ШКОЛЬНОЕ ЗАДАНИЕ

 

СОСНА И ПАЛЬМА

 

Стихотворение Лермонтова было совсем небольшим, всего восемь строк, но оказалось крепким орешком. Его обязательно нужно было выучить к завтрашнему уроку, но Миша никак не мог уловить суть, какую-то главную идею. Вроде бы все слова знакомые, о чём идёт речь – тоже понятно, но в голове Миши всё почему-то вдруг начинало меняться местами, путаться, так что получалась какая-то каша.

Наверное, это была не самая лучшая идея – учить стихи прямо перед сном. Но Мише так не хотелось браться за стихотворение днём, что он дотянул до последнего. Миша вздохнул и продолжил:

– На севере диком стоит одиноко на горной вершине сосна. Сосна. Стоит. На вершине. Или на севере? Нет, всё же на вершине. А вершина где? Правильно, на севере.

Миша потёр лоб и попытался рассказать эти две строчки на память.

– Значит, так. Сосна стоит на вершине, которая стоит на севере. Ну, то есть вершина не стоит, а просто на севере. Что она там делает? Ну, просто она там, эта вершина.

Миша сверился с книжкой. Совсем не похоже. Миша представил, как завтра весь класс будет смеяться, услышав всё это. Возможно, кто-то полезет под парту от смеха, как это было, когда Синицын искал на карте Антарктиду. Тогда было очень весело, но Мише совсем не хотелось оказаться на месте Синицына. Оставался один выход – зубрить, не вдаваясь в смысл. И Миша продолжил читать вслух:

– На севере диком стоит одиноко.. На севере диком стоит одиноко.. На севере диком стоит одиноко… На севере…

Миша готов был прочитать эти строки хоть двести раз, но тут услышал незнакомый голос, который, казалось, прозвучал у него прямо в голове:

– До появления Книжной Феи осталось десять секунд!

Миша замолчал и озадаченно прислушался. Это у родителей в комнате так громко телевизор работает?

– До появления Книжной Феи осталось пять секунд! – раздался тот же голос. Нет, это точно не из комнаты родителей.

Мишина комната вдруг заполнилась туманом, который вращался спиралью, будто небольшой смерч. Когда смерч утих, перед Мишей оказалась невысокого роста молодая женщина в строгого вида очках и светло-фиолетовой мантии.

– Ззз… Здравствуйте? – сказал Миша. Он был в замешательстве. Кто эта женщина и откуда она появилась? Неужели и вправду Книжная Фея?

– Здравствуй, Миша, – приветливо сказала незнакомка. – Я – Книжная Фея. Я надеюсь, я тебя не сильно испугала? Я специально предупредила тебя два раза перед тем, как появиться.

– Н-нет, я не испугался, – ответил Миша. На самом деле, он не был в этом уверен, но ему не хотелось показывать себя трусишкой. – А Вы на самом деле Книжная Фея?

– Да, на самом деле. Если хочешь проверить, можешь позвать маму или папу. Они не смогут меня увидеть, хотя я буду стоять здесь. Видеть меня можешь только ты. Давай, позови!

– Мам, мам! – позвал Миша. В коридоре послышались шаги, и вскоре в дверях показался мамин силуэт.

– Ты что, ещё не спишь? – удивилась она?

– Да я это… Стихотворение к завтрашнему учу, – озадаченно сказал Миша. Мама смотрела на него прямо сквозь Фею, но явно не видела её. Выходит, Фея – на самом деле волшебная?

– Давай недолго, поздно уже. Завтра перед уроком доучишь! – сказала мама и закрыла дверь.

– Так вот как выглядят настоящие феи! – сказал Миша негромко, чтобы родители не услышали. Ему очень нравилось то, что сейчас происходило. Настоящее волшебство! – А для чего Вы появились здесь?

– Ну, видишь ли, Миша, – начала Фея, слегка почесав нос под очками. – Я немного наблюдала за тобой и увидела, как старательно ты учишь стихи. Я решила наградить тебя… Скажем, путешествием!

– Ух ты, как здорово! А отправиться можно куда угодно?

– Отправиться можно в любое место из любого стихотворения. Вот можно и в то, которое ты сейчас учишь.

На самом деле всё было не совсем так. Фея спокойно спала неподалеку, убаюканная монотонным чтением в соседней квартире. Но, когда Миша начал зубрить «На севере диком», она проснулась и больше не могла уснуть.

– Когда же он доучит, наконец! – в отчаянии думала Фея. От постоянного повторения Мишей одной и той же строки у неё заболела голова. Ещё чуть-чуть, и лопнет!

– Надо что-то делать! – сказала сама себе Фея и решила отвлечь Мишу от зубрёжки. Потому-то она и появилась в Мишиной комнате этим поздним вечером. Отправить Мишу в путешествие по страницам книги показалось Фее отличной идеей.

Вокруг Миши закружился небольшой смерч, и, когда он рассеялся, Миша вдруг понял, что он – уже не в своей комнате, а где-то на улице. Прямо перед ним была замерзшая и покрытая снегом река, а сразу за рекой – высокая каменная скала. На этой скале, почти у самой вершины, действительно росла одинокая сосна. Было совершенно непонятно, за что она там держалась корнями, ведь скала выглядела совершенно гладкой.

Вдоль реки, поднимая и подхватывая снег, гулял довольно сильный ветер. Но Мише не было холодно – он посмотрел на свои руки и понял, что одет в любимую зимнюю куртку, красную с чёрным.

– Вот ведь чудеса! – сказал Миша вслух и оглянулся. Солнце висело совсем низко над горизонтом и, казалось, совсем не грело. Места выглядели довольно дикими, видимо, здесь намного легче увидеть лося или лисицу, чем человека. Но вскоре послышался звук колокольчика, и из-за поворота реки показались сани, запряжённые серой лошадью.

От морды лошади шёл пар. В санях, развалившись на соломе, полусидел-полулежал человек в какой-то странной одежде. Больше всего она была похожа на шкуру непонятного животного.

– Наверное, такую странную одежду здесь надевают, чтобы не замёрзнуть, – подумал про себя Миша. В этот момент человек повернул к Мише бородатое лицо, и Миша радостно помахал ему рукой. Человек удивлённо посмотрел на Мишу и махнул рукой в ответ. Лошадь быстро унесла сани за поворот, и Миша вновь остался один.

Вокруг него опять закружился вихрь, перенося его совсем в другое место. Миша ожидал оказаться в своей комнате, но теперь почему-то его принесло в пустыню.

– А пустыня-то тут причём? – сказал Миша вслух.

– А как же? «В пустыне далёкой, в том крае, где солнца восход» – ну и так далее, – послышался в ушах Миши голос Феи.

– А, ну да. Значит, здесь должна быть пальма! – сказал Миша. Перед ним виднелся обрыв, который уходил глубоко вниз. Рядом с обрывом, на небольшом утёсе, действительно росла пальма.

Миша полюбовался ещё видом пустыни, потом вихрь закружился вокруг него снова, и он оказался в своей комнате.

– Это было здорово! – сказал Миша Фее. – Спасибо Вам большое! А можно будет отправиться ещё в путешествие?

– Можно, – ответила Фея. – Но, как ты помнишь, только по страницам стихов. В книгу, написанную прозой, я отправить тебя не смогу.

– Жаль, конечно. Я хотел попросить Вас отправить меня в шпионский детектив. Но это ведь не стихи? Я так и думал… Ну ладно, тогда можно я позову Вас, когда прочитаю стихотворение, в которое захочу попасть?

– Конечно, зови! – легкомысленно ответила Фея. Она поняла, что Миша не очень любит стихи, и подумала, что ей не придётся часто его отправлять путешествовать.

Но оказалось, что Фея ошиблась.

 

* * *

Мише так понравилось путешествовать с Феей, что на следующий день он перерыл всю книжку со стихами Лермонтова. Большая часть стихотворений показалась ему не особо интересной – в них шла речь о каких-то переживаниях автора, которые Мише были непонятны. Но одно заставило его надолго задуматься. Начиналось стихотворение довольно зловеще:

В полдневный жар в долине Дагестана

С свинцом в груди лежал недвижим я…

 

Миша уже знал, что из свинца делают пули – значит, Лермонтов был ранен? Он что, воевал? Мише стало интересно, и он открыл первые страницы книги – там, где рассказывают про автора.

Оказалось, что Лермонтов служил на Кавказе, воевал с черкесами. Интересно, это кто еще такие? Там этого не было написано – зато говорилось, что Лермонтов был храбр, мог скакать на лошади, как настоящий черкес, лихо владел саблей. Как странно, что смертельно ранен Лермонтов был не черкесом, а своим же приятелем на поединке, которого не должно было быть..

– Как вообще может человек написать – «с свинцом в груди лежал недвижим я»? – Миша задумался. – Это же значит – взять и предсказать свою собственную смерть от пули!

Миша несколько раз перечитал стихотворение и обратил внимание на дату внизу: 1841 год. А в каком году был смертельный для Лермонтова поединок? Миша взглянул в начало книги и по его спине пошли мурашки – поэт погиб тоже в 1841 году!

Это не было похоже на простое совпадение. Неужели Лермонтов действительно напророчил свою гибель? Или, наоборот, он что-то чувствовал, и выразил это в своем стихотворении?

Листая книгу, Миша вновь наткнулся на стихотворение про сосну. В этот раз оно уже не казалось ему просто рассказом про природу, в нем чувствовалось что-то большее. Как будто что-то разделяет два живых существа, какая-то сила не дает им быть вместе.

Миша решил расспросить про Лермонтова маму. Она очень часто читала стихи, и Лермонтов был ее любимым поэтом.

– Понимаешь, у него была довольно трудная жизнь, – сказала мама. Она немного удивилась интересу Миши – ведь он намного больше любил математику, чем стихи, – но явно обрадовалась этой перемене в сыне.

– Когда погиб на дуэли Пушкин, Лермонтов написал очень эмоциональное стихотворение. В нем он обвинял многих влиятельных людей в том, что они могли предотвратить этот поединок, но ничего не сделали – просто смотрели и смеялись. Хотя Лермонтов и не называл конкретных имен, его стихи очень не понравились этим влиятельным людям, и они сделали все, чтобы отправить его в ссылку. Лермонтову пришлось уехать служить на Кавказ. Представь, каково молодому человеку распрощаться со всеми друзьями, родными – и уехать туда, где можно было очень легко умереть от пули или болезни.

В голове Миши вновь всплыло: «с свинцом в груди лежал недвижим я». Он кивнул маме, и она продолжала:

– Лермонтов очень рвался назад, на родину. Но даже его безупречная служба не помогла ему получить отпуск – все его просьбы были отклонены, он не мог уехать с Кавказа. Конечно, ему хотелось повидать бабушку, которую он очень любил, друзей. Наверное, и девушка ему какая-то нравилась. Но об этом мы теперь уже не узнаем..

Вечером, когда все разошлись по комнатам, Миша сказал тихим голосом:

– Уважаемая Книжная Фея, можно ли с Вами поговорить?

Он подождал ответа несколько секунд и только собрался было повторить вопрос, как перед ним закружился вихрем туман, и из него появилась его вчерашняя знакомая.

– Здравствуй, Миша! – сказала Фея. Она улыбалась, хотя и несколько удивленно – кажется, она не совсем понимала, почему Миша так быстро попросил о новой встрече.

– Вы не могли бы отправить меня снова в стихотворение «На севере диком»? – попросил Миша.

– Могла бы, а зачем? – удивилась Фея.

– Понимаете, мне кажется, я видел не все, что в нем написано. Можно посмотреть еще раз?

Фея улыбнулась и кивнула головой. Вокруг Миши, совсем как вчера, закружился небольшой смерч, и он вновь оказался далеко от своей комнаты.

Но на этот раз перед ним не было ни замерзшей реки, ни сосны, ни пальмы. Очевидно, он оказался на Кавказе – вокруг были высокие горы, поросшие лесом, а невдалеке звонко журчала речка.

Возле речки верхом на коне сидел человек, на нем была военная форма. Мише бросилась в глаза благородная осанка и то, как ловко этот человек сидит на коне – как будто он на нем родился.

Конь пил воду из реки, а человек, похоже, этого совсем не замечал. Наверное, мыслями он был сейчас не здесь, а где-то совсем в другом месте – таким  задумчивым казался его взгляд.

– Похоже, офицер, – подумал Миша, и в этот миг его осенило – да это же Лермонтов! Точно, это он, его портрет он видел на обложке книги!

Миша внимательно вгляделся в лицо Лермонтова. Видно было, что этот человек не привык показывать свои эмоции, но все же Мише почудилось, что он разглядел на лице поэта тоску и какую-то усталость.

Миша хотел бы еще посмотреть на Лермонтова, но вокруг него так некстати закружился смерч, и он оказался совсем в другом месте.

Это был парк. Вдалеке виднелся белый двухэтажный дом с колоннами, а прямо перед Мишей на скамейке сидела, склонив голову, молодая девушка. Миша не смог разглядеть ее лицо – его скрывали волосы. Он подумал, не подойти ли поближе, но тут снова оказался внутри небольшого смерча и вернулся в свою комнату.

– Ну как, ты увидел то, что хотел? – улыбаясь, спросила его Фея.

– Кажется, да. А почему вчера я видел совсем другое? Ведь стихотворение-то не изменилось, – спросил Миша.

– Стихотворение не изменилось, зато изменился ты. Вчера ты видел в нем только сосну  и пальму, а сегодня – человеческие чувства. Знаешь, я от тебя этого не ожидала – но тем приятнее было ошибиться, – Фея смотрела на Мишу как-то по-матерински. – Ты позови меня, если захочешь поговорить или посмотреть что-то. Мне будет приятно.

– Спасибо! – только и успел ответить Миша. Фея сделала реверанс и исчезла в облаке тумана.

 

* * *

На следующий день, едва Миша зашел в класс, к нему подошла Лена. Она сказала тихим голосом:

– Ты, пожалуйста, к Свете сегодня особо не приставай. У нее любимый попугайчик болел два дня и вчера умер, она сама не своя со вчерашнего дня.

Миша кивнул. Света – его соседка по парте – сидела, склонив голову. Мише вдруг показалось что-то знакомое в этой позе. Ну да, точно так же вчера сидела девушка на скамейке в парке – та, из стихотворения.

– Доброе утро, дети! – послышался голос учительницы, Галины Дмитриевны. Все встали, а когда сели на свои места, она продолжила:

– К прошлому уроку вы должны были выучить одно стихотворение Лермонтова. Вчера я не успела вас опросить, так что давайте сейчас с этого и начнем. Желающие ответить есть?

Весь класс уткнулся в учебники, чтобы не встретиться взглядом с Галиной Дмитриевной. Та усмехнулась, обвела глазами класс и задержала свой взгляд на Свете.

– Ну, пусть тогда ответит…

– А ведь Светка, наверное, ничего не успела выучить из-за попугайчика, – мелькнула у Миши быстрая мысль. Еще толком не понимая, что он делает, Миша быстро поднял руку и сказал:

– Галина Дмитриевна, можно я?

– Зимин? – удивилась учительница. О нелюбви Миши к стихам она, конечно, знала. – Ну что же, давай!

Только тут Миша понял, во что он ввязался. Но отступать было некуда, он встал, помедлил немного и начал:

– Горные вершины

Спят во тьме ночной;

Тихие долины

Полны свежей мглой.

Голос Миши звучал спокойно и уверенно, и Галина Дмитриевна слушала его с явным интересом. Миша продолжал:

Не пылит дорога,

Не дрожат листы…

Подожди немного,

Отдохнешь и ты.

– Но, знаете, ведь это не Лермонтова стихотворение, а Гете. А Лермонтов его только перевел – хотя и очень хорошо. А можно, я прочитаю стихотворение именно Лермонтова? – спросил Миша Галину Дмитриевну.

Та посмотрела на него недоверчиво – откуда у Миши вдруг такая любовь к поэзии? Потом ее взгляд упал на понуро сидящую рядом Свету и, кажется, она о чем-то догадалась. Галина Дмитриевна улыбнулась, снова посмотрела на Мишу, и сказала:

– Ну конечно, читай.

И Миша начал читать:

– На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна,

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

Слова лились друг за другом, и было удивительно легко это читать. Ведь теперь Миша понимал, про что написано стихотворение!

И снится ей все, что в пустыне далекой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утесе горючем

Прекрасная пальма растет.

Миша замолчал, и на секунду над классом повисла тишина.

– Прекрасная пальма растет… – задумчиво сказала Галина Дмитриевна. – Молодец, Зимин, отлично. И спасибо, это стихотворение – одно из моих любимых. Кстати, а как вы думаете – про что оно?

Началось обсуждение. Большинство считало, что про природу. И только Миша сказал, что это стихотворение – про разлуку, про то, что близкие люди не могут быть рядом.

– Знаешь, Зимин, я, кажется, тебя недооценивала! По-моему, ты еще не потерян для мировой литературы, – пошутила Галина Дмитриевна. – На этом нам придется закончить опрос, двигаемся дальше.

Света вздохнула – опасность миновала. Так, чтобы никто не видел, она наклонилась к Мише и тихо сказала:

– Спасибо!

 

 

САША

 

Посвящается моим дедушкам: Федулову Алексею Николаевичу, Костромину Ивану Петровичу, – а также Федулову Александру Николаевичу, человеку, которому война помешала стать отцом и дедом.

 

Саша полежал на левом боку, потом перевернулся на правый, а ещё через несколько минут – на спину, но заснуть никак не получалось. В последние месяцы всё как-то навалилось на него, а тут еще эта контрольная по математике… В общем, он отчаянно завидовал своей младшей сестре, Маше, которая пойдёт в школу только в следующем году.

Судите сами. Предметов в четвертом классе стало больше, уроков на дом тоже задают больше. Это раз. Два – бассейн по вторникам и пятницам. Мама говорит, для осанки полезно, да и плавать, вообще говоря, ничего, приятно. Вот только после бассейна нужно сразу за уроки садиться, а там и спать пора. Ни поиграть, ни телевизор посмотреть.

Три – с сентября мама договорилась с Еленой Дмитриевной, чтобы Саша ходил к ней раз в неделю на дополнительные занятия по английскому языку. Опять-таки Елена Дмитриевна красивая и веселая, хотя иногда и строгая, и заниматься у нее английским интересно. Но она тоже даёт задания на дом, как в школе!

Мало того, мамина подруга зовёт Сашу в танцевальную школу – её Юле нужен партнёр. Говорят, будет видная пара – у Саши из-за плавания осанка хорошая, а Юля – вся такая воздушная, танцевальная. Вообще-то, Юлька и вправду девчонка хорошая, не вредная, но это тогда у Саши совсем времени свободного не останется! Хорошо, мама видит, как он сейчас устаёт, сказала – давай подождём до нового года, а там и решим.

А тут ещё эта контрольная…

 

* * *

– Эй, ты чего, уснул что ли? – кто-то потряс Сашу за плечо. Он открыл глаза и увидел перед собой горящий костёр, сидящих возле него мальчишек, а вокруг, на фоне светлого летнего неба, силуэты лошадей, которые казались какими-то сказочными исполинскими животными.

Почему-то всё это совсем не удивило Сашу, как будто так и должно было быть.

– Так вот, заходят они на водяную мельницу, а внутри – ни души, и тишина мёртвая. Попривыкли – вроде ничего, не очень страшно. Да и любопытно, вот и пошли дальше. Тут половица под ногами как скрипнет, аж мурашки! И, почти сразу – бабах, дверь входная и закрылась!

Игнат, мальчик лет двенадцати, замолчал, потянулся за веткой и подбросил её в костёр. Все, затаив дыхание, ждали продолжения. Наконец, кто-то не выдержал:

– Не томи, что там дальше-то было?

Игнат выждал ещё немного, потом продолжил:

– Темно же вокруг, куда идти – не видно. Пошли медленно, наощупь. И тут Васька как заорёт: «Погибаю, меня водяной за ногу схватил и тащит к себе под воду!» Ну, все рванулись, кто куда, кто-то дверь нашёл и на улицу вылетел, за ним остальные. Васька последний выскочил, плачет, что бросили его, насилу от водяного вырвался.

Где-то за спиной звучно фыркнула лошадь, и Саша немного вздрогнул от неожиданности.

– А Илюха говорит Ваське – ты, мол, сам за верёвку ногой зацепился, никакой водяной тебя не тащил. Хотели, было, вернуться – посмотреть, есть ли там верёвка, да не решились, боязно. Известно же – водяная мельница и есть для водяного лучший дом, особливо заброшенная.

На этом Игнат закончил свой рассказа и сказал, обращаясь к Саше:

– Сходите с братом, гляньте, не залезла там Гнедая в реку?

Игнат был старшим среди мальчишек, которых отправили в ночное, пасти лошадей. Ночью лошадям пастись вольготно  – слепней да оводов нет, никто не кусает, да и не так жарко, как днём. Пастухам тоже полегче – слепень-то не разбирает, где лошадь, где человек, жалит всех подряд.

Саше было немного боязно приближаться к ночной реке после рассказов про водяного, но нельзя было показать эту боязнь перед младшим братом, поэтому он сказал:

– Пошли, Лёш, да кнут с собой захвати.

Стреноженную Гнедую они нашли неподалеку от реки и на всякий случай отогнали её подальше в поле, а после вернулись к костру. Стоило сесть на своё место и посмотреть на огонь, как глаза сами стали закрываться, и Саша не заметил, как заснул.

 

* * *

– Вставай, вставай, контрольную проспишь! – маме пришлось потрясти крепко спящего Сашу за плечо, чтобы разбудить. – Давай, умывайся, завтрак уже на столе!

Саша проснулся и резко сел на кровати. Сон, который ему приснился, был очень странным. Странным было и то, что он его очень хорошо помнил. Обычно Саша запоминал только окончание сна, но этот он мог рассказать целиком, со всеми мельчайшими деталями.

Странный сон настолько впечатлил Сашу, что куда-то пропало и волнение перед контрольной. Да и сама контрольная прошла на удивление спокойно, Саша смог сделать все задачи и был почти уверен, что получит либо пятерку, либо четвёрку. Впрочем, это не казалось уже особенно важным.

А вот что было по-настоящему важным, так это сон. Саша думал о нём весь день и вот что надумал.

Во-первых, во сне его так и зовут, Саша. Хотя здесь ему десять лет, а во сне он немного младше – там ему лет восемь, не больше.

Во-вторых, во сне у него есть  младший брат, Лёша, и, кажется, кто-то ещё, хотя в жизни – только сестра Маша.

В-третьих, и это главное, действие сна происходит в какое-то другое время, не сейчас. Чем-то сон был похож на рассказы деда, тот тоже рассказывал, как пас лошадей, когда был мальчишкой.

Неужели сон происходит в прошлом? Интересно. А ещё интереснее, будут ли такие сны сниться часто, или это было только один раз? Узнать можно было только одним способом.

Саша почистил зубы и пошёл спать пораньше.

 

* * *

На этот раз во сне Саши был солнечный день. Они с отцом шли в сторону конюшни, чтобы седлать коня. Саше было боязно.

– Не рано ему ещё? – спросила вчера вечером у отца мама.

– Пора, пришло время. Да и не набегается он за коровами пешком, – ответил отец.

Саша подрос, и ему предстояло стать пастухом при коровьем стаде. Стадо было большим, голов на сто двадцать, и уходило пастись ранним утром, а возвращалось к закату. В полдень стадо подгоняли поближе к деревне, чтобы хозяйки могли подоить коров. До вечера те успевали снова набрать полное вымя молока.

Саше уже доводилось ездить в седле, но то была старенькая и спокойная кобыла небольшого роста. Сейчас же они шли седлать Бурана – большого вороного жеребца, норовистого и сильного.

На входе в конюшню в нос ударил характерный запах. Внутри было темновато, но Саша сразу узнал Бурана. Он показался ему ещё большим, чем обычно, просто огромным. Отец надел на него уздечку и дал поводья Саше.

– Выводи его во двор. Да держи поводья твёрже – он должен почувствовать твою силу, – сказал Саше отец.

Легко сказать – должен почувствовать силу. Какая же сила может быть у восьмилетнего мальчишки по сравнению со взрослым конём?

Саша вывел Бурана из конюшни и привязал к изгороди. Потом положил ему на спину чепрак – подстилку под седло, чтобы не натереть коню спину. Затем взял тяжеленное седло, закинул его на спину коня и хотел было затягивать подпругу.

– Не торопись, – послышался спокойный голос отца. – Чувствуешь, он волнуется, не привык еще к новому человеку? Дай ему успокоиться и продолжай, но не торопясь.

Саша постоял немного совсем близко к Бурану, чтобы он чувствовал его запах, и полез под брюхо коня затягивать подпругу.

– Только бы не лягнул, только бы не лягнул! – стучало в голове Саши. Но Буран стоял спокойно, только перетаптывался  с ноги на ногу. Саша затянул как следует подпругу и вынырнул из-под коня.

– Так, теперь отвязывай его и садись в седло! – скомандовал отец. Саша собрался с духом, поставил ногу в стремя и, сильно оттолкнувшись другой ногой, взлетел в седло. Буран сделал пару шагов вбок и недовольно фыркнул.

– Не так скоро, не так скоро! Он к тебе ещё не привык! – сказал отец. Саша посмотрел на отца  – казалось, он смотрит с крыши избы, таким высоким был Буран. – А теперь держи поводья крепче и давай шагом по двору. Шагом!

Саша повернул морду коня в сторону и слегка подтолкнул его пятками в бока. Конь пошёл по двору, а Саша сидел на нём, уцепившись за поводья и слегка покачиваясь. Но Буран ходил ровно и, кажется, вполне привык к новому всаднику. Постепенно Саша освоился и сел посвободнее.

– Так, а теперь выводи его на рысь, но не быструю! – послышался голос отца. Саша ещё немного подтолкнул Бурана пятками, и тот ускорился. Сашу начало болтать по большой конской спине, тогда он привстал на стременах и попытался пружинить ногами. Получалось сначала не очень, но потом Саша освоился. Постепенно страх ушёл, и было очень здорово ехать на огромном сильном Буране, пусть пока ещё и по двору, и неспешной рысью.

– Ну добро, пока хватит. Слезай и поводи его по двору под уздой, потом поставь в конюшню и расседлывай. И приходи обедать.

Голос отца застал Сашу врасплох. Что, уже обед? Как быстро время пролетело…

– Сашка молодец, – рассказывал за обедом отец маме. – Буран в нём признал хозяина. Думаю, послезавтра можно его будет подпаском отправлять. А там скоро и сам со стадом управится.

Саша был очень доволен. Правда, к вечеру разболелись ноги, но это было совсем мелочью по сравнению с тем, что совсем скоро ему доверят настоящего коня и он будет свободный, как ветер, целый день пасти настоящее стадо…

 

* * *

В настоящей жизни у Саши всё складывалось не так хорошо. Он постоянно что-то не успевал сделать – казалось, будто в сутках не хватает по крайней мере пары часов. Дела наваливались, как снежный ком, и, казалось, жизнь никогда не станет проще.

Ночной Саша ловко управлялся с огромным стадом, водил коров в потаённые места, где трава была густой и свежей. Коровы стали давать больше молока, да и молоко было отменным – жирным, вкусным. Снимай сливки и делай хоть масло, хоть творог. Все были им довольны – и хозяйки коров, и отец, и мама. А дневной Саша метался между уроками, бассейном и английским и ничего не успевал сделать толком.

– Почему, почему во сне удаётся делать такие трудные дела, и там я всё успеваю? Устаю, конечно, но успеваю. А здесь ведь тоже устаю, но без толку! – невесело подумал Саша.

– Да и сам я во сне какой-то другой – ловкий, смелый. И ещё… Какое там слово? Вот, собранный, – вспомнил Саша, наконец. – Во сне я собранный. А здесь, в жизни – я совсем другой. Или и здесь я тоже ловкий и смелый, только не знаю этого? Потому всё и идёт наперекосяк?

Саша решил взяться за дела так же, как он это делает во сне. Для начала было бы неплохо не засиживаться с уроками допоздна, а делать их сразу после школы, и быстро. Это было трудно – собраться и не отвлекаться, – но Саша стиснул зубы и дал себе слово любой ценой продержаться неделю.

Через неделю выяснилось, что с уроками действительно можно справляться быстрее. А ещё много времени можно выиграть, если не копаться, а быстро собираться на улицу, в бассейн или школу.

Постепенно Сашина жизнь начала налаживаться. Как-то незаметно он начал всё успевать, да ещё и время свободное оставалось. В то же время он стал замечать в других учениках в своём классе какую-то вялость и нерасторопность. Многие жаловались на то, что ничего не успевают и сильно загружены.

– И что они знают об усталости? – улыбался про себя Саша. – Они что, коров целый день пасли?

Сны про деревню стали сниться ему реже – сначала он видел их каждую ночь, потом через ночь, а теперь не чаще раза в неделю. И вот однажды…

 

* * *

Стоял жаркий летний полдень. Коровы разбрелись по лугу на берегу реки и лениво жевали траву. Кажется, никто из них не собирался скрываться в лесу или лезть в кустарник, как это иногда бывало, так что у Саши появилось несколько свободных минут. Он подъехал к самой воде и спрыгнул с коня.

С другого берега слышались весёлые крики – это купалась малышня. Неширокая, но довольно быстрая речка как раз в этом месте разливалась тихой заводью, и течение там было несильным. Саша увидел среди ребят своего брата Лёшку, тот радостно махал ему рукой.

Саша махнул рукой в ответ, снял рубашку и побрызгал на себя водой. Вода приятно освежала.

– Окунуться, что ли? – подумал он. За Бурана Саша не беспокоился – каждое утро мальчик приносил коню то морковку, то яблоко, и Буран сильно к нему привязался. Бывало, погонится Саша за коровой пешком – а Буран за ним идёт, как собачка. Вот и сейчас конь спокойно пил воду из реки, и Саше даже не пришла мысль привязывать его за поводья.

– Наверное, не стоит, – решил Саша. – Ещё кто из деревни увидит – скажут, купается там, за коровами не следит. Отцу пожалуются…

В этот момент с того берега раздался крик намного сильнее обычного. Саша поднял голову – ребята на том берегу махали руками и бегали вдоль берега по колено в воде, а довольно далеко от берега из воды то появлялась, то ныряла чья-то голова.

– Дурачится или вправду тонет? – подумал Саша. И в эту же секунду он понял – это же Лёшка тонет!

Мысли понеслись вскачь.

– Можно вскочить на Бурана, проскакать до мостика и подъехать к заводи с того берега. Нет, долго, не успею. Значит, придётся переплыть реку. Получится? Должно получиться!

Саша быстро вошёл в воду и поплыл. Чем ближе он подплывал к середине реки, тем сильнее становилось течение. Саша чувствовал, что его сносит, и начал бороться изо всех сил. Казалось, он застыл на одном месте. Но нет – мало-помалу другой берег начал приближаться, приближался и барахтающийся Лёшка.

Когда Саша доплыл до Лешки, то почти выбился из сил. Саша попытался приподнять голову брата над водой, но тот явно паниковал, судорожно бил руками и ногами и постоянно хлебал воду открытым ртом.

– Держись, дурила! – просипел сквозь зубы Саша. Становилось страшно – он чувствовал, что вытащить Лёшку на берег у него не хватает сил.

Сзади раздалось громкое ржание. Буран беспокойно ходил вдоль берега, явно волнуясь за хозяина, затем послышался плеск – конь вошёл в воду и поплыл к Саше.

– Плыви, плыви, Буранушка! – подумал Саша. Он изо всех сил старался держать голову брата на поверхности, но ему казалось, что Буран плывет так медленно. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем над ними показалась огромная голова коня. Саша одной рукой изо всех сил уцепился за гриву, другой обхватил брата, и Буран вынес их на берег.

Саше хотелось лечь на землю и ни о чём не думать. Он уже почти растянулся на земле, но тут же вскочил – а как же Лёшка? Брат был сильно испуган, его как-то странно трясло, он судорожно глотал воздух ртом и, кажется, готовился заплакать. Наверное, нужно свезти его домой.

Саша взглянул на другой берег. Коровы всё так же неторопливо жевали траву, как будто ничего и не произошло.

– Никуда не денутся, соберу потом, в случае чего, – подумал Саша, садясь на коня, и сказал уже вслух:

– Давай руку, домой тебя отвезу. Мореплаватель!

 

* * *

Саша проснулся еще до сигнала будильника, немного посидел на кровати, оделся и вышел завтракать. В голове засела мысль:

– А я бы смог так же в настоящей жизни?

Целый день Саша думал об этом. Наверное, всё же смог бы. Тем более, плавает-то он хорошо. Ладно, а если бы нужно было лезть не в реку? Скажем, если бы Машка провалилась куда-нибудь. Полез бы за ней? Полез, наверное. Да куда она провалится, с ней же мама всё время гуляет?

Саша задумался, потом подошёл к маме и сказал:

– Давай я сегодня вечером с Машкой на горку схожу. Ты не волнуйся, я за ней хорошо следить буду.

Мама удивилась, но согласилась. Саша и Маша катались с ледяной горки, и опекать младшую сестру оказалось не так уж и плохо. По крайней мере, девочки – ровесницы Саши – смотрели на него с уважением и одобрением, и это было довольно приятно. Саша задумался о девочках, и ему внезапно вспомнилась Юля и школа танцев.

Вернувшись домой, Саша сказал маме:

– У меня вроде время освобождается – если Юля не против, я хотел бы встать с ней в пару в танцевальной школе.

– А ты не будешь слишком уставать? – спросила мама.

– Нет, – засмеялся Саша. – Это же не коров пасти целый день.

– Ты что-то часто про коров стал говорить. Рассказы деда, Алексея Михайловича, вспоминаешь? – улыбнулась мама.

Саша хотел ответить, но тут знакомое имя Алексей Михайлович вызвало у него в голове новую мысль. Он задумался:

– Алексей? Михайлович? А как звали моего отца во сне? Михаил, кажется? Точно, Михаил. А брат мой, Лёшка – стало быть, Алексей Михайлович, как мой дед? А я кто во сне? Александр Михайлович? Что-то знакомое, вроде я когда-то слышал это имя!

– Мам, а кто такой Александр Михайлович? – спросил Саша.

Мама удивилась вопросу, но ответила:

– Это старший брат твоего дедушки. Твой дед его очень любил. Не помнишь, дедушка рассказывал, как он в реке тонул, а брат Александр его спас?

У Саши мурашки пошли по коже. Все сходится! Во сне он был братом своего родного деда, Александром Михайловичем! Он помолчал немного, потом спросил:

– А почему я его никогда не видел?

– А Александр Михайлович погиб на войне. Он самым старшим братом был, в 18 лет ушёл на фронт и не вернулся. Он даже жениться не успел, и детей у него не было. Когда ты родился, дедушка твой, Алексей Михайлович, попросил назвать тебя в честь брата, Александром. Так что зовут тебя в честь твоего двоюродного дедушки. Но ты не волнуйся, он очень хорошим человеком был.

– Да, очень хорошим, – согласился Саша. Внутри было тепло и немного грустно.

 

 

ЖАР-ПТИЦА

 

Лера и её лучшая подруга Настя получили задание в школе:  сделать своими руками фигурку животного и рассказать про него историю.

– Именно сделать самому, а не купить в магазине! – сказала Вера Ильинична, их учительница. – Через месяц вы покажете свои работы в классе, и самые лучшие из них будут участвовать в школьном празднике.

– А из чего делать животное? – спросил, подняв руку, мальчик Витя. Витя носил очки и был самым рассудительным мальчиком в классе. – Из картона, или пластилина, или дерева?

– Можете делать из любого материала, – ответила Вера Ильинична. – И если хотите взяться за что-то сложное, можете делать это парой – одну работу на двоих.

Лера и Настя решили, что возьмутся за дело вместе и сделают самое лучшее животное, чтобы наверняка с ним попасть на школьный праздник.

Но для начала нужно было выбрать, какое животное делать. Лера хотела сделать фигурку какого-нибудь красивого животного или птицы – например, лисы или аиста.

– Нет, давай лучше сделаем кого-то необычного – скажем, кенгуру или муравьеда, – ответила Настя, которой родители недавно купили книжку про разных животных, живущих в самых дальних уголках мира. – Представляешь, кенгуру носит своего детёныша в специальной сумке, совсем как человек. А муравьед может засасывать муравьёв своим длинным хоботом, прямо пылесос какой-то!

Но Лера не хотела делать животное-пылесос. Они с Настей почти дошли до дома, в котором жили, но так и не договорились.

– Давай зайдём к нам, Серёжа должен быть дома. Спросим у него, кого лучше сделать, – предложила Лера. Серёжа был старшим братом Леры. Он был уже совсем взрослый, поступил в институт в этом году, но любил поболтать и посмеяться с Лерой и Настей. Насте Серёжа нравился, и она согласилась.

Серёжа сидел за столом и читал какую-то толстую книгу, когда Лера и Настя рассказали ему про задание.

– Чтобы никому было не обидно, выберите животное и красивое, и необычное. Вот, например, бегемот – и красив, и на улице не каждый день встретишь, – не отрываясь от книги, сказал Серёжа. Но бегемот как-то не особо понравился ни Лере, ни Насте, и только они собрались, было, об этом сказать, как Сережа вдруг поднял голову, посмотрел на них с улыбкой и предложил:

– Или вот что. Делайте-ка вы Жар-Птицу. Она уж точно и красивая, и редкая.

– Но она же сказочная. Разве можно её делать? – удивилась Лера.

– А почему нет? Вот, например, динозавры. Их сейчас нет, но кто-то из вашего класса наверняка сделает тираннозавра или птеродактиля, – ответил Серёжа.

– Сделают, сделают, я слышала, мальчишки собирались, – закивала головой Настя.

– А чем Жар-Птица хуже динозавров? Наукой не доказано, что её не существует. Может быть, где-нибудь в глухом лесу ночью жар-птицы танцуют на поляне свои танцы и совсем не тужат оттого, что люди их не видят, – усмехнувшись, сказал Серёжа и снова уткнулся в свою книгу.

Решив больше не отвлекать Серёжу, Лера и Настя нашли на полке книгу сказок и отыскали в ней про Жар-Птицу. Они узнали, что Жар-Птица очень красива, но свет от её перьев может ослепить. А ещё она ест золотые яблоки, а её пение может исцелить заболевшего человека.

– Наверное, исцелить – значит вылечить, – сказала Лера.

– Да-а, – мечтательно протянула Настя. – Здорово было бы сделать Жар-Птицу.

Лера тоже была не против. Осталось только понять, как лучше её сделать.

Вечером Лера подошла к Серёже.

– А как можно сделать Жар-Птицу? – спросила она.

– Ага, всё-таки решили её выбрать! – засмеялся Серёжа. – Хотите попроще или посложнее? Смотри, вот – самый простой способ.

Он выключил свет в комнате, оставив только настольную лампу, и повернул её на стену. Затем он сцепил ладони большими пальцами и подставил их под свет лампы. На стене появилась тень птицы. Когда Серёжа шевелил ладонями, птица двигала крыльями.

Выглядело это здорово, но в классе ведь такое показать не получится.

– Точно такое не получится, а вот небольшой театр теней можно сделать, – сказал Серёжа. – Вот смотри.

Он  принёс кусок картонки и нарисовал на нём две фигурки. Затем он отдал картонку Лере, поручив ей аккуратно вырезать фигурки ножницами. Сам же он взял большой лист бумаги и с помощью книжек и утюга поставил его на краю стола вертикально. Лампа стояла за листом бумаги и освещала его изнутри, как экран кинотеатра.

Серёжа взял у Леры вырезанные фигурки и приклеил к ним снизу по карандашу. Получились фигурки на ручке – одну он оставил себе, а вторую отдал Лере.

– Теперь смотри, если фигурку держать между лампой и экраном, с другой стороны будет видна только её тень. Если ты будешь двигать фигурку, тень тоже будет двигаться. Давай попробуем.

Тени фигурок действительно очень хорошо были видны на экране. Когда фигурки двигались, это было очень похоже на мультфильм. Конечно, настоящий мультфильм намного более красочный, но зато Лера сама могла управлять своей фигуркой, и ей это очень понравилось.

На следующий день Лера позвала к себе Настю и показала ей самодельный театр теней.

– Давай сделаем такой театр с Жар-Птицей, – предложила Лера. Настя задумалась.

– Я хотела, чтобы мы сделали большую Жар-Птицу из картона и разрисовали её разными красками. А в этом театре видна только её тень. Как-то неярко будет, – вздохнула Настя.

– Зато можно будет не одну Жар-Птицу нарисовать. Вот смотри, в сказочной истории может участвовать и Кощей, и Иванушка-дурачок, и царь с дочерями. Кого захотим, того и пустим в нашу сказку!

– Да, а ещё нужно будет сделать декорации – ну, там, деревья, дворец, другие вещи, – у Насти загорелись глаза. – Лер, а ты сможешь сочинить эту сказку? А я тогда нарисую и вырежу всех персонажей.

Рисовать Настя очень любила, а Лера была доброй девочкой. Почему же не уступить подружке? Тем более, Лере не очень нравилось рисовать.

В это время из прихожей послышался щелчок замка и звук открываемой двери.

– Это Серёжа пришёл! – воскликнула Лера и схватила Настю за руку. – Пойдём его умасливать!

Зачем нужно было умасливать Серёжу, Настя сначала не поняла, но Лера, кажется, всё продумала.

– Здравствуй, Серёженька! – сказала она, улыбаясь до ушей. – Ты, наверное, проголодался? Хочешь, я тебе суп погрею!

Лера не только погрела Серёже суп, но и налила его в тарелку и порезала хлеб.

– Вы что, что-то натворили? – насторожился Серёжа, глядя на улыбающихся во все зубы Леру и Настю. Те замотали головами.

– Нет, нет. Мы просто хотели тебя попросить… Ты не мог бы сделать нам сцену для театра теней? А уж персонажей мы сами…

– Вот вы, хитрюги! – рассмеялся Серёжа. Пообедав, он достал большую картонную коробку.

– Вот здесь я вырежу большое окно и закреплю экран, –  сказал он, показывая на широкую боковую стенку коробки. – А по бокам будет два окошка поменьше, чтобы вы могли управлять фигурками. Лампу поставим у другой стенки, всё будет отлично видно.

Серёжа показал Насте, какого размера нужно делать фигурки персонажей. Теперь осталось только сочинить сказку, и можно было начинать работу.

Лера взяла лист бумаги и написала:

«Далеко-далеко в Заколдованном лесу жила-была Жар-Птица».

– Здорово! – сказала Настя, – а что будет дальше?

А вот что писать дальше, Лера не знала. Они с Настей стали думать. Думали-думали, но что-то ничего не придумывалось. Тогда Лера сказала:

– Ты можешь начинать рисовать Жар-Птицу и декорации для Заколдованного леса. А я спрошу папу вечером, как написать сказку.

Папа Леры рассказывал ей очень много сказок, и Лере иногда казалось, что он их выдумывает прямо на ходу. Наверное, он знает, как их сочинять.

– Прежде всего, для сказки нужен главный герой. Он у вас есть – это Жар-Птица. И должно быть приключение. В это приключение главный герой попадает либо по своей воле, либо случайно, – рассказывал вечером папа Лере.

– Получается, если нет приключения, то нет сказки? Даже с самым волшебным-преволшебным героем?

– Вот именно! И наоборот. Даже если герой – не волшебный, всё равно может появиться сказка. Всё зависит от героя – ну и от приключения, конечно.

Лера задумалась, в какое это приключение может угодить Жар-Птица. Может, её кто-то похитит, а потом она сбежит? Или, может быть, она сама куда-то отправится? Но куда – и, главное, зачем?

– Расскажи, что ты знаешь о Жар-Птице, – предложил папа. Лера обрадовалась и выложила всё, что знала из книжки.

–  Вот отлично, – сказал папа. – Значит, Жар-Птица может лечить человека своим пением. На этом можно построить сюжет. Скажем, узнала Жар-Птица, что где-то заболел человек, полетела его лечить, и тут началось приключение…

Лере идея понравилась. Всю следующую неделю она записывала в блокнотик мысли для сюжета сказки, и вот, наконец, у неё родилась «Сказка о Жар-Птице».

Далеко-далеко в Заколдованном Лесу жила-была Жар-Птица. Хорошо ей жилось в этом лесу – днём она клевала золотые яблоки, а вечером вместе с другими жар-птицами они собирались на большой поляне, пели песни и танцевали.

Но однажды узнала Жар-Птица, что в одной деревне живёт девочка Софья, и она сильно больна. Решила тогда Жар-Птица помочь ей, ведь пение Жар-Птицы исцеляет человека от всех болезней.

Прилетела Жар-Птица в деревню, где жила девочка Софья, и спросила: «Где здесь Софья? Я спою ей песню, и она будет здорова». Обрадовались родители Софьи и повели Жар-Птицу в свою избу.

Стала петь Жар-Птица свои песни, но лучше Софье не становилось. Поняла Жар-Птица, что пропала волшебная сила в её голосе. Чтобы голос вновь стал волшебным, нужно ей было поесть золотых яблок. Но возвращаться в Заколдованный Лес было очень долго, и спросила Жар-Птица:

– Есть ли в вашей стране золотые яблоки? Поесть бы мне их, и мой голос снова станет волшебным.

Загрустили родители Софьи.

– Есть в нашей стране одно дерево с золотыми яблоками, но растёт оно прямо перед царским дворцом. Царь никому не даёт эти яблоки, все забирает себе. А дерево стражники стерегут день и ночь.

– Не печальтесь. Я что-нибудь придумаю, – отвечала Жар-Птица и полетела к царскому дворцу. Дождалась она ночи и подлетела к дереву.

– Странно, ни одного стражника не видать, – подумала Жар-Птица, – Наверное, все спят.

Она подлетела к дереву, села на ветку и только ухватила лапой яблоко, как вдруг лапа её запуталась в верёвочной петле, а где-то под деревом громко зазвонили колокольчики. Дёрнулась Жар-Птица, но без толку – прибежали стражники, схватили её и посадили в большую клетку.

Наутро докладывают они царю: «В ловушку, которую ты велел поставить, попалась большая Жар-Птица». Обрадовался царь и пошёл смотреть на диковину.

– Какая красивая! – восхитился царь, глядя на Жар-Птицу. – Чего хочешь ты? Скажи, всё достану.

– Отпусти меня, царь, – сказала Жар-Птица. – Мне нужно спеть больной девочке, чтобы вылечить её.

– Нет, отпустить я тебя не могу. Больно уж ты красивая! Буду тобой любоваться да гостям заграничным показывать, чтобы знали, какой я великий царь и какое диво у меня есть!

Загрустила Жар-Птица. А царь приказал поставить у клетки стражников и не подпускать никого близко. Как тут сбежишь?

– Вот пока это всё, – сказала Лера, откладывая блокнот в сторону.

– Как здорово! – восхитилась Настя. – Ну а что там будет дальше?

– Дальше Жар-Птицу спасёт Иванушка-Дурачок.

– Но ему же царь за это отрубит голову. Разве он не испугается?

– Не испугается конечно. Он же дурачок, – ответила Лера.

Девчонки засмеялись, но потом Настя сказала:

– Лучше всё же придумать что-то другое. Как-то мне Иванушку-дурачка жалко.

Лера задумалась. Вечером она спросила папу:

– Вот если человек кому-то помогает, но ему потом из-за этого будет очень плохо, – он правильно поступает или нет?

Папа ответил серьёзно:

– Да, так можно поступить, особенно если заранее понимаешь, что тебе грозит. Но вот принимать помощь, когда знаешь, что человек, тебе помогающий, пострадает, будет непорядочно.

– Что же получается? – задумалась Лера. – Иванушка поступит правильно, если поможет Жар-Птице бежать. Но Жар-Птица же знает, что Иванушке за это отрубят голову. Значит, она не может попросить его о помощи! Значит, нужно придумывать что-то ещё…

Время бежало, Лера и Настя старательно готовили своё выступление. И не только они – все в классе что-то делали и одновременно старались вызнать, как идут дела у других. Любопытная Ленка как-то умудрилась прознать у Насти про Жар-Птицу.

– Жар-Птица?! Она, наверное, будет большой-пребольшой, разноцветной такой! Ты ведь здорово рисуешь, – Ленка так и вилась вокруг Насти. От такой приятной лести у Насти покраснели щёки,  и она чуть было не проболталась:

– Нет, она не будет разноцветной. Мы делаем её…

– Пластилиновой! – сказала подошедшая Лера, взяла Настю за руку и отвела в сторонку. Она посмотрела на неё строгим взглядом и сказала:

– Ты что, она же только и ждёт, чтобы ты проболталась! Мы должны сохранить всё в тайне! Даже в день показа никому ничего не рассказывай!

Настя вздохнула. Она уже поняла, что чуть, было, не выдала хитрой Ленке весь замысел. Но долго сердиться друг на друга подружки не привыкли.

– Я уже добралась до царя, сегодня его доделаю. Так мне Иванушку-дурачка делать, или вместо него Жар-Птицу будет спасать кто-то другой? – спросила Настя Леру.

– Есть кое-какая идея. Давай-ка мы введём в сказку вот кого, – и Лера низко наклонилась к самому уху Насти, чтобы точно никто не услышал.

– Ты что, её тоже жалко! – воскликнула Настя.

– Не волнуйся, у сказки будет хороший конец, – хитро подмигнула подружке Лера.

За несколько дней до показа всё было готово. Девочки несколько вечеров подряд репетировали представление. Они решили так: Настя будет управлять Жар-Птицей и говорить за неё, а Лера – за остальных героев и читать сказку.

Вечером перед премьерой девочки уложили в коробку всё необходимое – героев сказки, декорации и небольшую лампу – и разошлись по домам.

Лера долго не могла уснуть и пошла поговорить с папой.

– Я так волнуюсь. Что, если ребятам в классе или Вере Ильиничне не понравится наша сказка?

– Но вы-то сами считаете сказку хорошей?

– Да, нам она очень нравится.

– Так. А теперь представь, что эту сказку сделали не вы, а какие-то совсем другие люди. В этом случае она бы тебе понравилась?

Лера постаралась представить себе их сказку со стороны. Она задумалась на минутку, потом кивнула:

– Да, всё равно бы понравилась.

– Значит, ни тебе, ни Насте не будет стыдно за ваш труд. Постарайся завтра, когда будешь читать сказку, не думать о том, понравится она кому-то или нет. Просто читай спокойно и с душой. Это ты умеешь! – улыбнулся ей папа.

На следующее утро папа зашёл вместе с Лерой в школу, передал Вере Ильиничне большую коробку и что-то сказал ей. Вера Ильинична заглянула в коробку, на секунду задумалась, а потом отнесла её в учительскую.

– Заберёте её оттуда перед уроком, когда будете рассказывать свою историю, – сказала учительница Лере и Насте.

– Что у вас там? В коробке животное, что вы сделали? Такое большое? Почему Вера Ильинична унесла её? – галдели ребята из класса. Но Лера и Настя никому ничего не говорили, а только переглядывались и загадочно улыбались.

Ребята в классе сделали так много фигурок животных, что на их показ и рассказ историй ушло целых два урока. Наконец, после Вити, который рассказывал про электрического ската, очередь дошла до Леры и Насти.

– Ставьте сцену на мой стол и выключите свет, – сказала Вера Ильинична девочкам, а сама села за их парту. Пока Настя готовила декорации, Лера сказала:

– Мы хотим рассказать вам сказку про Жар-Птицу.

В классе негромко зашушукались, но как только за экраном начали двигаться тени, все стихли.

Вначале Лера волновалась, и голос её немного дрожал, но всё шло, как на репетициях, и она успокоилась.

– Загрустила Жар-Птица, – сказала Лера немного грустным голосом. – А царь приказал поставить у клетки стражников и не подпускать никого близко. Как тут сбежишь?

А жила в то время во дворце невеста царская Ксения, умная и такая красивая, что глаз не оторвать. Не хотела она выходить за царя замуж, да кто ж  её спрашивал? Сидела Ксения целыми днями во дворце грустная, не выходя на улицу. Но любопытна ей стала Жар-Птица, и царь, понадеявшись, что она развеселит Ксению, повелел стражникам пускать девушку к ней.

Полюбилась Жар-Птица Ксении. Стала думать Ксения, как помочь Жар-Птице, и придумала. Сказала она царю, что нужны Жар-Птице золотые яблоки, чтобы не захворала та. Царь испугался, что Жар-Птица заболеет и умрёт, и повелел ей давать каждый день золотые яблоки.

И ела Жар-Птица золотые яблоки, и стала расти её волшебная сила.

– Вот и я, как птица в клетке, сижу во дворце и бежать мне некуда, – сказала Ксения Жар-Птице однажды вечером. – Но тебя я выпущу, а со мной – будь что будет!

Ничего не успела ответить Жар-Птица, как Ксения отперла запор, распахнула дверцу клетки и крикнула: «Лети!»

В этот момент зазвенел звонок на перемену, но никто в классе не двинулся с места. Настя продолжила за Жар-Птицу:

– Ах ты, неразумная! – воскликнула Жар-Птица. – Что же, хватайся за мой хвост да зажмурь глаза! Не открывай, покуда не скажу, иначе ослепнешь!

– А ну стой! Не сметь улетать! – закричали стражники и со всех ног бросились к Жар-Птице. Мешкать было некогда, Ксения ухватилась за хвост Жар-Птицы и зажмурила глаза.

Взмахнула Жар-Птица крыльями, и такая большая в ней была волшебная сила, что взмыла она в воздух вместе с Ксенией. А от крыльев её брызнул свет ослепительный, и попадали стражники на землю, зажмурившись. И долго они так лежали и только утром смогли снова видеть, что вокруг них.

А Жар-Птица сказала:

– Унесу я тебя в свой заколдованный лес, не сыщет там тебя старый царь. Но сейчас нужно нам ещё одно дело сделать.

И прилетели Жар-Птица с Ксенией в деревню к больной девочке Софье. Спела Жар-Птица свою песню, и выздоровела девочка. И стали все хвалить Жар-Птицу, а она сказала:

– Не меня хвалите, а Ксению. Храбрая она и добрая, без неё не выбраться бы мне из дворца царского. А придётся ей теперь век жить в лесу заколдованном, нет ей другого спасения.

Сказали Ксении тогда родители Софьи:

– Прилетайте сюда с Жар-Птицей, когда захотите, здесь вам всегда рады будут. А про царя не беспокойтесь. Дела его злые доведут до худого. Бог даст, вернёшься ты домой.

Так и случилось. Разозлился царь, что Жар-Птица сбежала и Ксению с собой унесла, и задумал пробраться в Заколдованный Лес и вернуть их назад. Но Лес потому и зовётся заколдованным – не пускает он злых людей, а превращает их в мелких животных. Превратился царь в ящерицу и ползал по лесу, пока его цапля не склевала.

Вернулась Ксения домой, а с Софьей и Жар-Птицей они дружбу водили и часто друг друга навещали. На том и сказке конец, а кто слушал – молодец!

Лера закрыла блокнотик, в который подглядывала, чтобы ничего не забыть, а Настя выключила лампу, и экран погас.

В классе стояла тишина. Потом кто-то захлопал в ладоши, и все подхватили. Вера Ильинична включила свет и зачем-то, прикасаясь к глазам носовым платком, сказала:

– Вот что, девочки, готовьтесь выступать со своей сказкой перед всей школой на празднике. А сейчас перемена.

Вечером Лера рассказала папе о том, как всё прошло, и спросила:

– Как ты думаешь, Жар-Птицу выдумали люди или она есть на самом деле?

Папа посмотрел на Леру и сказал:

– Я думаю, Жар-Птицу выдумали люди. И, я думаю, она всё же есть на самом деле.

Лера привыкла, что папа говорит иногда такие вещи, которые она не может понять. Но сейчас ей показалось, что она поняла, что он имел в виду.