ИНСТАЛЛЯЦИЯ МЫСЛЕЙ РАВНА ЭСКАЛАЦИИ СМЫСЛОВ…
Юрий ЕВДОКИМОВ
с. Кизнер
* * *
Ни о чем не жалею, что было вчера:
Спотыкался и падал, краснел от стыда,
И царапала в кровь полевая стерня,
Предавали друзья, не щадил их и я.
Не боялся работы, молвы средь людей,
И осенние ливни секли как злодей.
Неизмерная даль с половодьями рек
От тебя отделила — жалею навек.
Ирина КАДОЧНИКОВА
г. Ижевск
* * *
Пиши себе заметки на полях
Или стихи — едино всё и бренно,
Но самое прекраснейшее время —
Когда еще не тронут звукоряд,
Когда, не отвоеваны у тьмы,
Все звуки носятся, измучившись от неги.
И, не касаясь клавиш до-ре-ми,
Ты ми-фа-соль предчувствуешь на дне их.
* * *
Спросонья начинается январь,
С осыпавшихся елочных иголок.
И времени высокая трава
Всё нарастает и многоглаголит.
И старый снег в беспамятстве притих,
Как будто в лодке мрачного Харона…
А ты возлюбленный читаешь стих —
И лик твой, осторожный, очарован.
Римма КРАСИКОВА
г. Можга
МОЛВА
Мир тесня, одна слеза
Катилась,
Горе неся.
Упала в канаву, разбилась,
Рассыпалася.
Молва вдоль канавы бежала,
Спросила: «Чья слеза?» —
«Моя», — отвечала.
«Плохи твои дела.
Слушай, я — Молва.
Разнесу твое горе,
Разрисую, добавлю…
Будут охать.
Помогать —
Вряд ли.
Страдать
Одной тебе, знаешь.
А что поделаешь?
Это моя работа,
На то и есть я — Молва».
* * *
Не зови-зови, стежка алая,
У любви-любви змейка тонкая.
Ох, не режь, не режь,
Ножик остренький.
Ох, не тешь, не тешь,
Говор сладенький.
Не руби-руби, топорок, судьбу,
Не губи-губи, душу родненьку.
Не робей-робей перед стужею,
Не беги-беги грязной лужею.
Не мети-мети, рваный веничек,
Не лети-лети, мой воробушек.
Не клади-клади белы рученьки,
Не гляди-гляди в светлы оченьки,
Не шуми-шуми, береза белая,
Не глуми-глуми, судьба милая,
Не скажи-скажи слово льстивое,
Пощади-щади сердце доброе.
Зори-зореньки, пурпур красненький,
Любовь девушки — цветок аленький.
Юлия МОРКИНА
г. Москва
* * *
Сакрален ли опыт летучих мышей,
Лишь днями висящих
Меж листьев блестящих,
Ночами — летящих над призрачной чащей
Из снов человечьих под крышею дачной.
Не мрачно ль? В пыли
Замутненной чердачной
Висят перепонки развернутых крыльев
В бессилье —
Дневное презрев изобилье,
Летучие мыши ночами чудачат
С луною и мною — полвека не спящей,
Но этот полет и излет —
В настоящем ль,
Реальна ль бессонница их поколений,
Идущая сквозь —
Меж тяжелых прозрений
Не спящих людей, охраняющих воздух
От времени —
Так неусыпно и поздно…
ИЗЛОЖЕНИЕ
Инсталляция мыслей равна
Эскалации смыслов…
Вы не спите, сеньор,
Вы серьезны и где-то зависли,
В полутьме словарей,
обнимающих ваши колени.
Я гляжу веселей
на судьбу предсказанья затмений.
На знамений судьбу
Я гляжу отрешенней и горше.
Я свой путь нахожу,
Он не скорбен, но он и не скор же.
И не спорится время в руках у держащих поленья,
Без почтенья в печи угольков осыпаются звенья.
Я не слышу, сеньор,
Чтоб серьезно и долго болели
Эти малые птахи, которых убили метели.
Я не в страхе, сеньор…
И не в курсе, что мы уцелели…
Мы и сами-то птахи на плахе насиженной цели.
1
«Я люблю тебя, шизнь»[1],
Я иного, чем есть, не хочу,
И иного, чем было.
Это — горькая спесь,
Поддаваться ключу и бичу,
Это смесь, это взвесь,
Где взбесились снега и светила.
Ничего обо мне — ничего о приморских лугах,
Оставаясь на дне, остаюсь и в своем поднебесье,
Может быть, запыленном,
Но верном и прялке, и песне,
Может быть, и зеленом,
Но в зыбке качающем «Ах»…
2
«Я люблю тебя, шизнь»,
Но тебе, видно, этого мало.
Ты же съела мой хлеб,
Ты сломала мое покрывало,
Ты умыла мне мыло, случайно забытое в ванной,
Лишь меня не убила, спасая от скуки диванной,
Пролежавшей насквозь, до прозренья друзей и соседей.
Я живу на «авось», да и то оставляю на ветер.
Юлия РАЗИНА
г. Ижевск
ТОПОЛИНОЕ ЦАРСТВО
Там, где поле холмистое строго
От людей свои сказки таит,
(Под луною лишь полной подолгу
О надеждах своих говорит),
Легким взмахом кнута свое стадо
Истомленный пастух пожурит, —
Над клубничной Медвежьей ложбиной
Ослепительный полдень царит.
Еду в царство утраченных предков…
Целомудренна тишь тополей…
Аромат спелых трав терпко-крепок —
Робко дышит в них жар-суховей.
Сяду между могилок заросших,
Тополь старый на плечи мне тень
Вместо пледа накинет и скажет:
Отдохни. Будешь гостьей моей…
МНОГОЭТАЖНАЯ
Мне как-то дали право
На кройку бытия:
Огромный мир «чужого»
Граничит с моим «я».
Однако, на «этажность»
Экзамен не сдала.
Тружусь как пчелка — важности,
Ах, не нажила…
Жена, и мать, и дочка —
Не падать лишь на дно…
А мир многоэтажным
Является давно…
Юрий ЧЕРНОВ
г. Ижевск
СЛЕПЫМ МУЗЫКАНТАМ РОССИИ
Избушка кособокая,
Пустырь, худой забор.
Гармошка одинокая
Играет перебор
Нехитрый, с переливами.
С печалью, со слезой,
С мучительным надрывом
Пел голос с хрипотцой.
Не торопясь, рассказывал,
Что сердцем вспоминал,
Как встретил синеглазую,
Любил и… потерял.
В фуфайке перелатаной,
С седою головой
Певец сидел на лавочке,
Весь в шрамах и слепой.
С надеждой быть услышанным
Без устали играл,
Вздыхал, тихонько всхлипывал
И снова начинал.
Забытые страдания
С трудом он выводил.
И был тот миг — Свиданием…
Дед закурить спросил.
Курил, цигарку пряча,
Вздохнул, гармонь обнял,
Закрыл глаза незрячие
И снова заиграл.
Василий Чернышев
г. Армавир
* * *
Горит октябрьский шелом,
Напоминая людям праздник.
Еще шумим мы за столом,
Как в дни июля, без боязни.
Еще мы празднуем успех,
Пересыпая взрывом смеха
Или высмеивая тех,
Кто не достиг, как мы, успеха.
Еще мы сходимся в одном —
Ждем от судьбы всегда подарка.
Нам всем на поприще земном
В объятьях мира очень жарко.
И рвем в порыве гнева зев,
Когда вершат дела подонки.
Еще мы делим на друзей
И на врагов себе подобных.
Как, впрочем, делят и враги.
И дележу внимают дети.
Такие вот, брат, пироги
С начинкою тысячелетий.
* * *
А снег и шел, и шел. Луна
Светила замкнуто и мирно.
И проступали письмена
На этих веточках старинных.
А снег и шел, и шел — умен, —
С уставших душ снимая камень.
И проступала связь времен,
Почти утраченная нами
* * *
Хотя моя песня земная не спета,
Не всё что ни есть в этой жизни приму.
Всё меньше желания видеться с кем-то,
Всё больше желанья побыть одному.
И нет заблужденью людскому предела,
В словах наших праведных нет седины.
И вы не пытайтесь меня переделать,
И вы не пытайтесь мой мир изменить,
Как тексты священные.
Зреют и тают
Снега в вышине, что плывут на Саров.
Всё чаще и чаще к тиши припадаю
И слушаю полифонию миров.