забвение, как в Лету, окунёт.
И массы торжествующих начал
Не избегут её густых тенёт.