ЦАРЬ НАЗЫВАЛ ЕЁ АНЮТОЙ

К 100-летию расстрела царской семьи

Старики, если с ними поговорить по душам, вызвать их на откровенность, расскажут много удивительного и интересного. Именно после таких рассказов начинаешь понимать, что камбаряки были ещё и участниками многих исторических событий, о которых мы обычно узнаем из книг и фильмов. Одну такую историю я хочу рассказать вам.

СТАРШАЯ ДОЧЬ АННА

Итак, она жила в Камбарке (при царе – Камбарский завод Осинского уезда Пермской губернии). Сегодня город Камбарка Удмуртской Республики.
Обычная семья. Отец Василий Андреевич Мичков был знатным портным, а законная жена его (так она записана в метрической книге Успенской церкви) Евдокия Стефановна вела домашнее хозяйство. 9 февраля 1890 года у них родилась дочь Анна. Затем ещё три дочери: Екатерина, Анастасия и Ольга. В трудах и заботах о детях протекали годы. И всё было хорошо, да грянула первая мировая война. К тому времени Анна была уже замужем и носила фамилию Кузьминых. Её супруга призвали на фронт. В те далекие годы семьи жили в основном на заработки мужчин, женщины на производстве чаще всего не работали, так что трудно пришлось и Анне.

В ИПАТЬЕВСКОМ ДОМЕ

А тут ещё и 1917 год всю жизнь перевернул. В поисках заработков стали уезжать люди из родных мест. В 1918 году уехала в Екатеринбург и Анна, оставив малолетнего сына Ивана с матерью.
Устроилась она каким-то чудом на работу ни куда-нибудь, а в знаменитый дом купца Ипатьева, в котором к тому времени уже содержался в заточении царь Николай II с семьей. Возложили на Анну заботу о двух коровах, обеспечивающих царскую семью молоком. Ухаживать за коровами для Анны было делом привычным и знакомым, тем более, что сена и муки для их кормления хватало.
В один из дней, подоив одну из коров, Анна поднялась в дом с полным ведром молока. «Анна, ты опять обеих коров в одно ведро подоила, смотри, молоко скиснет», – сделала ей замечание супруга царя Александра Федоровна. «Да Вы что, – ответила ей женщина, – это одна корова дает столько». Процедив молоко, Анна вернулась в сарай доить вторую корову. Затем, насыпав для мешанки муки в ведро, чтобы покормить скотину, услышала, что в хлев кто-то зашел. Оглянувшись, увидела царя с супругой. «Теперь мне понятно, почему коровы по ведру молока дают», – сказал Николай Александрович. Одна из коров потянулась к нему мордой, которая вся была в муке. Царь погладил животное. «Тебе не жаль, Анюта, столько муки класть?» – спросил он прислугу. «Да много её, надолго хватит», – ответила бойкая женщина. С тех пор царь стал звать ее Анютой. Она понравилась царской семье своим трудолюбием и душевной открытостью (прежняя женщина, смотревшая за скотиной, была ленива и коровы у неё не давали и половины того молока, что надаивала Анна).
Так как прислуги было мало, приходилось нашей землячке работать и на кухне, помогая готовить, подавать на стол. Видела она, что, когда царская семья обедала, охранники бесцеремонно брали со стола самое вкусное и тут же съедали.
Царевич Алексей был болен, вспоминала впоследствии Анна Васильевна, и отец всегда был возле него. И очень беспокоился о нём, если по какой-то причине не мог быть рядом.
Дом был обнесён высоким забором, охрану несли вооружённые рабочие. Но в один из летних дней пришли люди в кожанках и устроили в комнатах обыск. Они перетряхнули все вещи, копались в книгах и белье. Все пленники и прислуга стояли на тех местах, где их застал обыск. Анюта оказалась в одной комнате с Николаем Александровичем. Царь стоял на коленях перед киотом и молился. Он ни разу не повернулся и не встал за всё время унизительной процедуры. Один из чекистов, выворачивая чемоданы, матерно ругался, всячески обзывая царя. Испуганная Анюта стояла в дверях. В одном из чемоданов чекист нашёл длинные чёрные кружева. Повертев их в руках, он со злостью кинул их Анне: «Возьми, тебе пригодятся, ты ещё молодая». После обыска охрана в доме была полностью заменена, и узники стали ждать чего-то страшного.

ФОТОГРАФИЯ ОТ ЦАРЯ

В один из дней середины лета, царь позвал Анюту к себе, долго благодарил её за труд, говорил о том, что его дети её полюбили. «Тебе надо уходить от нас», – сказал ей Николай Александрович. «На память о нас и за твоё усердие и доброту на память прими нашу семейную фотографию», – сказал царь. Со слезами на глазах Анюта попрощалась со всей семьёй и ушла, спрятав на себе ценную фотографию и чёрные кружева. Возможно, уход из Ипатьевского дома спас её от дальнейших неприятностей.

ЩУКА С МУКОЙ И ЛУКОМ

В Екатеринбурге она не осталась, уехала домой в Камбаркий завод. Муж всё ещё где-то воевал, и не было о нём никаких известий. К ней сватались, но она всем отказывала. Супруг вернулся через 11 лет после ухода на фронт. Оказывается, её Егор был в немецком плену. Вскоре у них родился второй сын – Сергей.
Впоследствии Анна Васильевна часто вспоминала о своей жизни в Екатеринбурге, рассказывала об этом и своей племяннице Зое, которая рано осталась без матери. Приходя к ней в гости, всегда приносила необычные угощения. Например, жареную щуку, фаршированную крупой с луком. «Такое блюдо готовили на царский стол», – говорила она.
Она нигде не работала и ходила молиться в Успенскую церковь.
С годами у неё появилось страстное увлечение – голуби. Они жили у неё прямо в доме. Она говорила, что они, как люди, разговаривают с нею. От своих младших сестёр она отличалась грамотностью, речью и манерами, так как успела, находясь в Екатеринбурге, впитать в себя быт и культуру общения в царской семье.
Всю жизнь она бережно хранила в сундуке фотографию царской семьи и кружева, а сноха иногда одевала эти кружева на службу в церковь и все верующие замечали, что они особой красоты и дорогие. После смерти Анны Васильевны фотография перешла к другой сестре, Ольге, и всегда стояла на комоде, на виду у всех. До 1970 года царская фотография исчезла, не сберегли. На фото вся семья, семь человек. Царевич Алексей сидит на ковре в матросской форме, и руками прижал к себе левую ногу, а за его спиной родители и любимые сёстры: Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия
Перед смертью Анна Васильевна говорила сыну Сергею о своём желании, чтобы в день её похорон шёл дождь, так как он смывает все грехи, а затем выглянуло бы солнце. Всё так и случилось. Умерла она в сентябре 1954 года.
Никаких записей Анна Васильевна Кузьминых не оставила, время было такое, что чужим о службе в царской семье рассказывать было нельзя. Её основной слушательницей была племянница – Зоя Григорьевна Жижина, со слов которой и записан этот рассказ в 1999 году.
После расстрела царской семьи и прислуги в ночь на 17 июля 1918 года во всех газетах страны появилось следующее сообщение:

Расстрел Николая Романова
«Москва 19 июля. В последние дни в столице красного Урала Екатеринбургу
серьезно угрожала опасность: приближение чехословацких банд, в то же время был раскрыт новый заговор контрреволюционеров, имевших целью вырвать из рук советской власти коронованного палача. В виду этого Уральский областной совет постановил расстрелять Николая Романова, что и было приведено в исполнение во вторник 16 июля; жена и сын Николая Романова отправлены в надежное место. Всероссийский ЦИК признал решение Уральского областного совета правильными».
Конфискация имущества царского дома
«Издан декрет о конфискации имущества низложенного русского царя и членов царского дома». (Газета «Труженник», г. Сарапул Вятской губернии от 26 июля 1918года).

Вот такая история случилась с нашей землячкой 100 лет назад, в годы Гражданской войны в России, когда ещё не была перелистнута одна из самых трагических страниц того времени: расстрел Царской семьи.