БРЕЗЕНТОВАЯ ЦАПЛЯ

СИГМА (союз идеологически грамотных молодых авторов) и ФЛОТ (философско-литературное объединение творцов) продолжают свою работу по поиску новых лиц, идей и мыслей. Наши чтения, известные публике как «Брезентовая Цапля», существуют теперь также на бумаге под названием «Брезентовая Цапля. Не Вслух».

Если сравнивать литературу с температурой, то Брезентовая Цапля – это скорее горение, чем огонь, то есть скорее процесс, чем некая материя. Отсюда и возникает мысль об изначальной альтернативности нашего творчества. Многие годы, десятилетия и века литкружки, объединения в основе своей имели манифест, устав, табель о рангах – как социальных так и творческих. У нас же этого нет. Единственным средством и целью нашего творчества является любовь, а она не терпит разницы и стремится принести гармонию во всё сущее. Точно так действуем и мы, встречая мир лучшим, что в нас есть.

Андрей ГОГОЛЕВ

22 года, г.Можга

Оружие

удобнее быть клюквой, конечно клюквой.

такие нужны.баррикады строят баррикады. оружие – семя страха.

страх – лото жизни.жизнь – майна смерти. у смерти оружия нет.

в радости нет врага.у врагов нет органов вражества.

у органов есть мечта.мечта – лото жизни. жизнь – вира любви.

у любви оружия нет.

лучше всего сеять.сеять лучше всего остального.

нужно это.это пришло ко мне. мне это тоже нужно.

нужда – это лото жизни.у жизни оружия нет.

а счастлив ли ты, умея летать?

летать как безусый матрос может всякий летящий безусый матрос.

а в каюте врага моего тайга, а тайга это просто красивое время недолгой жизни.

тайга – это тоже лото жизни.да!

и счастлив ли ты, ведь у счастья оружия нет?

нет.я не тайга и не враг, не балет и не баррикада.

удобнее было бы клюквой, но я и не клюква тоже.

летать это тоже умение, но не седьмое и не уменьшенное.

да и сам я себе не то,

или как говорят: лото.

что мне нужное, мне не нужное.

у меня нет оружия.

дым отечества

пусть те,

кто нас учит стареть,

изволят стереться,

иначе их просто придётся стереть.

они носят с собой изобретения Джобса,

но ни один из них не читает изобретения сердца.

другие приводят друг друга в чувства,

и, ревнуя, чего-то ждут,

кричат, мол, люби меня, как будто кричат «тужься!»,

и измеряют любовь в сердечках, и часто спрашивают:

а у тебя сколько штук?

у нас то листва, то молитва,

то битва, то клятва.

но рогатый пастырь,

как и рогатая паства,

живёт под лозунгом «ничего не хотим делать»,

хотим Небесное Царство

в кредит, за девятьсот девяносто девять.

так и ржавеет их золочёная жесть:

переворачивается мир,

и вместо девяток красуется шесть шестьшесть,

как ответ на вопрос:

откуда земля русская стала есть?

время ломается под грузом слова «сейчас»,

география стынет, когда произносишь «здесь».

так сшивается

и сживается

первая и вторая часть,

только хлеб наш насущный даждь нам днесь.

или есть бессловесные,

напротив экранов, приплавленные к матрацу,

представляющие из себя сплошное и долгое «если бы»,

но слово есть разум

в единственной версии всякой судьбы.

браконьеры взвалили святость себе на горбы,

так как икра у священной рыбы

в мутной воде не мечется.

везут товарища сталина, из выхлопной трубы

стелется дым отечества.

совесть страны не спрятать за керамической плиткой,

не закачать в айфон и айпад,

не скрыть плакатной улыбкой,

не вкатать в бетонные перекрытия олимпиад.

мы сгорим, если сами будем дровами,

нужно действовать словом,

но ничего не добиться словами,

только слово делает небо новым.

слово есть сердце,

только бьется такое слово где-то вовне.

в то время, пока словесность сдали под офисы болтовне.

бьется такое сердце с внутренним наравне.

целовальный текст

(иуда, поющий «Besomemucho»)

- чо он поёт, «бес меня мучит»?
- не, он поёт испанскую эту, «Besomemucho», во!

люди целуются чтобы молчать.
начать что-то выше
каких либо слов.
внимательно слушать
и слышать апостолов из стволов
деревьев.
целовать это как выводить на печать.
то, что нравится.
снова дышать, выздоровев и окрепнув,
и больше не переводить
километры в градусы

напитков и горизонтов,
хотя лично я за трезвость.
если смотришь на красоту, а видишь красотку,
то глаз лучше вырвать, а руку отрезать.

хотя и это тоже цитата евангелия,
прогнившая тиражами, как недожаренные хот-доги.
рогатому будет место, хоть даже и в ангеле.
но не найдётся в Боге.

послушай как тихо. так тихо, будто крещенский лёд.
отныне и навсегда так тихо было и будет,
чтобы только и слышно, как сердце стучит и бьёт,

значит любит.

но есть и другие смыслы у «целовать» и «стучать»,
не связанные ничем ни с саном, ни с чином.
когда целовал иуда, он тоже хотел молчать,
но совсем по другим причинам.

Андрей РУССКИХ

местожительство и возраст не известны

* * *

Тучи туч Туч

Ветви ветвей Ветвь

Расплескался бисер

Зацветанные точки меня

Иссиня ночь стучится вдруг

Мне перестанут ветры дуть.

Гулко молчит остановка.

И птица след свой повзлетит

И у подножия космической бездны

И в знаменосном дожде пораженческих слов

И равновесие переносится на другое

И я сам другое.

имакмеа

Сапофасоэлэнов эли

* * *

Завтра будет после

Завтра тех кто помнит

Количество лет своего

Того найдёт большой.

Выглядит

Пена моря захолустье океана

Космос – кома, обменяю.

Прыг старухи взмах мелом

Завтра переклубилось фиолетовым сном

Сняли кино про Нас

В Урале пасть преддверия

Признание о прямых кривых

Упорядоченных

запахами пыльного чердака

Всё для Нас обдумай это.

Нам – это нельзя мамы урок

Польза – сунь ветра

ладошкой приоткрытого уха.

* * *

Жёлудь хищник балета

Край дорога даже

Полез ростом наугад

Гадали даже

Лом голова Дедал

Ещё хотим

Там то не здесь.

* * *

Впереди бежит дорога

Гнёт метель могучесть зыби леса

Никуда не нужно нам сегодня

Нам вчера прекратилось вчера.

А теперь вот пузырятся обои в желтизне

Стояние на Угре

Забытых странные миры

Вповалку как слоны

Галографируют вповалку.

* * *

Столетний вздох

Каникулы на выдох

Привиделась горных пик

Землистая гирлянда из стекла заката.

Внутри песчаных птиц

Локон звуков качнётся

Развеет ветер тумана полотно следов.

Татьяна РЕПИНА

20 лет, г.Ижевск

восемь вёсен

восемь вёсен подряд приходила она к крыльцу.
восемь вёсен подряд слизывал шмель пыльцу
с её бархатных губ, с её тонких оленьих ног.

а она восемь вёсен врала,
что она – цветок.

слишком долго

Я слишком долго в небо смотрел:
оттого – голубые глаза и плащ.
(А.Блок)

я слишком долго смотрел на смерть,
оттого и чернеют руки.
сказали как-то, что не болеть
нельзя при такой разлуке.

любил старушку свою без ног,
читала на память Новый.
унёс её прелихой годок
вместе с больной коровой.

любил я милую на заре,
гуляли во ржи закатной.
да только милая в январе
замерзла под шубой ватной.

любил я девочку в голубом,
с лентами у подбородка.
увёз её далеко в Стогольм
лодочник в звёздной лодке.

любил я женщину, деву-мать,
в избе на стене висела.
любил до тех пор, пока предать
женщина не посмела.

я слишком много всего видал,
мне в ночь родила кобыла
цвета воронова крыла
заморского крокодила.

без названия

вижу глаза,
которые всё видели:
дыру на кителе
от штыка,
лошадь без седока,
ребёнка без сапога,
двери, открывающиеся без стука,
верёвки, натянутые туго
из-за тяжести тел,
лица как мел,
конечности,
которые не болят,
потому что нечему,
человечину.
а они, представляешь,
с такими глазами спят.

рот

когда виден надрыв,
есть лишь два пути -
рвать дальше или шить.

Господь даровал человеку
свободу выбирать.

даже если это твой собственный рот.

социальщина

освежёванный труп социального одиночества,
над которым гордо на флагах – святая массовость
я не знаю, способна ли вечность кончиться,
но я знаю отчётливо – стареют иконостасы.

будем славными, будем сладкими, будем большими,
будем резать страницами пальцы бомжей в подъездах,
наши рты исклевали порядочно, но не сшили
и слюна через нос – раза четыре в семестр

может, хватит страдать? если даже мёртвые – ходят,
если даже рожает гниль чистоту алмаза,
каждый миг и раз – что-то да происходит.
может будем любить? – и лучше бы если сразу.

гусь

будешь выпахивать гордо –

обернусь журавлем синим,

не щурь морду.

будь сильным.

а не то ущипну клювом

за твою волосатую ляжку –

назвался кузовом,

не становись грибом,

пусть страшно.

а то нате-ка, вырезался бумажный,

оригами-голубь,

новогодняя снежинка.

гей хлопец, где твоя жинка?

в поле?

на воле?

а что ж ты сам спицей в коле

торчишь да не едешь?

кукушка она, говоришь?

бялдует?

в ус не дует?

а ты лежишь,

брюхо растишь!

рано тебе подыхать, говоришь?

поздно брехать, говоришь?

ну-ка долой башку из земли,

соплёй по ветру!

вместо соломки гвоздей постели,

в штаны их насыпь своему термометру!

посмотрю, как пойдёшь

за жену да за Русь,

стране бы мужа покрепче,

да только вместо него –

Гусь.

Илья ЗЕМЦОВ

12 (!) лет, г.Можга

демократия

не надо пялиться на лица,
как полиция.
пить корицу, жевать пиццу,
как это делает какой-нибудь тюхин,
а так же его партия,
партия жуликов и воров.
на них садятся мухи,
как на говно. надо знать,
что у тебя есть право выбора.
право жить плохо или хорошо,
ведь время СССР давно прошло.
не нужно жить прошлым,
нужно просто уметь выбирать.
как хорошо, что в мире есть ты и я.
всё, что было написано в этом стихе,
я понимаю как слово -
демократия.

свобода слова

свободой слова заклеена куча ртов,
и флаги трёхцветные, словно зубная паста.
царапаю щёткой столицу земли ручейков.
я мнусь от волнения, словно грузинский галстук.

без названия

мы проводили вечера
в лесу, охотясь за грибами.
вначале мы искали их,
потом они пошли за нами.

пятилетний шрам

пятилетний шрам
не слезал со лба.
не слеза со лба,
неспортивный храм.
голова белей
всяких Бабелей,
а глаза мои
Господу видней.

колокольчики
всё звенят динь-динь.
а ведь я не один.
аминь!

Руслан МУРАТОВ

22 года, г.Можга

К.Г.(памяти Герда)

на квадратные мишени
бюллетени из лапши.
глуховатые пельмени
в холодильнике души.
в узел с треском шитый Сталин
не любимых, а любых.
семена твои взрастали
из отверстий пулевых.
не согнулось, не колено.
перемешанное жрём
сок рябиновый по венам
рядом с общим ноябрём

ты глаза приправил перцем,
красным перцем на венок.
из кипящей бронзы сердца
вылит в чайник между строк
и зарыт в тоске невинной
на спине по куполам
ты задушен пуповиной
тон, Удмуртия мынам.

***
представитель Моны Лизы
к стоматологу пришёл,
накричал на биссектрисы
и разрушил комсомол.
«деструктивный представитель,
Вам не место среди нас», -
заявил, забравшись в китель,
стоматолог-контрабас,.
стоматолог не вылазит,
дважды Бог не бережёт,
рядом плавали абхазы
по количеству шестьсот.

***
мачты матчи и мечты
торопыги танцы
млечны нынче только ты
и вегетарианцы.
отпусти, моя свирель,
прочитать твой танго
я ликую вермишель
в духе акваланга
как несдержанно поют
аисты пельменя
замусоленный дебют
в виде бюллетеня.